Противотанковые самоходные артиллерийские установки СССР

СУ-45 Легкая противотанковая САУ

Разработчик: КБ завода №37
Год начала работ: 1934
Год выпуска первого прототипа: 1936
Серийно не выпусклись в виду несоответствия требованиям бронетанковых войск.

Свою короткую историю легкая САУ, известная сейчас как СУ-37, ведет с 1935 г., когда НТО АБТУ РКАА выдал техническое задание на разработку к 15 апреля эскизного проекта самоходной установки батальонной пушки на шасси танка Т-37. Несколько позже, 11 марта 1936 г., руководство утвердило окончательные требования к “легкой самоходно-артиллерийской установке с 45-мм противотанковой пушкой на шасси танка Т-37А”. Техническое задание на легкую самоходку, первоначально получившей индекс СУ-Т-37 (позднее – СУ-37), предусматривало следующее:

“Вес установки в боевом положении не должен превышать 3000 кг. Тактико-технические свойства СУ должны быть не ниже, чем у Т-37…

Для самоходной установки использовать 45-мм противотанковое орудие вместе с верхним станком, прицелом и механизмами его наведения… Высота линии огня должна быть не свыше 1200 мм, углы обстрела: по вертикали -8 +25 град., по горизонтали — 30 градусов в каждую из сторон.

Самоходная установка должна иметь щит, не препятствующий производить прямую наводку и прикрывать орудийный расчет спереди от пуль. С бортов расчет должен быть прикрыт до пояса 5-мм броней. В походном положении расчет должен быть прикрыт полностью, за исключением крыши.

Самоходная установка должна допускать стрельбу как с места, так и с хода под всеми углами и быть устойчивой при стрельбе. Экипаж установки — 3 человека.

Для самообороны предусмотреть укладку ручного пулемета ДП. Боекомплект не менее 50 снарядов и 1000 патронов”.

Однако, к тому моменту, когда была готова техническая документация, шасси плавающего танка Т-37А решено снять с производства в виду его многочисленных недостатков. Доработку проекта поручили конструктору Д.Архарову, которому пришлось столкнуться с не меньшими трудностями, чем при производстве танков. Прежде всего, из-за установки новой артиллерийской системы, масса САУ сильно возросла. В результате пришлось отказаться от возможности оставить за ней амфибийные свойства. С этим не были согласны военные, которые справедливо полагали, что СУ-37 в таком случае уподобится обычному легкому танку. На заседании 10 ноября 1935 г. макетная комиссия АБТУ наконец получила возможность более детально изучить проект. К этому времени он значительно отличался от начального ТТЗ. Теперь САУ полностью базировалась на шасси нового плавающего танка Т-38. От него оставили силовую установку, бортовые фрикционы, приводы управления и электрооборудование. Из имеющихся вариантов артиллерийского вооружения была выбрана 45-мм противотанковая пушка образца 1932 г., которая изначально не предназначалась для установки на танковое шасси. Вместе с ней на САУ перекочевали механизм наводки и прицельные приспособления. Орудие установили прямо по центру в лобовом листе корпуса, передвинув место механика-водителя влево. Боекомплект, состоящий из 50 выстрелов, разместили вдоль бортов.

Комиссия, в целом, утвердила проект, отметив ряд существенных недостатков. Из-за особенностей полевого орудия водителю, сидевшему слева от него рядом с прицельными приспособлениями, пришлось бы совмещать также функции наводчика. Это сочли неприемлемым и рекомендовали перенести его место на правую сторону. Заодно был оговорен крайний срок постройки опытного образца – 1 января 1936 г. В связи с большими изменениями проекта САУ получила название СУ-45 – таким образом, ни одной СУ-37 построено не было.

Пока шло изготовление рабочих чертежей АБТУ пожелало использовать штатную укладку снарядов, используемую на легком танке Т-26. Это повлекло за собой перепроектирование корпуса, который стал более высоким, и привело к ещё большему увеличению массы. В итоге, шасси САУ с трудом выдерживало её вес в 4300 кг. Конструкторская бригада внесла необходимые доработки, сблизив тележки подвески и добавив дополнительный опорный каток. Пока шли доработки срок поставки первого опытного образца был нарушен – лишь весной 1936 г. прототип СУ-45 поступил на испытания.

Как и следовало ожидать, САУ оказалась хуже оригинального плавающего танка, на основе которого она проектировалась. Шасси самоходки, и без того страдавшее от технических недостатков, было слишком перетяжеленно. Мощность двигателя, при имеющейся массе, была недостаточна. Вдобавок, плохая система охлаждения приводила к тому, что вода в радиаторе начинала закипать даже при преодолении небольших подъемов на пересеченной местности. Работа трансмиссии тоже оставляла желать много лучшего – от этого “бича” всех советских танков удалось избавиться только в годы войны. Кроме того, компоновка экипажа осталась прежней – водитель остался слева и был вынужден в боевых условиях бросать управление, чтобы обеспечить наводку орудия. Вдобавок в лобовой части корпуса был установлен танковый пулемет ДТ, так что теснота в боевой рубке САУ осталась такой же, как и на танке.

Рассудив, что в таком виде СУ-45 непригодна к серийному производству, АБТУ потребовало создать САУ на базе шасси Т-38М. Правда, в 1938 г., от этой затеи отказались совсем, закрыв все работы по созданию самоходных орудий на шасси сверхлегких танков.

ПРОЕКТНЫЕ ТАКТИКО-ТЕХНИЧЕСКИЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ САМОХОДНОЙ УСТАНОВКИ
СУ-45 образца 1937 г.

БОЕВАЯ МАССА 4300 кг
ЭКИПАЖ, чел. 3
ГАБАРИТНЫЕ РАЗМЕРЫ
Длина, мм ?
Ширина, мм ?
Высота, мм ?
Клиренс, мм 380
ВООРУЖЕНИЕ одна 45-мм противотанковая пушка образца 1932 г. и курсовой 7,62-мм пулемет ДТ
БОЕКОМПЛЕКТ 50 выстрелов
ПРИБОРЫ ПРИЦЕЛИВАНИЯ телескопический прицел
БРОНИРОВАНИЕ лоб корпуса — 9 мм
борт корпуса — 9 мм
корма корпуса — ?
лоб рубки — 9 мм
борт рубки — 9 мм
корма рубки — ?
крыша — 4 мм
днище — 4 мм
ДВИГАТЕЛЬ ГАЗ-АА, 6-цилиндровый, рядный, карбюраторный, мощностью 40 л.с.
ТРАНСМИССИЯ механического типа: главный фрикцион сухого трения, карданный вал, 5-скоростная КПП, бортовые фрикционы, бортовые передачи и ленточные тормоза
ХОДОВАЯ ЧАСТЬ (на один борт) 8(на один борт) 4 опорных катка сблокированных в 2 тележки, 1 независимый опорный каток, 2 поддерживающих ролика, переднее ведущее колесо и заднее направляющее колесо, мелкозвенчатая гусеница из стальных траков
СКОРОСТЬ ~40 км\ч
ЗАПАС ХОДА ПО ШОССЕ ?
ПРЕОДОЛЕВАЕМЫЕ ПРЕПЯТСТВИЯ
Угол подъёма, град. ?
Высота стенки, м ?
Глубина брода, м ?
Ширина рва, м ?
СРЕДСТВА СВЯЗИ —

ЗиС-30 Противотанковая самоходная артиллерийская установка

Разработчик: КБ завода №92 (г.Горький)
Год начала работ: июль 1941
Год выпуска первого прототипа: август 1941
Самоходные орудия ЗИС-30 воевали на фронте c октября 1941 до лета 1942 гг.

В наше принято считать, что самым трудным периодом войны было лето 1941 года, когда механизированные корпуса потеряли в общей сложности более 21000 танков, не считая другой техники. Этот вывод является не совсем верным – наибольшие трудности Красная Армия стала испытывать как раз после летней катастрофы, когда уже к началу сентября на центральном направлении танков практически не осталось. Впрочем, и это “практически” было довольно условным – чуть менее 1000 танков тоже сыграли далеко не последнюю роль. Но самым печальным было то, что немцы использовали свои “двойки” и “тройки” (а именно они были основными машинами Panzerwaffe на тот момент) с гораздо большей эффективностью и часто возвращали в строй большую половину подбитых танков.

Эту “стальную лавину” предстояло остановить любыми средствами. Лучше всего для борьбы с немецкими танками подходили Т-34 и КВ-1, но в силу различных причин на них возлагали роль не противотанковых средств, а штурмовых и ударных машин. В этом случае основная нагрузка приходилась на долю артиллерии. Самой распространенным противотанковым орудием вплоть до середины войны была 45-мм пушка, созданная на основе орудия фирмы Rheinmetall в 1938 году. Эффективная дальность стрельбы по средним танкам типа Pz.Kpfw.III Ausf.E\F и Pz.Kpfw.IV Ausf.E\F, обладавших 30-мм броней, составляла 500 метров. Более мощным орудием была 57-мм противотанковая пушка ЗиС-2, которая могла пробивать броню толщиной 94 мм под прямым углом с того же расстояния (60 мм под углом 60° с 1000 метров). В ряде случаев наблюдалось сквозной пробитие корпуса легких немецких танков, без видимых для них последствий. Из этого был сделан вывод, что производство ЗиС-2 следует прекратить в виду “…избытка мощности при отсутствии соответствующих целей”. В результате, к концу 1941 года было сдано всего 371 орудие. Протрезвление пришло довольно быстро, но до этого времени было принято одно очень важное решение.

Спустя неделю после начала войны в народном комиссариате вооружений пришли к выводу, что свертывание работ по самоходным орудиям было преждевременным решением. Отсутствие у РККА самоходок явно оказалось на руку вермахту, который активно использовал свои Schturmgeschutze на направлениях главного удара. Положение следовало срочно исправлять и уже 1-го июля 1941 года нарком вооружений Ванников подписал приказ, согласно которому следовало в кратчайшие сроки создать сразу три разнотипных САУ:

— завод №4 должен был разработать 37-мм зенитную пушку на самоходном шасси:
— завод №8 получил задачу разработать 85-мм зенитную и противотанковую пушку на самоходном шасси;
— завод №92 должен был разработать самоходную 57-мм противотанковую пушку.

Жестких требований к ходовой части не предъявлялось. Как-раз наоборот – под установку орудий планировалось задействовать шасси многоосных машин повышенной проходимости и тракторов. Правда, было другое условие. Все самоходки должны были получить бронирование кабины и орудия. Проекты предстояло предоставить уже к 15 июля.

Поскольку “самоходного” КБ на заводе №92 в Горьком не было, распоряжение дирекции от 4-го июля 1941 года была создана специальная конструкторская группа под руководством П.Ф.Муравьева. Дейтельность этого коллектива оказалась очень активной и уже спустя пять дней, на заседании отдела главного конструктора завода В.Г.Грабина, рассматривался доклад руководителя КБ:

“III. Установка 57-мм противотанковой пушки в 73 калибра на самоходном шасси. докл. Муравьев

3.1 СУ-2-1 – 57-мм пушка на шасси артиллерийского гусеничного тягача “Комсомолец”

3.2 СУ-2-1 – 57-ммпушка на шасси быстрох. артиллерийского гусеничного трактора СТЗ-5

3.3 СУ-2-3 – 57-мм пушка в грузовом автомобиле повышенной проходимости ЗИС или ГАЗ”.

Как видно, первоначально противотанковая самоходка обозначалась как СУ-2, но в дальнейшем название пришлось изменить.

С автомобилями ничего путного не вышло. После установки орудия (даже с частичным боекомплектом) и навешивания брони машины настолько сильно теряли ходовые качества, что ни о какой нормальной эксплуатации говорить не приходилось. Но это выяснить немного позднее. Единственный проект, который был одобрен, но так и не получил развития, имел в своей основе полугусеничный грузовик ЗиС-42.

Опыты с тракторами также показывали, что большого толка от них не будет. При наличии жесткой подвески установка на них орудия окажется мало эффективной, что и было подтверждено ещё в начале 1930-х гг. Однако, у Красной Армии имелся вполне приличный бронированный тягач-транспортер Т-20 “Комсомолец”, который к 1941 году был построен в количестве нескольких тысяч экземпляров. Установка орудия на нем никогда не планировалась, и всё же, за отсутствием лучшей альтернативы…

Справиться с поставленным НКВ заданием вовремя ни один из заводов не смог, что было вполне ожидаемо. Первые два прототипа противотанковых САУ оснащенных 57-мм орудиями ЗиС-2 были готовы лишь в августе. Коллектив завода №92 предъявил самоходки ЗиС-31 на шасси забронированного трехосного грузовика ГАЗ-ААА и ЗиС-30 на шасси тягача Т-20. Обе машины при испытаниях показали примерно равные тактико-технические характеристики, за исключением некоторых нюансов. Благодаря монтажу орудия на более широкой грузовой платформе кучность стрельбы у ЗиС-31 оказалась выше. Зато по такому показателю, как проходимость по местности преимущество оставалось за ЗиС-30. К этому же, тягач уже был бронированным, что снижало бы трудозатраты и повышало скорость постройки самоходок. Так, выбор был сделан в пользу гусеничной машины и всё было бы хорошо, если бы не одно обстоятельство.

В августе 1941 года завод №37 полностью свернул сборку тягачей и перешел на сборку легких танков Т-40, а затем Т-60. Эта задача тогда казалась более приоритетной, что оставило РККА практически без бронетранспортеров. К тому же, большая часть Т-20 была оставлена на территории занятой противником. Оказавшись в столь нелегком положении заводу №92 пришлось изымать тягачи не только из ремонта, но даже из тыловых армейских частей. И это, в некоторой степени, помогло.

Конструкция самоходной установки ЗиС-30 практически не отличалась от артиллерийского тягача Т-20 образца 1937 года.
Ходовая часть, применительно на один борт, состояла из следующих компонентов: четыре обрезиненных опорных катка сблокированных в две тележки с амортизацией на листовых рессорах, два поддерживающих ролика, переднее ведущее колесо зубового зацепления, заднее направляющее колесо с механизмом натяжения, мелкозвенчатая гусеница со стальными траками.

Корпус собирался при помощи сварки, болтов и заклёпок из листов катаной броневой стали различной толщины. В передней части располагались агрегаты трансмиссии. В состав трансмиссии входили: однодисковый главный фрикцион сухого трения, четырехступенчатая коробка передач, обеспечивавшая четыре передачи вперед и одну передачу заднего хода, одноходовой демультипликатор для получения прямой или замедленной передач, коническая главная передача, два многодисковых сухих бортовых фрикциона с ленточными тормозами с накладками из ферродо и два бортовых одноступенчатых редуктора. Главный фрикцион, коробка передач и коническая главная передача были заимствованы у грузового автомобиля ГАЗ-АА.

Далее располагалось отделение управления, защищенное бронированной надстройкой. Место водителя находилось с левого борта. С правого борта разместили место его помощника, который также выполнял обязанности пулеметчика. Единственный пулемет ДТ калибра 7,62-мм размещался в шаровой установке справа и имел небольшой сектор обстрела, являясь скорее курсовым. Для обзора использовались люки в лобовом и бортовом бронелистах надстройки, в крышках которых имели смотровые щели защищенные триплексами. В крыше надстройки были выполнены два прямоугольных люка для высадки и посадки экипажа.

Моторное отделение располагалось в средней части корпуса. Здесь устанавливался 4-цилинровый бензиновый двигатель ГАЗ-М мощностью 50 л.с., оснащенный жидкостной системой охлаждения, с карбюратором «Зенит», экономайзером и обогатителем. Моторный отсек закрытый броневым капотом с откидными крышками. Пуск двигателя осуществлялся с помощью электростартера МАФ-4006 мощностью 0,8 — 0,9 л.с. (0,6 — 0,7 кВт) или от заводной рукоятки. В системе зажигания применялась бобина ИГ-4085 и прерыватель-распределитель ИГФ-4003. Общая емкость двух топливных баков составляла 122 л. Запас хода по шоссе достигал 150 км.

Электрооборудование машины было выполнено по однопроводной схеме. Напряжение бортовой сети составляло 6 В. В качестве источников электроэнергии использовались аккумуляторная батарея ЗСТЭ-100 емкостью 100 А•ч и генератор ГБФ-4105 напряжением 6-8 В мощностью 60-80 Вт. Средства внешней и внутренней связи на машине не устанавливались.

Основное вооружение самоходки ЗиС-30, состоявшее из 57-мм противотанковой пушки ЗиС-2, устанавливалось на транспортной площадке сразу за двигателем. Орудие сохраняло стандартный бронещит, прицельные и противооткатные устройства. Углы вертикальной наводки составляли от -5 до +25°, по горизонту — в секторе 30°. ля наведения использовались подъемный секторный механизм червячного типа и поворотный механизм винтового типа, обеспечивавший скорость наводки 4 град/с. Уравновешивание ствола орудия производилось с помощью уравновешивающего пружинного механизма тянущего типа. При стрельбе использовался штатный прицел ПШ-2 или ОП2-55. Прицел ПП1-2 применялся как для стрельбы прямой наводкой, так и при стрельбе с закрытых огневых позиций. Он состоял из панорамы и прицельной части, соединенных между собой винтами. В ночных условиях для освещения шкал прицела применялся прибор «Луч 1». Вертикальный клиновой затвор с полуавтоматикой копирного типа позволял достигнуть скорострельности до 25 выстр./мин., прицельная скорострельность составляла 15 выстр./мин. В перевозимый на ЗИС-30 боекомплект входили 20 выстрелов к пушке и 756 патронов к пулемету ДТ (12 дисков). В боекомплект установки входили выстрелы с подкалиберными (УБР-27Ш, УБР-271Н), осколочными (УО-271У или УО-271УЖ) и бронебойно-трассирующими тупоголовыми и остроголовыми (УБР-271, УБР-271К, УБР-271СП) снарядами. При установке на тягач вращающуюся часть ЗиС-2 монтировали на П-образном кожухе, который одновременно являлся элементом усиления крыши моторно-трансмиссионного отделения. репление пушки по-походному на марше обеспечивалось с помощью кронштейна, устанавливавшегося на крыше кабины машины, и специального стопора, располагавшегося в корме корпуса. На кормовом листе корпуса, для снижения отдачи после выстрела, было установлено два упора, поднимавшиеся в походном положении вверх.

В целом, несмотря на минимальное количество доработок серийного Т-20 и простоту в изготовлении, новая САУ большого успеха не имела. В ходе испытаний на проходимость, проведенных в конце августа 1941 г. перед комиссией под председательством маршала Г.И.Кулика, самоходка с большим трудом передвигалась по сильно пересеченной местности. Более того, не рассчитанный на постоянно высокие перегрузки двигатель ГАЗ-М перегревался, а при прохождении косогоров САУ заваливалась на бок, создавая угрозу переворота через борт.

Огневые испытания были под стать ходовым. При выстреле самоходка сильно раскачивалась сбивая точную наводку. Возимый боекомплект оказался недостаточным. Сектор обстрела остался практически таким же, как у тягового варианта орудия, так что фактически ЗиС-30 могла вести стрельбу только вперед по курсу. Впрочем, даже если бы у расчета самоходки была возможность полностью развернуть орудие на 60-90°, нарушалась бы весовая балансировка. В этом случае, после выстрела из положения “по борту”, САУ могла запросто опрокинуться.

Понятно, что ЗиС-30 не вызвала восторженных отзывов у военной комиссии. Однако, альтернативных вариантов противотанковых САУ на танковом или тракторном шасси тогда ещё не создали. Вариантов не оставалось и тогда маршал Кулик вынес такое решение: “ЗИС-30, конечно, машина слабая, но ничего другого больше нет, а фронт ждёт! Рекомендуем!”

В других условиях такую машину непременно забраковали, но только не летом 1941 года. Приказ о начале производства ЗиС-30 на заводе №92 в Горьком был подписан наркомом вооружений 1 сентября. Коллектив завода наладил сборку самоходок в предельно сжатые сроки, однако их выпуск продолжался только о 15 октября 1941 г. Сказалась как нехватка тягачей, так и небольшое количество противотанковых орудий ЗиС-2, переданных армии в тот период. В общей сложности завод №92 выпусти ровно 100 серийных самоходок ЗиС-30 и одну опытную машину с “45-мм пушкой большой мощности”. Правда, не совсем понятно, что это был за тип орудия калибра 45 мм. Возможно, доработке подверглась стандартная противотанковая пушка. В любом случае, этот вариант одобрения не получил.

В последний раз ЗиС-30 пытались модифицировать ранней весной 1942 года, когда вместо 57-мм пушки ЗиС-2 попытались установить пушку ЗиС-3 калибра 76,2-мм. Бронебойный снаряд этого орудия на дистанции 500 метров мог пробить 78-мм броневую плиту установленную вертикально. Соответственно, отдача при выстреле была выше, масса самоходки увеличивалась ещё больше, а возимые боекомплект сокращался до полутора десятков снарядов. После заводских испытаний ЗиС-30 с 76,2-мм орудием забраковали и более к теме установки каких-либо артиллерийских систем на тягач Т-20 не возвращались.

Теперь настало время поговорить об обозначениях этой самоходки. Во всех современных источниках используется заводское название ЗИС-30 с большой буквой “И”, хотя в официальном названии ЗиС (Завод имени Сталина) использовалась маленькая. Что ж, для удобства написания действительно лучше подходит первый вариант и во избежание расхождений далее будем использовать именно его. В официальной документации также использовалось название ЗИС-30 (тоже самое относится к орудию ЗиС-2), однако во фронтовых сводках оно встречалось крайне редко. Проблема заключалась в том, что вплоть до середины 1942 года самоходных артиллерийских частей попросту не существовало и САУ передавались в качестве усиления мотострелковым частям танковых бригад. Самоходки вводили в штат батарей ПТО по 6 единиц на каждую. Указывается, что в общей сложности ЗИС-30 попали на укомплектование 20 танковых бригад Западного и Юго-Западного фронтов. Это означает, что некоторые подразделения получили явно меньшее количество этих САУ. В документах и рапортах, поступавших из фронтовых подразделений, различия между буксируемой пушкой ЗИС-2 и самоходкой ЗИС-30 не делалось, так что выяснить точное количество потерь и подробности применения САУ в большинстве случаев очень затруднительно. Часто их обозначали как “57-мм пушка ПТО”, иногда с приставкой “самоходная”, или “57-мм пушка на тракторном шасси”.

Изготовление серийных ЗИС-30 началось с 21-го сентября 1941 года и спустя неделю первые самоходки начали поступать на укомплектование войсковых частей. На качество изготовления САУ нареканий не поступало, так что с освоением новой техники личным составом проблем не возникало.

Одной из первых ЗИС-30 получила 18-я танковая бригада, формирование которой началось 5-го октября 1941 г. в городе Владимире Ивановской области. Штат формировался из остатков 34-й и 48-й танковых дивизий, поэтому материальная часть была новой, за исключением батальона легких танков. В боевых действиях 18-я тбр приняла участие с 9-го октября, имея в своем составе 19 средних танков Т-34, 29 танков БТ (всех модификаций), один Т-26, семь бронемашин и не менее шести ЗИС-30.

Бригада была введена в бои в один из самых сложным моментов, в котором оказались войска Западного фронта. Десятью днями ранее вермахт начал операцию “Тайфун”, с целью окончательного разгрома советских войск на главном направлении и овладения Москвой. Непрочная линия обороны была прорвана уже 30 сентября и в скором времени по Вязьмой образовался очередной “котел”, в который угодили несколько советских армий. Начав выгружаться поздно вечером 7-го октября на станциях Дровнино, Колочь и Уварово бригада получила приказ “ударом накоротке разгромить продвигающиеся на восток мелкие группы противника из района Гжатска”. Эти “мелкие группы” включали сильные пехотные части, включая авангард дивизии SS “Das Reich”, поддержанные артиллерией и танками. В боях 9-10 октября на счет бригады было записано 10 танков, 4 бронемашины, 2 ПТО, две минометные батареи и до 400 солдат противника. Собственные потери составили 7 танков и 3 ПТО без указания типов. Не имея координации действий с соседними частями уже 11-го октября бригада оказалась в окружении. Приказ на отход был получен слишком поздно, поэтому в ожесточенном бою по прорыву кольца, длившегося с 11:00 до 23:00, советские танкисты потеряли 7 Т-34, 3 БТ-7 и 4 ЗИС-30. В отчете о боевых действиях было указано, что со стороны противника действовало около 40 танков из которых было подбито 20. Даже если эта цифра и не завышена поле боя осталось за немцами – подбитые танки эвакуировали и отремонтировали, поэтому в немецкую сводку потерь они могли и не попасть. К утру 12-го октбяря в бригаде осталось всего 5 Т-34, один БТ-7 и один Т-26. Таким образом, все самоходки ЗИС-30 были потеряны.

Почти аналогичным образом сложилась судьба 19-й танковой бригады, также наносившей “удар накоротке’ в районе Гжатска. В течении 9-11 октября советским танкистам удалось потеснить противника, но уже 12-го октября немцы предприняли очередную контратаку в районе Крюкова, отбросив бригаду назад. За три дня боёв безвозвратные потери составили 21 Т-34, 11 Т-40 и одна ЗИС-30.

На соседнем фланге, рядом с 18-й и 19-й тбр действовала 20-я танковая бригада, которая имела с своем составе 29 танков Т-34 (производства СТЗ), 20 Т-26, 12 Т-40 и 8 ЗИС-30. Несмотря на наличие новых машин проблем набралось ещё до прибытия на фронт. Личный состав батальона легких танков оказался подготовленным очень слабо, а 14 Т-26 прибывших после ремонта не заводились вовсе. Тем не менее, с 11 по 13 октября бригада занимала оборонительный рубеж на реке Протва в районе Вереи, обеспечивая развертывание частей 33-й армии. В первом же бою сводная группа, состоявшая из роты Т-34 и мотострелкового батальона, действуя на удалении 50 км от Вереи потеряла 4 из 7 танков и две ЗИС-30, которые были подбиты и оставлены на территории противника. Затем 20-ю тбр перебросили под Можайск, где танкисты сражались вплоть до 16 октября, пока не получили приказ на отход.
Не исключено, что некоторое количество ЗИС-30 присутствовало в составе 4-й и 217-й танковых бригад, действовавших под Мценском и Орлом. По крайней мере, в списках потерь периодически появляются ПТО и “ПТО на тягачах”.

Наиболее интересный состав получился при формировании 21-й танковой бригады, комплектование которой начали 10-го октября во Владимире. Согласно “Ведомости артиллерийского вооружения 21-й танковой бригады” было получено 19 танков Т-34 с пушками Ф-34, 10 танков-истребителей Т-34 с пушками ЗИС-4, 5 танков БТ-2 с 37-мм пушками, 15 танков БТ-5 и БТ-7, 10 танков Т-60 и 4 самоходных орудия ЗИС-30.

Выгрузившись 14-го октября на станции Демидово экипажи 20-й тбр получили на следующее утро приказ наступать на Калинин по маршруту Тургиново-Пушкино-Трояново. Действуя смело и подчас нагло советским танкистам удалось ворваться в город и нанести противнику большие потери. За четыре дня боевых действий на счет бригады записали 34 танка, 210 автомашин, 31 орудие, и по меньшей мере три самолёта, уничтоженных на местном аэродроме. Впрочем, и собственные потери оказались велики. Не имея хорошей разведки и авиационного прикрытия бригада потеряла 21 Т-34, включая все танки-истребители, 7 танков БТ-7, один Т-60 и одну ЗИС-30. Помимо этого, из 19 танков БТ все требовали ремонта. Но даже после этого 21-ю тбр не стали отводить в тыл для пополнения. Бригада продолжала воевать, вводя в бой небольшие танковые группы по 8-10 машин. К 21 октября в её составе числилось 36 танков. Сведений о наличии 57-мм ПТО не приводились.

Общее впечатление о боевом применении самоходных установок ЗИС-30 сложилось противоречивое. С одной стороны, 57-мм противотанковая САУ обладала внушительной бронепробиваемостью и могла поражать любой немецкий танк на дистанциях до 1500 метров, что для немецкой танковых орудий было почти запредельной дальностью. С другой стороны, явно “гибридная” конструкция обладала массой недостатков чисто технического характера, хотя чисто эксплуатационные качества шасси ЗИС-30 оказались весьма высокими.

Были и такие моменты. Например, в книге Михаила Свирина “Самоходки Сталина. История советской САУ 1919-1945” можно прочитать, что уже 1-го октября 1941 года на пленуме артиллерийского комитета ГАУ под председательством Э.А.Сигеля был приведен доклад, в котором говорилось “об успешном применении машин ЗИС-30”. Как и где были получены такие данные – не уточнялось. Подобное заключение выглядит достаточно странно, поскольку отгрузка самоходок началась в 20-х числах сентября, следовательно на фронт они попали ещё позже. Выходит, что всего за пару дней боевого применения (если таковое имело место в период с 22 по 30 сентября) нескольких ЗИС-30 был сделан вывод об их высокой эффективности.

Впрочем, 57-мм самоходки и вправду оказались очень ценным приобретением. Часто их экипажам приходилось не только вести борьбу с танками, но и осуществлять артиллерийское прикрытие пехоты, что тоже было немаловажно. Разумеется, действие осколочно-фугасного снаряда было меньшим, чем у ЗИС-3 калибра 76,2-мм, хотя его вполне хватало для ближнего боя. В целом, большая часть ЗИС-30 была потеряна не в боях с танками противника, а брошена из-за отсутствия запасных частей и топлива или подбита пехотными противотанковыми средствами и полевой артиллерией. Немецкие фотографии, сделанные на московском направлении в октябре-ноябре 1941 года прекрасное тому свидетельство. Ещё одним положительным фактором в пользу ЗИС-30 можно считать и то, что при всей своей малочисленности и высокой интенсивности использования, машины этого типа воевали вплоть до лета 1942 г. Впрочем, к этому времени их вряд ли осталось более десятка.

Как уже указывалось ранее, судьбу ЗИС-30 решили два обстоятельства: отсутствие тягачей Т-20 и снятие с производства орудий ЗИС-2. Насчет последнего пункта неоднократно проводились заседания в ГАУ, после чего было принято решение о возобновлении выпуска, правда, в небольших объёмах. А в от с самоходкой было намного сложнее. Отзывы о 57-мм орудия обоих видом были не только положительные. Вот, к примеру, что было доложено в ГАУ 15-го апреля 1942 года об особенностях ЗИС-30:

“Машина неустойчива, ходовая часть перегружена, особенно задние тележки, мал запас хода и возимые боекомплект, слаба защищенность моторной группы, не обеспечена связь расчета с водителем. Стрельба часто ведется с поднятыми сошниками, так как нет времени на развертывание, при этом наблюдались случаи опрокидывания машины.”

Всё это было ещё в августе 1941 года, когда создавалась ЗИС-30. Но тогда требовалось временное решение и оно было получено в очень сжатые сроки. Полгода спустя положение изменилось и вопрос наличия самоходных орудий ЗИС-30 в танковых частях РККА более не поднимался.

Правда, был ещё один малоизвестный момент с участием тягачей Т-20. Осенью 1941 года в осажденной Одессе велись активные работы по бронировке и вооружению всех доступных для этого машин. Самой известной из них стал бронетрактор НИ на шасси СТЗ, но были и другие проекты, частично реализованные в металле. В их числе была установка двух 45-мм зенитных автоматов 21К, снятых с поврежденных кораблей, на тягачи Т-20. Подробности конструкции этих ЗСУ и их боевое применение пока остаются неизвестными.

ТАКТИКО-ТЕХНИЧЕСКИЕ ДАННЫЕ САМОХОДНОЙ АРТИЛЛЕРИЙСКОЙ УСТАНОВКИ
ЗиС-30 обр.1941 г.

БОЕВАЯ МАССА 4000 кг
ЭКИПАЖ, чел. 4
ГАБАРИТНЫЕ РАЗМЕРЫ
Длина, мм 3450
Ширина, мм 1859
Высота, мм 2230
Клиренс, мм 300
ВООРУЖЕНИЕ одна 57-мм противотанковая пушка ЗиС-2 и один 7,62-мм пулемет ДТ
БОЕКОМПЛЕКТ 20 осколочно-фугасных и бронебойных снарядов, 1260 патронов
ПРИБОРЫ ПРИЦЕЛИВАНИЯ телескопический прицел ПШ-2 или ОП2-55
БРОНИРОВАНИЕ лоб корпуса — 10 мм
борт корпуса — 7 мм
щит орудия — 7 мм
крыша и днище — 7 мм
ДВИГАТЕЛЬ ГАЗ М-1, бензиновый, 6-цилиндровый, мощностью 50 л.с., запас топлива — 115 литров
ТРАНСМИССИЯ механического типа: однодисковый главный фрикцион сухого трения, четырехступенчатая коробка передач, обеспечивавшая четыре передачи вперед и одну передачу заднего хода, одноходовой демультипликатор для получения прямой или замедленной передач, коническая главная передача, два многодисковых сухих бортовых фрикциона с ленточными тормозами с накладками из ферродо и два бортовых одноступенчатых редуктора
ХОДОВАЯ ЧАСТЬ (на один борт) 4 опорных катка сблокированных попарно с подвеской балансирного типа на листовых рессорах, переднеее ведущее колесо, заднее направляющее коесо, один поддерживающий ролик, мелкозвенчатая гусеница со стальными траками
СКОРОСТЬ 50 км\ч по шоссе
ЗАПАС ХОДА ПО ШОССЕ 152 км по шоссе
ПРЕОДОЛЕВАЕМЫЕ ПРЕПЯТСТВИЯ
Угол подъёма, град. ?
Высота стенки, м 0,50
Глубина брода, м 0,60
Ширина рва, м 1,00
СРЕДСТВА СВЯЗИ —

76,2-мм САУ завода №37 Лёгкая противотанковая самоходная установка

Официальное обозначение: ?
Альтернативное обозначение: 76,2-мм самоходная установка завода №37
Начало проектирования: 1942 г.
Дата постройки первого прототипа: апрель 1942 г.
Стадия завершения работ: построен один прототип.

В течении 1942 года различными КБ было предложено несколько вариантов самоходных установок, предназначенных для огневой поддержки наземных войск. Базой для них послужили серийные танки Т-40 и Т-60, но в силу вполне понятных причин наибольшее предпочтение отдавалось последнему.
Один из проектов, предложенный специалистами завода №37, предусматривал установку танкового орудия ЗиС-5 в коробчатой рубке, смонтированной на корпусе танка Т-60. Толщина бронирования составляла 25-35 мм.

Артиллерийская система ЗиС-5, разработанное в КБ В.Г.Грабина для установки на тяжелые танки КВ-1 и снабженное полуавтоматическим клиновым затвором, было выбрано не случайно. Орудие могло вести огонь как бронебойными снарядами, так и осколочно-фугасными гранатами, что обеспечивало требуемую многофункциональность. Начальная скорость бронебойного снаряда составляла 680 м\с. Максимальная дальность выстрела – 12000 метров, дальность эффективного огня прямой наводкой – 3600-4000 метров. При этом, орудие обладало меньшей отдачей, сравнительно с полевыми артсистемами. Ещё одним преимуществом стало оснащение САУ радиостанцией 71ТК-3. Полный экипаж составлял 4 человека.

Чтобы компенсировать увеличившуюся нагрузку пришлось доработать ходовую часть. Сохранив основные элементы от Т-60 длину шасси увеличили более чем на метр за счет введения двух дополнительных катков по каждому борту. Соответственно, пришлось доработать конструкцию корпуса, что привело к увеличению боевой массы до 7500 кг. Вместе с тем, на самоходке оставили двигатель ГАЗ-202 (70 л.с.), что позволило развить удельную мощность порядке 9,3 л.с. на тонну. Удельное давление на грунт оказалось сравнительно невысоким – 0,65 кг\см.кв.

Постройка единственного прототипа была произведена силами заводов №37 и №38 в апреле того же года. Несмотря на неплохие результаты от серийного выпуска САУ отказались. По всей видимости, к тому моменту ставка делалась на более мощные СУ-122, разработанные на основе Т-34. В то же время, «легкая» САУ огневой поддержки оказалась несколько перегруженной и обладало большой высотой. Единственный прототип после завершения испытаний разобрали на металл.

ТАКТИКО-ТЕХНИЧЕСКИЕ ДАННЫЕ
76,2-мм самоходной артиллерийской установки завода №37 обр.1942 г.

БОЕВАЯ МАССА 7500-8000 кг
ЭКИПАЖ, чел. 4
ГАБАРИТНЫЕ РАЗМЕРЫ
Длина, мм 4100
Ширина, мм 2392
Высота, мм 2400
Клиренс, мм 300
ВООРУЖЕНИЕ одна 76,2-мм противотанковая пушка ЗиС-5
БОЕКОМПЛЕКТ ?
ПРИБОРЫ ПРИЦЕЛИВАНИЯ панорама Герца
БРОНИРОВАНИЕ лоб корпуса – 30-35 мм
борт корпуса — 15 мм
лоб надстройки — 35 мм (?)
борт надстройки — 15 мм (?)
корма – 25 мм
днище — 10 мм
ДВИГАТЕЛЬ ГАЗ-202, карбюраторный, жидкостного охлаждения, мощностью 70 л.с.
ТРАНСМИССИЯ механического типа: главный фрикцион механического управления, механические тормоза
ХОДОВАЯ ЧАСТЬ (на один борт) 6 опорных катков, 3 поддерживающих ролика, передние направляющие и задние ведущие колеса; гусеница мелкозвенчатая
СКОРОСТЬ 42-45 км\ч по шоссе
ЗАПАС ХОДА ПО ШОССЕ 300-450 км
ПРЕОДОЛЕВАЕМЫЕ ПРЕПЯТСТВИЯ
Угол подъёма, град. 28-35
Крен, град. 30
Высота стенки, м 0,60
Глубина брода, м 0,90
Ширина рва, м 1,60
СРЕДСТВА СВЯЗИ радиостанция 71ТК-3 со штыревой антенной

СУ-85 Противотанковая самоходная артиллерийская установка

Разработчик: КБ Ф.Ф.Петрова
Год начала работ: 1943
Год выпуска первого прототипа: 1943
Производилась с 1943 по 1944 гг., оставалась на вооружении до начала 1950-x гг.

История создания самоходных установок в Советском Союзе вопрос очень сложный и неоднозначный. Ранее было привычным утверждать, что данное направление в развитии советской бронетехники получило импульс только после ознакомления с немецкими “артштурмами”, и лишь недавно “выяснилось”, что работы по САУ начали проводится ещё в 1920-е гг. Правда, до стадии серийного производства удалось довести только СУ-5-2, создававшуюся как часть “триплекса” дивизионной артиллерии. Что касается противотанковых САУ, то на этот счет действительно задумались уже в годы войны.

Первые советские противотанковые САУ были, по большому счету, суррогатными, поскольку создавались в срочном порядке на основе ходовой части гусеничного тягача Т-20 и полугусеничного грузовика ЗиС-6. После установки 57-мм пушек ЗиС-2 и частичного бронирования эти машины получили обозначения ЗиС-30 и ЗиС-41, однако для серийного производства (а точнее говоря — переоборудования) была выбрана только первая из них. Как и следовало ожидать, эффективность ПТО “сглаживалась” недостатками ходовой части тягача, которая не была приспособлена для установки на неё артиллерийских систем.

После битвы под Москвой о САУ на некоторое время забыли – требовалось срочно наращивать выпуск танков, и вновь вернулись к этой теме только в начале 1942 года. Попутно выяснилось, что наличие в войсках самоходок, способных бороться с вражескими танками, никто не отменял. В апреле наркомат вооружений выступил с инициативой создать легкое самоходное противотанковое орудие, выдвинув при этом ряд вполне обоснованных условий: низкий силуэт, максимальное использование автомобильных агрегатов, экипаж не более 3-х человек и пушка, способная с расстояния 500 метров пробивать броню толщиной 50 мм и выше. В работу над такой САУ включились сразу пять КБ, но ни один из предложенных проектов не прошел дальше эскизов и макетов. Развернувшаяся вскоре Сталинградская битва вновь отодвинула эти работы на второй план и если бы не появление “тигров”, создание советской противотанковой самоходки могло быть перенесено на неопределённый срок…

Захваченный осенью 1942 года тяжелый танк Pz.VI Ausf.A “Tiger” оставил у представителей НКТП и ГАУ тяжелое впечатление. С дистанции 500 метров его лобовая 101-мм броня не пробивалась бронебойными снарядами полковых и дивизионных орудий калибром 76 мм и 122 мм. В бортовой 82-мм броне, при тех же условиях, от советских снарядов оставались выбоины несквозного характера.

Немногим лучшие результаты были достигнуты при обстреле “тигра” из 85-мм зенитного орудия. Испытания проводились в “тепличных” условиях – бронебойный снаряд, выпущенный на стенде с эквивалентного расстояния 500 метров под углом 30°, застрял в лобовом листе подбашенной коробки корпуса. Итог испытаний можно считать вполне закономерным, ведь при начальной скорости 792 м\с снаряд массой 9,2 кг гарантированно пробивал наклоненный под тем же углом броневой лист толщиной до 91 мм, а на дистанции 1000 метров пробиваемость уменьшалась до 86 мм. При угле встречи 90° на тех же дистанциях бронебойный 85-мм снаряд мог пробить 105-мм и 100-мм бронелисты соответственно.

В качестве альтернативы была предложена 57-мм пушка ЗиС-2, мощность выстрела которой в 1941 году посчитали избыточной. В данной ситуации положение в корне изменилось. Бронебойный снаряд калибра 57 мм не пробивал немецкой брони высокой твердости толщиной более 60 мм при угле встречи более 25&deg.;

Конечно, можно было бы использовать более тяжелые пушки-гаубицы А-19 или МЛ-20 калибра 152-мм, но их раздельно-гильзовое заряжание не способствовало высокой скорострельности.

Таким образом, большого выбора противотанковых средств, способных эффективно противостоять тяжелым немецким танкам, у ГАУ просто не было. Это способствовало возрождению проекта “танка-истребителя” Т-34-57,но уже в новом качестве, и созданию полноценной противотанковой установки на шасси “тридцатьчетверки”.

Технические требования на среднюю противотанковую самоходку были сформулированы Артиллерийским комитетом ГАУ в апреле 1943 года и выданы конструкторскому бюро Уралмашзавода (УЗТМ). Для максимального упрощения серийного производства планировалось использовать готовые узлы и агрегаты от самоходного орудия СУ-122М, в рубке которой вместо 122-мм гаубицы предстояло установить 85-мм пушку с баллистикой зенитного орудия образца 1939 года.

Работы начались во второй половине апреля 1943 года, а уже 5 мая постановлением ГКО №3289сс назначались сроки и исполнители по изготовлению новых танков и САУ. Уралмашзаводу предстояло работать совместно с ЦАКБ (Центральное Артиллерийское Конструкторское Бюро), которое в то время возглавлял В.Г.Грабин. Изготовление орудия было поручено заводу №9.

Противотанковая 85-мм пушка, предназначенная для установки на самоходку, получила обозначение С-31. На УЗТМ рабочие чертежи прибыли с 10-дневным опозданием. Тут же выяснилось, что представленная артиллерийская система совершенно не приспособлена для монтажа в прежней рубке от СУ-122М (с цапфами и без карданной рамки). Орудие обладало слишком большими габаритами, не позволявшими нормально разместить боекомплект, оборудование и рабочие места экипажа. Помимо этого, С-31 сильно увеличивало массу самоходки, а её изготовление на заводе №9 не представлялось возможным в виду отсутствия необходимого оборудования.

Специалистам УЗТМ пришлось заняться переработкой люльки орудия, что совершенно не входило в их планы и влияло на технологичность производства. Угроза срыва сроков была очень велика, поэтому было принято решение заказать на заводе №9 разработку новой пушки того же калибра. Артиллерийское КБ под руководством Ф.Ф.Петрова справилось с этой задачей в предельно сжатые сроки, представив пушку Д-5С-85. Это орудие представляло собой не доработанную зенитную пушку образца 1939 года (как иногда указывается в ряде источников), а значительно переработанный вариант “самоходной” гаубицы У-9, так что проблемы с её установкой решались уже на начальном этапе. Проект был скорректирован специалистами КБ УЗТМ к 20 мая 1943 года и подана на рассмотрение Техуправления НКВ.

Понимая, что в острой конкурентной борьбе победа может достаться коллективу Петрова, ЦАКБ в срочном порядке подало проект нового орудия С-18, при разработке которого использовалась доработанная люлька от 76,2-мм пушки ЗиС-5. Несмотря на значительно упростившуюся конструкцию С-18 обладала столь большим “букетом” недостатков, что его вполне могла постичь судьба С-31. Тогда руководитель ЦАКБ решил “пойти напролом”, став забрасывать все инстанции письмами с требованиями провести испытания не только орудия конструкции Петрова, но и ЦАКБ. По его мнению, доказать преимущества той или иной артсистемы можно было только при натурных испытаниях.

Личный авторитет Грабина возымел значительное воздействие. На совместном совещании представителей НКВ, НКТП, ГАУ и ГБТУ, проведенном 7 июня 1943 года, были рассмотрены все представленные проекты САУ и принято решение построить три опытных образца СУ-85 и одной модернизированной СУ-122. По ряду различных причин изготовление самоходок затянулось, поэтому к 20 июня на испытания были поданы следующие образцы:

СУ-85-I – оснащенная 85-мм пушкой С-18-I с измененной установкой УЗТМ;

СУ-85-II – оснащенная 85-мм пушкой Д-5С-85 завода №9;

СУ-122-III – оснащенная 122-мм гаубицей Д-6;

СУ-85-IV – оснащенная 85-мм пушкой С-18 в установке ЦАКБ.

В ходе заводских испытаний, проведённых 20-25 июля 1943года, пробег на 80 км выдержали все самоходки, но со стрельбой вышли большие проблемы. СУ-85-I выполнила 39 выстрелов, СУ-85-II – 129, СУ-85-IV – 62. Столь большая разбежка в количестве частично объясняется большим числом поломок спусковых и выбрасывающих механизмов, а также тормозов отката у изделий ЦАКБ. Прототип СУ-85-I, оснащенный карданной рамкой (как у СУ-122М) и качающимся бронированием, проиграл сразу по нескольким причинам. В первую очередь был отмечен затрудненный доступ к противооткатным приспособлениям, который был невозмжен без снятия бронирования массой 300 кг. Кроме неудобства на эту процедуру требовалось 3-4 часа времени. Кроме того, пушка С-18 обладала большими габаритами и работа с ней была сопряжена с большими усилиями на маховиках подъёмного и поворотного механизмов.

Наихудшим был признан вариант СУ-85-II оснащенный орудием С-18. Претензии к нему начались ещё на начальном этапе проектирования и на испытаниях они лишь нашли своё подтверждение. В соответствующем донесении, отправленном в НКВ, указывались следующие недостатки:

“1. Штатная люлька орудия ЗИС-5 слишком широка, что требует использовать широкую амбразуру и широкую качающуюся бронировку…

2. Большая бронировка ухудшает обзор и не позволяет исполь¬зовать полноценный люк-лаз механика-водителя…

3. Значительное смещение орудия вправо ограничивает угол обстрела влево от направления движения и ухудшает распределение масс между катками разных бортов.

4. Боеукладка может быть размещена только у моторной перегородки САУ и загромождает доступ к МТО изнутри.

5. По сравнению с проектом завода № 9, установка С-18 уже имеет перевес в 850 кг и это еще не окончательное значение…”

Победителем была признана, как и следовало ожидать, САУ СУ-85-II с пушкой Д-5С-85, обладавшая более высокой технической надежностью и наивысшим темпом стрельбы из представленных образцов, хотя ряд недоработок имелся и у неё. После 500-километрового пробега, которым завершились государственные испытания (начались 25 июля), этот образец САУ был принят на вооружение РККА под обозначением СУ-85, что было зафиксировано в постановлении ГКО №3892 от 7 августа 1943 года.

Начальник ЦАКБ, тем временем, не сдавался и всеми силами пытался продавить продолжение работ по С-18. Значительное улучшение характеристик планировалось получить путем удлинения ствола до 60 калибров, но при этом масса орудия возрастала настолько, что НКВ распорядилось прекратить развитие С-18 и сосредоточить усилия на более перспективных проектах.

Общая компоновка самоходного орудия СУ-85 образца 1943-1944 гг. полностью соответствовала СУ-122, в котором в значительной мере использовались узлы и агрегаты от среднего танка Т-34.

Корпус САУ был сварным и изготовлялся броневых листов толщиной от 20 до 45 мм. Носовая часть корпуса была образована двумя наклонными бронелистами, изготовленными из гомогенной брони высокой твердости марки 44С, приваренной к передней балке. Толщина обеих бронелистов составляла 45 мм, углы наклона – 50 (верхний) и 45 (нижний). Помимо выреза под установку пушки на лобовом листе и по бортам корпуса находились амбразуры для стрельбы из личного оружия, которые закрывались конусообразными заглушками. В правой части нижнего лобового листа был сделан прямоугольный люк, крепившийся на болтах, который предназначался для доступа к механизму натяжения правой гусеницы.

Борта и корма рубки также защищались 45-мм бронёй, однако угол установки данных броневых листов был заметно меньше и составлял, соответственно, 20 и 10. Каждый борт корпуса образовывался одним бортовым листом и двумя листами предкрылков. Наиболее мощное бронирование имела маска пушки – 52 мм.

Крыша рубки и корпуса выполнялась из бронелистов толщиной 20 мм. Помимо вырезов под командирскую башенку и входного люка имелось два отверстие под установку панорамы. На части первых серийных машин в правой кормовой части крыши был сделан вырез для вытяжного вентилятора, который закрывался бронеколпаком. Для командира в крыше рубки приваривался броневой колпак с призматическими и перископическими приборами. На самоходных установках поздних выпусков броневой колпак был заменен командирской башенкой с толщиной стенок 20 мм. На машинах выпуска 1944 года бронирование башенки усилили до 45 мм.

Кормовые бронелисты корпуса также были наклонными (48 верх и 45 низ), а их толщина составляла 40 мм. Верхний лист был выполнен откидным на двух петлях с креплением на болтах к угольниках, приваренным к предкрылкам и бортовым листам изнутри. В центре имелся круглый люк для доступа к агрегатам трансмиссии. Крыша моторного отделения состояла из трех бронелистов толщиной 20 мм, средний из которых имел корытообразную форму , а его боковые стенки были усилены приварными броневыми планками. Для удобства доступа к заливным горловинам и стаканам подвески опорных катков в боковых листах крыши вырезали по четыре дополнительных лючка. Крыша над трансмиссионным отделением состояла из двух бронелистов над топливными баками, двух броневых листов жалюзи, узкого концевого поперечного листа и защитной сетки над крышей.

Днище изготовлялось из четырех бронелистов толщиной 15 мм, которые соединялись сварными швами встык и усиливались броневыми накладками. В днище имелись три люка с броневыми крышками: передний люк-лаз (эвакуационный, справа от орудия), средний (для доступа к масляному насосу и водяной помпы) и задний (для слива масла из КПП). Кроме того, в нижнем бронелисте сделали пять люков для слива топлива и четыре прямоугольных выреза для монтажа подвесок опорных катков.

На самоходной установке монтировался V-образный 12-цилиндровый дизельный двигатель В-2-34 максимальной мощностью 500 л.с. Он устанавливался на четырех цапфах, отлитых вместе с верхней половиной картера, и крепился восемью болтами. На двигателе устанавливалась топливозакачивающая помпа, топливный насос НК-1, топливный фильтр, топливопровод высокого давления, масляной фильтр, водяной насос и генератор. Запуск двигателя производился стартером СТ-700 мощностью 15 л.с., либо сжатым воздухом с помощью воздухораспределителя.
Для очистки воздуха, поступающего к двигателю, использовался фильтр “Циклон” с двумя сменными проволочными кассетами, которые обеспечивали степень очистки воздуха до 99,3%.

Запас топлива в основных баках составлял 470 литров, запасных – 360 литров. В отличии от СУ-122М на СУ-85 левый топливный бак в боевом отделении был демонтирован, а вместо него устанавливалось два бака с правой стороны. Запасные резервуары с горючим имели цилиндрическую форму и устанавливались снаружи. К основной системе топливопроводов они подключены не были. Ёмкость имевшихся на самоходке масляных баков составляла по 40 литров.

Трансмиссия СУ-85 состояла из главного фрикциона, трехходовой пятиступенчатой КПП (5 передач вперёд и 1 назад), два бортовых фрикциона с тормозами (из листовой стали с накладками из феродо) и два бортовых редуктора.
Ходовая часть самоходного орудия полностью соответствовала танку Т-34 образца 1943 года производства УЗТМ. В её состав входили следующие элементы:

— два направляющих колеса переднего расположения (цельнолитые с кривошипным натяжением гусениц);

— два ведущих колеса заднего расположения (цельнолитые, со ступицами);

— 10 опорных катков (с резиновыми банджами, наружной амортизацией и штампованными дисками);

— две гусеничные ленты с 74 траками каждая (по 37 плоских и гребневых траков соединенных шарнирно при помощи пальцев).

Кроме того, на надгусеничных полках укладывались дополнительные грунтозацепы. Электрооборудование машины было выполнено по однопроводной схеме, за исключением двухпроводного аварийного освещения. В качестве источника питания использовались 4 аккумуляторных батареи 6СТЭ-128 соединенных параллельно и имевших общую ёмкость 256 а\ч, а также генератор ГТ-4563-А с реле-регулятором РРА-24Ф мощность 1 кВт и напряжением 24В. Электропитание подавалось на стартер, электродвигатель МВ-12 вентилятора боевого отделения, радиостанцию, переговорное устройство, вибрационный электросигнал ГФ-12Т (СМ-06 или ВГ-4), фару и задний фонарь.

Основное вооружение состояло из 85-мм пушки Д-5С-85 (с полной длиной ствола 51,6 калибра) или Д-5С-85-А (48,8 калибра). Высота в линии огня составляла 1550 мм. Ствол пушки Д-5С-85 был секционным и включал три элемента: трубу, кожух и казенник. Труба вставлялась в кожух до упора буртом в кольцевой выступ на внутренней его поверхности. Она сдерживалась этим выступом от смещения вперед, а от смещения назад труда удерживалась казёнником. Канал трубы имел патронник и нарезную часть (с 24 нарезами идущими слева-вверх и направо).Кожух был сварной и предназначался для закрепления трубы в казеннике и направления ствола в люльке при откате. Орудие также оснащалось заграждением, которое предохраняло экипаж во время стрельбы.

Нормальная длина отката варьировалась в пределах 270-310 мм, максимальная составляла 320 мм. Углы вертикального наведения составляли от -5° до +25°, по горизонту пушка могла наводиться в пределах 20. Дальность стрельбы прямой наводкой доходила до 3800 метров, максимальная – до 13600 метров. При наилучших обстоятельствах скорострельность из Д-5С-85 доходила до 6-7 выстрелов в минуту, так что по этому показателю вполне удалось догнать немецкую KwK 36.

Конструкция пушки Д-5С-85-А отличалась цельнолитым стволом, доработанным казенником, наметками люльки и неподвижными частями ограждения. Полная масса орудия немного увеличивалась и составила 1370 кг, против 1230 у Д-5С-85. Углы наведения и откат ствола остались прежними. Боезапас самоходного орудия составил 48 унитарных снарядов. В его состав включались:

— бронебойно-трассирующие тупоконечные снаряды БР-365, либо остроконечные БР-365К, оснащенные взрывателями МД-5 и МД-8;

— бронебойно-трассирующий подкалиберный снаряд БР-365П (только с 1944 года);

— осколочная граната О-365К со взрывателем КТМ с полным и сокращенным зарядом;

— осколочная граната О-365 с дистанционным взрывателем Т-5.

Укладка снарядов производилась следующим образом. В нише левого борта размещалось 19 выстрелов (включая 2 дополнительных бронебойных), 18 – в ящике под орудием (включая 4 дополнительных бронебойных), 10 – в вертикальном стеллаже у моторной перегородки и 1 выстрел в вертикальном стеллаж левого борта. Кроме того, в боевом отделении укладывалось 1500 патронов для автоматов, 24 гранаты Ф-1 и пять противотанковых гранат.

При стрельбе прямой наводкой использовался телескопический прицел 10Т-15, а для ведения огня с закрытых позиций – панорамный прицел, конструктивно состоявший из механизмов углов прицеливания, механизмов углов места цели, подъёмного механизма, механизмов поперечного качания, стрелок, корзинки для панорамы и привода соединения прицела с люлькой.

На самоходках, укомплектованных орудиями Д-5С-85-А, стрельба прямой наводкой могла вестись как с использованием панорамного прицела 10Т-15, так и с помощью перископического шарнирного прицела ТШ-15. С закрытых позиций применялся панорамный прицел от пушки ЗиС-3.
Экипаж также мог вести наблюдение через призматические приборы назад и влево, а на поздних образцах СУ-85 установили дополнительные приборы наблюдения, что обеспечило экипажу самоходки практически круговой обзор.

Внутренняя связь командира, наводчика, механика-водителя и заряжающего обеспечивалась танковым переговорным устройством ТПУ-2, ТПУ-3бис-Ф или ТПУ-3. Для наружной связи на самоходки устанавливались коротковолновые радиостанции 9Р, которая впоследствии заменялась на 9РМ или 9РС. Штыревая антенна крепилась на правом борту возле боевой рубки.

Серийное производство СУ-85 было налажено на УЗТМ ещё до официального принятия самоходки на вооружение. Приёмка готовой продукции представителями военной комиссии началась с 1 августа 1943 года, когда были собраны первые 4 машины. В последующие месяцы сохранялся более-менее стабильный темп выпуска СУ-85: август – 100, сентябрь – 155, октябрь – 162, ноябрь – 166, декабрь – 167.

Вскоре после отправки в действующую армию первых образцов серийных САУ директор Уралмашзавода ходатайствовал перед НКТП об откомандировании на фронт группу сотрудников с целью ознакомления с боевыми и эксплуатационными качествами СУ-85 во фронтовых условиях. Такое разрешение было получено в сентябре, после чего бригада пред¬ставителей работников Управления Самоходной артилле¬рии Красной Армии, в состав которой вошли также на¬чальник сборочного цеха Уралмашзавода Л.М. Яровинский и сборщик В.В.Попков, отбыла на 2-й Украинский фронт в состав 1440-го самоходного полка. Это соединение участвовало в Курской битве имея на вооружении всего 8 СУ-76 и 12 СУ-122. Хотя формально полк числился в оперативном резерве и предназначался для отражения возможных танковых атак уже 5 июля самоходки пошли в контратаку у н\п Черкасское, оказав существенную поддержку пехоте. Правда и потери оказались чувствительными.

После отвода в тыл и переформирования экипажи 1440-го сап получили противотанковые САУ. В целом отзывы самоходчиков о СУ-85 были хорошие. Командир 1440-го сап подполковник Шапшинский писал следующее:

“Машина отличная. Оправдала себя как истребитель танков противника. Нужно только правильно применять ее. В первых боях за Днепром, когда полку пришлось применять самоходы как танки, полк потерял безвозвратно 5 самоходов. В дальнейших боевых операциях полк действовал, поддерживая атаки своих танков, следуя за ними на удалении 200-300мт и отражая контратаки танков противника, и потому безвозвратных потерь не имел. Экипажи действуют, подставляя противнику наиболее трудно уязвимое место – лоб. Самоход пробивает самую толстую броню танка «Тигр» с дистанции 600-800м, а борт с дистанции до 1300 мтр”.

Помощник командира полка по инженерной части инженер-майор Волгушев говорил так:

“Машина СУ-85 в целом отвечает требованиям, предъявляемым современным самоходам. Материальная часть за весь период боевых действий и маршей по тяжелым дорогам в условиях осенней распутицы проработала 150-170 моточасов и действовала безотказно. Аварий и поломок отмечено не было. У механиков-водителей и командиров СУ-85 пользуется большой популярностью; машину полюбили”.

Столь благожелательные отзывы, как говориться, “грели душу” представителям завода-изготовления, однако список необходимых доработок оказался намного длиннее. Фронтовики на “мелочи” решили не размениваться, так что список изменений, которые надлежало внести в конструкцию САУ, получился следующим:

— уменьшить мертвый ход механизма вертикального наведения.

— усилить конструкцию крепления к корпусу механизмов вертикального и горизонтального наведения (отмечались неоднократные случаи отрыва их по сварке от корпуса САУ при попадании немецких снарядов, даже не ведущих к пробитию).

— увеличить толщину лобовой брони корпуса для защиты от 75-мм танковых и самоходных пушек.

— увеличить огневую мощь орудия для возможности борьбы с новыми немецкими танками на больших дистанциях от 1000 до 2000 м.

— увеличить возимый боекомплект. Установить оборонительный пулемет для защиты от пехоты и стрельбы по самолетам.

— улучшить механизм крепления пушки по-походному. Увеличить сечение топливных трубок с целью устранения затруднений питания двигателя.

— установить на лобовой части корпуса бонки для крепления запасных траков.

— улучшить герметичность эвакуационных и эксплуатационных люков для возможности преодоления глубоких бродов.

— улучшить прочность сварных соединений лобового листа с бортами.

— разработать улучшенные сиденья экипажа. Усовершенствовать систему смазки. Ввести конструкцию электроспуска с кнопкой на руко¬яти поворотного механизма.

— ввести наблюдательную командирскую башенку с прибором МК-1У, вместо панорамы ПТК.

— усовершенствовать вентиляцию боевого отделения установкой двух вентиляторов.

Реализовать это можно было двумя путями: создать новую самоходку или существенно модернизировать СУ-85. Второй вариант в конце 1943 года казался более привлекательным. Общее количество самоходных установок СУ-85 оценивается в 2644 экземпляра (с августа 1943 по ноябрь 1944 гг.), из них 315 машин относилось к модификации СУ-85М (выпускались с сентября по ноябрь 1944 г.). За это время в конструкцию САУ было внесено несколько доработок, наиболее существенными из которых являлись:

— изменение конструкции топливных трубопроводов с целью ускорения протекания топлива при заправке в 2-3 раза;

— увеличение толщины брони командирской башенки с 20 до 45 мм;

— введение соединения листов корпуса в шип;

— упрочнение крепления подвижного щита введением промежуточного станка и усиленных болтов;

— разработка и введение электроспуска для пушки Д-5С-85;

— разработка командирской башенки с прибором МК-4 вместо ПТК;

— улучшение очистки воздуха от пороховых газов в боевом отделении установкой двух вентиляторов.

Пока СУ-85 проходила боевую обкатку в Управлении Самоходной Артиллерии (УСА) сформировали требования к улучшенной самоходке, впоследствии получившей обозначение СУ-100. Результаты расчетов специалистов УЗТМ, МВТУ и Техуправления НКВ, проведенных в ноябре 1943 года, показывали, что наиболее рациональным путем увеличения бронепробиваемости будет использование артиллерийских систем калибром 100 мм или 107 мм. Это было вполне закономерное решение, поскольку аналогичный вопрос рассматривался ещё в 1939-1940 гг., когда в серийное производство запускали тяжелый (а по западной классификации — штурмовой) танк КВ-2. Перед войной в башне “двойки”, в экспериментальном порядке, были установлены орудия Ф-39 (калибра 95-мм) и Ф-42 (калибра 107-мм), которые признали “сырыми”, но очень многообещающими конструкциями. Продолжить работы над ними после июня 1941 года не удалось, после чего эту тему вообще предпочли закрыть. Выпуск 107-мм пушек так и не состоялся и возобновлять его в 1943-1944 гг. посчитали бесперспективным в виду отсутствия боеприпасов, что в буквальном смысле заставило ЦАКБ и КБ завода №9 обратились к “сотому” калибру…

Дальнейшая история СУ-100 выходит за рамки этой статьи, поэтому коснёмся лишь его итога. Осенью 1944 года, когда серийное производство этих машин ещё только налаживалось, неожиданно выяснилось, что завод №9 не сможет справиться с выданным ему заказом на изготовление 100-мм орудий Д-10. В то же время, на УЗТМ полным ходом шла сборка шасси и корпусов для СУ-100. Чтобы не срывать план поставок серийной продукции было принято решение ставить в корпуса СУ-100 орудия Д-5С-85.

Первые пять машин этой модификации, обозначенные как СУ-85М, были выпущены уже в сентябре. Помимо установки 85-мм пушки они отличались высокой командирской башенкой и одним вентилятором боевого отделения. Производство СУ-85М в течении сентября-ноября 1944 года продолжалось параллельно с СУ-100.

Эпопея с орудиями повышенной мощности вполне заслуживает отдельного рассказа. Анализ трофейной техники, прежде всего – противотанковых САУ, показывал, что немцы старались брать “не числом, а умением”. В данном случае это означало улучшения качества боеприпасов при калибре орудий 75-мм или 88-мм. Немецкие бронебойные снаряды обладали начальной скоростью порядка 850-1000 м\с и на расстоянии до 2 км успешно поражали любые цели, бронирование которых составляло 90-100 мм.

Советские КБ действовали с точностью до наоборот, наращивая калибр, однако большим недостатком таких орудий была угрожающе низкая скорострельность, иногда доходившая до 2-3 выстрелов в минуту. В пользу нашего метода была огромная разрушающая сила крупнокалиберного снаряда – например, прямое попадание 152-мм снаряда СУ-152 практически в 100% случаев выводило из строя любой немецкий танк, включая “тигр” и “пантеру”. В итоге, назрела необходимость дать немцам адекватный ответ.

Ещё осенью 1943 года КБ завода №9 изготовило опытный образец орудия Д-5С-85БМ. Помимо прочих конструктивных отличий ствол орудия удлинили на 1068 мм, а для его уравновешивания пришлось оттянуть его на цапфах назад на 80 мм. Проведённые испытания показали, что скорость снаряда увеличилась до 900 м\с (по другим данным – до 950 м\с), а бронепробиваемость – на 20%. Другими словами, 100-мм броня “тигров” становилась для СУ-85 не таким уж “крепким орешком”, как год назад. Модернизированная самоходка получила обозначение СУ-85БМ и в течении марта-апреля 1944 года прошла государственные испытания на Гороховецком полигоне. Заключение полигонной комиссии было благожелательным, но из-за принятия на вооружение СУ-100 от дальнейших работ по СУ-85БМ прекратили.

Работы в данном направлении продолжил В.Г.Грабин, который в феврале 1944 года поручил инженерам ЦАКБ разработать баллистическое решение для 85-мм пушки с использованием гильзы от 100-мм выстрела орудия Б-34 или от 122-мм выстрела орудия А-19. В случае успеха такой приём гарантировал существенное увеличение скорости снаряда, а значит и улучшение воздействия на броню.

Из рассмотренных вариантов 122-мм выстрел не подошел из-за раздельного заряжания, а выпуск унитарных снарядов к А-19 задерживался. Принятый вариант с использованием 100-мм выстрела был одобрен НКВ и НКБ, но с условием некоторого увеличения “зарядного отношения”.

В конце лета 1944 года ЦАКБ, проиграв в очередной раз КБ завода №9, пошло на следующий рискованный шаг. Из рубки опытной СУ-85 была демонтирована пушка С-34, а на её место установлена 85-мм пушка большой мощности С-34-1В. Конструкция этой артиллерийской системы была интересна тем, что она практически полностью соответствовала 100-мм орудию С-34, но обладала калибром 85 мм и измененным сбегом патронника. Учитывая такую “унификацию” ЦАКБ не составило труда в дальнейшем использовать прототип СУ-100-2, изготовив на его базе СУ-85ПМ в рекордно короткие сроки.

На полигон САУ повышенной мощности была доставлена осенью 1944 года. К ходовой части и корпусу особых претензий у полигонной комиссии не возникло, зато при огневых испытаниях работа орудия оказалась не на высоте. Хотя максимальная скорость бронебойного снаряда действительно увеличилась до 1000-1050 м\с, его поведение было крайне нестабильным. Наблюдался срыв ведущих поясков и большой нагар нарезов в корневой части ствола, а ряд снарядов попадал в испытуемую плиту под непредсказуемым углом или даже боком. Но самое главное, в случае успешного попадания снаряд выпущенный из С-34-1В не мог пробить на дистанции 500 метров броневую плиту толщиной 140 мм, установленную под углом 30. В условиях появления “Королевских тигров”, лобовая часть которых была защищена 150-мм бронёй, такой показатель никак не устраивал НКВ.

Хотя при последующих испытаниях “грабинцам” всё же удалось достичь начальной скорости 1040 м\с и пробития бронелистов толщиной 120 и 140 мм, проблемы остались те же. Больше всего неприятностей доставило поведение снаряда на траектории, который терял ведущие пояски и иногда даже кувыркался. Таким образом, орудие С-34-1В, как и самоходное орудие повышенной мощности СУ-85ПМ, не вооружение приняли.

Дальнейшие работы по “высокоскоростным” артиллерийским системам продолжило КБ завода №9, которое предложило в начале 1945 года свой вариант 85-мм пушки повышенной мощности Д-10-85. В качестве базового варианта шасси и корпуса использовалась серийная самоходка СУ-100, а обновлённая машина обозначалась как СУ-85БМ-II.

Конструктивный принцип, по которому создавалось Д-10-85, в общих чертах, сильно напоминал С-34-1В. Как и в первом случае за основу было взято серийное 100-мм орудие Д-10, но с применением новой составной трубы ствола. Нарезная часть имела калибр 85-мм и при этом сохраняло гильзу от 100-мм выстрела орудия Б-34. Ствол был удлинён гладкоствольной надставкой, применение которой положительным образом сказалось на технологичности изготовления пушки.

Как это ни странно, но Д-10-85 преследовали те же неприятности, что и С-34-1В. Снаряды по-прежнему кувыркались и вели себя нестабильно. Правда, случаев срыва поясков стало заметно меньше, а максимальная скорость снаряда составила 1050 м\с. Впрочем, для устранения выявленных недостатков надлежало увеличить количество ведущих поясков, на что ГАУ пойти категорически отказалось. В результате, СУ-100 с пушкой Д-10-85 тоже осталась на стадии прототипа.

Ввод в эксплуатацию СУ-85 совпал с реорганизацией структуры частей самоходной артиллерии. По новому штату №010\062, принятому в октябре 1943 года, самоходно-артиллерийские полки РВГК должны были иметь штат из 318 человек и 21 САУ (четыре батареи по пять машин и одна командирская самоходка).

Формирование и обучение экипажей для САУ занимался Учебный центр самоходной артиллерии, однако часть СУ-85 была передана в распоряжение 15-го и 19-го учебных, а также 19-го запасного сап. Осенью 1943 года, в целях ускорения процесса освоения новой техники, 1-я и 5-я учебные танковые полки были переформированы в учебные самоходно-артиллерийские полки с такими же номерами. В это же время в Челябинске на базе 21-го усап была сформирована 7-я учебная самоходно-артиллерийская бригада.

Вслед за 1440-м сап одним из первых СУ-85 получил 1454-й полк – это произошло 25 сентября 1943 года на станции Пушкино. Поскольку для 85-мм самоходки требовалось 4 человека было проведено переформирование экипажей. Самоходчикам новая машина понравилась. При сохранении динамических качеств САУ мощность вооружения, за счет установки противотанкового орудия, сильно возросла. Кроме того, благодаря длинному стволу СУ-85 смотрелась более внушительно, чем СУ-122, на которых начинал воевать полк.

Спустя несколько недель 1454-й сап форсировал Днепр и, будучи переданным в распоряжение командира 9-го механизированного корпуса генерала Малыгина приготовился к наступлению на Киев. Утром 3 ноября 1943 года полк был введён в бой и вышел к дачному посёлку Пуща-Водицы. Здесь, кроме сильного пулеметного и артиллерийского огня, советским танкистам пришлось преодолевать заминированные улицы и проходы, потеряв на минах три танка и две САУ. После подхода танков-тральщиков наступление было продолжено и самоходкам удалось пробиться в тыл группировки противника, частично разгромив её.

В ночь с 4 на 5 ноября 1454-й сап участвовал в ударе советских войск в направлении Пильник – станция Беличи – Святошино, впоследствии перерезав железную дорогу и шоссе Киев – Житомир. В дальнейших боях за Святошино и Хотово самоходки преимущественно использовались как средство поддержки пехоты. Тем не менее, во второй половине дня 5 ноября экипажам СУ-85 пришлось вести бои с танками Pz.IV, прикрывавшими отход основных сил. За ночь наши войска потеряли три танка и две самоходки, уничтожив две вражеские машины. Ещё одна немецкая “четверка” застряла на заболоченной местности и была захвачена пехотой.

Чтобы понять, в каких условиях доводилось работать экипажам САУ, ниже приводится отрывок из книги “Батарея, огонь”, которую после войны написал командир экипажа В.С.Крысов – возможно, это единственное издание, которое подробно рассказывает о боевом применении СУ-122 и СУ-85.

“В ночь с 19 на 20 ноября полк вместе с 70-й мехбригадой полковника Сиянина был переброшен в район Брусилова — райцентра Житомирской области, с задачей остановить наступление крупной танковой группировки противника: своим клином она уже достигла Краковщины и рвалась в сторону Киева.

К Брусилову мы вышли ночью. Замначштаба капитан Архипов показал нам позиции батареи, и в темноте, не ожидая рассвета, мы начали занимать оборону. Мой взвод, состоящий из двух самоходок СУ-85, был поставлен на опушку леса двумя километрами южнее Брусилова, фронтом на Морозовку, занятую немцами. С Погорельченко выбирали позицию для каждой самоходки, ночь была очень темной, изредка сквозь свинцовые тучи проглядывали клочки темно-синего ночного неба с блестками звезд и яркой луной, на мгновение освещая высоту, прикрывающую Морозовку и Краковщину.

Правее сзади нас оборудовалась рота 120-мм минометов; впереди, тоже правее, обустраивался взвод 45-мм противотанковых пушек. Самоходки комбата и Русакова окапывались юго-западнее. Главные силы полка укреплялись на западной опушке леса, у окраины Брусилова. И вдоль опушки леса занимали широкие участки обороны малочисленные подразделения мотобригады. Подумалось: ожидается контрудар, а полк разбросали повзводно. Для довольно широкого участка обороны сил было явно мало, даже с учетом пехотинцев 70-й дивизии на переднем крае.
[…]

Экипаж второй моей самоходки — младшего лейтенанта Макарова, был настроен по-боевому. Наводчик Коваленко, механик-водитель Гречук и заряжающий Тюленев выглядели молодцевато, будто и не рыли всю ночь окопы и не предстоял нам смертельный бой. Их командир, Валентин Петрович, человек был сугубо штатский, но мужества и решительности ему было не занимать, я видел его в боях: он не оборонялся, а налетал и обрушивался на врага! Уточнил Валентину сектор ведения огня, порядок поддержания радиосвязи и предупредил:

— Следи за мной! Основное взаимодействие: «делай, как я».
Не успел дойти до своей самоходки, как немцы начали артподготовку, в небе появилась авиация. Несколько бомб разорвались на нашем участке, сокрушая деревья за позициями. Когда, пригибаясь, добежал до самоходки и сел в башню, снаряды рвались уже часто и по всему фронту обороны — пехоте, позициям артиллерии и самоходчиков. Пыльная буря накрыла весь район расположения, не видно было ни траншей передовой, ни безымянной высоты, отделявшей нас от Морозовки, ни даже взвода противотанковых пушек. Приборы стрельбы и наблюдения покрылись толстым слоем пыли, в башне стало темно, мы боялись, что не сможем прицельно стрелять, и, как только начала стихать канонада, бросились протирать оптику. То же делал и экипаж Макарова. А в стрелковых подразделениях солдаты раскапывали друг друга, перевязывали раненых, восстанавливали разрушенные траншеи. Сомнений не было: после такой интенсивной и продолжительной бомбардировки противник перейдет в наступление.

Около десяти со стороны Морозовки и Краковщины послышался гул моторов. Вскоре на высоту стали выползать танки, на ходу ведя огонь из пушек и пулеметов. Они уже приближались к передовой позиции, оборудованной пехотинцами в километре от переднего края, когда из-за высоты одна за другой показались три цепи фашистской пехоты. Обстановка стала ухудшаться с каждой минутой. «Сорокапятки» слишком рано открыли огонь по «тиграм», и противник не преминул этим воспользоваться! Наши не успели произвести и десяти выстрелов, как танки перенесли на них огонь своих пушек и за считаные минуты в клочья разнесли обе пушки — мы видели, как взлетают колеса и лафеты того, что было орудиями. Из двух расчетов в живых осталось двое, мы занесли их в окопы минометной роты и оказали первую помощь. Я тогда с горечью подумал: вот она, роль командира! Рано открыл огонь! И врагу не нанес урона, и сами почти все погибли!

Сзади справа зачастили минометные выстрелы, это соседняя рота ударила по наступающей за танками пехоте. Ротный с НП мастерски корректировал огонь минометов, заставляя немцев падать — отлеживаться в воронках и ямах. Почти остановили наступление и танки, пехота стала прятаться за их стальные корпуса.

Открывать огонь с такого большого расстояния по «тиграм», да еще под острым углом не имело никакого смысла. Но и подпускать немцев к лесу — тоже нельзя. Принял решение сблизиться с вражескими танками и ударить им в левый фланг, по бортам. Сигнальными флагами дал команду Макарову «делай, как я!» и сразу же приказал своему механику:

— Иван! Вперед!

Герасимов, не мешкая, задним ходом вывел машину аппарелью из котлована и помчался вперед! От самого леса в сторону Морозовки тянулась гряда деревьев с кустарником, миновали разбитые «сорокапятки» и на большой скорости устремились вдоль зеленой гряды навстречу врагу. Слева мелькали лесные заросли, укрывая наши самоходки от глаз вражеских экипажей.

— Ваня, стой! — скомандовал, когда самоходка вышла на уровень головного танка. — Развернуть машину влево на девяносто градусов! По головному танку, бронебойным! Целиться под башню! Прицел постоянный! Огонь! — последовала команда всему экипажу по ТПУ.

Внутри башни в сложном комплексе ходов началось энергичное движение — рычагов, педалей, маховиков и ручек, слышались металлические удары гильз о лапки экстрактора и наконец стук закрываемого затвора! Экипаж действовал! И очень слаженно! Вихрем исполнялись команды, четко докладывалось исполнение каждой, пришлось даже унять лихорадку:

— Действовать спокойнее!

— Бронебойным готово! — выкрикнул заряжающий.

— Выстрел! — отозвался Королев, тут же нажав на спуск.

Через мгновение из «тигра» взметнулась шапка черно-сизого дыма, и следом — два языка синего пламени!

— По ближнему танку! Целиться так же! Огонь!

Вспыхнул и второй танк! Экипаж Макарова зажег левофланговый танк клина. Остальные танки закрылись дымовой пеленой. За дымом мы различали только темные силуэты, по которым и пришлось вести огонь. И все же нам удалось поджечь еще три «тигра»! Столько же заполыхало и от снарядов экипажа Макарова! Оставшиеся танки стали наконец отходить. Отходили они задним ходом и, уже выйдя из дымовой завесы, открыли по нам огонь из своих мощных 88-мм пушек. Валерий успел выпустить вдогонку еще снаряд! И в этот момент нашу машину сильно тряхнуло со стуком внутри боевого отделения! Я сразу бросил дымовую гранату впереди самоходки, чтобы немцы подумали, что мы горим. По самоходке Макарова тоже нанесли два рикошетных удара, и оба снаряда взорвались возле башни. Оставшиеся немецкие танки скрылись за высотой.

Когда прекратился обстрел, я выскочил из самоходки и, оглядев ее, ахнул! На лобовой броне зияла пробоина! Мало того! Сбиты два запасных топливных бака, стакан антенны, бревно-самовытаскиватель, покорежен правый подкрылок! Сразу бросился в башню и сквозь задымление боевого отделения увидел – неразорвавшийся снаряд! К нашему счастью, это оказалась болванка без взрывателя! Но если бы она, пробив броню, попала в боезапас, самоходка превратилась бы в металлолом, а от экипажа вообще ничего бы не осталось! С облегчением вышвырнул ее вон из башни!
Дав сигнал Макарову «делай, как я», приказал Ивану возвращаться на свои позиции.”

Развивая наступление 8-9 ноября авангард 1454-го полка оторвался от основных сил и оказался в окружении под селом Жидовцы, которое переходило несколько раз из рук в руки. Две СУ-85 с небольшим десантом провели рейд по тылам противника, атаковав немецкую автоколонну и подбив один танк, однако дальше события развивались не слишком удачно и самоходчики с трудом прорвались к своим.

В январе 1944 года СУ-85 поступили на оснащение 1295-й самоходного артиллерийского полка резерва Верховного Главнокомандования, которые получили по две батареи этих орудий. Ранее личный состав и техника принадлежали 225-му отдельному танковому полку, с октября 1943 года был танко-самоходным и был частично укомплектован Т-34.

На фронт полк попал только в июне 1944 года и некоторое время находился в резерве. Боевую задачу перед самоходчиками поставили 5 июля. Во взаимодействии с 68-й отдельной Калининской танковой бригадой и частями 165-й стрелковой дивизии планировалось перейти в наступление в направлении Дубова — Мощона — Кругель – Парадубы и к исходу дня овладеть рубежом Кругель — роща двумя километрами восточнее Кругеля. В дальнейшем наступать в направлении Парадубы — Забужье. Поддержку наступающим войскам оказывал 1821-й тсап вооруженный тяжелыми самоходками СУ-152.
В бою у высоты 197.2 противник оказал очень ожесточенное сопротивление. Немцы веди огонь с замаскированных хорошо укрепленных позиций из полевых орудий и танков. Самоходкам пришлось действовать в крайне невыгодных условиях, которые осложнились ещё больше, когда стали заканчиваться боеприпасы. По запросу командиров подвоз снарядов был осуществлен прямо на поле боя, но заправить удалось только две СУ-85, после чего грузовик был уничтожен прямым попаданием вражеского снаряда. В дополнение ко всему полк попал на минное поле и вынужден был отойти на исходные рубежи.
На второй день ситуация повторилась – в ходе первой атаки немцы подбили танк и самоходку, но после перегруппировки сил командиры САУ выбрали другую тактику. Вперед была выдвинута всего одна СУ-85 с экипажем под командованием С.В.Крысова, которая своим неожиданным появлением застала немцев врасплох. Хотя огонь по самоходке нельзя было назвать хаотичным в рубку САУ попало всего пять снарядов, не пробивших броню. Перескочив первую линию немецких траншей СУ-85 вышла на позиции вражеской артиллерии и принялась давить орудия. После этого самоходка вышла к Малой Медыни, где её попытались остановить огнём противотанковых пушек. Тем не менее, экипажу Крысова посчастливилось вернуться назад – позднее в броне обнаружили две пробоины, причем один снаряд пробил правый передний топливный бак, но пожар был погашен хлынувшей из пробоины жидкостью.

В начале 1944 года полк вёл боевые действия на территории Польши. Особо стоит отметить удачные действия самоходчиков 28 июля по разгрому двух немецких автоколонн в лесу под Стулино. САУ атаковали немцев с двух направлений и при поддержке пехотного десанта буквально в упор расстреливала вражеские бронемашины.

В августе-сентябре 1944 года 1295-й полк участвовал в боях за Польскую Прагу, после чего был переведен из 47-й армии в 9-й мехкорпус 3-й гвардейской танковой армии. В составе 9-го мехкорпуса полк и провоевал до конца войны: в январе 1945-го сражался за Намыслув, в феврале – за Гейнау и Явор, в апреле – за Берлин.

Примерно такая же судьба была у 1435-го сап. Начав воевать с 1943 года на СУ-122 этот полк с боями прошел через Украину и впоследствии также оказался в Польше. К этому времени 122-мм самоходки были заменены на СУ-85, но из-за больших потерь полк был отправлен в тыл на пополнение. По состоянию на 12 января 1945 года боеспособными числилось всего 11 машин.

Впрочем, несколько лучшим образом обстояли дела и в других подразделениях 3-го Белорусского фронта, развернувшего свои силы против немецкой группировки в Пруссии. Самоходные орудия СУ-85 находились также на вооружении 1021-го (17 боеспособны 1 в ремонте), 1025-го (17 и 4) и 1057-го (9) сап а также 1-го и 2-го танковых корпусов. Последние два соединения находились в резерве ГК и располагали значительными силами. Так, в составе 1-го тк числилось 121 Т-34 (4 в ремонте), 21 СУ-76, 21 ИСУ-122 и 13 СУ-85. Во 2-м тк количество танков было заметно большим – 187 единиц, зато самоходок было меньше – всего 42 СУ-76 и СУ-85. Танковые силы немцев были несколько скромнее, но их значительную часть составляли “тигры” и “пантеры”, а также тяжелые самоходные орудия различных типов.

Около месяца 1435-й сап ожидал пополнения, однако вместо обещанных самоходок на фронт прибыл 21 танк Т-34-85. Так как другого пополнения в ближайшее время не предвиделось было принято решение сформировать из восьми оставшихся СУ-85 две отдельные батареи, а танки использовать по прямому назначению.

В марте 1435-й сап передали в подчинение 11-й гвардейской стрелковой дивизии генерал-майора Максимова – самоходчикам предстояло преодолеть район оборонительных укреплений у города Понарт (пригород Кенигсберга), где немцы усеяли местность минами и ДОТами, толщина стен которых спокойно выдерживала попадания 85-мм снарядов. Исходя из ситуации тактика была выбрана следующая: в первом эшелоне наступающих шли переводчики и группы подрывников, ДОТ обходили танками, через переводчика предлагали гарнизону сдаться и отказавшихся подрывали. Подобное решение оказалось успешным, однако в этом районе у немцев не было ни танков, ни САУ, что в значительной мере упростило задачу. А между тем, советских войскам предстояло прорвать ещё две линии обороны.

Ожесточенные бои развернулись у Понарта с 5 апреля. После массированной артиллерийской подготовки с использованием систем залпового огня танки и самоходки пошли в атаку. Удар по немецким позициям оказался удачным – при поддержке пехотинцев самоходчикам удалось уничтожить один “Naschorn” и повредить несколько танков, после чего противник начал постепенное отступление. В то же время немцы подбили три Т-34-85 и одну СУ-85, но все они были отремонтированы. После полудня советские войска были атакованы бомбардировщиками, не принесших существенного вреда.

На следующий день бои возобновились. Действовавшая на главном направлении стрелковая дивизия была усилена танками ИС-2, которым предстояло бороться с “тиграми”, а 1435-й сап в это время пробилась на южную окраину города. Из-за сильно противодействия противника наступление затормозилось и бои под Понартом приняли затяжной характер. Чтобы переломить ход наступления в свою пользу командир одной из танковых рот самоходного полка повёл свою машину в обход. Зайдя с фланга советским танкистам удалось поджечь один танк, но внезапно появившиеся два Pz.IV несколькими снарядами подбили “тридцатьчетверку” и её экипажу пришлось эвакуироваться.

Тем не менее, 9 апреля 1945 гарнизон Кенигсберга капитулировал и 1435-й сап перебросили сначала под Пилькален, а затем под Раушен (Восточная Пруссия), где самоходки приняли последний трудный бой. Сосредоточение живой силы и техники в этом районе было очень велико, но отступающие немцы были вынуждены вывести из строя почти все свои танки из-за хронической нехватки топлива и запасных частей. Есть также сведения, что машины 1435-го сап завязали бой с двумя немецкими бронекатерами, но скорее всего это были обычные вооруженные катера. После полного окружения противника в плен сдалось около 200.000 человек.

Действия других самоходных полков также не могли остаться незамеченными. Например, в ходе проведения операции “Багратион” (23 июня-29 августа 1944 г.) отличились 1001-й, 1029-й и 1295-й сап. Благодаря хорошо налаженному взаимодействию с другими родами войск противотанковые самоходки не только действовали по прямому назначению, но и привлекались для фланговых и тыловых ударов по отступавшим немецким частям. Один из таких эпизод произошел 8 июля на дороге Колодищи-Слоним, где самоходки 1001-го сап внезапным “наскоком” полностью разгромили немецкую механизированную колонну.
Чуть севернее, в полое 1-го Прибалтийского фронта, умело действовали экипажи 1021-го сап. Летом 1944 года самоходчики и два полка 14-й истребительно-противотанковой артиллерийской бригады у н\п Пиляны приняли бой с превосходящими силами противника, насчитывавшими до 100 танков (по советским данным, хотя их могло быть и меньше), шедших в сопровождении автоматчиков и бронемашин. Самоходные орудия не стали контратаковать противника в лоб, а расположились на флангах. После того, как немцы приблизились на расстояние примерно 500 метров, САУ открыли огонь из засад, подбив и уничтожив 19 вражеских машин.

Мнение о советских САУ, которые в наше время принято больше критиковать, чем хвалить, не всегда было однозначным. Вот что рассказывал о самоходных орудиях В.С.Крысов:

“Мне долгое время довелось воевать на самоходках СУ-122, а потом СУ-85, и могу сказать, что самоходка была для меня предпочтительнее танка Т-34-85, так как была на 30 см ниже и на тонну легче. Некоторые говорили: зато у танка есть пулеметы. На это отвечу: для борьбы с вражеской пехотой и истребителями танков экипаж самоходки имел 2 пистолета-пулемета (ППШ) и 25 гранат Ф1; кроме того, в нашем экипаже всегда был трофейный пулемет МГ-42 ленточного питания, в каждой металлической коробке которого укладывалась лента на 250 патронов. В общем, самоходка была для меня дороже, чем танк.”

Насчет немецкого пулемета Крысов отметил не зря. Советские экипажи предпочитали пользоваться трофейными MG42, если конечно позволяли боеприпасы, но это не означало, что они отказывались от ППШ, которые предпочитали сберегать для ближнего боя во время эвакуации. Ранее считавшийся штатным для танков 7,62-мм пулемет ДТ, при всей своей простоте, не мог вести огонь длинными очередями – в противном случае сильно перегревался ствол или могло заклинить патрон.
По остальным эксплуатационным параметрам СУ-85 ни в чем не уступала танку Т-34, так что проблем с её техническим обслуживанием не возникало, а после принятия на вооружение модификации Т-34-85 стало проще с комплектованием боеприпасами.

В качестве слабых сторон отмечалась недостаточно надежная и перегруженная подвеска, которая досталась от “тридцатьчетверки”. С другой стороны, применение торсионов привело бы к значительному увеличению массы и ухудшению подвижности машины.
Критике также подвергалось бронирование СУ-85. Лобовая и бортовая 45-мм броня с трудом выдерживала обстрел 50-мм противотанковыми пушками, не говоря уже про 75-мм и 88-мм длинноствольные орудия, которыми были оснащены немецкие танки. Конечно, самоходка не корабль и от одной пробоины она “на дно” не пойдёт, однако в условиях активного применения немцами кумулятивных боеприпасов любое попадание в боевую рубку могло оказаться для экипажа фатальным. Частично этот недостаток был устранен на СУ-100, которая получила 75-мм лобовую броню.

Первыми с возможностями новой советской самоходки, как можно догадаться, получили возможность ознакомиться немцы. Поздней осенью 1943 года, после кровопролитных боёв на правобережной Украине, советскими войсками было оставлено несколько поврежденных СУ-85, одну из которых отремонтировали от отправили в Германию. Здесь, на знаменитом полигоне в Куммерсдорфе наша самоходка прошла испытания под немецким контролем.
Нельзя сказать, что СУ-85 произвела “шоковое впечатление”, как то было в своё время с танками КВ. Сравнительно с аналогичными немецкими машинами советская САУ обладала сравнительно слабым бронированием и тесным боевым отделением. Как всегда критике подверглись приборы наблюдения. Из положительных качеств немцы отметили лишь высокую степень унификации с танком Т-34, длинноствольную пушку Д-5С-85 и высокую подвижность машины. После появления СУ-85 стало понятно, что дальнейший выпуск таких танков, как Pz.III и Pz.IV имеет смысл продолжать исключительно в целях восполнения потерь до начала массового производства более современных танков. Во фронтовых условиях Panzerwaffe использовали лишь считанные единицы СУ-85, которым присвоили обозначение Jagd.Pz.85(r).

В годы войны СУ-85 были переданы на вооружение союзникам Советского Союза. В марте 1944 года первые 12 машин поступили на оснащение 1-й танковой бригады Войска Польского, а в апреле было получено ещё 9 штук. Все самоходные орудия комплектовались советскими экипажами и находились под командованием капитана И.Денисова. Из имевшихся самоходок развернули в Отдельный полк самоходной артиллерии, а позднее на его основе создали 13-й полк самоходной артиллерии. В 1945 году в польской армии появились 14-й и 28-й сап, на оснащении которых также находились СУ-85. К концу войны из 70 полученных машин на вооружении оставалось 48. Далее несколько самоходок было направлено в Школу танковых войск и в 3-й учебный танковый полк. Использование СУ-85 в Польше продолжалось до начала 1950-х гг., после чего часть самоходных орудий разоружили и переделали в БРЭМ WPT.
Также в конце войны две СУ-85 находилось на вооружении Чехословацкого корпуса, однако значительно большее количество самоходных орудий данного типа (как это ни странно) получила ГДР. В 1956 году на вооружение Народно-национальной армии Германии поступило 46 машин. Впрочем, активный период их боевой службы оказался недолгим, поскольку в 1960-е гг. самоходки стали в массовом порядке переделывать в БРЭМ, которые обозначались как СУ-85Т. Эти машины прослужили более 20 лет, после чего все они были разобраны на металл.

На сегодняшний день уцелело всего две СУ-85. Одна осталась в Польше сейчас демонстрируется в музее Войска Польского в Варшаве. Другая, образца 1944 года, находится в экспозиции музея на Поклонной горе в Москве.

ТАКТИКО-ТЕХНИЧЕСКИЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ САМОХОДНОЙ УСТАНОВКИ
СУ-85 образца 1943 г.

БОЕВАЯ МАССА 29600 кг
ЭКИПАЖ, чел. 4
ГАБАРИТНЫЕ РАЗМЕРЫ
Длина, мм 8130 (с пушкой)
Ширина, мм 3000
Высота, мм 2333
Клиренс, мм 400
ВООРУЖЕНИЕ одна 85-мм пушка Д-5С-85
БОЕКОМПЛЕКТ 48 выстрелов
ПРИБОРЫ ПРИЦЕЛИВАНИЯ телескопически прицел 10Т-15
панорамный прицел
БРОНИРОВАНИЕ маска пушки — 53 мм
лоб рубки — 45 мм
лоб корпуса – 45 мм
борт корпуса — 45 мм
корма корпуса — 40 мм
днище — 15 мм
крыша — 20 мм
ДВИГАТЕЛЬ В-2-34, V-образный 4-тактный 12-цилиндровый дизель, мощностью 500 л.с.; ёмкость внутреннего топливного бака 460 литров
ТРАНСМИССИЯ механического типа: главный многодисковый фрикцион сухого трения (сталь по феродо); четырехходовая, четырехступенчатая коробка передач с демультипликатором (6 скоростей вперёд и 2 назад); два двухступенчатых планетарных механизма поворота и два двухрядных бортовых редуктора
ХОДОВАЯ ЧАСТЬ (на один борт) 5 опорных катков с индивидуальной пружинной подвеской, переднее направляюще и заднее ведущее колесо; гусеница из 74 стальных траков шириной 500 мм
СКОРОСТЬ 47 км\ч по шоссе
? км\ч по грунту
ЗАПАС ХОДА 300 км по шоссе
500 км с дополнительными баками
ПРЕОДОЛЕВАЕМЫЕ ПРЕПЯТСТВИЯ
Угол подъёма, град. 35°
Высота стенки, м 0,73
Глубина брода, м 1,30
Ширина рва, м 2,50
СРЕДСТВА СВЯЗИ радиостанция 9-РС, переговорное устройство ТПУ-3Ф-бис, танкофон

ГАЗ-74 \ СУ-74Д Противотанковая самоходная установка

Разработчик: КБ ГАЗ
Год начала работ: 1942
Год выпуска первого прототипа: 1944
Серийно не строился из-за отсутствия преимуществ перед СУ-76М.

Немногие знают, что работы по советским противотанковым САУ, которые в СССР тогда назывались “танками-истребителями”, начались почти одновременно с их немецкими аналогами. Ещё до начала войны, в апреле 1941 г., обсуждался вопрос о перевооружении танка Т-50 57-мм пушкой ЗиС-2, способной бороться с любыми танками противника. Работу по такой САУ поручили заводу №174, специалисты которого разработали проект с использованием шасси легкого танка при несколько видоизмененном корпусе и просторной рубкой вместо башни. Эта разработка вызвала интерес у военных, но из-за начала войны до практической реализации дело не дошло.

Пока разворачивалось производство Т-50 поступило предложение выпускать на шасси легких танков Т-26 (которые поступали на ремонт в больших количествах) аналогичную САУ, вооруженную 76,2-мм пушкой Ф-32, установленной в бронированной надстройке. Таким образом предполагалось получить аналог немецкого “Marder”, однако эвакуация предприятий, занятых выпуском орудий не позволила выполнить и этот план. Правда, с осени 1941 г. ленинградский завод №126 приступил к выпуску САУ огневой поддержки на шасси тех же Т-26. Потом о “танках-истребителях” на время забыли.

К данному вопросу вернулись только весной 1942 г. По всей видимости, удачное использование немецких противотанковых САУ, вооруженных даже 47-мм пушками, приняло к сведению и советское командование. Для новой самоходки предлагалось использовать доработанное шасси легкого танка Т-60, с применением автомобильных агрегатов. Также оговаривались и другие, не менее важные требования: низкий силуэт, автомобильный двигатель, экипаж из 3-х человек и бронирование, способное защитить САУ от огня 37-мм и 50-мм ПТО. Вооружение должно было состоять из орудия, способного пробивать 50 мм броню с расстояния не менее 500 метров. К проектированию привлекли несколько предприятий и КБ, первым из которых справилось НИИ-13. Бронирование самоходки состояло из 15-35 мм бронелистов, размещенных под большими углами наклона, двигатель и КП заимствовали у автомобиля ЗиС-5. Было предложено три варианта вооружения:

— с 45-мм пушкой М-42 (И.13.73-СУ)

— с двумя спаренными 45-мм пушками М-42 (И.13.75-СУ)

— с 76-мм “самоходной” пушкой, являвшейся доработанной Ф-22 (И.13.76-СУ)

В декабре 1942 г. поступило распоряжение собрать САУ первого и третьего вариантов, присвоив им обозначения СУ-ИТ-45 и СУ-ИТ-76. Постройку обеих самоходок завершить не успели, поскольку испытания трофейных образцов танков Pz.IV и Pz.VI “Tiger” показали, что выбранные орудия не будут эффективными против этих немецких машин.

Последняя попытка поставить РККА полноценный “танк-истребитель” была предпринята заводом ГАЗ. Осенью 1943 г. конструкторский коллектив этого предприятия, во главе с Н.Астровым, совместно с КБ НАТИ разработали два проекта “безбашенных танков-истребителей ГАЗ-74”, отличавшихся расположением боевого отделения. Модификация ГАЗ-74а по компоновке напоминала серийную СУ-76, у которой рубка с орудием располагалась в корме. Модификация ГАЗ-74б более тяготела к СУ-ИТ-76 с передним расположением боевого отделения, американским дизелем GMC-71 и вооруженная пушкой С-1 калибра 76-мм.

Конструктивно самоходная установка ГАЗ-74б представляла собой «гибрид» из узлов и агрегатов танка Т-70, американского двигателя и глвых разработок. В целом советский проект был близок к немецкому «Hetzer», значительно уступая ему по мощности вооружения и защищенности.
Ходовая часть САУ, применительно на каждый борт, состояла из пяти опорных катков от танка Т-70 с индивидуальной торсионной подвеской и четырех поддерживающих роликов. Ведущие колеса размещались сзади, направляющие — спереди. Гусеница мелкозвенчатая с литыми траками. Корпус изготовлялся из листов катаной броневой стали толщиной от 10 до 35 мм, которые соединялись между сосбой при помощи сварки. В передней части корпуса находилось совмещенное отделение управленяи и боевое отделение, где размещался экипаж из четырех человек: механик-водитель, командир, наводчик и заряжающий.

Основное вооружение, состоявшее из одной 76,2-мм пушки С-1, устанавливалось в лобовом листе надстройки. Максимальные углы наведения по вертикали составляли от -5° до +14&deg.; По горизонту орудие могло наводится в предалах 13,5° в обе стороны. Установка пушки, включая маску, была во многом аналогична СУ-76И. Рациональные углы наклона, чтобы обеспечить приемлемый внутренний объём для работы экипажа, имели бронелисты только передней части корпуса. В кормовой части находился моторно-трансмиссионный отсек, где устанавливался американский двигаель GMC-71, который начали производить на Ярославском заводе под обозначением ЯАЗ-206.

После оценки прототипов для передачи на госиспытания выбрали ГАЗ-74б, которому присвоили новый индекс СУ-74Д (по другим данным – СУ-76-И). Но и эта САУ на вооружение принята не была всё по той же причине – 76,2-мм пушка с длиной ствола 41 калибр считалась в 1944 г. малоэффективной для борьбы с немецкими тяжелыми танками. Тогда САУ запланировали перевооружить пушкой С-54, которую вскоре заменили на С-1, и довели лобовую броню до 60 мм. На заводские испытания эта САУ сначала поступила под обозначением СУ-76д, но на государственных испытаниях индекс сменили на СУ-80.

Поскольку СУ-80 не имела существенных преимуществ перед серийной СУ-76М, а в качестве силовой установки использовался импортный двигатель, её производство налажено не было. Стараясь спасти наработки по ГАЗ-74б конструкторский коллектив НАТИ предложил собственный вариант “танка-истребителя” с 57-м орудием, оказавшийся ещё более неудачным. В итоге работы по легким “танкам-истребителям”, наподобие немецкого “Hetzer”, в Советском Союзе были свернуты.

ТАКТИКО-ТЕХНИЧЕСКИЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ ПРОТИВОТАНКОВОЙ САУ
СУ-74Д образца 1944 г.

БОЕВАЯ МАССА 11600 кг
ЭКИПАЖ, чел. 4
ГАБАРИТНЫЕ РАЗМЕРЫ
Длина, мм 4780 (по корпусу)
5850 (с пушкой)
Ширина, мм 2430
Высота, мм 1960
Клиренс, мм 340
ВООРУЖЕНИЕ одна 76,2-мм пушка C-1
БОЕКОМПЛЕКТ 71 выстрел
ПРИБОРЫ ПРИЦЕЛИВАНИЯ телескопический орудийный прицел ТШ-15
БРОНИРОВАНИЕ лоб корпуса (верх) — 25 мм
лоб корпуса (низ) — 26 мм
борт корпуса — 15 мм
лоб рубки — 35 мм
борт надстройки — 15 мм
маска орудия — ?
крыша — 10 мм
днище — 6 мм
ДВИГАТЕЛЬ GMC-71, дизельный, 6-цилиндровый, жидкостного охлаждения, мощностью 165 л.с., при 2000 об/мин
ТРАНСМИССИЯ механического типа
ХОДОВАЯ ЧАСТЬ (на один борт) 5 обрезиненных опорных катков, 4 поддерживающих ролика, заднее ведущее колесо, переднее напрваляющее колесо, мелкозвенчатая гусеница
СКОРОСТЬ 36 км\ч по шоссеч
ЗАПАС ХОДА ПО ШОССЕ 250 км
ПРЕОДОЛЕВАЕМЫЕ ПРЕПЯТСТВИЯ
Угол подъёма, град. 30°
Высота стенки, м ~0,75
Глубина брода, м 0,90
Ширина рва, м ~2,00
СРЕДСТВА СВЯЗИ радиостанция 12РТ и внутреннее переговорное устройство ТПУ-3Ф

ГАЗ-75 Противотанковая самоходная установка

Разработчик: КБ ГАЗ
Год начала работ: 1942
Год выпуска первого прототипа: 1944
Серийно не строилась из-за отсутствия преимуществ перед серийными САУ.

Следующим шагом в развитии противотанковых самоходных установок, проекты которых предлагались коллективом танкостроительного КБ ГАЗ, стало создание боевой машины оснащенной орудием с высокой начальной скоростью снаряда и противоснарядным бронированием. Предпосылки для этого имелись уже давно, но только в середине 1943 года удалось приступить к реализации одного из наиболее перспективных проектов легкой противотанковой САУ, получившей заводской индекс ГАЗ-75.

Корпус новой самоходной установки являлся логическим продолжение работ по недавно вышедшей на испытания САУ ГАЗ-74. Компоновка предполагал размещение совмещенного отделения управления и боевого отделения в передней части корпуса, лобовые бронелисты которого устанавливались под значительными углами наклона. Бронирование, сравнительно с предыдущей моделью, по опыту боёв 1942-1943 гг, было значительно усилено. Например, лобовой лист боевой рубки имел толщину 82 мм, лобовой лист корпуса – 50 мм. Механик-водитель и командир машины располагались справа от пушки, по левую сторону находились наводчик и заряжающий. Над местом командира находилась специальная башенка во вращающейся крышке люка. По левому борту находился люк с броневой крышкой для загрузки боеприпасов. В крыше и левом борту корпуса имелись амбразуры с броневыми крышками для стрельбы экипажа из личного оружия.

Как обычно для советских танков и САУ того периода, с приборами наблюдения широкого «ассортимента» не имелось. В командирской башенке устанавливался телескопический смотровой прибор. Место механика-водителя также было оборудовано аналогичными приборами наблюдения. В походном положении механик-водитель ориентировался по прибору установленному в крыше рубки, в боевом положении — через прибор в крышке люка. Наведение орудия производилось с помощью телескопического прицела ТШ-15 и орудийной панорамы.

В задней части САУ размещался моторно-трансмиссионный отсек, где устанавливалась спарка из двух последовательно спаренных карбюраторных двигателей типа ГАЗ-80 мощностью по 85 л.с. каждый, а также системы охлаждения и смазки. Трансмиссия включала механическую коробку передач, соединительный вал, главные и бортовые фрикционы, дисковые тормоза.

В ходовой части заимствовались отдельные элементы от легкого танка Т-70М, хорошо освоенные в серийном производстве. В частности, основу составили 12 обрезиненных опорных катков «танкового» типа (по 6 на каждый борт), оснащенные индивидуальной торсионной подвеской. Вместо поддерживающих катков использовались специальные полозья. На задних опорных катках устанавливался стабилизатор для предотвращения приседания машины при стрельбе. Стабилизатор приводился в действие с помощью соленоида одновременно с нажатием на кнопку электроспука орудия. Кроме того на задних катках вместе с резиновыми бандажами устанавливались специальные зубчатые венцы для постоянного зацепления с гусеницами. При выстреле происходило торможение венцов и стопорение задних катков, препятствующее откату машины. Ведущие колеса зубового зацепления располагались спереди, направляющие – сзади.

Единственным наступательным вооружением САУ ГАЗ-75 стала нарезная танковая пушка Д-5С-85А калибра 85 мм. Эта артиллерийская система, специально разработанная под установку на средний танк, имела баллистику зенитного 85-мм орудия, что предполагало хорошую бронепробиваемость. Достаточно сказать, что при начальной скорости 792 м\с . Впрочем, дальность прямого выстрела из Д-5С-85А составляла всего 1030 метров. Внутри боевого отделения укладывался боекомплект из 42 унитарных выстрелов (бронебойные, подкалиберные, осколочно-фугасные). Дополнительно в укладке перевозилось два пистолета-пулемёта ППШ с боекомплектом 1065 патронов, а также 15 гранат Ф-1, которыми мог воспользоваться экипаж при эвакуации из подбитой машины.

На испытания ГАЗ-75 была выведена в первой половине 1944 года. Было выяснено, что по основным ходовым качествами данная САУ не уступает серийной СУ-76М и в то же время расположение боевого отделения в середине самоходки создавало более оптимальное распределение массы на опорные катки, а также улучшало проходимость на пересеченной местности.

Тем не менее, приказа о принятии ГАЗ-75 на вооружение так и не последовало. Причин этому было сразу несколько. Прежде всего, уже полным ходом шла серийная постройка самоходок СУ-85 и средних танков Т-34-85 оснащенных аналогичными орудиями. Кроме того, военная комиссия приняла во внимание резкие и недопустимые перемещения машины при стрельбе в зоне от 10 до 15° по азимуту, даже несмотря на необычное решение в конструкции шасси, призванное гасить подобные колебания. Другими словами, для выбранной артсистемы база легкого танка Т-70М и машин на его основе оказалась мало подходящей. Опытный образец ГАЗ-75 впоследствии был разобран.

ТАКТИКО-ТЕХНИЧЕСКИЕ ДАННЫЕ ПРОТИВОТАНКОВОЙ САУ
ГАЗ-75 обр.1944 г.

БОЕВАЯ МАССА 15000 кг
ЭКИПАЖ, чел. 4
ГАБАРИТНЫЕ РАЗМЕРЫ
Длина, мм 5200
Ширина, мм 2755
Высота, мм 1900
Клиренс, мм 300
ВООРУЖЕНИЕ одна 85-мм пушка Д-5С-85А, два пистолета-пулемета ППШ и 12 гранат в укладке
БОЕКОМПЛЕКТ 42 выстрела
ПРИБОРЫ ПРИЦЕЛИВАНИЯ телескопический орудийный прицел ТШ-15
БРОНИРОВАНИЕ лоб корпуса — 50 мм
лоб рубки — 82 мм
борт корпуса — ?
борт рубки — ?
маска орудия — ?
крыша — ?
днище — ?
ДВИГАТЕЛЬ два ГАЗ-80, бензиновые, 6-цилиндровые, жидкостного охлаждения, мощностью 85 л.с. каждый при 2000 об/мин
ТРАНСМИССИЯ механического типа
ХОДОВАЯ ЧАСТЬ (на один борт) 6 опорных катков, 4 поддерживающих ролика, переднее ведущее колесо зубового зацепления, заднее направляющее колесо, мелкозвенчатая гусеница
СКОРОСТЬ 45 км\ч
ЗАПАС ХОДА ПО ШОССЕ 200 км
ПРЕОДОЛЕВАЕМЫЕ ПРЕПЯТСТВИЯ
Угол подъёма, град. 30°
Высота стенки, м ~0,75
Глубина брода, м 0,90
Ширина рва, м ~2,00
СРЕДСТВА СВЯЗИ радиостанция 12РТ и внутреннее переговорное устройство ТПУ-3Ф

45-мм САУ завода №38 Лёгкая противотанковая самоходная установка

Официальное обозначение: ?
Альтернативное обозначение: 45-мм самоходная установка завода №38
Начало проектирования: 1944 г.
Дата постройки первого прототипа: 1944 г.
Стадия завершения работ: построен один прототип, работы прекращены в связи с бесперспективностью проекта.

В 1944 году на основе лёгкого танка была предпринята попытка создать противотанковую самоходную установку. Работы проводились специалистами завода №38, которые выбрали для этой цели танк Т-60. Несмотря на то, что выпуск этих машин был прекращен в конце 1943 года, отдельные узлы и агрегаты были хорошо освоены в производстве, а сам танк показал неприхотливость в эксплуатации.

Поскольку конструкция танка имела ограниченный запас прочности и не предназначалась для установки мощных артиллерийских систем калибра от 76,2-мм было принято решение установить полевое противотанковое 45-мм орудие М-42, выпуск которых также прекращался. Расчет делался на небольшие размеры и высокую подвижность САУ, что позволило бы компенсировать недостаток огневой мощности.

Таким образом, ходовая часть самоходной установки позаимствовала большинство элементов от Т-60 и включала по четыре опорных катка на каждый борт, оснащенных индивидуальной торсионной подвеской и резиновыми бандажами. Направляющие колёса размещались спереди, ведущие колёса гребневого зацепления – сзади. Мелкозвенчатая гусеница состояла из стальных одногребневых траков. Верхняя гусеничная ветвь поддерживалась двумя колесами по каждому борту.

Корпус был выполнен предельно «обжатым», что существенно усложняло работу экипажа, но позволило сократить высоту до минимума. По сути, открытый сверху корпус представлял собой коробку, собранную при помощи сварки из листов броневой стали толщиной 6 мм. Лобовой и кормовой бронелисты были выполнены наклонными, борта – вертикальные. Противотанковое орудие оснащалось дульным тормозом и устанавливалось в лобовом бронелисте по продольной оси корпуса. В качестве прицела использовалась панорама Герца. Сверху была сделана небольшая П-образная надстройка с двумя смотровыми люками, предназначавшаяся для наблюдения. Полный экипаж состоял из трех человек: механик-водитель, командир (наводчик) и заряжающий. Силовая установка находилась в кормовой часть корпуса. Самоходка оснащалась карбюраторным двигателем мощностью 40-50 л.с. и механической трансмиссией.

Информация об испытаниях САУ в открытых источниках отсутствует. Согласно имеющим сведениям при боевой массе 3800-4000 кг (по видимому имелось в виду состояние до и после доработок) удельное давление на грунт составило 0,38 кг\см.кв. и показала максимальную скорость 40 км\ч. Испытания продолжались до 1945 года, однако ещё в ходе постройки САУ было очевидно, что подобная боевая машина явно запоздала с появлением. Бронепробиваемости орудия М-42 было достаточно только для легких и средних немецких танков вроде Pz.II и Pz.III без дополнительного бронирования, а для борьбы с немецким «зверинцем» её мощности однозначно не хватало. В результате, все работы по 45-мм самоходным орудиям были свернуты, а единственный прототип разобран.

ТАКТИКО-ТЕХНИЧЕСКИЕ ДАННЫЕ
45-мм самоходной артиллерийской установки завода №38 обр.1944 г.

БОЕВАЯ МАССА 3800-4000 кг
ЭКИПАЖ, чел. 3
ГАБАРИТНЫЕ РАЗМЕРЫ
Длина, мм 3900
Ширина, мм 2150
Высота, мм 1300-1400
Клиренс, мм 290
ВООРУЖЕНИЕ одна 45-мм противотанковая пушка М-42
БОЕКОМПЛЕКТ ?
ПРИБОРЫ ПРИЦЕЛИВАНИЯ панорама Герца
БРОНИРОВАНИЕ лоб корпуса – 6 мм
борт корпуса — 6 мм
корма – 6 мм
днище — 6 мм
ДВИГАТЕЛЬ карбюраторный, жидкостного охлаждения, мощностью 40-50 л.с.
ТРАНСМИССИЯ механического типа: главный фрикцион механического управления, механические тормоза
ХОДОВАЯ ЧАСТЬ (на один борт) 4 опорных катка, 2 поддерживающих ролика, передние направляющие и задние ведущие колеса; гусеница мелкозвенчатая
СКОРОСТЬ 40 км\ч по шоссе
ЗАПАС ХОДА ПО ШОССЕ 150-200 км
ПРЕОДОЛЕВАЕМЫЕ ПРЕПЯТСТВИЯ
Угол подъёма, град. ?
Высота стенки, м ?
Глубина брода, м ?
Ширина рва, м ?
СРЕДСТВА СВЯЗИ отсутствовали