Самоходные артиллерийские установки СССР

Тяжелая самоходная артиллерийская установка Дриженко

Разработчик: подпоручик Дриженко
Год начала работ: 1916
Год выпуска первого прототипа: не строился
Проект отклонен по причине техничекой недоработанности

В конце 1916 года “коллекция” ГВТУ пополнилась проектом “самодвижущейся броневой башни для 8-дюймовой гаубицы”, выполненным инженером-кораблестроителем Адмиралтейского завода подпоручиком Дриженко.

К танкам она имела очень опосредованное отношение, поскольку основной задачей этой боевой машины была борьба с укреплениями противника. Другими словами, Дриженко представил проект сверхтяжелой самоходной артиллерийской установки, которая имела в своей конструкции несколько оригинальных решений.

Корпус САУ коробчатой формы и, по замыслу разработчика, представлял собой “двойную броневую коробку, поперечное сечение которой напоминает вагон” с толщиной бронирования 10 мм.

В её носовой части предусматривалась установка 203,2-мм гаубицы, в средней части корпуса размещались расчет орудия и боекомплект, в задней – два бензиновых двигателя по 180 л.с, каждый из которых приводил в движение гусеницу одного борта. На случая появления вражеской пехоты на крыше корпуса устанавливались два 7,62-мм пулемета.

Ходовая часть самоходной установки включала (применительно на один борт) 20 опорных катков диаметром 270 мм, сблокированных в тележки по 4, переднего направляющего и заднего ведущего колеса.

Подвеска была пневматической, с сообщающимися пневмокамерами тележек одного борта. Гусеница зубового зацепления, с шириной трака 800 мм, состояла из “шпал”, соединенных по краям цепями-рельсами.

Оценочная длина опорной поверхности составляла 6 метров, поэтому для улучшения маневренности при поворотах Дриженко предусмотрел автоматический подъём крайних тележек подвески. Для защиты воздухопритоков от пыли служила система из изогнутых пластин, эластичных камер и “гармоник”. Также прежполагалось наличие электрического освещения и вентиляцию.

Остальные параметры “самодвижущейся броневой башни” выглядели следующим образом: масса 46 тонн, экипаж — 6 человек, удельная мощность силовой установки — 7,8 л.с./т, скорость хода — до 12 верст в час (14 км\ч), удельное давление на грунт — 0,5 кг/см.кв.

Как видно, в некоторых чертах САУ Дриженко сильно напоминала проект “Бронированного автомобиля” инженера В.Д.Менделеева, отличаясь в лучшую сторону значительно меньшей массой и более мощным вооружением.

Рассмотрение проекта состоялось в Высшей автомобильной школе и не вызвало особого восторга у военных. Военные указали на общую сложность конструкции, неразработанность трансмиссии и механизма управления, ненадежность пневматических систем.

Тем не менее, летом 1917 года проект передали специалистам Главного артиллерийского управления, которые провели его сравнение с танками союзников. При этом особо подчеркивалось, что что танки ведут бой “на дистанции не более 2-3 верст”, на которой “недопустим другой род ведения огня, как прямой наводкой”.

Таким образом, проект самоходной гаубицы Дриженко с легким бронированием признали нерациональным и предпочтение решили отдать обычной артиллерии на тракторной тяге.

РАСЧЕТНЫЕ ТАКТИКО-ТЕХНИЧЕСКИЕ ДАННЫЕ “Самодвижущейся броневой башни для 8-дюймовой гаубицы”

БОЕВАЯ МАССА 46000 кг
ЭКИПАЖ, чел. 6
ГАБАРИТНЫЕ РАЗМЕРЫ
Длина, мм 8100
Ширина, мм 3800
Высота, мм 3400
Клиренс, мм ?
ВООРУЖЕНИЕ одна 203,2-мм гаубица и два 7,62-мм пулемета
БОЕКОМПЛЕКТ ?
ПРИБОРЫ ПРИЦЕЛИВАНИЯ ?
БРОНИРОВАНИЕ лоб корпуса — 10 мм
борт корпуса — 10 мм
корма корпуса (верх) — 10 мм
корма корпуса (низ) — 6 мм
крыша — 6 мм
днище — 4 мм
ДВИГАТЕЛЬ два карбюраторных, мощностью по 180 л.с. каждый
ТРАНСМИССИЯ механического типа
ХОДОВАЯ ЧАСТЬ (на один борт) 20 опорных катков сблокированных по 5 в 4 тележки, переднее направляющее и заднее ведущее колесо, крупнозвенчатая гусеница из стальных траков шириной 800 мм
СКОРОСТЬ 14 км\ч
ЗАПАС ХОДА ПО ШОССЕ ?
ПРЕОДОЛЕВАЕМЫЕ ПРЕПЯТСТВИЯ
Угол подъёма, град. ?
Высота стенки, м ?
Глубина брода, м ?
Ширина рва, м ?
СРЕДСТВА СВЯЗИ —

Bullock — Lombard и Clayton Самоходные артиллерийские установки

Кроме бронетракторов в период Гражданской войны активно использовались самоходные артиллерийские установки, созданные на базе коммерческих тракторов. Сама идея приспособить тракторное шасси для этой цели но являлась новой – ещё в годы Первой Мировой войны такие проекты появились во Франции, США и Великобритании, но реализовать её на практике и, что более главное – использовать в бою, удалось только в России.

В 1919 году по заказу Вооруженных Сил Юга России (ВСЮР) на заводе Неф-Филде в Таганроге приступили к вооружению тракторов Clayton и Bullock-Lombard морскими 120-мм орудиями системы Канэ, которые устанавливались в кормовой части машины. От обычных тракторов эти импровизированные САУ отличались также наличием бронещита. Хотя оба типа трактора осуществляли поворот с помощью направляющих колес, вариант использования ходовой части Bullock-Lombard оказался более выгодным в плане ходовых характеристик, поскольку в нём были применены два колеса, вместо одного у Clayton.

Точное количество таких САУ остается неизвестным. По последним данным все выпущенные артиллерийские бронетракторы входили в состав 6-го тракторного дивизиона морской тяжелой артиллерии Кавказского фронта и в течении нескольких месяцев использовались в боях против частей РККА.

Весной 1920 года, во время боёв на Кубани, несколько “клейтонов” и “баллоков” попало в руки Красной Армии. Захваченные машины сразу ввели в состав 34-го сводного гаубичного дивизиона 9-й Кубанской Армии. Одна из батарей артиллерийских тракторов была потеряна 18 августа 1920 года во время отражения десанта генерала Улагая. Судьба остальных машин пока не выяснена.

ТАКТИКО-ТЕХНИЧЕСКИЕ ДАННЫЕ БРОНИРОВАННОГО ТРАКТОРА Clayton обр.1919 г.

БОЕВАЯ МАССА ?
ЭКИПАЖ, чел. 1+6
ГАБАРИТНЫЕ РАЗМЕРЫ
Длина, мм ?
Ширина, мм ?
Высота, мм ?
Клиренс, мм ?
ВООРУЖЕНИЕ одно 120-мм морское орудие системы Канэ
БОЕКОМПЛЕКТ ?
ПРИБОРЫ ПРИЦЕЛИВАНИЯ ?
БРОНИРОВАНИЕ ?
ДВИГАТЕЛЬ карбюраторный
ТРАНСМИССИЯ механического типа
ХОДОВАЯ ЧАСТЬ (на один борт): 7 опорных катков, 3 поддерживающих ролика, заднее ведущее колесо, металлическая гусеничная лента
СКОРОСТЬ ?
ЗАПАС ХОДА ПО ШОССЕ ?
ПРЕОДОЛЕВАЕМЫЕ ПРЕПЯТСТВИЯ
Угол подъёма, град. ?
Высота стенки, м ?
Глубина брода, м ?
Ширина рва, м ?
СРЕДСТВА СВЯЗИ ?

СУ-1 76-мм самоходная артиллерийская установка

Разработчик: КБ завода «Большевик»
Год начала работ: 1931
Год выпуска первого прототипа: октябрь 1931
Развите проекта прекратили в пользу артиллерийского танка Т-26А.

В конце 1930 года, параллельно с работами над самоходными артиллерийскими установками на шасси средних танков Т-24 и Т-19, председатель НТК УММ Лебедев выдвинул аналогичные требования на рассмотрение совместной советско-германской Технической комиссии.

С немецкой стороны за проектирование взялась фирма Daimler-Benz, с советской стороны создание САУ курировали 4-я секция НТК УММ и 2-я секция НТК АУ. Предполагалось, что самоходное орудие будет иметь следующие характеристики:

боевой вес – до 9 тонн (для дивизионной пушки – 12 тонн);

экипаж – 3-4 человека;

вооружение – 76-мм полковая пушка обр.1927 г. или дивизионная пушка обр.1902 г.;

броня – 11-20 (15-30) мм;

скорость – 30-35 км\ч;

запас хода – 180-200 км.

Пока шли подготовительные работы выяснилось, что шасси средних танков советской постройки в ближайшее время получить не удастся. Серийный выпуск Т-24 на ХПЗ организовать так и не удалось, а Т-19 посчитали слишком сложным и дорогим в производстве.

Вместо них, как многие знают, предстояло выпускать британские пехотные танки Vickers и американские “кавалерийские” Christie M1928. В то же время, в 1931 году, обновленноё системой танко-тракторного и авто-броневооружений уже было “забронировано” место для дивизионной САУ. Сроки “поджимали” и конструкторам пришлось действовать исходя из сложившихся обстоятельств.

Проанализировав имеющуюся матчасть РККА был сделан логический вывод, что для 76-мм самоходки вполне может подойти ходовая часть танка Vickers, который в СССР из “пехотного” переквалифицировали в “легкий” и обозначили сначала как В-26, а затем – Т-26.

Поскольку времени катастрофически не хватало некоторые узлы самоходки проектировались “на коленке”, что делало её скорее экспериментальной машиной. Собственно, радикальных изменений в конструкцию танка Т-26 образца 1931 года вносить не пришлось.

В ходовую часть, применительно к одному борту, входили восемь сдвоенных обрезиненных опорных катков диаметром 300 мм (сблокированных попарно в четыре балансирные тележки) подвешенные на листовых четвертьэллиптических рессорах, четыре обрезиненных поддерживающих катка диаметром 254 мм, направляющее колесо с кривошипным натяжным механизмом и ведущее колесо переднего расположения со съемными зубчатыми венцами (зацепление цевочное). Гусеницы шириной 260 мм изготавливались из хромоникелевой или марганцовистой стали.

Механическая трансмиссия состояла из однодискового главного фрикциона сухого трения, карданного вала, пятискоростной коробки передач, бортовых фрикционов, бортовых передач и ленточных тормозов, располагавшихся на корпусах бортовых фрикционов.

Значительным изменениям подвергся только корпус. Нижняя его часть, вплоть до надгусеничных ниш, осталась прежней, а верхнюю полностью переделали. Вместо подбашенной коробки и башен была установлена неподвижная четырехгранная рубка.

Боковые и задний бронелисты устанавливались вертикально, и лишь лобовой лист надстройки имел небольшой угол наклона. По бортам рубки были выполнены двери для посадки и высадки экипажа. На крыше монтировалась небольшая невращающаяся командирская башенка с круглым люком и смотровыми щелями.

Орудие, представлявшее собой полковую пушку образца 1927 г. (индекс ГАУ 52-П-323), было установлено на тумбе заимствованной у бронеавтомобиля “Гарфорд”. Хотя эти машины уже были сняты с вооружения по боевой эффективности им не было равных вплоть до появления БА-3, а отдельные конструктивные решения могли ещё послужить несколько лет. Сама пушка также была модернизирована.

Для установки на САУ длину отката ствола пришлось уменьшить до 500-500 мм (по другим данным – до 750 мм), однако это не сказалось на начальной скорости шрапнельного выстрела, которая по-прежнему составляла 381 м\с.

Надо сказать, что полковая пушка обр.1927 г. считалась скорее вынужденной мерой, поскольку её прародителем было “короткое” орудие обр.1913 г. “Полковушка” имела массу недостатков, связанных, прежде всего с её баллистическими качествами и углами наведения.

Использовать её в качестве противотанкового средства было затруднительно, но для огневой поддержки наступающей пехоты и борьбы с полевыми укреплениями мощности фугасного снаряда или осколочного выстрела считалось вполне достаточно.

Максимальная пробиваемость вертикально установленного бронелиста бронебойного с дистанции 100 метров составляла 34 мм, а на дистанции до 2000 метров этот показатель уменьшался до 24 мм. Соответственно, эти же недостатки перешли и к танковому орудию КТ-28, созданном на базе в 1931 году.

Сборка самоходной установки СУ-1, проведённая в кратчайшие сроки, повлекла за собой множество конструктивных недоработок и изъянов. На первых испытаниях, проведенных осенью 1931 г., орудие вышло из строя после первого же выстрела и установку пришлось отправить на ремонт.

Кроме того, много нареканий вызвала конструкция рубки, выполненная из “сырой” (неброневой) стали. Помимо стесненных условий работы экипажа, вырез под установку орудия делался “на глазок” и потому в ходе прицельного обстрела из пулемета ДТ (дистанция 150-200 метров) в боевое отделение свободно залетали пули.

Испытания было решено продолжить без вооружения. После 30 км, пройденных по бездорожью и пересеченной местности, СУ-1 показала, что её ходовые качества абсолютно не уступают серийному танку Т-26. После ремонта орудия и усиления тумбовой установки САУ была вновь подана на огневые испытания в ходе которых выполнили 41 выстрел с места и 3 с ходу.

Если не считать одной осечки, то работа артсистемы нареканий не вызвала. Было также выяснено, что САУ имеет лучшую кучность стрельбы (за счет большей жесткости крепления), но вести огонь с ходу не представляется возможным из-за сильной “болтанки” внутри боевого отделения даже на самой маленькой скорости. Дальнейшие испытания были прекращены в виду отсутствия боеприпасов, а в декабре 1931 года появилось постановление следующего содержания:

“СУ-1 испытания выдержала и может быть допущена для проведения дальнейших работ по след. направлениям:

1. Угол вертикального обстрела увеличить до 20 гр., для чего повысить высоту цапф на 40 мм

2. Горизонтальный обстрел довести до ±20°. В рубке иметь два открывающихся окна для ускорения наводки и наблюдения целей. Высоту рубки — увеличить, чтобы не мешалась наводчику.

3. Расположение маховиков должно быть удобно для наводчика и не отрывать его от прицела.

4. Предусмотреть возможность проведения спуска как рукой со шнура, так и ногой — педалью.

5. В бортах рубки предусмотреть шаровые яблоки для пулеметов Дегтярева. Заднее яблоко установить с расчетом пропуска через него троса для искусственного отката орудия.

6. Амбразура орудия должна прикрываться дополнительным щитком для защиты от пуль и осколков.

7. Трубку-визир прямой наводки заменить прицелом-телескопом с полем зрения 10 гр. и с резиновым наглазником… Наводчик также должен иметь собственное окно или люк для обзора поля боя…

8. Для предохранения номеров орудия от отката предусмотреть откидные щитки или иное ограждение.

9. Должны быть предусмотрены специальные места для заряжающего и рации.

10. Боекомплект разместить в гнездах.

11. Предусмотреть перевозимый пулемет Дегтярева и 10 магазинов к нему для обороны машины от пехоты.

12. Необходимо наличие переговорного устройства самолетного типа.

13. Противооткатное приспособление прикрыть бронекожухом. Переделанных таким образом самоходов необходима партия в количестве 100 шт.

Подписи: председатель 4 секции УММ Павлов

Зам. Нач. 5 секции УММ Сакс

Член НТК ГАУ Анисимов”.

Исходя из имеющихся результатов в 1932 году был подготовлен улучшенный проект СУ-1, но в то время предпочтение уже было отдано “арттанку” Т-26-4 и самоходной установке АТ-1, обладавшими лучшими проектными качествами. Что касается проекта немецкой фирмы Daimler-Benz, то НТК УММ отказалось в виду его реализации сразу по двум причинам.

Во-первых, немецкая разработка сильно задержалась по времени и была представлена лишь в 1933 году. Во-вторых, стоимость разработки немецкой САУ оказалась намного выше запланированной. Тем не менее, в 1936 году, к данному проекту вернулись вновь. После радикальной переработки и использования ходовой части от среднего танка Pz.Kpfw.III удалось получить одну из лучших САУ Второй Мировой войны – StuG III.

ТАКТИКО-ТЕХНИЧЕСКИЕ ДАННЫЕ САМОХОДНОЙ АРТИЛЛЕРИЙСКОЙ УСТАНОВКИ СУ-1 обр.1931 г.

БОЕВАЯ МАССА 8050 кг
ЭКИПАЖ, чел. 4
ГАБАРИТНЫЕ РАЗМЕРЫ
Длина, мм 4620
Ширина, мм 2440
Высота, мм 2100
Клиренс, мм 380
ВООРУЖЕНИЕ одна 76,2-мм пушка обр.1927 г.
БОЕКОМПЛЕКТ 35 снарядов
ПРИБОРЫ ПРИЦЕЛИВАНИЯ телескопический прицел и панорама Герца
БРОНИРОВАНИЕ лоб корпуса — 13 мм
борт корпуса — 10 мм
корма корпуса — 10 мм
лоб рубки — 13 мм
борт рубки — 10 мм
корма рубки — 10 мм
крыша — 10 мм
днище — ?
ДВИГАТЕЛЬ Т-26, карбюраторный, 4-цилиндровый, мощностью 90 л.с. при 2100 об\мин., ёмкость бака 192 литра
ТРАНСМИССИЯ механического типа: главный фрикцион сухого трения, карданный вал, 5-скоростная КПП, бортовые фрикционы, бортовые передачи и ленточные тормоза
ХОДОВАЯ ЧАСТЬ (на один борт) 8 опорных катков, 4 поддерживающих ролика, переднее направляющее и заднее ведущее колесо, мелкозвенчатая гусеница из стальных траков
СКОРОСТЬ 30 км\ч по шоссе
15 км\ч среднетехническая
ЗАПАС ХОДА ПО ШОССЕ 110 км
ПРЕОДОЛЕВАЕМЫЕ ПРЕПЯТСТВИЯ
Угол подъёма, град. 32°
Высота стенки, м 0,70
Глубина брода, м 0,80
Ширина рва, м 2,00
СРЕДСТВА СВЯЗИ —

СУ-2 \ СУ-5 Самоходные артиллерийские установки

После завершения Гражданской войны командование РККА всерьёз озаботилось проблемой оснащения войск мобильной артиллерией. Самоходные пушки на тракторном шасси, ограниченное применение которых имело место в 1920 году, показали достаточно высокую эффективность при небольших трудозатратах. Первые попытки построить аналогичные САУ предпринимались в течении 1924-1929 гг., но дальше проектов тогда дело не продвинулось. Лишь в 1930 году, после принятия программы авто-броне-танкового вооружения был официально оформлен заказ на разработку самоходных артиллерийских установок на базе тракторов, хорошо освоенных в серийном производстве. Такой приём позволял не только значительно сэкономить время, необходимое на создание специализированного шасси, но и значительно упростить сам процесс изготовления САУ.

Техническое задание предполагало предоставить к 1 октября 1931 года почти 20 (!) образцов самоходных орудий различного назначения. Такого размаха работ не было даже в Германии, считавшейся в 30-40-е гг. общепризнанным лидером по части строительства самоходок. В качестве базе были использованы шасси тракторов общего назначения “Коммунар” и “Сталинец”. Основное вооружение САУ должно было состоять из 76,2-мм полковой пушки или зенитного орудия такого же калибра, с углом горизонтальной наводки 300 град. и вертикальной 30&deg.;

Первый тип трактора производился с 1924 года на ХПЗ и представлял собой отечественную версию немецкого Ganomag WD-50, который также послужил для создания САУ. Конструкция этой машины была рассчитана на большой запас мощности и совершенно не предназначалась для военного использования. Трактор имел многокатковую ходовую часть с клёпаной рамой, соединенной воедино с рамами гусениц. Из-за жесткого крепления гусеничная рама принимала на себя удары на остов машины, что вызывало в корпусе значительной напряжение и отрицательно влияло на ходовые качества. В конструкцию “ганомага” внесли ряд изменений, включая установку более мощного 50-сильного двигателя, но в целом советский аналог почти не отличался от немецкого.

Тем не менее, конструкторы завода “Большевик” в Ленинграде совместно с военным складом №60 спроектировали и изготовили опытный образец самоходного орудия СУ-2. Шасси трактора модификации З-90 было усилено, а также демонтированы крепления бензобака (новый бензобак ёмкостью 185 литро был перенесён немного вперед), стойки и место водителя. Вместо них, на бронепоездной тумбовой установке в средней части корпуса, монтировалось 76,2-мм полевая пушка обр.1902 г. конструкции Сормовского завода. Бронирование САУ по проекту состояло 10-мм бронещита, но на опытном образце его заменили стальным. Поскольку место без боекомплекта предусмотрено не было, снаряды (200 штук) транспортировались на специальной тележке.

Испытания СУ-2 проходили с 12 по 16 октября 1931 г. в окрестностях военного склада №60. За 4 дня было пройдено 35 км и сделано 38 выстрелов с места и 1 на ходу. Чтобы максимально приблизить условия ходовых испытаний к войсковым, САУ буксировала прицепную тракторную повозку П-18 с орудийным расчетом (5 человек) и грузом массой 2500 кг. Максимальная скорость движения при этом составила 12 км\ч, что было на 5 км\ч больше, чем у трактора.

СУ-2 произвела благоприятное впечатление на представителей РККА. В качестве положительных особенностей была отмечена возможность кругового обстрела из пушки и её соответствие требованиям армии, неплохие скоростные данные и сравнительно простое техническое обслуживание. Кроме того, при условии принятия на вооружение СУ-2 проблема с запасными частями могла решаться за счет использования деталей от обычных тракторов. Тем менее, СУ-2 на вооружение не приняли. В конце 1931 года была развернута новая программа постройки самоходных орудий на шасси легкого танка Т-26, обладавшего намного большей мобильностью и лучшими ходовыми характеристиками.

Ещё одной попыткой предоставить РККА самоходную установку на тракторной базе стало создание варианта СУ-5, проектирование которого весной 1932 года также провело КБ завода “Большевик”. От предыдущей модели она отличалась только 76,2-мм зенитной пушкой образца 1915 г., четырьмя откидными упорами и отсутствием бронирования. Масса самоходки несколько уменьшилась и составила 9400 кг.

На испытаниях были получены те же данные, что и на СУ-2 – это позволило рекомендовать САУ на вооружение и даже начать постройку опытной серии. Однако в том же году последовало распоряжение о переводе всех орудий старых типов на склады. Попытка установить на СУ-5 более современную 76,2-мм зенитную пушку была сразу отвергнута, поскольку тракторное шасси не имело требуемого запаса прочности. Впоследствии оба самоходных орудия были разукомплектованы и вплоть до 1941 года к теме “тракторных” САУ не возвращались.

ТАКТИКО-ТЕХНИЧЕСКИЕ ДАННЫЕ САМОХОДНОЙ АРТИЛЛЕРИЙСКОЙ УСТАНОВКИ СУ-2 обр.1931 г. (КБ завода «Большевик»)

БОЕВАЯ МАССА 10000 кг
ЭКИПАЖ, чел. 6-8
ГАБАРИТНЫЕ РАЗМЕРЫ
Длина, мм 4350
Ширина, мм 2060
Высота, мм 3300
Клиренс, мм ?
ВООРУЖЕНИЕ одна 76,2-мм полевая пушка обр.1902 г.
БОЕКОМПЛЕКТ ?
ПРИБОРЫ ПРИЦЕЛИВАНИЯ ?
БРОНИРОВАНИЕ бронещит орудия – 10 мм (на прототипе заменен стальным щитом)
ДВИГАТЕЛЬ карбюраторный, 4-цилинровый, мощностью 50 л.с.
ТРАНСМИССИЯ механического типа
ХОДОВАЯ ЧАСТЬ (на один борт): 6 опорных катков, 3 поддерживающих ролика, заднее ведущее и переднее направляющее колесо, металлическая гусеничная лента
СКОРОСТЬ ~12 км\ч
ЗАПАС ХОДА ПО ШОССЕ 150 км
ПРЕОДОЛЕВАЕМЫЕ ПРЕПЯТСТВИЯ
Угол подъёма, град. ?
Высота стенки, м ?
Глубина брода, м ?
Ширина рва, м ?
СРЕДСТВА СВЯЗИ ?

“Путиловец” 76-мм самоходная артиллерийская установка

Разработчик: КБ завода «Крансый Путиловец»
Год начала работ: 1932
Год выпуска первого прототипа:
Проект отклонен по причине отсутвтия орудий Л-5 и технической недоработанности.

В 1932 году, когда полным ходом развернулись работы по созданию артиллерийского танка на базе Т-26, конструкторский коллектив завода “Красный Путиловец”, предложил свой вариант проекта 76,2-мм самоходной установки. Проектирование САУ, получившей название “Путиловец”, велось ведущим инженером В.И.Ульяновым под руководством Маханова. Артиллерийская часть проекта имела индекс А-39.

В отличии от недавно поданной на испытания СУ-1 проект “Путиловец” получил несколько выгодных отличий. Прежде всего, на САУ была установлена башня с круговым вращением, которая монтировалась на модернизированной подбашенной коробке на шариковой опоре морского типа. В качестве артиллерийской системы было выбрано орудие Л-5, которое создавалось по той же спецификации, что и ПС-3.

Новая восьмигранная башня арттанка была рассчитана на трех человек: командира, наводчика и замкового. Последний, кстати, в целях экономии места, совмещал также функции механика-водителя. Для посадки и высадка экипажа была предусмотрена двухстворчатая дверь в кормовом башенном бронелисте. На крыше башни находилась небольшая командирская башенка с двумя смотровыми щелями.

Орудие Л-5 имело раздельную наводку, поэтому маховик вертикальной наводки находился у замкового, а распоряжении наводчика, который располагался слева от орудия, имелся маховик горизонтального наведения, а также прицел раздельной наводки для стрельбы с закрытых позиций и телескопический прицел для стрельбы прямой наводкой.

Место командира машины, который также управлял прибором установки дистанционных трубок шрапнелей, располагалось у кормового бронелиста, позади наводчика. Замковый находился справа от орудия и, помимо совмещения обязанностей механика-водителя, должен был обслуживать пулемет ДТ, установленный в лобовом бронелисте надстройки.

По расчетам КБ артиллерийская система А-39 должна была обеспечивать углы наведения орудия по вертикали от -7° до +43°. Расчетная дальность стрельбы составляла 11000 метров. Боекомплект, размещавшийся под полом поворотной платформы, состоял из 68 выстрелов и 1134 патронов (18 дисков).

Несмотря на явные преимущества по сравнению не только с СУ-1, но и с арттанком Т-26, оснащенным башней А-43 конструкции Н.Дыренкова, самоходная установка “Путиловец” имела несколько крупных недостатков. Прежде всего, большая высота артиллерийской системы А-39 повлекла за собой высокую центровку, что отрицательно сказалась бы на ходовых качествах. Кроме того, такие узлы, как шариковая опора башни, механизм поворота, прибор установки шрапнельных трубок и приборы наблюдения были слишком дорогими в производстве и сложными при монтаже. И главное, орудие Л-5 так и осталось в виде проекта, поскольку предпочтение было отдано более совершенному варианту Л-7. Оценив все преимущества и недостатки комиссия УММ пришла к выводу, что постройка САУ “Путиловец” нецелесообразна.

ТАКТИКО-ТЕХНИЧЕСКИЕ ДАННЫЕ САМОХОДНОЙ АРТИЛЛЕРИЙСКОЙ УСТАНОВКИ
“Путиловец” обр.1932 г.

БОЕВАЯ МАССА 8200 кг
ЭКИПАЖ, чел. 3
ГАБАРИТНЫЕ РАЗМЕРЫ
Длина, мм 4600
Ширина, мм 2440
Высота, мм 2450
Клиренс, мм 360
ВООРУЖЕНИЕ одна 76,2-мм пушка Л-5 и один 7,62-мм пулемет ДТ
БОЕКОМПЛЕКТ 68 выстрелов и 1134 патронов
ПРИБОРЫ ПРИЦЕЛИВАНИЯ телескопический и стробосопический прицелы
БРОНИРОВАНИЕ лоб корпуса – 10 мм
борт корпуса – 10 мм
корма корпуса – 10 мм
лоб рубки – 13 мм
борт рубки — ?
корма рубки — ?
крыша – 8 мм
днище – 8 мм
ДВИГАТЕЛЬ Т-26, карбюраторный, 4-цилиндровый, мощностью 90 л.с. при 2100 об\мин., ёмкость бака 182 литра
ТРАНСМИССИЯ механического типа: четырёхступенчатая КПП
ХОДОВАЯ ЧАСТЬ (на один борт) 8 опорных катков сблокированных попарно, 4 поддерживающих ролика, переднее ведущее и заднее направляющее колесо, мелкозвенчатая гусеница из стальных траков
СКОРОСТЬ 30 км\ч по шоссе
16 км\ч среднетехническая
ЗАПАС ХОДА ПО ШОССЕ 110 км
ПРЕОДОЛЕВАЕМЫЕ ПРЕПЯТСТВИЯ
Угол подъёма, град. ?
Высота стенки, м ?
Глубина брода, м ?
Ширина рва, м ?
СРЕДСТВА СВЯЗИ —

САУ береговой обороны А.А.Толочкова

Разработчик: КБ завода №37
Год начала работ: 1933
Год выпуска первого прототипа: 1933-1935
Серийно не выпусклись в виду несоответствия требованиям бронетанковых войск.

Создание в Советском Союзе САУ особой мощности имело ещё одно направление, связанное с удовлетворением потребности сил береговой обороны. В истории нашей страны (не только СССР, но и Российской Империи) не раз оказывалось, что противник располагавший серьёзными морскими силами высаживал десант вне зоны действия береговых батарей. Строительство последних было связано с огромными трудностями и материальными затратами, из-за чего обеспечить полное прикрытие морских границ было просто невозможно. С развитием бронетанковой техники возникла идея использовать передвижные орудия, установив их на танковое или тракторное шасси.

В 1932 г. в АНИИ была разработана концепция быстровозводимой береговой обороны, основу которой должны были составить передвижные батареи на самоходном шасси с железнодорожным или гусеничным движителем. Первое направление оказалось наиболее удачным и впоследствии привело к появлению таких “монстров”, как 356-мм установка ТП-1 и 500-мм установка ТГ-1. С гусеничным шасси дела обстояло несколько хуже.

В конце 1932 г., когда были сформулированы требования к тяжелой САУ на гусеничном ходу, свои проекты представили КБ завода “Большевик” и опытного предприятия №185. Рассмотрение проектов состоялось в декабре, после чего победителем была объявлена разработка, выполненная А.А.Толочковым и П.Н.Сячинтовым (КБ завода №185). Правда, была сделана одна оговорка – в целях унификации и ускорения производства САУ должна базироваться на шасси серийного тяжелого танка. Единственной машиной такого типа был тогда ещё опытный Т-35, но в качестве альтернативного варианта больше походил средний Т-28. Именно на нем и решили остановиться.

Переработанный проект Толочков представил в марте 1934 г. Основные компоненты действительно позаимствовали от Т-28: главный и бортовые фрикционы, коробку передач, элементы шасси. На САУ планировалось поставить 800-сильный мотор БД-1, разработанный харьковским КБ. Бронирование бортовой части корпуса колебалось в пределах от 8 до 20 мм, что должно было обеспечить защиту экипажа от огня легкого стрелкового оружия, осколков и камней. Самым интересным была артиллерийская часть. Толочков предложил использовать 152,4-мм дальнобойную пушку Б-10, устанавливаемую на лафете в центре корпуса. По его замыслу, выйдя на огневую позицию САУ въедет на возимую с собой металлическую платформу с роликовым погоном, закрепит опорный штырь в центре и поднимет вверх гусеницы. Это должно было обеспечить круговое вращение орудия, которое осуществлялось за 20 минут посредством двигателя. Скорострельность орудия предполагалось повысить за счет использования механического подъёмника и досылателя снаряда. Динамические характеристики также впечатляли — при движении по шоссе САУ с расчетной массой 50 тонн имела бы скорость 18-22 км\ч.

Сейчас неизвестно, насколько далеко продвинулись работу по САУ Толочкова, но в 1937 г., в связи с обвальными арестами ведущих инженеров и резкой сменой приоритетов, практически все работы по тяжелым САУ были закрыты.

ПРОЕКТНЫЕ ТАКТИКО-ТЕХНИЧЕСКИЕ ДАННЫЕ
САМОХОДНОЙ УСТАНОВКИ Толочкова обр.1937 г.

БОЕВАЯ МАССА 50000 кг
ЭКИПАЖ, чел. ~8
ГАБАРИТНЫЕ РАЗМЕРЫ
Длина, мм ?
Ширина, мм ?
Высота, мм ?
Клиренс, мм ?
ВООРУЖЕНИЕ одна 152,4-мм пушка Б-10
БОЕКОМПЛЕКТ ?
ПРИБОРЫ ПРИЦЕЛИВАНИЯ ?
БРОНИРОВАНИЕ лоб корпуса — 20 мм
борт корпуса — 20 мм
корма корпуса — ?
крыша — 8 мм
днище — 8 мм
ДВИГАТЕЛЬ БД-1, карбюраторный, мощностью 800 л.с.
ТРАНСМИССИЯ механического типа
ХОДОВАЯ ЧАСТЬ 12 опорных катков собранных в 6 тележки, 6 поддерживающих роликов, переднее направляющее и заднее ведущее колесо, крупнозвенчатая гусеница из стальных траков
СКОРОСТЬ 18-22 км\ч
ЗАПАС ХОДА ПО ШОССЕ ?
ПРЕОДОЛЕВАЕМЫЕ ПРЕПЯТСТВИЯ
Угол подъёма, град. ?
Высота стенки, м ?
Глубина брода, м ?
Ширина рва, м ?
СРЕДСТВА СВЯЗИ ?

СУ-3 \ Т-27К Легкие самоходные артиллерийские установки

Разработчик: КБ завода №37
Год начала работ: 1933
Год выпуска первого прототипа: 1933
Серийно не выпусклись в виду несоответствия требованиям бронетанковых войск.

Идея оснастить танкетку пушечным вооружением принадлежит не советским специалистам, однако именно в СССР эта тема получила наиболее широкое распространение. Сразу после начала серийного выпуска Т-27 ведущий инженер завода №37 К.Сиркен, который ранее участвовал в адаптации английского варианта под требования РКАА, предложил оснастить эту машину 37-мм короткоствольной пушкой Hotchkiss. Это орудие было широко известно благодаря своей компактности и неплохим характеристикам. Прицельная дальность стрельбы из “гочкиса” составляла 300 метров, при максимальной 2000 метров. Начальная скорость снаряда была 442 м\с.

Хотя больших изменений вносить не планировалось корпус танкетки пришлось немного доработать. Пушка была установлена на лафете с правой стороны в выдвинутой вперед надстройке. Над ней монтировался стандартный 7,62-мм пулемет ДТ. Поскольку внутренний объём танкетки не позволял уложить там снаряды боекомплект для орудия перевозился на специальном гусеничном прицепе. Ходовая часть Т-27 также подверглась изменениям – вместо поддерживающего гусеницу полоза было установлено по два металлических ролика с каждого борта. В остальном пушечная танкетка не отличалась от оригинала. При сборке корпуса бронелисты по прежнему крепили с помощью заклепок, а бронирование составляло от 4 до 10 мм (лоб, борт и задний верхний лист – 10 мм, нижний задний лист и купол – 6 мм, нижний лист корпуса – 4 мм).

Модификация Сиркена должной поддержки у военных не нашла по вполне понятным причинам. Для подачи боеприпасов приходилось бы покидать машину, что было далеко не всегда возможно в боевых условиях.

Следующая попытка могла оказаться более удачной, на дело сгубил всё тот же принцип “разнесённости” орудия и боеприпасов. В 1933 г. на Т-27, силами инженеров завода “Красный Путиловец”, была создана новая артиллерийская система, которая по тактике использования более соответствовала САУ. Данная система состояла из двух танкеток: на одной из них (“патроновоз”) перевозился расчет орудия из 2-х человек и боекомплект из 50 снарядов, на второй было установлено 76,2-мм полковая пушка КТ-27 с сохранением места механика-водителя и боеусладкой на 8 выстрелов. Непосредственно на “артиллерийской” Т-27 пришлось практически полностью срезать надстройку, прикрыв орудие откидными щитами. Высота танкетки при этом уменьшилась, составив на линии огня 1250 мм. В связи с этим топливный бак и радиатор охлаждения двигателя перенесли в кормовую часть, одновременно упростив схему электопитания. Орудие имело углы вертикальной наводки от -3° до +35° и горизонтальной +\-18°.

От РККА был получен заказ на постройку нескольких опытных образцов, три из которых были поставлены к началу 1934 г.
На испытаниях «танкетная» САУ не смогла показать требуемых характеристик. При стрельбе возникала сильная отдача, так что без установки откидных упоров вести огонь не рекомендовалось. Некоторые из САУ не были оснащены бортовыми щитами, а при движении вне дорог мотор перетяжеленной танкетки сильно перегревался и выходил из строя. В таком виде артиллерийская система на шасси Т-27 не могла быть принята на вооружение и работы по её совершенствованию были остановлены.

Более интересной была установка на Т-27 динамореактивного (безоткатного) орудия калибра 76-мм конструкции Курчевского. Это орудие, переделанное из авиационного АПК, имело углы возвышения ствола 0,5 – 15 град., горизонтального обстрела – 55 град. с правого борта и 60 град. с левого , масса снаряда составляла 6,23 кг, а его начальная скорость 341 м/с. Для стрельбы из пушки применялись унитарные выстрелы со шрапнельным снарядом, осколочной и бронебойной гранатой. Наибольшая дальность стрельбы осколочной гранатой составляла 7000 м. Кроме того, военных привлек малый вес орудия, который не превышал 180 кг.

По документам эта САУ проходила как “малый артсамоход СУ-3” или Т-27К, хотя в ряде источников встречается обозначение СУ-76К (самоходная установка с пушкой калибра 76 мм Курчевского). Построенный в 1933 г. опытный образец САУ отличался от серийной танкетки лишь наличием сильно выступающего ствола и сопла пушки. На полигонных испытаниях СУ-3 показал себя вполне достойно, но на войсковых вскрылось множество недостатков, наиболее существенным из которых были плохие баллистические характеристики пушки и небезопасность её эксплуатации. При выстреле из сопла вырывалась мощная струя газов, а сильный звук и облако пыли демаскировали установку. В результате от этого проект также пришлось отказаться.

Также был отвергнут вариант с 45-мм пушкой, создававшийся на основе СУ-3. Орудие на этой САУ устанавливалось в кормовой части корпуса и прикрывалось бронещитом. Как и в случае с КТ-27 орудийный расчет и само орудие транспортировались на разных танкетках, что совершенно не устраивало военных.

В качестве последней меры по увеличению огневой мощности танкетки можно отметить эксперимент по установке неуправляемых реактивных снарядов. Два РС-132 крепились по бортам корпуса Т-27 на специальных направляющих, а пуск ракет осуществлялся из боевого отделения. Развитие такая система не получила в виду низкой прицельной дальности стрельбы.

ТАКТИКО-ТЕХНИЧЕСКИЕ ДАННЫЕ САМОХОДНОЙ УСТАНОВКИ
СУ-3 образца 1933 г.

БОЕВАЯ МАССА ~2800 кг
ЭКИПАЖ, чел. 2-4
ГАБАРИТНЫЕ РАЗМЕРЫ
Длина, мм 2700
Ширина, мм 1825
Высота, мм ?
Клиренс, мм 340
ВООРУЖЕНИЕ одна 37-мм, 45-мм или 76,2-мм пушка
БОЕКОМПЛЕКТ ?
ПРИБОРЫ ПРИЦЕЛИВАНИЯ телескопический прицел
БРОНИРОВАНИЕ лоб корпуса — 10 мм
борт корпуса — 10 мм
корма корпуса (верх) — 10 мм
корма корпуса (низ) — 6 мм
крыша — 6 мм
днище — 4 мм
ДВИГАТЕЛЬ Форд-АА, карбюраторный, 4-цилиндровый, мощностью 40 л.с. при 2000 об\мин
ТРАНСМИССИЯ механического типа: сухое однодисковые сцепление, четырёхступенчатая КПП, простой дифференциал с колодочными тормозами и два бортовых редуктора
ХОДОВАЯ ЧАСТЬ (на один борт) 6 опорных катков блокированных в 3 тележки, верхний направляющий рельс, переднее ведущее колесо, заднее направляющее колесо, мелкозвенчатая гусеница из стальных траков
СКОРОСТЬ 40 км\ч
ЗАПАС ХОДА ПО ШОССЕ 110-120 км
ПРЕОДОЛЕВАЕМЫЕ ПРЕПЯТСТВИЯ
Угол подъёма, град. 30°
Высота стенки, м 0,50
Глубина брода, м 0,50
Ширина рва, м 1,20
СРЕДСТВА СВЯЗИ —

СУ-5 Триплекс дивизионной артиллерии

Разработчик: КБ завода №185
Год начала работ: 1933
Год выпуска первого прототипа: 1934
Серийно в 1936-1938 гг. строилась только СУ-5-2, летом 1941 г. несколько САУ приняли участие в боях с немецкими войсками.

Параллельно с созданием самоходных орудий большой мощности в СССР начались работы по созданию “малого триплекса” для дивизионной артиллерии, который должен был включать в себя САУ, оснащенный 76,2-мм полковым орудием, 121,9-мм гаубицей и 152,4-мм мортирой. Согласно существовавшей тогда теории, наличие подобного триплекса в полной мере могло покрыть весь спектр задач армии. За разработку всех трёх проектов отвечало КБ завода опытного машиностроения им.Кирова (№185) под руководством С.А.Гинзбурга и П.Н.Сячинтова. Ответственным конструктором был назначен В.Москвин.

В качестве базового шасси был выбран легкий танк Т-26 образца 1933 года, производство которого осуществлялось в Ленинграде. В связи с тем, что существующая танковая компоновка совершенно не подходила для САУ корпус Т-26 был радикально переработан. Отделение управления, вместе с сидением водителя и органами управления, а также элементы трансмиссии по-прежнему находились в носовой части, но моторное отделение переместили к центру корпуса, отделив его от остальных отсеков бронированными перегородками. Здесь был установлен стандартный бензиновый двигатель Т-26 мощностью 90 л.с. с укороченным карданным валом, главный фрикцион, вентилятор, радиатор, масляной и топливный баки, которые разделялись герметичными выгородками. Моторное отделение соединялось специальным карманом с боковыми отверстиями для выброса охлаждающего воздуха. На крыше было вырезано отверстия с бронированными жалюзи для входа охлаждающего воздуха и два люка для доступа к карбюратору, свечам, клапанам и маслофильтру.

Боевое отделение, где находились места для расчета из 4-х человек и орудие, было перемещено в кормовую часть корпуса. Для гашения отдачи при стрельбе на землю опускался специальный сошник, расположенный на корме. Помимо этого, могли использоваться дополнительные бортовые упоры. Вместе с тем, ходовая часть изменений не претерпела. Как и на серийном танке Т-26, применительно на каждый борт, она состояла из следующих компонентов: 8 опорных катков сблокированных в четыре тележки (1-2 и 3-4 тележки имели общую подвеску с амортизацией на листовых рессорах), 4 поддерживающих ролика, переднее ведущее и заднее направляющее колеса. Самоходные орудия получили общее обозначение СУ-5, но в зависимости от типа устанавливаемого орудия к нему прибавлялся индекс. Соответственно, САУ обозначались как СУ-5-1, СУ-5-2 и СУ-5-3.

Самой легкой, как и следовало ожидать, среди них была СУ-5-1 – она весила всего 10200 кг. На этой САУ монтировалось 76,2-мм полковое орудие образца 1902\1930 гг., защищенное 15-мм лобовым бронещитом. Горизонтальный угол наведения пушки составлял ±15°, вертикальный – от -5° до +60°. Приборы наведения состояли из панорамы Герца и телескопического прицела. При стрельбе с места полик заряжающего опускался. Боекомплект пушки, уложенный непосредственно в машине, состоял всего из восьми выстрелов.

Самоходная установка СУ-5-2 отличалась только 121,9-мм гаубицей обр.1910\1030 гг. (сейчас принято “округление” до 122-мм) и возимым боекомплектом, состоявшим из 4 выстрелов и 6 гильз.

На СУ-5-3 была установлена 152,4-мм мортира НМ обр.1931 г. Из-за больших габаритов артсистемы “тройка” имела более ограниченные углы наведения: ±7° по горизонтали и от -0° до +72° по вертикали. Масса этой САУ составила 10400 кг при том, что возимые боекомплект отсутствовал вовсе.

На совместных заводских испытаниях, проведенных в период с 1 октября по 29 декабря 1935 года, самоходное орудие СУ-5-1 прошло 296 км, СУ-5-2 – 206 км и СУ-5-3 – 189 км. Далее, на артиллерийском полигоне, первый и второй вариант триплекса сделали по 50 выстрелов, “мортирная” самоходка – всего 23.

После завершения испытательного цикла СУ-5-3 была 1 ноября доставлена в Москву для участия в параде в честь 18-летия Октябрьской революции. В то же время, в отчете об испытаниях, были изложены следующие выводы:

“Самоходные установки обладают тактической подвижностью, позволяющей им передвигаться по дорогам и вне дорог. Переход в боевое положение для 76- и 122-мм СУ-5 – немедленно, для 152-мм машины – 2-3- минуты (необходимо ведение стрельбы с упором).
Недостатки: мала прочность кронштейна, связывающего люльку с цапфовой обоймой, слабы бандажи опорных колёс.
Все выявленные дефекты принципиального значения не имеют и вполне устранимы.”

ем не менее, для серийной постройки была выбрана только СУ-5-2. Что касается остальных машин, то их судьба решилась следующим образом. В вопросе по 76,2-мм самоходке большее предпочтение отдали АТ-1 с пушкой ПС-3 конструкции Сячинтова. Эта артсистема обладала большей мощностью и могла эффективно бороться не только с пехотой и полевыми укреплениями, но и с танками противника, что тоже было немаловажно. В добавок, АТ-1 имел лучшее бронирование боевого отделения при сохраненной компоновке танка Т-26.

С установкой СУ-5-3 всё было намного проще – для налаживания серийного производства просто не нашлось нужного количества 152,4-мм мортир типа НМ. Кроме того, шасси от Т-26 всё-таки посчитали слабоватым для столь тяжелой артсистемы.

Первые 10 изготовленных САУ СУ-5-2 были сданы заказчику к лету 1936 года. Машины с серийными номерами № 003-Г и № 008-Г сразу же отправили для проведения войсковых испытаний стрельбой и пробегом в 7-й механизированный корпус Киевского ВО. Испытательный цикл, целью которого была проверка качества и выявление конструктивных недостатков у машин первой установочной серии выпущенных заводом № 185, проходил в период с 25 июня по 20 июля 1936 г. В отчете об испытаниях было записано следующее:

”Всего сделано по 100 выстрелов из каждой. Поворот орудия на сторону 13°50′. Испытания пробегом (маршрут Петергоф — Луга): № 003 — 988,8 км, № 008 — 1014 км. Максимальная скорость по шоссе — 30 км/ч, по проселку – 18-20 км/ч, запас хода по шоссе — 225 км, по местности -130 км.

Помимо водителя на СУ размещены 4 человека, но в сухую погоду сильная пыль делает пребывание расчета на машине почти невозможным. СУ преодолевала стену высотой 0,9 м, ров шириной до 2,5 м, брод — 1 м, спуск по косогору — 36°.

Заключение:

1. СУ-5-2 войсковые испытания выдержала;

2. СУ-5-2 достаточно подвижны и прочны на походе, имеют достаточную проходимость по местности, устойчивое положение при стрельбе;

3. При внесении изменений и дополнений их желательно принять на вооружение механизированных соединений как артиллерию непосредственной поддержки”.

В ходе испытаний была уточнена и тактико-техническая характеристика СУ-5-2. Масса машины составляла 10 тонн, что приводило к перегрузке и быстрому перегреву двигателя. Угол горизонтального обстрела из 122-мм гаубицы равнялся 28-30°, угол возвышения +60°, склонения 0°. Возимый боекомплект состоял из 4 снарядов и 6 зарядов. Высота линии огня – 1880 мм, скорострельность — 4-5 выстрелов в минуту. Время перехода из походного положения в боевое – 25-30 с. Вместе с тем, боекомплект был увеличен до 6 выстрелов с гильзами.

Несмотря на столь положительные качества дальнейшая судьба СУ-5-2 оказалась достаточно скромной. Следующая партия из 20 самоходок отличалась увеличенным боекомплектом (8 выстрелов), немного сдвинутой выхлопной трубой и дополнительным вентиляционным лючком над местом механика-водителя. Некоторые машины получили частично откидную бронезащиту экипажа из 6-мм бортовых бронелистов. Чтобы снизить нагрузку на ходовую часть подвеску усилили за счет увеличения толщины коренных рессор на 1-1,3 мм. Этот шаг ощутимых результатов не дал, так как для более тяжелой СУ-5-2 требовалась подвеска нового типа. В добавок, самоходка так и не получила более мощный двигатель.

В первом полугодии 1937 года предполагалось выпустить улучшенный вариант СУ-5-2, по результатам испытаний которой можно было доработать серийные машины, однако жизнь распорядилась совершенно иначе. После ареста Сячинтова и многих других конструкторов тема самоходной артиллерии отошла на второй план, а машины и артсистемы, созданные под их руководством, попали в категорию “вредительских”. Тем не менее, самоходные установки СУ-5-2, в отличии от орудий ПС-3, не были сняты с эксплуатации.

О боевом применении СУ-5-2 сведений сохранилось совсем немного. Самоходные установки поступали на вооружение мехкорпусов и отдельных мотобригад в штучном количестве и скорее служили в качестве дополнения для полевой артиллерии. К 1 января 1938 года СУ-5-2 находились в составе следующих соединений: по четыре машины в 5-м мехкорпусе Московского военного округа, 4-й мехбригаде Белорусского военного округа, 11-й мехбригаде Ленинградского военного округа и в 8-й мехбригаде Киевского военного округа, по две машины находились на научно-испытательном артиллерийском полигоне и в 7-м мехкорпусе, пять во 2-й и шесть в 23-й мехбригадах Отдельной Дальневосточной армии (ОДВА) и одна в ремонте на заводе № 174.

Впервые СУ-5-2 приняли участие в боях с японскими войсками в районе озера Хасан. САУ действовали в составе артиллерийских батарей 2 и 3-го танковых батальонов 2-й мехбригады ОДВА в районе высот Заозерная и Безымянная. Несмотря на небольшое количество 122-мм самоходки хорошо проявили себя в боях и были высоко оценены в качестве средств огневой поддержки пехоты и танков. Вот что было записано в отчете о боевых действиях бригады от 31 июля:

“…2-й танковый батальон совместно с частями 40-й стрелковой дивизии имел задачу уничтожить огневые точки противника на высоте Заозерная. Боевой порядок батальона был построен в три эшелона, в атаке участвовало 47 танков. Батарея 2-го танкового батальона (4 СУ-12 и 2 СУ-5) с открытых позиций поддерживали атаку танков…

…3-й танковый батальон выступил в 15.15. Батарея (4 СУ-12 и 2 СУ-5) открыла огонь по противнику и выпустила 248 76-мм и 23 122-мм снаряда”.

Следующим местом боевого использования СУ-5-2 стала Польша, на территорию которой советские войска вошли 17 сентября 1939 года. В ходе “освободительного похода” батарея СУ-5-2 из состава 32-й танковой бригады прошла 350 км марш ни разу не вступив в боевое столкновение с противником. После этого одна СУ-5 была отправлена в капитальный ремонт.

В последний предвоенный год СУ-5-2 практически не эксплуатировались, мирно доживая свой короткий век. Тем не менее, на 1 июня 1941 года в составе РККА всё ещё оставалось 28 САУ этого типа (11 на Дальневосточном фронте, 9 в Киевском и 8 в Западном ОВО), из которых исправными считались только 16. Что-либо сказать об их боевом применении весьма сложно. Точно известна судьба только двух машин, входивших в состав 34-й танковой дивизии 8-го мехкорпуса. В “Акте о потерянных боевых машинах”, составленном в июле 1941 года, указывалось следующее:

“…Т-26 СУ-5 – 2 штуки, 1 (№ 91166) оставлена в г. Грудек-Ягелонский в ожидании ремонта из-за отсутствия экипажа, 1 (№ 916166) находилась на ремонте во Львове (была сдана в марте), судьба неизвестна”.

Остальные 15 машин, по всей видимости, участие в боях принять также не успели в виду технических неисправностей. Впрочем, на одной из немецких трофейных фотографий запечатлена именно CУ-5-2, выведенная из строя на марше. Была ли она уничтожена собственным экипажем или разбита авиаицей противника так и остаётся неизвестным. До настоящего времени ни одного самоходного орудия СУ-5-2 не сохранилось.

ТАКТИКО-ТЕХНИЧЕСКИЕ ДАННЫЕ САМОХОДНОЙ АРТИЛЛЕРИЙСКОЙ УСТАНОВКИ
СУ-5-2 обр.1936 г.

БОЕВАЯ МАССА 10500 кг
ЭКИПАЖ, чел. 5
ГАБАРИТНЫЕ РАЗМЕРЫ
Длина, мм 4840
Ширина, мм 2440
Высота, мм 2560
Клиренс, мм 380
ВООРУЖЕНИЕ одна 121,9-мм гаубица обр.1910\1930 гг.
БОЕКОМПЛЕКТ 8 выстрелов
ПРИБОРЫ ПРИЦЕЛИВАНИЯ телескопический прицел и панорама Герца
БРОНИРОВАНИЕ лоб корпуса – 15 мм
щит орудия – 15 мм
борт корпуса — 10 мм
корма – 10 мм
крыша — 6 мм
днище — 6 мм
ДВИГАТЕЛЬ Т-26, карбюраторный, 4-цилиндровый, мощностью 90 л.с. при 2100 об\мин., ёмкость бака 192 литра
ТРАНСМИССИЯ механического типа: главный фрикцион сухого трения, карданный вал, 5-скоростная КПП, бортовые фрикционы, бортовые передачи и ленточные тормоза
ХОДОВАЯ ЧАСТЬ (на один борт) 8 опорных катков, 4 поддерживающих ролика, переднее направляющее и заднее ведущее колесо, мелкозвенчатая гусеница из стальных траков
СКОРОСТЬ 30 км\ч по шоссе
15 км\ч по проселку
ЗАПАС ХОДА ПО ШОССЕ 150 км по шоссе
170 км по проселку
ПРЕОДОЛЕВАЕМЫЕ ПРЕПЯТСТВИЯ
Угол подъёма, град. 32°
Высота стенки, м 0,75
Глубина брода, м 0,80
Ширина рва, м 2,00
СРЕДСТВА СВЯЗИ флажковая сигнализация

АТ-1 Самоходная артиллерийская установка

Разработчик: КБ завода №185
Год начала работ: 1933
Год выпуска первого прототипа: 1935
САУ серийно не строилась по причине в виду ареста главного конструктора.

Спустя год после испытаний первого советского “артсамохода” СУ-1, которые завершились лишь с частичным успехом, конструкторское бюро завода №185 приступило к созданию более совершенной САУ, впоследствии получившей индекс АТ-1 – артиллерийский танк первый. Работы велись под общим руководством начальника конструкторской группы по самоходной артиллерии П.Н.Сячинтова и начальника КБ С.А.Гинзбурга. В общих чертах была предпринята попытка устранить большинство недостатков, которые были присущи СУ-1 и предоставить, наконец, РККА полноценное самоходное орудие огневой поддержки. Также предполагалось, что АТ-1 сможет заменить артиллерийский танк Т-26-4, серийный выпуск которого сначала задерживался, а затем и вовсе был отменён.

Специально для установки на танки коллектив под руководством Сячинтова в 1930-1932 гг. разработал совершенно новую артиллерийскую систему повышенной мощности. Она представляла собой 76,2-мм полуавтоматическое танковое орудие ПС-3 с длиной ствола 21,5 калибра с прогрессивной нарезкой и баллистикой, близкой к баллистике полкового орудия образца 1902 г. При использовании стандартных 76,2-мм боеприпасов весом 6,5 кг начальная скорость снаряда составляла 520 м\с. Для примера, модернизированная полковая пушка, установленная на СУ-1, и танковая пушка КТ-28 могли разгонять снаряд до максимальной скорости всего 350-381 м\с (в зависимости от типа боеприпаса). Дальнейшее сравнение характеристик оказывалось тоже не в пользу КТ. Орудие ПС-3 имело массу порядка 1350 кг и максимальную длину отката всего 460 мм, вместо 550 мм у полковой “танковой” пушки. В наилучших условиях темп стрельбы достигал 15-18 выстрелов в минуту (10-12 у орудия обр.1927 г.).

На заседании макетной комиссии, проходившем в конце 1933 года, из нескольких рассмотренных вариантов был выбран третий, с установкой вооружения на тумбе в неподвижной бронированной рубке. Орудие с серийным номером 11 монтировалось в лобовом листе корпуса. Горизонтальный угол наведения ПС-3 составлял около ±20°, вертикальный – от -5° до +45°. Легкое стрелковое вооружение включало два 7,62-мм пулемета ДТ. Один из них находился в шаровой установке справа от орудия, второй перевозился в укладке. Боекомплект к пушке состоял из 30 выстрелов в нижних укладках, 4 выстрелов возле орудия и 29 магазинов (1827 патронов) для пулеметов.

Для посадки и высадки экипажи в крыше было сделано два люка. Кроме того, для улучшения обзора местности, ускорения загрузки боеприпасов и лучшей вентиляции боевого отделения при интенсивной стрельбе с закрытых позиций часть бортов и кормы рубки могли откидываться на петлях. Ходовая часть, двигатель, трансмиссия, системы смазки и охлаждения, а также нижняя часть корпуса полностью заимствовались от легкого танка Т-26 образца 1933 года.

Первый экземпляр АТ-1 был представлен на испытания в апреле 1935 года. По ходовым качествам САУ не отличалась от танка. Огневые испытания показали, что скорострельность без исправления наводки составляет 12-15 выстрелов в минуту при наибольшей дальности 10500 метров, вместо требуемых 7500-8000 метров. В отличии от СУ-1 ведение огня на ходу прошло, в целом, успешно. Вместе с тем, были отмечено и недостатки, которые не позволили передать машину на войсковые испытания. Относительно артсистемы ПС-3 в письме военинженера 3 ранга Соркина на имя наркома обороны было указано следующее:

“Ствол № 23 устанавливался на АТ-1 прошел с ним весь цикл полигонных испытаний…
Орудия №№ 4 и 59 неоднократно испытывались на НИАПе и дали удовлетворительные результаты, но все-таки полностью бесперебойной работы автоматики достичь не удалось. До устранения этого систему на войсковые испытания допустить не представлялось возможным …
По результатам испытаний орудия на АТ-1 отмечена удовл работа пушки, но по ряду параметров (напр: расположение боекомплекта, неудобное положение поворотного мех-ма и т.д.) АТ-1 на войсковые испытания не допустили…”

Второй экземпляр АТ-1 преследовали те же неудачи, связанные, в первую очередь, с работой артиллерийской системы. Чтобы “спасти” проект специалисты Кировского завода предложили установить на САУ собственное орудие Л-7. В отличии от ПС-3 оно создавалось не “с нуля” – в качестве прототипа была использована 76,2-мм пушка системы Тарнавского-Лендера, благодаря чему Л-7 имело схожую с ним баллистику. Хотя разработчики утверждали, что данное орудие превосходит все имеющиеся танковые артсистемы, на самом деле Л-7 обладала не меньшим количеством недостатков. Попытка установить его на АТ-1 не увенчалась успехом из-за конструктивных особенностей, а проектировать новую рубку признали нецелесообразным.

Сопоставив полученные данные АБТУ решилось на выпуск в 1936 году партии из 10 предсерийных самоходок АТ-1 оснащенных пушками ПС-3 и улучшенным шасси для проведения расширенных полигонных и войсковых испытаний. Производство орудий надлежало наладить на Кировском заводе, корпусов – на Ижорском заводе, а ходовую часть должен был поставлять завод №174. Однако, вместо подготовки к серийному выпуску и устранения недостатков ПС-3, “кировцы” усилено продвигали собственные конструкции. После неудачи с Л-7 (что было вполне ожидаемо) на её место предложили модернизированный вариант, получивший индекс Л-10. Но в рубку АТ-1 эту пушку также установить не удалось. Положение усугублялось ещё и тем, что завод №174 был загружен выпуском Т-26, поэтому изготовление даже 10 шасси для АТ-1 для него оказалось непосильной задачей.

Программа выпуска САУ, таким образом, была перенесена на 1937 год. Но надежды получить даже небольшую партию АТ-1 не оправдались – несколькими месяцами ранее Сячинтов был арестован, а его артиллерийские системы признаны “вредительскими”. Разумеется, в такой обстановке продолжать выпуск самоходок не представлялось возможным, хотя Ижорский завод уже успел поставить 8 корпусов, а Кировский завод начал сборку первых трех предсерийных АТ-1. В результате полуготовые САУ, как и корпуса к ним, пришлось разобрать или законсервировать.

В последний раз об АТ-1 вспомнили в начале 1940 года, когда РККА понадобился бронированный транспортер-эвакуатор. По инициативе командования 35-й танковой бригады, воевавшей на Карельском перешейке, КБ завода №174 приступило к проектированию санитарного танка, предназначенного для эвакуации раненых с поля боя. За основу был взят один из сохранившихся корпусов АТ-1 без вооружения. Машину предполагалось сдать к 23 февраля 1940 года, но в виду задержек санитарный танк попал в войска лишь после завершения советско-финской войны. Далее эту машину передали в Приволжский ВО, где следы последнего из АТ-1 теряются.

Не особо удачной оказалась судьба артиллерийских систем. Орудие ПС-3 так и не смогли довести до требуемого уровня, хотя его успели принять на вооружение под обозначением “танковая пушка образца 1933 года”. Случилось это благодаря стараниям Кировского завода, который с 1935 по 1938 гг. сдал около 20 экземпляров ПС-3. Зато за это время был налажен серийный выпуск сначала посредственной КТ-28, а затем весьма “сырой” Л-10, которую даже успели установить на средние танки Т-28. Впоследствии, с 1941 года, выпуск орудий марки “Л” был полностью свёрнут.

ТАКТИКО-ТЕХНИЧЕСКИЕ ДАННЫЕ САМОХОДНОЙ АРТИЛЛЕРИЙСКОЙ УСТАНОВКИ
AT-1 обр.1935 г.

БОЕВАЯ МАССА 9550 кг
ЭКИПАЖ, чел. 3
ГАБАРИТНЫЕ РАЗМЕРЫ
Длина, мм 4620
Ширина, мм 2445
Высота, мм 2560
Клиренс, мм 385
ВООРУЖЕНИЕ одна 76,2-мм пушка ПС-3 обр.1933 г. и два 7,62-мм пулемета ДТ
БОЕКОМПЛЕКТ 34 снаряда и 1827 патронов
ПРИБОРЫ ПРИЦЕЛИВАНИЯ телескопический прицел и панорама Герца
БРОНИРОВАНИЕ лоб корпуса – 15 мм
рубка — 15 мм
борт корпуса — 10 мм
корма корпуса — 10 мм
крыша — 6 мм
днище – 6 мм
ДВИГАТЕЛЬ Т-26, карбюраторный, 4-цилиндровый, мощностью 90 л.с. при 2100 об\мин., ёмкость баков 192 литра бензина 1-го сорта
ТРАНСМИССИЯ механического типа: 4-скоростная КПП (3 передачи вперед и 1 назад)
ХОДОВАЯ ЧАСТЬ (на один борт) 8 опорных катков сблокированных попарно в 4 тележки с амортизацией на листовых ресорах, 4 поддерживающих ролика, переднее направляющее колесо и заднее ведущее колесо зубового зацепления, мелкозвенчатая гусеница со стальными траками
СКОРОСТЬ 30 км\ч по шоссе
17 км\ч среднетехническая
ЗАПАС ХОДА ПО ШОССЕ 170 км
ПРЕОДОЛЕВАЕМЫЕ ПРЕПЯТСТВИЯ
Угол подъёма, град. 35°
Высота стенки, м 0,70
Глубина брода, м 0,80
Ширина рва, м 2,00
СРЕДСТВА СВЯЗИ отсутствовали

СУ-6 самоходная артиллерийская установка

Разработчик: КБ завода №185
Год начала работ: 1933
Год выпуска первого прототипа: 1935
САУ серийно не строилась по причине несоответствия требованиям.

В 1933 году, для замены безнадежно устаревших и снятых с эксплуатации самоходных зенитных орудий на шасси коммерческих грузовиков, созданных ещё в годы Первой Мировой войны, было выдано задание на проектирование зенитной САУ на шасси танка Т-26. Требования к новой самоходке выдали конструкторскому отделу самоходной артиллерии завода №185. Поскольку в качестве основного вооружения предполагалась установка 76-мм пушки 3К образца 1931 года уже на предварительном этапе проектирования стало очевидно, что ходовую часть Т-26 придется удлинять. С этим не согласились ГАУ и УММ, которые всячески препятствовали проведению переделок на танке, недавно принятого к серийному производству.

Тем не менее, в мае 1943 года проект САУ, получившей индекс СУ-6, получил одобрение, но задание скорректировали для применения орудия в боевых порядках войск против вражеских танков. Непосредственное проектирование и изготовление опытного образца началось в июне. Компоновкой САУ занимался Л.Троянов под общим руководством П.В.Сячинтова.

Корпус машины представлял собой коробчатую клепаную конструкцию, усиленную для жесткости тремя поперечными перегородками. Корпус и колея у СУ-6 были шире, чем у Т-26. По периметру корпуса располагались шарнирно укрепленные откидные броневые щиты, прикрывавшие расчет от ружейно-пулеметного огня во время движения. В откинутом положении борта удерживались специальными подпорками, имевшими опорную точку на корпусе дополнительной подвески. Таким образом, увеличивалась площадка, где действовал расчет орудия. В переднем и заднем откидных щитах имелись шаровые установки пулеметов ДТ. К внутренним стенкам корпуса крепились складывавшиеся сиденья расчета. Расчет боевой машины состоял из 6 человек.
76-мм зенитная пушка 3К обр. 1931 года с длиной ствола 56 калибров была установлена на тумбе в средней части корпуса. Пушка имела горизонтальный угол обстрела 360°, вертикальный — от -5° до +82°. Высота линии огня составляла 2445 мм. Боекомплект состоял из 48 выстрелов.

Ходовая часть была удлинена за счет установки в средней части корпуса с каждой стороны дополнительно установлено по одному опорному катку, подрессоренному спиральной пружиной. Для выключения подрессоривания при стрельбе использовалось специальное гидравлическое устройство. Двигатель и трансмиссия были целиком заимствованы от серийного танка Т-26 образца 1933 года.

Заводские испытания СУ-6 были проведены в период с сентября по октябрь 1935 года. При массе 11000 кг самоходка показала максимальную скорость 28 км\ч и имела запас хода порядка 130 км.

Спустя несколько дней, 13 октября, СУ-6 поступила с завода № 185 на НИАП, где почти год проходили ее полигонные испытания. Столь долгий испытательный период объяснялся тем, что САУ долгое время находилась в ремонте и, кроме того, попутно использовалась для отработки установки 37-мм зенитной пушки (при этом 76-мм пушка демонтировалась).

Ходовые испытания на 750 км продолжались с 25 июня по 14 сентября 1936 года с промежутками для ремонта двигателя и ходовой части, сильно перегруженных из-за возросшей массы боевой машины. Тестирование машины также осложнялось тяжелыми погодными условиями, что приводило к частым поломкам ходовой части и моторно-трансмиссионной группы. Так, после марша в 15-25 км со скоростью 25 км/ч требовалась остановка, так как температура масла приближалась к 105 °С. Кроме того, в процессе испытаний выявилась недостаточная мощность двигателя Т-26, который плохо “держал” вес потяжелевшей самоходки, малая прочность катков ходовой части и рессор подвески.

Огневые испытания, в процессе которых было сделано 416 выстрелов, тоже не принесли желаемого результата. При стрельбе с ходу при движении по лугу со скоростью 7-10 км\ч было выполнено 8 выстрелов с дистанции 400-500 метров по щиту и при этом ни один снаряд в цель не попал. Кучность стрельбы на начальном этапе признали удовлетворительной, но под конец оценка сменилась на неудовлетворительную , причем как с включенным, так и с выключенным подрессориванием.

Система также обладала низкой устойчивостью на грунте. При выстреле СУ-6 подпрыгивала на высоту до 170 мм при стрельбе с углом возвышения 0°, а также откатывалась назад до 210 мм. При каждом выстреле отмечалась сбиваемость наводки до 15′ при угле возвышения +85°. Кроме того, расчет СУ-6 в походном положении полностью на САУ не помещался и установщики дистанционных трубок должны были ехать на машине сопровождения. Все эти факторы привели к тому, что СУ-6 признали непригодной для сопровождения мотомеханизированных колонн.

Тем не менее, в марте 1936 года на заводе №185 успели заложить установочную партию из 14 машин. Позднее 10 из них планировали приспособить для установки 37-мм автоматического зенитного автомата Шпитального, но в январе 1937 года от этого варианта также отказались, поскольку выпуск этого типа орудий налажен не был. Чтобы заложенные машины не простаивали без дела 13 марта 1936 года был издан приказ №0К-58сс, согласно которому четыре 76-мм зенитные САУ предполагалось использовать для обучения личного состава.

К январю 1937 года четыре шасси СУ-6 были собраны, а остальные находились в разных стадиях готовности в цеху завода № 185. Их дальнейшая участь оказалась неопределенной, поскольку П.В.Сячинтов был арестован и работы по самоходным установкам сильно затормозились. Судьба самоходок могла быть решена в 1938 году, когда на имя начальника 2-го отдела АУ РККА поступило донесение “по вопросу хранения и использования СУ-6”, где, в частности, говорилось следующее:

“Прошу вашего распоряжения вонепреду Ленинградского завода подъёмных сооружений о передаче на длительное хранение в склад АУ задела (неоконченной продукции) по всем машинам СУ-6, изготовленного Ленинградским заводом подъёмных сооружений им.т.Кирова, согласно с договором с АУ РККА от 28.8.1936 г. по чертежам завода на длительное хранение. Иначе придется платить заводу за длительное хранение упомянутого.

опрос дальнейшего использования четырех переданных готовых машин СУ-6, предназначенных под 76-мм зенитную пушку обр.1931 г., выясняется, о чем будет Вам сообщено дополнительно.

Председатель Арткома АУ РККА

Комдив Грендаль”.

Таким образом, РККА не горело желанием принимать СУ-6 в любом качестве и отправило готовые машины на склады, где они и закончили свою жизнь.

ТАКТИКО-ТЕХНИЧЕСКИЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ ЗЕНИТНОЙ САМОХОДНОЙ УСТАНОВКИ
СУ-6 образца 1935 г.

БОЕВАЯ МАССА 11000 кг
ЭКИПАЖ, чел. 5-6
ГАБАРИТНЫЕ РАЗМЕРЫ
Длина, мм 5700
Ширина, мм 2700
Высота, мм 2746
Клиренс, мм 380
ВООРУЖЕНИЕ одна 76-мм зенитная пушка 3К и два 7,62-мм пулемета ДТ
БОЕКОМПЛЕКТ 24 выстрела и 1197 патронов
ПРИБОРЫ ПРИЦЕЛИВАНИЯ телескопический прицел и панорама Герца
БРОНИРОВАНИЕ лоб корпуса — 8 мм
борт корпуса — 6 мм
корма корпуса — 6 мм
лоб рубки — 8 мм
борт рубки — 6 мм
корма рубки — 6 мм
крыша — 6 мм
днище — 6 мм
ДВИГАТЕЛЬ Т-26, карбюраторный, 4-цилиндровый, мощностью 90 л.с. при 2100 об\мин., ёмкость бака 192 литра
ТРАНСМИССИЯ механического типа: главный фрикцион сухого трения, карданный вал, 5-скоростная КПП, бортовые фрикционы, бортовые передачи и ленточные тормоза
ХОДОВАЯ ЧАСТЬ (на один борт) 8 опорных катков, 4 поддерживающих ролика, переднее направляющее и заднее ведущее колесо, мелкозвенчатая гусеница из стальных траков
СКОРОСТЬ 30 км\ч по шоссе
16 км\ч среднетехническая
ЗАПАС ХОДА ПО ШОССЕ 110 км
ПРЕОДОЛЕВАЕМЫЕ ПРЕПЯТСТВИЯ
Угол подъёма, град. 32°
Высота стенки, м 0,70
Глубина брода, м 0,80
Ширина рва, м 2,00
СРЕДСТВА СВЯЗИ —

СУ-14 Тяжелая самоходная артиллерийская установка

Разработчик: КБ Спецмаштрест
Год начала работ: 1932
Год выпуска первого прототипа: 1935
Серийный выпуск САУ СУ-14 не состоялся по причине ареста руководителей проекта.

За несколько лет до создания триплекса дивизионной артиллерии Спецмаштрест получил задание на разработку самоходных орудий большой и особой мощности. Спецификация, выданная 17 сентября 1931 года, обуславливала представить в срок до 1 мая 1932 года “самоходный корпусной триплекс”, включавший 107-мм пушку обр.1907\1930 гг., 152,4-мм гаубицу обр.1090\1930 гг. и 203-мм мортиру типа “Ж” обр.1929 г. Параллельно прорабатывался “триплекс Тяжелой Артиллерии Особого Назначения” (ТАОН), в состав которого входили более крупнокалиберные артсистемы: 152,4-мм пушка большой мощности, 203-мм гаубица обр.1929\1931 гг. и 305-мм мортира обр.1931 г.

Предполагалось, что техническая комиссия ГАУ рассмотрит предложенные проекты 1 мая 1932 года, но из-за многочисленных задержек эскизы самоходных установок были поданы лишь в июле. С “корпусным триплексом”, для которого было выбрано удлиненная ходовая часть от среднего танка Т-24, история сложилась совсем короткая. По причине отсутствия орудий постройку САУ сначала отложили на два года, а затем и вовсе отменили, в виду устарелости выбранного типа шасси и начала работ по триплексу СУ-5. Зато по программе ТАОН удалось выпустить несколько прототипов, хотя до серийного производства его так и не довели.

Из трех имевшихся вариантов для САУ Особого Назначения пришлось выбрать только 203-мм гаубицу Б-4 обр.1929\1931 гг. Пушка калибром 152,4-мм и 305-мм мортира ещё не были созданы, причем орудие последнего калибра было впоследствии переквалифицировано в гаубицу (поскольку в качестве базового варианта была принята аналогичная артсистема фирмы Skoda) и принято на вооружение только в 1939 году.

Соответственно, для установки 203-мм гаубицы понадобилась специфическая ходовая часть, которая по многим элементам была заимствована от тяжелого танка Т-35, который ещё только проходил испытания. Работы по изготовлению рабочих чертежей и прототипа были начаты в 1933 году и проводились по инициативе П.Н.Сячинтова на Опытном заводе Спецмаштреста. Интересно, что опытный образец САУ, получившей индекс СУ-14, был готов в мае 1934 года, когда система бронетанкового вооружения на 2-ю пятилетку была значительно пересмотрена и места для тяжелой самоходки в ней не нашлось. И всё же, работы по СУ-14 продолжались.

Конструктивно самоходная установка состояла из следующих улов и агрегатов. Ходовая часть, как уже указывалось выше, в основном заимствовалась от опытного тяжелого танка Т-35. В ней использовались (применительно к одному борту) восемь опорных катков среднего диаметра, шесть поддерживающих катков, направляющее колесо заднего расположения с винтовым механизмом натяжения и ведущее колесо со съемными зубчатыми венцами цевочного зацепления с гусеницей. Опорные, поддерживающие катки и направляющие колеса имели наружную амортизацию. При испытаниях машины были использованы направляющие колеса с металлическим бандажом, которые зарекомендовали себя более надежными в работе, чем колеса с резиновым бандажом. Свечная, пружинная подвеска машины, крепившаяся к бортам корпуса, имела механизм выключения для ее разгрузки при стрельбе.

Из-за многочисленных проблем с трансмиссией Т-35 этот агрегат решили перенять от среднего танка Т-28. Она включала в себя: многодисковый главный фрикцион сухого трения стали по феродо, пятиступенчатую коробку передач, два многодисковых бортовых фрикциона сухого трения (24 диска) с плавающими ленточными тормозами, два бортовых редуктора оригинальной конструкции и редуктор отбора мощности на вентилятор. Забор охлаждающего воздуха осуществлялся осевым вентилятором через заборное окно в верхнем лобовом листе корпуса и выбрасывался через боковые люки, закрытые решетками.

Нижняя и носовая часть корпуса (с характерным “клином”), вместе с компоновкой, также перешла от прототипов Т-35 без серьёзных изменений. Орудие Б-4 устанавливалось в средней части корпуса на открытой платформе. Под полом можно было разместить 8 выстрелов.

Не лишним было бы ознакомиться с характеристиками Б-4, которое было принято на вооружение РККА в 1933 году. При длине ствола 25 калибров гаубица имела откат 850-1400 мм и углы наведения от 0 до 60° по вертикали и ±4° по горизонту. В номенклатуру боеприпасов входили фугасные (Ф-625 и Ф-625Д) и бетонобойные (Г-620 и Г-620Т) боеприпасы. Интересно, что при раздельном картузное заряжании предусматривалось использовать полный и 11 переменных зарядов. При этом масса полного заряда составляла 15,0-15,5 кг пороха, а 11-го 3,24 кг. В итоге, начальная скорость бетонобойного снаряда составляла 607 м\с, а фугасного варьировалась в пределах 280-607 м\с, в зависимости от типа заряда. Как можно догадаться, гаубица Б-4 предназначалась для борьбы с “особо мощными укреплениями”, которые в изобилии имелись на различных оборонительных линиях в Польше, Чехословакии, Франции и Финляндии.

На СУ-14 использовался четырехтактный двенадцатицилиндровый V-образный карбюраторный двигатель М-17 мощностью 500 л.с. (368 кВт) с двумя карбюраторами «Зенит» (КД-1). Пуск двигателя производился с помощью стартера «Сцинтилла» мощностью 6 л.с. (4,4 кВт) и напряжением 24 В. В системе зажигания использовались два магнето «Сцинтилла 12Д» и пусковое магнето. Емкость топливных баков составляла 861 л.
Электрооборудование машины было выполнено по однопроводной схеме. Напряжение бортовой сети составляло 12 В. В качестве источников электроэнергии использовались две аккумуляторные батареи 6СТА-1Х емкостью 144 А/ч, соединенные последовательно, а также динамо (генератор) «Сцинтилла» мощностью 1 кВт и напряжением 24 В.

Первый прототип СУ-14 поступил на НИАП в конце июля 1934 года – до этого времени два месяца устраняли проблемы с трансмиссией (которая, как оказалось, мало подходила для тяжелой самоходки). Непосредственно до отправки на полигон САУ оснастили орудием Б-4 со стволом “малой мощности”, после чего были начаты опытные стрельбы. В целом, отзывы о возможностях данной артиллерийской системы были благожелательными, однако при выстрелах САУ раскачивалась и находиться на ее палубе (рабочая площадка САУ называлась именно так) было возможно, только крепко держась за поручни. Кроме того, не удалось вложиться в нормативы по скорострельности, поскольку боеприпасы приходилось поднимать на палубу при помощи неудобных краном и лебёдок. Ненадежной была признана конструкция сдвижного пола-люка, где хранился возимый боекомплект, который в ходе испытаний сломался.

Относительно ходовой части тоже вопросов было не мало. В процессе ходовых испытаний треснуло несколько траков, возникли шумы в коробке передач, перегревался двигатель, и поэтому испытательный пробег на 250 км отменили.

Ремонт самоходки занял несколько месяцев, поэтому на НИАП улучшенная СУ-14 была доставлена лишь осенью 1934 г. В отличии от первого варианта САУ получила усиленные гусеничные траки и улучшенную систему охлаждения. Ствол орудия малой мощности был заменен на ствол большой мощности с лейнером.

Теперь испытания проводились в обратном порядке – сначала обкатка, затем стрельбы. Во время испытаний выстрелы производили не только вдоль направления движения под большим углом возвышения, но и горизонтально, при крайних углах наведения, даже при поднятых сошниках. Впрочем, даже после доработок СУ-14 нельзя было рекомендовать на вооружение из-за обилия технических изъянов и конструктивных недоработок. На этом, первая часть истории ТАОН завершилась.

Едва завершились испытания первого образца СУ-14, как 31 января 1935 года коллектив Опытного завода Спецмаштреста получил задание на его капитальную модернизацию. План на 2-ю пятилетку по-прежнему не предусматривал принятие на вооружение тяжелой САУ, но военных привлекала возможность получить самоходку, оснащенную морскими орудиями калибра 130-мм и 152,4-мм, что делало возможным создание подвижных комплексов береговой обороны. Такие варианты были представлены АНИИ, после чего начался процесс модернизации самоходной установки. Для этого, КБ завода №185 было разработано возимое поворотное основание на шариковой опоре, вращение которого осуществлялось при помощи двигателя САУ. Кроме того, потребовалось внести значительные изменения в конструкцию ходовой части и трансмиссии. В качестве альтернативной артиллерийской системы было выбрано 152,4-мм орудие Б-10.

Модернизация САУ проводилась в феврале-марте 1935 года. С первой попытки удалось улучшить только шасси, которое получило трансмиссию и главный фрикцион от Т-35А. В добавок, ведущие колеса перенесли вперёд и несколько изменили форму бортового экрана, уменьшив его в размерах.

В таком виде, с 5 апреля по 24 августа 1935 года, испытательно-сборочным цехом Опытного завода №185 проводились специальные заводские испытания модернизированной СУ-14. Машина преодолела более 500 км в различных условиях, продемонстрировав неплохие ходовые качества. Однако вновь отмечались многочисленные недостатки. В частности, выяснилось, что через шаровые амбразуры, предназначенные для пулеметов ДТ, вести огонь невозможно, так же как невозможно быстро воспользоваться возимым боекомплектом (8 выстрелов), который находился под съемными крышками палубы, блокированными в походном положении телом орудия.

На основании полученных данных в начале 1936 года был построен эталонный вариант самоходной установки, получивши индекс СУ-14-1. В очередной раз была улучшена конструкция КПП, главного фрикциона, тормозов и бортовых передач (ряд агрегатов заимствовались от танка Т-35), в стороны от кабины водителя были вынесены выхлопные трубы, усовершенствованы опорные сошники. САУ получила двигатель М-17-1 форсированный до 680 л.с., что позволяло при боевой массе 48500 кг развивать максимальную скорость по шоссе до 31,5 км\ч. В ходовой части применили более толстые листы коренной рессоры и отказались от механизма выключения подвески на время стрельбы.

Вооружение самоходки осталось без изменений – возимый боезапас в 8 выстрелов считался резервным и был предназначен лишь для открытия быстрого огня. Основной боекомплект, состоявший из 50-60 выстрелов, должен был подвозиться на тягаче типа “Коминтерн”. В случае поломки САУ её буксировка могла производится при помощи двух таких машин. Вместе с тем, боекомплект к пулеметам ДТ был уменьшен до 2196 патронов.

Броневая защита осталась неизменной по сравнению с броневой защитой самоходной установки СУ-14, за исключением толщины фальшборта, величина которой была уменьшена с 10 до 6 мм. Броневые листы корпуса соединялись сваркой и заклепками. В течении апреля-сентября 1936 года СУ-14-1 прошла около 800 км без особых замечаний, а с 28 апреля по 29 ноября 1936 г. проводились многократные стрельбы на НИАПе.

Тем временем, в конце ноября 1936 г., с Уралмашзавода и завода «Баррикады» были доставлены 152-мм длинноствольные орудия У-30 и Бр-2, после чего сразу начался их монтаж на обе опытные САУ. Особо удачной тогда казалась установка Бр-2 — эта пушка серийно производилась с 1936 года в двух базовых модификациях, с глубокой и мелкой нарезкой ствола. Для неё также использовалось только два типа боеприпасов (осколочно-фугасный и бетонобойный), но максимальная скорость снаряда состаляла уже 880 м\с. Дальность стрельбы составляла 27 км, что делало СУ-14 уникальной по огневой мощности.

В феврале 1937 года модернизированные таким образом СУ-14 и СУ-14-1 успешно прошли полный цикл испытаний. Планом на 1937 г. предусматривалось изготовление установочной серии из пяти машин СУ-14Бр-2, а с 1938 г. предполагалось наладить их серийный выпуск. К лету 1939 г. запланировали создание 280-мм самоходной мортиры СУ-14Бр-5, которая вполне могла занять место 305-мм артсистемы, требуемой техническим заданием от 1932 года. Планы были вполне радужные, однако, вторая часть истории ТАОН завершилась более трагически, чем первая.

Когда РККА уже было готово принять новую САУ на вооружение последовали массовые аресты среди конструкторов и инженеров. Так, 31 декабря 1936 года был арестован П.Н.Сячинтов, который был осужден по статье 58 пп.6, 7, 8 и 11. Другими словами, главного конструктора обвинили в шпионаже, подрыве государственной промышленности, совершении террористических актов, саботаже и ведении подрывной работы в коллективе. Суд над Сячинтовым состоялся 5 мая 1937 года, а приведение приговора в исполнение (расстрел) – на следующий день. Та же участь постигла и создателя гаубицы Б-4, начальника завода “Большевик” Магдисиева, который на допросах полностью сознался в своей “вредительской” деятельности и был расстрелян.

Стоит ли говорить, какой удар был нанесён по созданию самоходных установок в СССР в предвоенный период, ведь вплоть до конца 1942 года РККА так и не получила ни одной специализированной САУ.

Покончив с “апологетами” самоходной артиллерии Красная Армия перед началом Второй Мировой войны оказалась с минимальным количеством самоходных установок, большая часть которых относилась к полковым или дивизионным. Новое руководство РККА, отчасти напуганное предыдущими “чистками”, тему САУ практически не развивало, и если бы не деятельное вмешательство начальника АБТУ Павлова, то их дальнейшее развитие полностью остановилось бы.

Первый тревожный симптом имел место уже в декабре 1939 года, когда РККА ввязалась в тяжелые бои на “линии Маннергейма”. Многочисленные финские ДОТы (прежде всего так называемые “миллионные”) обладали превосходной защитой и были неуязвимы для огня танковых орудий любого типа. Разрушались эти долговременные сооружения только после длительного артобстрела или бомбардировок с воздуха, на что требовалось много времени. Так назрела необходимость иметь на вооружении бронированную САУ, способную подходить к ДОТам практически вплотную и вести стрельбу по ним прямой наводкой. Единственными такими машинами были СУ-14, которые уже два года стояли на хранении.

Постановлением Комитета Обороны СССР от 17 января 1940 г. «О спецзаданиях для нужд Действующей армии» заводу №185 имени С.М. Кирова поручалось «отремонтировать и экранировать броневыми листами две СУ-14», чтобы те имели возможность расстреливать ДОТы прямой наводкой с дистанции 1500-2000 метров.

Однако, сделать всё быстро в очередной раз не получилось. Процесс бронировки и ремонта САУ затянулся – броневые листы с Ижорского завода стали прибывать лишь в конце февраля, а экранировка машин была окончательно завершена лишь к марта, когда война с Финляндией закончилась. После “навешивания” дополнительной брони толщиной 30-50 мм, полностью закрывшей боевое отделение, масса СУ-14 возросла до 64 тонн.

Обкатка обеих машин была проведена 27 марта – СУ-14 и СУ-14-1 прошли без особых проблем 26, хотя в отчете было указано, что «на 3-4 передаче скорость не превышает 20-22 км/ч., при движении по целине двигатель работает напряженно, развороты происходят тяжело». Из-за сильной перегрузки на опытном образце СУ-14 резиновые бандажи опорных катков пришлось заменить металлическими.

В последний предвоенный год самоходки использовались мало, так как интерес к ним со стороны армии постепенно угас. Это объяснялось тем, что преодоление долговременных укреплений, подобных финским, в ближайшее время не предвиделось, а борьбу с обычными полевыми ДОТами и блиндажами вполне могла вести полевая артиллерия и новые тяжелые танки. В результате такого решения в качестве основного артиллерийского танка был оставлен только КВ-2. Перспективная самоходка СУ-100Y, не говоря уже про СУ-14, дальнейшего развития не получила.

И всё же, в апреле 1940 года СУ-14 и СУ-14-Бр-2 проходили испытания на НИАПе, а в июле их передали в состав группы танков капитана П.Ф.Лебедева дислоцированной в Киевском Особом военном округе. В сентябре 1940 г. обе машины передали на хранение полигону НИБТ.

С консервации САУ были сняты только осенью 1941 года, когда немцы подошли вплотную к Москве. Ещё в сентябре с полигона началось изъятие и оценка техники, на предмет её боевого использования. Так, в бой пошли опытные танки Т-26, предсерийные Т-29 и масса других машин, включая самоходные установки. Что касается СУ-14 и СУ-14-1, то их вместе с единственной СУ-100Y включили в состав «Отдельного тяжелого дивизиона особого назначения» и выдвинули к станции Кубинка. Здесь экипажи САУ получили задание вести стрельбу по наступающему противнику с закрытых позиций, однако данных о боевом применении СУ-14 найти пока не удалось. Вполне возможно, что ни одного выстрела они так и не сделали.

Обоим самоходкам удалось пережить войну, но опытный образец СУ-14 был отправлен на слом в 1960-е гг., а “экранированный” СУ-14-1 (с пушкой Бр-2) передали музею БТТ в Кубинке, где он находится до настоящего времени.

ТАКТИКО-ТЕХНИЧЕСКИЕ ДАННЫЕ САМОХОДНЫХ АРТИЛЛЕРИЙСКИХ УСТАНОВОК
СУ-14 и СУ-14-1

СУ-14
образца 1934 г. СУ-14
образца 1939 г.
БОЕВАЯ МАССА 47060 кг 64850 кг
ЭКИПАЖ, чел.
ГАБАРИТНЫЕ РАЗМЕРЫ
Длина, мм 9450 10020
Ширина, мм 3420 3370
Высота, мм 3050 10020
Клиренс, мм 480 470
ВООРУЖЕНИЕ одна 203,2-мм гаубица Б-4 и два 7,62-мм пулемета ДТ одна 152-мм пушка Бр-2 и четыре 7,62-мм пулемета ДТ
БОЕКОМПЛЕКТ 8 снарядов в укладке и 2268 патронов 8 снарядов в укладке и 2835 патронов
ПРИБОРЫ ПРИЦЕЛИВАНИЯ телескопический прицел телескопический прицел
БРОНИРОВАНИЕ лоб корпуса – 20 мм
борта – 10 мм
корма — 10 мм
крыша и днище — 6 мм
бортовой экран — 10 мм лоб корпуса и рубки – 50 мм
борта – 30 мм
корма — 20 мм
крыша и днище — 10 мм
бортовой экран — 6 мм
ДВИГАТЕЛЬ М-17, карбюраторный, мощностью 400 л.с. М-17-1, карбюраторный, мощностью 680 л.с.
ТРАНСМИССИЯ механического типа с 6-скоростной КПП (5 передач вперед и 1 назад) механического типа с 5-скоростной КПП (5 передач вперед и 1 назад)
ХОДОВАЯ ЧАСТЬ (на один борт) 8 опорных катков с резиновыми бандажами сблокированных попарно в 4 тележки, 6 поддерживающих роликов, переднее направляющее и заднее ведущее колесо, крупнозвенчатая гусеница из стальных траков (на один борт) 8 опорных катков с металлическими бандажами сблокированных попарно в 4 тележки, 6 поддерживающих роликов, переднее ведущее и заднее направляющее колесо, крупнозвенчатая гусеница из стальных траков
СКОРОСТЬ 27,2 км\ч 22 км\ч
ЗАПАС ХОДА ПО ШОССЕ 100 км 130 км
ПРЕОДОЛЕВАЕМЫЕ ПРЕПЯТСТВИЯ
Угол подъёма, град. 35° 35°
Высота стенки, м 0,90 0,96
Глубина брода, м ? ?
Ширина рва, м 3,20 3,00
СРЕДСТВА СВЯЗИ ? ?

СУ-7 203\305-мм самоходная артиллерийская установка особой мощности

Разработчик: КБ заводов «Большевик» №185
Год начала работ: 1934
Выпуск первого прототипа: не состоялся
САУ осталась на уровне проекта, были изготовлены только отдельные узлы.

Помимо сверхтяжелой САУ СУ-14 в Советском Союзе разрабатывались не менее грандиозные (но вполне осуществимые) проекты самоходок с крупнокалиберными орудиями. Несколькими годами ранее, в рамках технического задания на триплекс артиллерии особого назначения (ТАОН) особая группа конструкторов, собранных с заводов “Большевик” и №185, приступила к проектированию такой САУ. Руководителем бригады был назначен П.Н.Сячинтов.

Рассмотрение вопроса об эскизном проектировании состоялось в ГАУ РККА 1 октября 1933 г. “Триплекс” предусматривал установку трех различных орудий на едином шасси и лафете. Спустя ровно месяц НТУ ГАУ сформулировало уточненные требования:

«254-мм пушка большой мощности (БМ). Угол вертикального наведения — от 0° до +42°. Вес фугасной бомбы — 225 кг, начальная скорость бомбы — 692 м/с, дальность стрельбы – 23500 м. Вес ствола с затвором 24000 кг.

305-мм гаубица большой мощности (БМ). Угол вертикального наведения от 0° до +60°, вес фугасной бомбы — 365 кг, начальная скорость бомбы — 360 м/с, дальность стрельбы — 12500 м, начальная скорость снаряда 600 м/с. Полный вес орудия — 14100 кг.

400-мм мортира большой мощности. Угол вертикального наведения от +5° до +70°, вес фугасной бомбы — 860кг, начальная скорость бомбы — 320 м/с, дальность стрельбы 10500 м, начальная скорость снаряда 600 м/с. Вес орудия — 10000 кг».

Поскольку один завод был не в состоянии справиться с изготовлением всех узлов и агрегатов САУ проектирование качающейся части орудия передали заводу “Большевик”, а шасси предстояло изготовить на заводе №185.

Не успев начать изготовление рабочих чертежей конструкторским коллективам пришлось срочно дорабатывать проект в виду изменившихся требований. В ГАУ посчитали, что дальность 254-мм орудия является недостаточной и его следует увеличить как минимум на треть. Однако это привело бы к тому, что ресурс орудия с повышенной мощностью составил около 100 выстрелов. Можно было бы использовать орудия калибра 210-220 мм, но таковых в 1933 г. ещё не существовало. Понимая нереальность своих требований в Главном Управлении посчитали, что триплекс можно заменить дуплексом 203\305 мм. Одновременно был рассмотрен вопрос об уменьшении массы орудия.

На следующей конференции ГАУ, прошедшей в декабре 1934 г., были представлены соответствующие проекты САУ СУ-7 на шасси, спроектированном заводом №185. Конструкция орудия была следующей:

— качающаяся часть была увеличена и выполнена по типу “Шнейдер” с переменным откатом

— конструкция ствола в целом повторяла ствол от 203-мм гаубицы Б-4 со свободной трубой

— затвор был единым, сделанным по типу затвора 152-мм пушки Б-30 или У-10

— станок выполнен по типу станка 203-мм гаубицы Б-4.

При этом, проект завода “Большевик”, разработанный под руководством Магдисиева, имел несъемную ходовую часть и перевес по массе 9 тонн. Проект завода №185 (руководитель Сячинтов) был оснащен съемной ходовой частью и почти уложился в требуемые 35 тонн. Однако ГАУ отвергло оба варианта, мотивировав это тем, что проект Магдисиева будет обладать плохой поворотливостью, а проект Сячинтова не реально воплотить в металле из-за большой сложности в изготовлении отдельных элементов ходовой части. Обеим конструкторским коллективам была дана рекомендация продолжать работу по САУ с несъемной ходовой частью.

Новый проект тяжелой самоходки СУ-7 был разработан на заводе №185 под руководством С.А.Гинзбурга. По общей компоновке эта САУ значительно выделялась среди остальных. В передней части располагалось моторно-трансмиссионное отделение, а в задней весьма просторное боевое отделение, где могла устанавливаться 203-мм пушка или 305-мм гаубица с 2-3 тормозами отката по бокам и двумя накатниками под стволом. Пушка имела максимальный угол возвышения до 52°, гаубица – до 70°. Угол горизонтальной наводки составлял +\-42°. Возимый боекомплект составлял от 2 до 6 выстрелов. Согласно расчетам, скорострельность САУ должна была составлять один выстрел в 80-100 секунд, при слаженной работе расчета из 15 человек, электрическом действии лебедок и досылателя. Однако масса САУ при этом возрастала до 102-106 тонн при 75-80 по техническому заданию, а масса орудия составила бы 39-43 тонны.

Так как значительно снизить вес не представлялось возможным, постановлением от 1 октября 1936 г. ГАУ потребовало довести его до 100 тонн. Вместе с этим АНИИ было поручено разработать нарезные стволы и поясковые бронебойные снаряды. При использовании нарезных снарядов калибр орудия предписывалось считать ровно 203 и 305 мм, а при использовании поясковых – 8 и 12 дюймом соответственно. Это также позволило бы использовать старые морские снаряды, которые остались на складах ещё со времен Первой Мировой и Гражданской войны. В качестве подстраховочной меры заводу “Большевик” предстояло разработать подкалибреный 203\305-мм снаряд. Это делалось для того, чтобы 305-мм гаубица смогла заменить 203-мм пушку, уравнявшись с ней по дальности стрельбы.

Изготовление рабочих чертежей и элементов конструкции СУ-7 началось осенью 1937 г. Были получены заготовки бронекорпуса с Ижорского завода, доработанный двигатель ГАМ-34, отдельные узлы трансмиссии и т.д. Ходовая часть собиралась на заводе №185.

Вроде бы история СУ-7 складывалась вполне удачно, но 2 октября 1937 г. внезапно последовало распоряжение начальника ГАУ Н.Кириллова-Губецкого о прекращении всех работ по САУ большой мощности, после чего наполовину готовую самоходку разобрали на металл.
Настоящая причина этого шага так и осталась невыясненной.

ПРОЕКТНЫЕ ТАКТИКО-ТЕХНИЧЕСКИЕ ДАННЫЕ САМОХОДНОЙ АРТИЛЛЕРИЙСКОЙ УСТАНОВКИ
СУ-7 обр.1936 г.

БОЕВАЯ МАССА 39000 — 43000 кг
ЭКИПАЖ, чел. 15
ГАБАРИТНЫЕ РАЗМЕРЫ
Длина, мм ?
Ширина, мм ?
Высота, мм ?
Клиренс, мм ?
ВООРУЖЕНИЕ одна 203-мм пушка Б-4 или 305 мм морская пушка
БОЕКОМПЛЕКТ 2-6 выстрелов
ПРИБОРЫ ПРИЦЕЛИВАНИЯ ?
БРОНИРОВАНИЕ ?
ДВИГАТЕЛЬ ГАМ-34, карбюраторный
ТРАНСМИССИЯ механического типа
ХОДОВАЯ ЧАСТЬ (на один борт) 6 опорных катков, 3 поддерживающих ролика, переднее направляющее и заднее ведущее колесо, гусеница из стальных траков
СКОРОСТЬ ?
ЗАПАС ХОДА ПО ШОССЕ ?
ПРЕОДОЛЕВАЕМЫЕ ПРЕПЯТСТВИЯ
Угол подъёма, град. ?
Высота стенки, м ?
Глубина брода, м ?
Ширина рва, м ?
СРЕДСТВА СВЯЗИ ?

T-100-Y Тяжелые штурмовые самоходные артиллерийские установки

Разработчик: КБ завода №185
Год начала работ: 1940
Год выпуска первого прототипа: 1940
САУ осталась в единственном экземпляре в виду прекращения работ по шасси танка Т-100.

Несомненный успех, который сопутствовал тяжелому танку Т-100 в ходе его фронтовых испытаний на Карельском перешейке, позволил КБ завода №185 надеяться, что их изделие всё же будет допущено к серийному производству. Эта уверенность была подкреплена решением военного совета Северо-Западного фронта, который в середине декабря 1939 года обязал это предприятие разработать сразу две машины на основе Т-100.

Кроме самоходных установок большой мощности РККА ощущала острый недостаток бронированных штурмовых машин, которые могли бы транспортировать под огнём штурмовые мосты, доставлять к ДОТам сапёров или взрывчатку, а также эвакуировать с поля боя повреждённые танки и артиллерию. Под эти требования хорошо подходила конструкция Т-100, для которой не потребовалось бы большого количества доработок.

Вторым направлением развития стало создание тяжелой самоходной установки, которое было инициировано начальником АБТУ Д.Г.Павловым уже в ходе работ по штурмовой машине. От завода требовали в кратчайшие сроки осуществить «постановку 152-мм пушки или другой подходящей с большими начальными скоростями на базу Т-100» для борьбы с дотами и другими фортификационными сооружениями.

Равномерно распределить силы на “два фронта” КБ не смогло, в связи с чем руководство завода №185 обратилось к ВС северо-Западного фронта с просьбой от отмене решения по созданию штурмовой бронемашины. Также поднимался вопрос о выборе типа артиллерийской системы, которую предстояло установить на танковое шасси. После удовлетворения этой просьбы КБ приступило к проектированию самоходной установки обозначенной как Т-100-Х.

По большому счету корпус САУ мало отличался от опытного танка Т-100. Лоб, борта и корма были защищены 60 мм броней и сохраняли стандартную конфигурацию. В днище танка с толщиной брони 20 мм был сделан аварийный люк. Для удобства обслуживания двигателя и агрегатов трансмиссии в полевых условиях в крыше моторно-трансмиссионного отделения и корме танка имелись специальные люки, закрытые броневыми крышками. Крыша корпуса имела толщину брони 20 мм.

Компоновка самоходных орудий повторяла компоновку Т-100. В носовой части корпуса располагалось отделение управления, где по центральной оси танка было установлено место механика-водителя и органы управления.

В кормовой части корпуса устанавливались карбюраторный авиационный четырехтактный двенадцатицилиндровый V-образный двигатель жидкостного охлаждения ГАМ-34-БТ (мощность 890 л.с., 1850 об/мин) и механическая трансмиссия. Пуск двигателя производился с помощью сжатого воздуха или электрического стартера СТ-70 мощностью 15 л.с. Охлаждение МТО осуществлялось при помощи осевого вентилятора, установленного горизонтально на коробке передач. Воздух для охлаждения поступал через боковые “карманы” воздухопритоков закрытых защитными сетками в передней части моторного отсека. Отработанный горячий воздух выбрасывался в задней части моторного отделения на верхние ветви гусениц. В качестве топлива применялся авиационный бензин, который размещался в четырех алюминиевых топливных баках общей емкостью 1270 л. Запаса топлива хватало на 210 км движения по по дороге с твердым покрытием.

Трансмиссия состояла из пятиступенчатой трехходовой коробки передач (пять скоростей вперед и одну скорость назад), трехдискового главного фрикциона сухого трения (сталь по ферродо), многодисковых бортовых фрикционов сухого трения (сталь по стали) с ленточными тормозами с обшивкой из ферродо и простых однорядных бортовых редукторов.

На Т-100-Х устанавливалась клиновидная рубка с потоянной толщиной бронирования 60 мм м характерной маской орудия, выполненной в виде усеченной полусферы. Для этого варианта была запланирована установка 130-мм пушки Б-13 образца 1929 г., установленной на тумбе. Боекомплект состоял из 30 выстрелов раздельного заряжания, в состав которого входили как осколочно-фугасные гранаты, так и бронебойные снаряды.

Однако уже в ходе проектирования последовали изменения. Прежде всего, изменения должны были коснуться ходовой части. Для Т-100-Х предстояло разработать торсионную подвеску, изготовление которой поручили Кировскому заводу. Применительно на один борт она состояла из следующих элементов:

— 8 двускатных опорных катков;

— 5 поддерживающих катков с наружной амортизацией;

— ведущее колесо заднего расположения;

— направляющее колесо переднего расположения с винтовым механизмом натяжения гусениц;

— мелкозвенчатая гусеница цевочного зацепления (из штампованных траков с открытым металлическим шарниром).

Новая модификация, обозначенная как Т-100-Y (иногда встречается индекс СУ-100Y), также оснащалась рубкой упрощенной формы с прежним составом вооружения и боекомплекта. Углы вертикального наведения пушки Б-13 с длиной ствола 50,2 калибра были весьма скромными и составляли от -2° до +15°, а по горизонту — в пределах +\-6&deg.; Механизмы наведения пушки были секторного типа. Для прицеливания использовалась панорама Герца. При начальной скорости снаряда 870 м\с бронебойный снаряд массой 36 кг пробивал на расстоянии 4400 метров броневой лист толщиной 40 мм. Хотя орудие Б-13 использовало выстрелы раздельного заряжания его скорострельность доходила до 4 выстрелов в минуту, что достигалось применением поршневого двухтактного затвора и пружинного досылателя. Вспомогательное вооружение, состоявшее из трех 7,62-мм пулеметов ДТ (боезапас — 1890 патронов), размещалось по бортам и в корме рубки. Для внешней связи самоходка комплектовала радиостанцией 71-ТК-3 со штцревой антенной, внутреняя связь обеспечивалась переговорным устроясвтом ТПУ-6.

Бронекорпус для самоходки изготавливался на Кировском заводе и был подан уже 24 февраля 1940 года – то есть, всего через два месяца после начала проектирования. Окончательная сборка машины была начата 1 марта и проводилась чрезвычайно быстрыми темпами. К 14 марта Т-100-Y была полностью готова и даже успела поступить на заводские испытания, однако днём ранее война с Финляндией завершилась.

В результате фронтовые испытания Т-100-Y провести не удалось, а к этому времени явным фаворитом стал тяжелый танк КВ-2 с установкой МТ-1. Машина производства ЛКЗ отличалась в лучшую сторону меньшими габаритными размерами и массой, но по мощности воздействия фугасного снаряда 152,4-мм гаубица М-10 была заметно хуже, чем морское орудие Б-13. Кроме того, танки серии КВ имели заметно лучшее бронирование и оснащались дизельными двигателями В-2К мощностью 600 л.с., работавшими на более дешевом и менее взрывоопасном топливе.

Таким образом, сравнения КВ-2 и T-100-Y, АБТУ выбрало для серийного производства “штурмовой танк”, а тяжелую самоходку летом 1940 года отправили на полигон в Кубинку, где она простояло без дела вплоть до начала войны.

Пытаясь спасти хоть что-то из задела по танку Т-100 специалистами КБ завода №185 было предпринято последнее усилие – в апреле 1940 года на рассмотрение АБТУ поступил проект тяжелого танка береговой обороны под обозначением Объект 103. Ведущим инженером по нему был Шуфрин, который предложил оснастить машину вращающейся башней. Для этого пришлось разработать новую подбашенную коробку увеличенного размера, причем сама башня по внутреннему объёму практически соответствовала рубке Т-100-Y. Вооружался танк той же пушкой Б-13 и тремя пулеметами ДТ, один из которых устанавливался в небольшой одноместной башенки в носовой части корпуса и два по бортам башни. Проект был рассмотрен, однако решение о его технической реализации так и не последовало.

После полутора лет бездействия о T-100-Y вспомнили только в ноябре 1941 года, когда немцы подошли на критически близкое расстояние к Москве. Несколько ранее поступило распоряжение использовать всю имеющуюся на полигонах боевую технику для защиты столицы. В ход пошло практически всё вплоть до единичных прототипов танков. Поскольку Т-100-Y находилась в более-менее приличном техническом состоянии самоходку подвергли ремонту с целью использовать по прямому назначению. Сейчас довольно часть можно встретить утверждение, что T-100-Y “в составе «Отдельного тяжелого дивизиона особого назначения» использовались в районе ст. Кубинка для стрельбы с закрытых позиций по наступавшим немецким войскам”, однако документальных свидетельств этому факту пока не нашлось.

Когда опасность миновали САУ вновь поставили на хранение, а затем поместили в экспозицию Военно-исторического музея бронетанкового вооружения и техники в подмосковной Кубинке, где она находится до настоящего времени.

ТАКТИКО-ТЕХНИЧЕСКИЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ ТЯЖЕЛОЙ САУ
СУ-100-Y образца 1940 г.

БОЕВАЯ МАССА 63900 кг
ЭКИПАЖ, чел. 7-8
ГАБАРИТНЫЕ РАЗМЕРЫ
Длина, мм 10900 (с пушкой)
Ширина, мм 3400
Высота, мм 3290
Клиренс, мм 455
ВООРУЖЕНИЕ одна 130-мм пушка Б-13 и три 7,62-мм пулемета ДТ
БОЕКОМПЛЕКТ 30 выстрелов и 1890 патронов
ПРИБОРЫ ПРИЦЕЛИВАНИЯ панорамный прицел Герца
БРОНИРОВАНИЕ главная и малая башня — 60 мм
крыша главной башни — 30 мм
крыша малой башни — 20 мм
лоб корпуса – 60 мм
борт корпуса — 60 мм
корма корпуса — 60 мм
днище — 20-30 мм
крыша корпуса — 20 мм
ДВИГАТЕЛЬ ГАМ-34-БТ, карбюраторный, авиационный, четырехтактный, 12-цилиндровый, V-образный, жидкостного охлаждения, мощностью 890 л.с.; ёмкость внутреннего топливного бака — 1270 литров
ТРАНСМИССИЯ механического типа: пятиступенчатая трехходовая КПП (5 скоростей вперед и 1 назад), трехдисковый главный фрикцион сухого трения, многодисковые бортовые фрикционы сухого трения с ленточными тормозами с обшивкой из ферродо, однорядные бортовые редукторы
ХОДОВАЯ ЧАСТЬ (на один борт) 8 опорных катков с наружной амортизацией, 5 поддерживающих катков, ведущее колесо заднего расположения, направляющее колесо переднего расположения; мелкозвенчатая гусеница цевочного зацепления
СКОРОСТЬ ?
ЗАПАС ХОДА ПО ШОССЕ ?
ПРЕОДОЛЕВАЕМЫЕ ПРЕПЯТСТВИЯ
Угол подъёма, град. 42°
Высота стенки, м 1,20
Глубина брода, м 1,25
Ширина рва, м 4,00
СРЕДСТВА СВЯЗИ радиостанция 71-ТАК КАК-3 и переговорное устройство ТПУ-6

Объект 212А Тяжелая самоходная артиллерийская установка

Разработчик: КБ ЛКЗ
Год начала работ: 1940
Год постройки первого прототипа: 1941 (построен только корпус)
Причина завершения работ: начало войны и неготовность прототипа.

Незадолго до начала войны ходовая часть тяжелого танка КВ послужила основой для разработки самоходного орудия, имевшего индекс Объект 212А. Работы проводились в СКБ-4 ЛКЗ под общим руководством Ж.Я.Котина, ведущим конструктором был назначен Ц.Н.Гольбурт.
Проект, представленный на рассмотрение АБТУ в конце 1940 года, разрабатывался под явным влиянием советско-финской войны. Преодоление долговременных укреплений “линии Маннергейма” оказалась намного более сложной задачей, чем она представлялась Генштабу РККА, и решить её без помощи тяжелой артиллерии оказалось просто невозможно. В ряде случаев стрельба из тяжелых орудий велась по финским ДОТам прямой наводкой, что было не всегда возможно в условиях сильного огневого противодействия. Проблема могла решиться принятием на вооружение САУ оснащенных крупнокалиберными орудиями, но такие машины поступили на испытания лишь в начале февраля 1940 года, когда оборона противника была уже прорвана. Поскольку острая необходимость в такого рода самоходках исчезла проекты Т-100-Y и СУ-14-1 предпочли закрыть в пользу танка прорыва КВ-2. Воспользовавшись этим Котин решил самостоятельно развивать тему тяжелых самоходок, которые можно было бы использовать для ударов по ближним тылам противника, либо по его переднему краю обороны.

Для будущего самоходного орудия была выбрана пушка Бр-2 калибра 152,4-мм, ранее установленная на СУ-14 образца 1937 года. Эта артиллерийская система, созданная КБ завода “Баррикады” в 1931 году, на сравнительных испытаниях с орудием Б-30 была вначале отвергнута, но затем – по не вполне ясной причине, всё же принята на вооружение. Выбор в пользу Бр-2 оказался не самым оптимальным, так как пушка обладала несколькими конструктивными недостатками, а её опытный образец был практически разрушен по причине разрыва ствола. Тем не менее, в течении 1937-1940 гг., было выпущено 37 орудий, которые впоследствии вошли в состав тяжёлого пушечного полка Резерва Верховного Главного Командования.
Тем не менее, при всех своих недостатках (невысокая мобильность, трудоёмкость в изготовлении, низкая живучесть ствола) Бр-2 обладала высокой мощностью. В номенклатуру боеприпасов Бр-2 входили два типа боеприпасов: осколочно-фугасные 53-ОФ-551 массой 48,9 кг и бетонобойные 53-Г-551 массой 49 кг. Начальная скорость снаряда 53-ОФ-551 составляла 880 м\с, максимальная дальность выстрела – 25 км (для орудий с мелкой нарезкой этот показатель составлял 27 км). В случае попадания любого из этих снарядов в танк или бронемашину итогом являлось полное их разрушение.
Конструктивно орудие Бр-2 состояло из ствола (длиной 47,2 калибра), затвора поршневого типа, лафета, гидравлического тормоза отката и гидропневматического накатника. Заряжание орудия – картузное, но для облегчения подачи снарядов с грунта имелся специальный кран с лебёдкой.

Для того, чтобы разместить на базе КВ эту артиллерийскую систему пришлось значительно доработать ходовую часть. Число опорных катков увеличили с 6 до 7, причем в задней части расстояние между ними было сокращено, а в средней (менее нагруженной) – увеличено. Поддерживающих катков осталось 4, однако в виду изменения компоновки ведущее колесо перенесли вперёд. Направляющее колесо с винтовым механизмом натяжения гусениц теперь располагалось сзади. Подвеска самоходного орудия осталась независимой торсионной. Гусеница самоходки была мелкозвенчатой с шириной траков 660 мм.

Изменения в конструкцию шасси были внесены по причине полного перепроектирования компоновки. Боевое отделение располагалось сзади и, частично, в средней части корпуса. Отделение управления, в котором находились места механика-водителя и стрелка-радиста, находилось между трансмиссионным и моторным отделением. Корпус был сварным и собирался из катаных броневых листов толщиной 20, 30, 50 и 60 мм.

Орудие Бр-2 устанавливалось в рубке и оснащалось телескопическим прицелом. Углы наведения оказались достаточно скромными и составляли от -3° до +15° по вертикали и -\+8° по горизонту. Несмотря на то, что снаряды теперь находились в буквальном смысле “под рукой”, действия заряжающего сильно ограничивались их массой. В целях облегчения процесса заряжания предусматривалась установка специального лотка, как у гаубицы М-10 в тяжелом танке КВ-2. В номенклатуру боеприпасов к орудию вводился бронебойный снаряд массой 51,07 кг, который имел начальную скорость 860 м\с и на дистанции 5000 метров мог пробить 40-мм лист брони.

Для защиты от пехоты САУ оснащалась тремя пулеметами ДТ калибра 7,62-мм. Один из них устанавливался в лобовом листе корпуса, второй – в кормовой части боевого отделения, третий был зенитным и должен был монтироваться на турели на крыше боевого отделения.
Боезапас для орудия Бр-2 составлял 47 выстрела раздельного заряжания и 3000 патронов для пулеметов ДТ. Для сравнения, танк КВ-2 комплектовался 36 выстрелами и 3087 патронами.

Поскольку оценочная масса Объекта 212А приближалась к 65 тоннам для неё понадобился сверхмощный двигатель. В качестве основного варианта был выбран форсированный В-2 с приводным центробежным нагнетателем, который должен был развивать максимальную мощность 850 л.с. Это позволило бы развивать максимальную скорость до 35 км\ч и запас хода по шоссе порядка 200 км.

Внешняя связь обеспечивалась радиостанцией 71-ТК-3М со штыревой антенной, внутренняя связь (вероятнее всего) между членами экипажа – переговорным устройством типа ТПУ-3 или ТПУ-3Бис-Ф.

Хотя тяжелые самоходные орудия утратили прежний приоритет проект Объекта 212А получил одобрение АБТУ и был принят к реализации. Постройку САУ надлежало провести на ЛКЗ, куда в декабре 1940 года был отправлен комплект рабочих чертежей для изготовления корпуса. Однако в это время предприятие было сильно загружено заказами на выпуск КВ-1 и КВ-2, на доработку которых были брошены основные силы кировского КБ. Помимо этого, в апреле 1941 года начались подготовительные работы по производству танков КВ-3 (первой версии, с удлиненных шасси и 76,2-мм пушкой), так что на САУ сил уже не оставалось.

Окончательная сборка корпуса затянулось вплоть до июня 1941 года, а после начала войны стало не до опытной “штурмовой” самоходки. Возможно, дело удалось бы довести до ходовых испытаний, но ЛКЗ не успело поставить шасси для САУ. В результате самоходная установка Объект 212А была разобрана на металл.

ТАКТИКО-ТЕХНИЧЕСКИЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ ТЯЖЕЛОЙ САУ
Объект 212А образца 1940 г.

БОЕВАЯ МАССА 63000 кг
ЭКИПАЖ, чел. 7
ГАБАРИТНЫЕ РАЗМЕРЫ
Длина, мм ?
Ширина, мм ?
Высота, мм ?
Клиренс, мм ?
ВООРУЖЕНИЕ одна 152,4-мм пушка Бр-2 и три 7,62-мм пулемета ДТ
БОЕКОМПЛЕКТ 47 выстрелов и 3000 патронов
ПРИБОРЫ ПРИЦЕЛИВАНИЯ ?
БРОНИРОВАНИЕ лоб рубки — 60 мм
лоб корпуса — 60 мм
борт — 50 мм
крыша — 30 мм
днище — 20 мм
корма — 60 мм
ДВИГАТЕЛЬ В-2СН, дизельный, 12-цилиндровый, 4-тактный, мощностью 850 л.с.
ТРАНСМИССИЯ механического типа: механического типа, многодисковый главный и бортовые фрикционы сухого трения, 5-скоростная коробка передач
ХОДОВАЯ ЧАСТЬ (на один борт) 7 сдвоенных основных катков с индивидуальной торсионной подвеской, 4 поддерживающих ролика, переднее направляющее колесои заднее ведущее колесо зубового зацепления , крупнозвенчатая гусеница со стальными траками
СКОРОСТЬ 30 км\ч
ЗАПАС ХОДА ПО ШОССЕ 200 км
ПРЕОДОЛЕВАЕМЫЕ ПРЕПЯТСТВИЯ
Угол подъёма, град. ?
Высота стенки, м 1,20
Глубина брода, м 1,60
Ширина рва, м 3,00
СРЕДСТВА СВЯЗИ радиостанция 71-ТК-3 и переговорное устройство типа ТПУ-3 или ТПУ-3Бис-Ф

СУ-26 \ СУ-76П Самоходная артиллерийская установка

Разработчик: САУ строилась на шасси ремонтируемых танков Т-26
Год начала работ: 1941
Год выпуска первого прототипа: 1941
Серийный выпуск САУ проводился в 1941-1942 гг.

Как известно, в середине 1930-х гг. была реализована идея установки на шасси танка Т-26 более мощного артиллерийского вооружения, которая привела к созданию САУ СУ-1, СУ-5, СУ-6 и АТ-1. В силу различных причин до крупносерийного выпуска ни одна из них не дошла, однако эта история имела продолжение уже в годы войны.

В первые месяцы лета 1941 г. на ремонтные предприятия и танковые заводы поступило значительное количество легких танков Т-26 с повреждениями различной степени тяжести. Поскольку уже тогда была очевидна неспособность “двадцать шестых” на равных бороться с новыми модификациями немецких средних танков Pz.III и Pz.IV их постепенно стали приспосабливать под другие цели. Помимо ремонтных и эвакуационных машин на шасси Т-26 небольшими сериями выпускались САУ огневой поддержки. Так, например, в документах 124-й танковой бригады от 15 октября 1941 г. фигурируют две самоходные 37-мм пушки на шасси Т-26. О том, как выглядели эти САУ и чьими силами была осуществлена их переделка, сведений не сохранилось.

Гораздо больше известно о том, что на заводе подъемно-транспортного оборудования имени Кирова (Ленинград) осенью 1941 года производился выпуск легких САУ. Инициатором их создания был Военный Совет Ленинградского фронта, который подал заявку в НКТП о возможности перевооружения танков БТ и Т-26 орудием КТ калибра 76,2-мм. Уже в октябре того же года на заводе №174 была изготовлена и испытана легкая САУ на базе танка Т-26. Испытания прошли удовлетворительно и по их результатам Военный Совет Ленфронта обязал завод №174 наладить выпуск этих САУ. Основой для них служили те же ремонтно-пригодные Т-26, с которых снимали башню, а вместо неё устанавливали 37-мм противотанковую пушку или 76,2-мм полковую пушку обр.1927 г. Орудие закрывалось бронещитом и имело круговой сектор обстрела. По документам они проходили под разными названиями: СУ-Т-26, Т-26-СУ, СУ-26 или просто как СУ-76.

Если верить данным отчета оборонной промышленности ГК ВКП (б) о производстве техники и боеприпасов в Ленинграде таким образом было построено 14 машин, с каким именно вооружением не сказано. По всей видимости, если уже упоминавшиеся две 37-мм САУ передали 124-й тб, то 12 остальных самоходок были оснащены 76,2-мм пушками. Кстати, та же танковая бригада 12-го января 1942 г. получила в своё распоряжение «3 76-мм орудия на самоходных установках Т-26». 20 февраля 1942 года, во время атаки 124-й танковой бригадой немецких позиций в районе Виняголово было «подбито и сгорело 2 самоходных установки на шасси Т-26 с 76 и 37-мм пушками». Кроме 124-й бригады, 76-мм установки на Т-26 были и в составе 220-й танковой бригады: по состоянию на 17 мая 1942 года в ней имелось 4 таких установки, которые эксплуатировались вплоть до 1944 года. Начиная с 1943 года эта САУ была переименована в СУ-76П («полковая»), чтобы не возникало путаницы с новой серийной машиной под тем же индексом.

ПРОЕКТНЫЕ ТАКТИКО-ТЕХНИЧЕСКИЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ САМОХОДНОЙ УСТАНОВКИ
СУ-26 образца 1942 г.

БОЕВАЯ МАССА ~12000 кг
ЭКИПАЖ, чел. 4
ГАБАРИТНЫЕ РАЗМЕРЫ
Длина, мм 4620
Ширина, мм ?
Высота, мм ?
Клиренс, мм 380
ВООРУЖЕНИЕ одна 76,2-мм пушка обр.1927 г.
БОЕКОМПЛЕКТ 35 выстрелов
ПРИБОРЫ ПРИЦЕЛИВАНИЯ телескопический прицел
БРОНИРОВАНИЕ лоб корпуса — 16 мм
борт корпуса — 10 мм
корма корпуса — 10 мм
лоб рубки — 20 мм
борт рубки — ?
корма рубки — ?
крыша — 10 мм
днище — ?
ДВИГАТЕЛЬ Т-26, карбюраторный, 4-цилиндровый, мощностью 90 л.с. при 2100 об\мин., ёмкость бака 192 литра
ТРАНСМИССИЯ механического типа: главный фрикцион сухого трения, карданный вал, 5-скоростная КПП, бортовые фрикционы, бортовые передачи и ленточные тормоза
ХОДОВАЯ ЧАСТЬ (на один борт) 8 опорных катков, 4 поддерживающих ролика, переднее направляющее и заднее ведущее колесо, мелкозвенчатая гусеница из стальных траков
СКОРОСТЬ ?
ЗАПАС ХОДА ПО ШОССЕ ~100 км
ПРЕОДОЛЕВАЕМЫЕ ПРЕПЯТСТВИЯ
Угол подъёма, град. ?
Высота стенки, м 0,70
Глубина брода, м 0,80
Ширина рва, м 2,00
СРЕДСТВА СВЯЗИ —

СГ-122(А) Самоходная артиллерийская установка

Официальное обозначение: СГ-122(А)
Альтернативное обозначение: Штурмовая самоходная гаубица СГ-122 (Артштурм)
Начало проектирования: апрель 1942 г.
Дата постройки первого прототипа: май 1942 г.
Стадия завершения работ: собрано около 20 экземпляров, в боевых действиях не применялись.

Об использовании трофейной техники в составе вермахта и многочисленных “эрзац-проектах” на базе чехословацких и французских танков знают многие. Намного меньше известно о танках и САУ немецкой армии, служившей в рядах РККА. Как правило, упоминание о боевом применении “техники врага” являлось в советское время нежелательным. А ведь трофеи доставались Красной Армии ещё с июня 1941 года.

Из широкого спектра применявшихся на Восточном фронте танков вермахта наибольшие потери с начальный период войны пришлись на легкие Pz.38(t) и средние Pz.III различных модификаций. Это было вполне логично, если учесть, что примерно на 60% немецкие танковые части были укомплектованы именно этими машинами. С Pz.38(t) вопрос был решен практически сразу – наименее поврежденные танки ремонтировались и вновь отправлялись на фронт. А вот Pz.III ждала несколько иная участь.

Согласно отчету НКВ (Народного Комиссариата Вооружений) большая часть эвакуированных в тыл была “троек” не подлежала восстановлению из-за отсутствия запасных частей. В особенности не хватало вооружения, но даже при его наличии возникали проблема с боеприпасами.

Однако, имевшиеся в наличии шасси надлежало как-то использовать. Соответствующее распоряжение НКВ было издано 21 декабря 1941 года. В нём предписывалось в срок до 1 февраля 1942 года разработать свои предложения по перевооружению трофейных боевых машин с целью их дальнейшего использования на службе в Красной Армии. Оценив создавшуюся ситуацию технический совет НКВ пришел к логическому выводу, что некомплектные Pz.III можно приспособить для переделки в самоходные орудия. По всей видимости, специалисты ремонтных предприятий уже задумывались над таким решением, поскольку к намеченному сроку были готовы сразу несколько проектов.

Первой самоходкой, построенной на шасси Pz.III, стало изделие завода №592, который с сентября 1941 года был ориентирован на ремонт танкового и артиллерийского вооружения, в том числе и трофейного. Опыта в проектировании гусеничной бронетехники специалистам ремонтного завода не хватало, но инициативы было более чем достаточно. В качестве образца для советской САУ было явно выбрано самоходное орудие StuG III с передним расположением боевого отделения. С другой стороны, компоновка Pz.III с трудом позволяла как-то иначе расположить орудие и рабочие места экипажа.

Официальной датой начала работ можно считать 13 апреля 1942 года, когда на имя директора завода и начальника ремонтного управления АБТУ РККА было составлено письмо следующего содержания:

«Секретно. Начальнику ремонтного управления АБТУ КА бригадинженеру Сосенкову.

Копия: директору завода № 592 Панкратову.

В соответствии в решением, принятым Зам.Наркома Обороны СССР генерал-лейтенантом танковых войск т.Федоренко о перевооружении трофейных «артштурмов» 122-мм гаубицами обр.1938 года на заводе № 592 прошу Вас дать необходимое распоряжение о ремонте и доставке на завод № 592 четырех трофейных «артштурмов». Для ускорения всех работ первый отремонтированный «артштурм» необходимо доставить на завод до 25 апреля.

13 апреля 1942 г.

Председатель техсовета, член коллегии НКВ Э.Сатель

(подпись)».

Выбор в пользу 122-мм гаубицы М-30 оказался далеко не случайным. Армии срочно требовалось мобильное средство поддержки пехоты, способное уничтожать полевые укрепления, “работать по площадям” и, в случае необходимости, бороться с бронетехникой противника. Для этих целей М-30 полностью удовлетворяла требования пехоты. Кроме того, после огромных потерь 1941-1942 гг., в тылу стало накапливаться значительное количество этих гаубиц, для которых не было передков и механизированной тяги.

Ещё одним возможным фактором стало отсутствие других подходящих артсистем. Более крупный калибр (например 152,4-мм) установить не представлялось возможным по причине высокой нагрузки на шасси. Установка пушек калибра 45-мм или 76,2-мм превращало бы самоходку в безбашенный танк. Впрочем, к последнему варианту всё же пришлось вернуться в 1943 году.

Проект был разработан под руководством инженера А.Каштанова и отличался простотой конструкции. Гаубица устанавливалась в прямоугольной боевой рубке, лобовой лист которой был установлен под наклоном. Из-за немаленьких габаритов противооткатные устройства М-30 сильно выступали за пределы боевой части и для них предусматривалась отдельная бронировка.

Создание самоходной 122-мм гаубицы было оценено техотделом НКВ чрезвычайно высоко и в мае 1942 года начались испытания первого опытного образца, получившего название «Штурмовая самоходная гаубица СГ-122 (Артштурм)» или сокращенно СГ-122(А).

Из сохранившегося описания следует, что СГ-122(А) была создана на базе штурмового орудия StuG III Ausf.C или Ausf.D, а не среднего танка Pz.III. Это было несколько проще в технологическом плане, однако 122-мм гаубица в любом случае не становилась в стандартную немецкую рубку и её пришлось срезать. Боевая рубка советского проекта была заметно выше и обладала следующим бронированием: лоб – 45 мм, борта – по 35 мм, корма – 25 мм, крыша – 20 мм. Для необходимой прочности горизонтального стыка она была усилена снаружи и изнутри накладками толщиной около 6-8 мм. Для высадки и посадки экипажа имелись два прямоугольных люка, один из которых находился в задней части рубки, а второй был сделан в лобовом бронелисте справа.

На СГ-122(А) станок немецкого орудия StuK 37 демонтировался, а на его место устанавливался станок от М-30, изготовленный по типу немецкого. Основной боекомплект гаубицы размещался по бортам САУ, а несколько снарядов «оперативного использования» – на дне позади гаубичного станка.

Как и на немецкой САУ экипаж СГ-122(А) состоял из 5 человек: механика-водителя, командира (он же наводчик по горизонтали), заряжающий (он же радист), наводчик по вертикали и заряжающий. Столь необычный состав был обусловлен особенностями использовавшейся артсистемы, которая помимо раздельного заряжания имела ещё и раздельную наводку.

Оптику пришлось использовать отечественную (для стрельбы с закрытых позиций использовался панорамный прицел) а вот радиостанцию оставили немецкого типа. Скорее всего это была FuG5, обеспечивающая радиус действия телеграфом 9,4 км, телефоном – 6, км. О средствах связи внутри СГ-122(А) сведений нет.

Ходовая часть полностью заимствовалась от немецкой самоходки. Применительно на один борт она включала 6 опорных катков с индивидуальной торсионной подвеской и гидравлическими амортизаторами, 3 поддерживающими роликами, ведущим колесом переднего расположения и заднимн направляющим колесом. Гусеница изготовлялась из стали и состояла из 93-94 стальных одногребневых траков шириной 360 мм.

О типе двигателя точные сведения также отсутствуют. Судя по всему, это мог быть бензиновый Maybach 108 TR или Maybach 108TRL (12-цилиндровые, V-образные, 4-тактные, с жидкостной системы охлаждения) мощностью 250 и 300 л.с. соответственно. На немецких танках ёмкость бака составляла 320 л.с. Форма бронезащиы моторно-трансмиссионного отделения была полностью изменена, хотя число и расположение люков для доступа к двигателю и другим агрегатам оставили без изменений.

Трансмиссия включала 6-скоростную коробку передач с сухим главным фрикционом механического управления и механическим управлением тормозов (могли также использоваться гидравлические тормоза). Как и на немецком танке КПП располагалась в носовой части корпуса — для доступа к неё имелись два прямоугольных люка, которые в отличии от немецкой машины были двустворчатыми.

Опытный образец самоходной гаубицы был собран той же весной 1942 года. На полигонных испытаниях СГ-122(А) прошла по гравийному шоссе и пересеченной местности в общей сложности 480 км, не вызвав особых нареканий в плане ходовых качеств. Затем был проведён успешный отстрел артсистемы с открытых и закрытых позиций (сделано 66 выстрелов), подтвердивших правильность выбора в пользу гаубицы М-30. Вместе с тем, комиссия из представителей техотдела НКВ и отдела главного конструктора НКТП отметила большое количество недостатков, главными среди которых были:

1. Недостаточная проходимость СГ-122(А) на мягком грунте и большая нагрузка на передние опорные катки.

2. Большая нагрузка на командира САУ, который должен был осуществлять наблюдение за местностью, наводить орудие, командовать расчетом и т.д.

3. Недостаточный запас хода.

4. Невозможность ведения огня из личного оружия через бортовые амбразуры из-за неудачного их расположения (мешал боекомплект).

5. Недостаточная прочность стыков бортовых и кормовых листов рубки.

6. Быстрая загазованность боевого отделения из-за отсутствия вентилятора.

Поскольку необходимость в САУ огневой поддержки ощущалась в 1942 году как никогда сильно НКВ отдало распоряжение об изготовлении модернизированного варианта СГ-122(А), на котором будут устранены выявленные недоработки. В частности, из-за недостатка трофейных штурмовых орудий StuG III, рекомендовалось использовать для постройки самоходок ходовую часть средних танков Pz.III. Кроме заметно большего количества эти машины обладали нижними бортовыми люками, упрощавшими покидание экипажем машины в аварийной ситуации.

После рассмотрения недостатков и доработки проекта завод № 592 изготовил два улучшенных варианта СГ-122(А), отличавшихся типом примененного шасси (штурмового орудия и танка PzKpfw III), которые имели следующие отличия от прототипа:

1. Изготовлена цельная рубка из более тонких (35-мм — лоб и 25-мм — борта и корма) листов. Это позволило немного снизить массу машины и несколько поднять ее проходимость, тем более, что второй вариант испытывался с «зимней» гусеницей.

2. Изменено «штатное расписание» экипажа СГ-122(А). Теперь командиром САУ стал наводчик по вертикали, который получил собственный люк в крыше рубки (люк в лобовом листе был аннулирован для увеличения снарядостойкости). Для обзора местности командир получил артиллерийский разведывательный перископ (на манер подлодки), который мог выдвигаться в специальном стакане. Кроме того, командирский люк СГ-122 «улучшенной» оборудовался креплением для перископической панорамы.

3. Из-за того, что раздвижной люк панорамного прицела часто заедало при испытаниях от тряски, на новой машине он был заменен на распашной двустворчатый.

4. Бортовые амбразуры для стрельбы из личного оружия немецкого типа были аннулированы. Вместо них приняли бортовые амбразуры ОГК НКТП, разработанные для «76-мм штурмового орудия поддержки» завода № 37, которые были к тому же более удачно размещены. Через них можно было вести огонь не только из «нагана», но даже из ТТ и ППШ, поскольку диаметр отверстия амбразуры был значительно больше прежних.

5. Орудийная установка была облегчена. Для упрощения заряжания орудие было дополнено откидным лотком. Над казенной частью орудия на крыше разместили электрический вытяжной вентилятор.

6. Для увеличения запаса хода на надгусеничных полках САУ разместили коробчатые топливные баки от танков БТ и Т-34. Переоснастили ЗИП и шанцевый инструмент, максимально использовав в нем отечественные компоненты.

7. Радиостанция была перенесена с левого борта на правый и размещена внутри рубки, а бортовую коробку ликвидировали для упрощения производства. Для лучшей стойкости бортов им рекомендовалось впоследствии придать наклон в 10-20°.

Улучшенный вариант СГ-122(А), помимо этого, отличался совершенно новой бронированной максой орудия, которая была более приспособлена для серийного выпуска, чем прежняя, а также лучше защищала от пуль и осколков. Это позволило обойтись без громоздких боковых щитов, затруднявших обслуживание машины и перегружавших передние опорные катки.

Заказ на 10 самоходок был получен в сентябре 1942 года, однако установить точное количество собранных СГ-122(А) не представляется возможным. По утверждениям сотрудников завода №592 самоходные гаубицы на немецких шасси стали отгружать ещё в марте 1942 г., указывая при этом, что немецкие моторы не желали заводится на морозе и механикам приходилось заливать в карбюраторы горящий бензин, чтобы реанимировать их. Впрочем, здесь не уточняется, что это были за СГ-122(А), ведь принятая НКВ модификация появилась только в конце весны. Возможно, здесь имеет место ошибка и речь шла о самоходках СУ-С-1, которые военпреды принимали как раз в марте 1943 г. Точно можно говорить о двух опытных машинах на шасси Pz.III и Pz.IV, а третья была изготовлена к 15 ноября 1942 года (две САУ относились к “улучшенной” версии). Впоследствии одна предсерийная СГ-122(А) была доставлена на Гороховецкий артиллерийский полигон для проведения сравнительных Государственных испытаний с самоходкой У-35 конструкции Уралмашзавода. В результате САУ на шасси танка Т-34 была признана безусловным победителем, что повлекло за собой отмену заказа на СГ-122(А). Так что к утверждениям о том, что «было выпущено около 20 самоходок СГ-122, которые эпизодически применялись в боях 1943-45 гг.» надо относиться скептически. Кстати, вариант СГ-122 на шасси среднего танка Т-34, изготовленный усилиями специалистов завода №592, также оказался не особо удачным и проиграл будущему СУ-122.

Отказ от дальнейшего производства СГ-122(А) был вполне закономерным. Самоходка на трофейном шасси получилась достаточно тесной и имела более слабое бронирование, чем немецкие «артштурмы». Отсутствие хороших прицельных приспособлений и наблюдательных приборов также отрицательно влияло на боевые качества САУ. К тому же, далеко не все выявленные недостатки удалось устранить совевременно. Вместе с этим, конструкторскому коллективу под руководством А.Каштанова удалось создать предельно простую конструкцию бронекорпуса, сборку которых можно было бы организовать даже на ремонтных предприятиях.

По последним данным все построенные к этому времени САУ остались на хранении на территории завода и приказом НКВ от 11 февраля 1943 года их передали в распоряжение начальника бронетанкового управления для формирования учебных танко-самоходных подразделений. Единичные экземпляры САУ на трофейных шасси непродолжительное время эксплуатировались в качестве учебных машин, после чего их списали на слом по причине отсутствия запасных частей. На сегодняшний день ни одной СГ-122(А) не сохранилось. Тем не менее, история этой машины продолжилась — в конце 1942 года Каштанов выступил с другой инициативой — перевооружить СГ-122 более легкой пушкой ЗиС-3…

ТАКТИКО-ТЕХНИЧЕСКИЕ ДАННЫЕ САМОХОДНОЙ АРТИЛЛЕРИЙСКОЙ УСТАНОВКИ
СГ-122(А) обр.1942 г.

БОЕВАЯ МАССА около 23600 кг
ЭКИПАЖ, чел. 5
ГАБАРИТНЫЕ РАЗМЕРЫ
Длина, мм 6020
Ширина, мм 2540
Высота, мм 2590
Клиренс, мм 406
ВООРУЖЕНИЕ одна 121,9-мм гаубица М-30
БОЕКОМПЛЕКТ 8 выстрелов
ПРИБОРЫ ПРИЦЕЛИВАНИЯ телескопический орудийный прицел
БРОНИРОВАНИЕ лоб корпуса – 45 мм
борт корпуса — 25 мм
корма – 25 мм
крыша — 20 мм
днище — 20 мм
ДВИГАТЕЛЬ Maybach HL 108TR, карбюраторный, жидкостного охлаждения, мощностью 250 л.с.
ТРАНСМИССИЯ механического типа: 6-скоростная коробка передач с сухим главным фрикционом механического управления и механическими тормозами
ХОДОВАЯ ЧАСТЬ (на один борт) 6 опорных катков, 3 поддерживающих ролика, переднее ведущее и заднее направляющее колесо; гусеница мелкозвенчатая
СКОРОСТЬ около 30 км\ч по шоссе
ЗАПАС ХОДА ПО ШОССЕ 100-140 км
ПРЕОДОЛЕВАЕМЫЕ ПРЕПЯТСТВИЯ
Угол подъёма, град. ?
Высота стенки, м ?
Глубина брода, м ?
Ширина рва, м ?
СРЕДСТВА СВЯЗИ радиостанция 71ТК-3 со штыревой антенной

СУ-76 Самоходная артиллерийская установка

Разработчик: КБ ГАЗ
Год начала работ: 1942
Год выпуска первого прототипа: 1942
Серийный выпуск продолжался до 1945 г., после войны СУ-76 оставались на вооружении до начала 1950-х гг.

Достаточно длительное время было принято считать, что в первые годы войны в Советском Союзе не уделялось внимания самоходным артиллерийским установкам. Это утверждение не совсем правильно – действительно, в 1941-1942 гг. танковые войска РККА практически получили ни одной специализированной САУ. Связано это было, в первую очередь, с планами организации механизированных корпусов, где основную роль отводили танкам различных типов, часть которых планировали использовать как штурмовые и КВ-2 яркий тому пример. Не стоит также забывать, что с июля 1941 г. основные предприятия танковой промышленности находились в эвакуации, и о развертывании выпуска новых видов техники пришлось забыть почти на год. Впрочем, это не означало, что работа по САУ не велась.

Если вспомнить межвоенные годы, то по числу типов и модификаций самоходных орудий именно СССР удерживал лидерство. То, что большая часть этих уникальных образцов не строилась серийно вовсе не говорит о том, что советские САУ были непригодны к боевой эксплуатации. Как раз наоборот, от конструкторов требовали довести самоходки до максимально возможного боевого уровня при минимальных затратах. С 1936 по 1938 гг. танковые воска получили только два типа САУ (СУ-1-12 на шасси грузовых автомашин и СУ-5-2 на шасси танка Т-26), но в скором времени ожидалось появление более тяжелых самоходок типа СУ-14. В дополнение к ним, с 1937 г., серийно выпускались так называемые “артиллерийские танки” БТ-7А, вооруженных 76-мм пушкой КТ-28 и предназначавшихся для непосредственной поддержки пехоты. Абсолютно большая часть этих машин была потеряна в летних боях 1941 г. и восполнить их на тот момент было нечем.

В то же время удачные действия немецких САУ поддержки неоднократно отмечались в донесениях с фронтов. Как правило, наиболее массовые тогда StuG III, применялись стрельбы прямой наводкой по живой силе и укреплениям, но в ряде случаев имело место борьба с танками и бронемашинами. Выстрела 75-мм короткоствольной пушки 7,5cm StuK37 L/24 было достаточно для пробития 70 мм листа брони, установленного под углом 30. Сделать это, правда, можно было с дистанции 100 метров, но для легких танков типа БТ или Т-26 с намного меньшей бронезащитой этого было более чем достаточно. Чтобы компенсировать нехватку самоходных орудий в сентябре 1941 г. начальник 2-го отдела НКТП, известный советский конструктор, С.А.Гинзбург выступил с предложением разработать на базе легкого танка Т-60 целую серию бронированных гусеничных машин, среди которых была и САУ. Своевременного отзыва на это тогда получить не удалось – у наркомата хватало работы по серийным машинам, но на очередном совещании НКТП, прошедшем 26-28 января 1942 г., Гинзбург сумел убедить чиновников в необходимости иметь на вооружении легкую самоходку с мощным вооружением, способную эффективно бороться со средними и тяжелыми (имелись в виду Pz.III и Pz.IV) танками противника. Инициативу конструктора поддержал не только нарком вооружения, но и представитель наркомата обороны. По всей видимости, легкая противотанковая САУ представлялась им в виде конструктивно упрощенного танка без башни, что одновременно позволяло уменьшить её стоимость.

Прошло чуть больше месяца, и 3 марта 1942 г. был издании приказ НКТП об образовании специального бюро самоходной артиллерии, основой для которого послужил тот самый техотдел под руководством Гинзбурга. Никто тогда и предположить не мог, что для этого выдающегося конструктора одна из самых массовых САУ времен войны станет последней – будущая “сучка” оказалась роковой не только в жизни её экипажей.
А пока Гинзбург предложил по крайней мере 7 вариантов бронированных гусеничных машин на основе узлов и агрегатов танка Т-60 и моторов ГАЗ и ЗИС. Среди них были санитарная машина, самоходный миномет, машина техпомощи, бронетранспортер, 37-мм зенитная САУ и 76-мм САУ поддержки.

Тем временем артиллерийское управление выработало собственные требования к самоходным орудиям, разделив их на три класса: легкие, средние и тяжелые. Основными задачами для них стало применение в качестве штурмовых орудий и для борьбы с самолётами. По распоряжению ГКО на НКТП возлагались задачи по проектированию ходовой части и энергетических установок, а наркомат вооружения должен был предоставить необходимые орудия.

Для реализации столь обширного проекта требовались не менее большие средства, поэтому было решено сконцентрироваться только на двух вариантах: 37-мм ЗСУ и 76-мм САУ. Разработка унифицированного шасси для этих самоходок завершилась к концу апреля 1942 г. и уже в мае-июне на заводе №37 были построены обе САУ. На первой, как и планировалось, был установлен 37-мм зенитный автомат. Вторая самоходка получила специальную 76-мм артиллерийскую установку У-31, разработанную в УЗТМ инженером А.Н.Шляковым. Возможно, именно эта САУ стала прообразом для серийной СУ-76.

Данных об испытаниях САУ завода №37 не сохранилось, хотя ГКО рекомендовало их к серийному производству. Впоследствии заказ был отменен – начавшиеся бои под Сталинградом заставили полностью сосредоточиться на выпуске серийной продукции.

Снова о самоходках вспомнили спустя три месяца – 19 октября 1942 г., ГКО СССР, по ходатайству ГАУ, издал приказ №2429сс, согласно которому возобновлялось проектирование самоходных артиллерийских установок, калибром от 37 до 152 мм. Работы по САУ поддержки возлагались на Коломенский завод №38 им.Куйбышева и горьковский ГАЗ им.Молотова.

“Газовская” самоходка ГАЗ-71, построенная к ноябрю 1942 г., несколько отличалась от выданного ранее САУ НКТП технического задания. Вопреки нему, два двигателя устанавливались на по обеим бортам, а к левому борту, переместив заодно ведущее колесо в кормовую часть. Это позволяло увеличить защищенность ходовой части и обойтись одной КПП, в то время как разработка “конкурентов” имела их две. В то же время, предстояло синхронизировать работу двигателей, а применение длинного карданного вала усложняло трансмиссию и ухудшало её надежность.

Самоходка завода №38, названная СУ-12, внешне мало чем отличалась от ГАЗ-71, но её компоновка отвечала требованиям технического отдела. Сопоставив результаты и особенности конструкции САУ, приемочная комиссия пришла к выводу, что наиболее приемлемым вариантом будет принятие на вооружение СУ-12, хотя и она по ряду показателей не отвечала ТТЗ.

После доработок модернизированная САУ завода №38 в короткий срок прошла пробеговые испытания, но поскольку проходил он по шоссе серьёзных недостатков тогда не выявили. С января 1943 г. начался выпуск серийной продукции под новым обозначением СУ-76. Поскольку в производстве активно использовались узлы легких танков первые самоходки были переданы заказчику уже 14 января.

Согласно новому штату №08\158, изданному в декабре 1942 г., самоходно-артиллерийский полк (САП) должен был иметь четыре батареи СУ-76 (по 4 машины в каждой и 1 командирская) и две СУ-122 (8 машин). По такой схеме на Волховский фронт ушли 1433-й и 1434-й сап, сформированные весной 1943 г. В процессе обучения личного состава на фронт прибыла комиссия от НКТП во главе с Гинзбургом, которой предстояло выявить слабые места новой техники и учесть замечания экипажей. В ходе десятидневных боевых испытаний отработали тактику использования легких самоходок. Как правило, СУ-76 поддерживали огнем прямой наводкой наступавшую пехоту и танки с дистанции 300-600 метров, а затем занимали оборонительные позиции на занятых рубежах. Стрельба с закрытых позиций практически не проводилась. Спустя несколько недель самоходки поступили на войсковые испытания, проведя несколько боёв под г.Смердынь.

Отчет об этих испытаниях был не в пользу СУ-76. Большая часть легких САУ вышла тогда из строя по техническим причинам, главным образом из-за поломок КПП и карданных валов. Гинзбург, предполагая, что первые серийные СУ-76 имеют конструктивный дефект, предложил временно приостановить их производство с целью устранения причин.

Это заставило пересмотреть штат формирования САПов – теперь полк должен был состоять из трех батарей СУ-122 и двух СУ-76 по четыре машины в каждой. Дополнительно, 1 февраля 1943 г. в поселке Клязма открылся учебный центр самоходной артиллерии №1, где началась подготовка специализированных только на САУ экипажей. Первое время в его распоряжение поступали самоходки СГ-122(А) и трофейные StuG III.
Выпуск СУ-76 был остановлен 21 марта 1943 г. после сборки 350 машин.

Причину выхода из строя элементов трансмиссии нашли довольно быстро. Основная проблема заключалась в синхронизации оборотов двух двигателей, поскольку в случае даже небольшого отклонения возникали сильные крутильные колебания. Чаще всего это происходило на 2-й передачи при движении по глубокому снегу или грязи. Чтобы устранить этот недостаток спецбюро САУ и ОГК НКТП начали работу сразу в двух направлениях – гашение крутильных колебаний рабочего вала и синхронизация работы моторов. Второй вариант оказался хотя и более надежным, но и на столько же трудоёмким. Тогда конструкторы С.Гинзбург и М.Щукин решили сосредоточиться на первом методе и уже в марте 1943 г. на испытания поступила усовершенствованная самоходка СУ-15 (СУ-76М).

Доработанные самоходки были тотчас поставлены на конвейер, но полностью удовлетворить потребности фронта предприятия были не состоянии. Серийный выпуск СУ-12М начался в мае 1943 г. уже под новым обозначением СУ-76М. Пока заводы осваивали улучшения нарком НКТП И.Зальцман образовал специальную комиссию под собственным председательством, задачей которой стало выявление причин задержек с выпуском серийной продукции. Не сильно вникая в суть проблем, комиссия обвинила начальника ОГК НКТП С.А.Гинзбурга, бывшего главного конструктора завода №37 и директора завода №38 виновными в срыве поставок СУ-76. Из этой тройки только Гинзбург был понижен в звании и отправлен на фронт в должности начальника ремонтной службы одного из танковых корпусов. Спустя несколько месяцев знаменитый конструктор погибнет…

СУ-76 и СУ-76М не пользовались большой популярностью у бывших танкистов и новоприбывших “самоходчиков”. Не имея нормальной вентиляции в боевом отделении САУ скапливались пороховые газы и выхлопы от двигателя, так что “угорание” экипажа во время боя было не таким уж редким делом. Справедливости ради надо отметить, что этим же недостатком страдали средние САУ СУ-122 и тяжелые СУ-152, и устранили его далеко не сразу. Немало проблем доставило расположение самих моторов, а работать в тесной рубке в летний период было крайне сложно из-за высокой температуры. В боевых условиях выявился ещё один, намного более существенный недостаток всех СУ-76. При попадании снаряда в топливный бак воспламенившееся топливо выливалось прямо на механика-водителя, практически лишая его шансов выбраться из подбитой самоходки. Такие случаи часто имели место на начальном этапе использования СУ-76, когда самоходки пытались использовать в качестве машин непосредственной поддержки пехоты. В дальнейшем, отношение к СУ-76 изменилось в лучшую сторону. Собственно отсюда (в зависимости от применения) и появились неофициальные названия самоходки: «жу-жу», «коломбина» (женский персонаж итальянской комедии дель арте), “голожопый Фердинанд”, “сучка” и “душегубка”.

Проблему с вентилированием боевого отделения пытались решить путем установки дополнительного вытяжного вентилятора, что можно было сделать в полевых условиях. Но более простым оказался метод срезания крыши боевого отделения, что впоследствии получило одобрение в официальных документах. В остальном импровизировать удавалось редко – как правило, ремонт СУ-76 сводился к полной замене КПП, карданных валов, бортовых передач и других элементов трансмиссии.

И всё же, СУ-76, при всех её недостатках, оказалась чрезвычайно мобильным средством поддержки пехоты. Обладая небольшим удельным давлением на грунт самоходка могла без особых проблем передвигаться по лесистой и заболоченной местности, чем не могли похвастать средние танки и САУ. Высоко боевой эффективности способствовали хорошие баллистические качества пушки ЗИС-3Ф, бронебойный снаряд которой пробивал броню “пантеры” и любого среднего немецкого танка, не говоря уже о менее защищенных машинах. С “тиграми” бороться было сложнее, но после введения подкалиберных снарядов СУ-76 могла пробить его лобовую броню, правда с предельно близкой дистанции.

Оставлять в войсках СУ-76 и СУ-76М в принятом виде в 1944 г. не решились, и с лета их начали выводить во вторую линию, передавая самоходки учебным подразделениям. На смену им пришла обновленная САУ под таким же названием.

Не дожидаясь, пока СУ-12М пройдет испытательный цикл и будет запущена в серийное производство, инженеры завода №38 выдвинули сразу три проекта улучшенной САУ, проходивших под индексами СУ-15, СУ-16 и СУ-38.

СУ-15 была прямым развитием СУ-12, но с силовой установкой как у ГАЗ-71 со спаренным двигателем ГАЗ-203 и доработками в системе воздухоочистки. Для более комфортной работы экипажа рубка была немного увеличена, но в остальном САУ не претерпела больших изменений.

СУ-16 базировалась на ходовой части легкого танка Т-70 образца 1943 г., от которого также переняли двигатель и трансмиссию. Из-за изменившегося корпуса самоходка стала немного выше, при этом изменили форму боевой рубки, увеличив в ней рабочее пространство и полностью срезав крышу.

Третий вариант – СУ-38 – также использовала множество элементов от Т-70, но с небольшими изменениями в компоновке. Полностью закрытую боевую рубку перенесли немного вперед для лучшего распределения нагрузки на ходовую часть САУ. Лобовую броню при этом довели до 45 мм.
Единственной общей чертой всех трех опытных САУзавода №38, кроме двигателя ГАЗ-203, было использование 76,2-мм орудия С-1, обладавшего большей мощностью. На состоявшихся летом 1943 г. совместных испытаниях лучшим был признан вариант СУ-16, однако неудачное расположение экипажа заставило отказаться от дальнейших работ над ним и сосредоточить усилия на доработке СУ-15.

Модернизация опытной самоходки проводилась параллельно с выпуском СУ-76М, что позволило внести несколько корректив в её конструкцию как говориться “на ходу”. Обновленный вариант СУ-15, переименованный в СУ-15М, отличался отсутствием крыши и стенки боевого отделения, спаренной силовой установкой ГАЗ-203 с общей системой охлаждения и трансмиссией. Хотя и эта САУ не полностью удовлетворяла всем требованиям, учитывая острую надобность в машинах такого типа в августе 1943 г. её приняли к серийному производству под обозначением СУ-76. Серийное производство новой модификации “сучки” началось в октябре и продолжалось до июня 1945 г. включительно.

Не отставал от своих “конкурентов” и ГАЗ. Проект ГАЗ-74А, в целом соответствовавший СУ-12, предполагал использование отечественных дизелей ЗИС-16Ф и ЗИС-80 мощностью 90-116 л.с., или американского GMC мощностью 120-210 л.с. Вооружение самоходки состояло из 76,2-мм пушки С-1, конструкция маски которой была частично заимствована от Т-34 первых серий. Постройка прототипа так и не состоялась в виду более приоритетных разработок завода №38. С осени 1943 г. горьковский завод начал постепенно сворачивать выпуск легких танков, а вместо них наладили производство самоходок СУ-76 (СУ-15М) под собственным заводским индексом ГАЗ-15-126. В октябре первые серийные машины этой партии были отправлены на фронт.

ТАКТИКО-ТЕХНИЧЕСКИЕ ДАННЫЕ САМОХОДНОЙ АРТИЛЛЕРИЙСКОЙ УСТАНОВКИ
СУ-76М обр.1943 г.

БОЕВАЯ МАССА 11200 кг
ЭКИПАЖ, чел. 4
ГАБАРИТНЫЕ РАЗМЕРЫ
Длина, мм 4966
Ширина, мм 2715
Высота, мм 2100
Клиренс, мм ?
ВООРУЖЕНИЕ одна 76,2-мм пушка ЗиС-3
БОЕКОМПЛЕКТ 60 выстрелов
ПРИБОРЫ ПРИЦЕЛИВАНИЯ ?
БРОНИРОВАНИЕ лоб корпуса – 35 мм
рубка — 25 мм
борт корпуса — 25 мм
корма — 15 мм
крыша — 10 мм
днище — 7 мм
ДВИГАТЕЛЬ ГАЗ-203, карбюраторный, мощностью 140 л.с.; ёмкость баков — 400 литров
ТРАНСМИССИЯ механического типа: два главных фрикциона сухого трения, две 4-ступенчатые КПП, два карданных вала, муфта соединительного вала, две главные передачи, два многодисковых бортовых фрикциона с ленточными тормозами, два бортовых редуктора
ХОДОВАЯ ЧАСТЬ (на один борт) 6 сдвоенных опорных катков, 3 поддерживающих ролика, переднее ведущее и заднее направляюще колесо, мелкозвенчатая гусеница гусеница из стальных траков
СКОРОСТЬ 40 км\ч по шоссе
? км\ч по грунту
ЗАПАС ХОДА 300 км по шоссе
ПРЕОДОЛЕВАЕМЫЕ ПРЕПЯТСТВИЯ
Угол подъёма, град. ?
Высота стенки, м 0,60
Глубина брода, м 0,90
Ширина рва, м 2,00
СРЕДСТВА СВЯЗИ радиостанция 13РТ или 9\9Р и переговорное устройство ТПУ-3Р

СУ-122 Самоходная артиллерийская установка

Разработчик: КБ завода Уралмаш
Год начала работ: 1942
Год выпуска первого прототипа: 1943
Серийный выпуск САУ СУ-122 продолжался до лета 1944, на вооружении оставалась до конца войны.

Работа над самоходными установками на танковом шасси, столь бурно проводившаяся различными КБ в 1930-е гг., практически остановилась после начала войны с Германией. Причина этого вполне понятна – предприятия находились в эвакуации, а конструкторы были заняты адаптацией уже имеющейся техники под массовое производство в самых неблагоприятных условиях. И всё же, спустя полгода, возможность возобновить работы в этом направлении появилась.

Летом 1942 года наУралмаш заводе инженерами Н.В.Куриным и Г.Ф.Ксюниным был предложен проект самоходной установки под индексом У-34, для которой в качестве базовой машины был выбран танк Т-34. От него заимствовали ходовую часть, основные элементы корпуса и вооружение, однако вместо вращающейся башни применили неподвижную рубку с увеличенной толщиной брони, которая в отдельных местах доходила до 60 мм. Орудие имело угол горизонтального наведения в пределах 20, а вертикальные – как и Т-34. Масса САУ была, по проекту, на 2 тонны меньше, при этом высота уменьшилась на 700 мм.

Проект получил одобрение у руководства НКАП в качестве боевой машины огневой поддержки и истребителя танков. Предполагалось даже наладить серийное производство У-34, а два прототипа самоходки предстояло поставить к 1 октября 1942 г. Тем не менее, к концу августа работы по САУ свернули, так как завод в экстренном порядке переходил на выпуск Т-34.

Процесс создания САУ был продолжен спустя несколько месяцев, после многочисленных требований фронтовиков предоставить им самоходное орудие огневой поддержки, наподобие немецких StuG III. Постановлением №2429сс от 19 октября 1942 года (то есть, в самый напряженный момент битвы за Сталинград) предписывалось спроектировать и изготовить несколько образцов легких САУ вооруженных 37-мм и 76-мм орудиями, а также среднюю САУ со 122-мм орудием. Задание было выдано заводам “Уралмаш” и №592 Наркомата вооружения, хотя незадолго до этого, в августе 1942 года, инженерами завода №9 в Свердловске был разработан проект установки гаубицы М-30 на шасси танка Т-34.

Для танкостроителей выданное техническое задание оказалось довольно жёстким. Согласно постановлению ГКО от 22 октября 1942 года требовалось оставить без изменений большую часть агрегатов орудия, включая ствольную группу противооткатных устройств, верхний станок, механизмы наведения и прицельных приспособлений. Помимо этого, на САУ потребовали оставить ходовую часть от Т-34 с моторно-трансмиссионной группой и при этом масса самоходки не должна была превышать массу танка.

Для выполнения этого задания на заводе “Уралмаш” создали Особую Конструкторскую Группу (ОКГ), в состав которой включили Н.В.Курина, Г.Ф.Ксюнина, А.Д.Нехлюдова, К.Н.Ильина, И.И.Эммануилова, И.С.Сазонова и многих других. Руководили работами по 122-мм САУ Л.И.Горлицкий и заместитель наркома танковой промышленности Ж.Я.Котин. Машине присвоили индекс У-35 и назначили срок сдачи первого опытного образца – 25 ноября.

После завершения рабочего проекта ОКГ представил его на рассмотрение межведомственной комиссии ГАУ и НКТП, которой также был предложен проект завода №9. Более предпочтительным оказался первый вариант, поскольку он имел лучшие расчетные характеристики.

Как указывалось выше, ходовая часть и моторно-трансмиссионная группа полностью заимствовались от Т-34 образца 1942 г. Шасси самоходки состояло из пяти обрезиненных опорных катков (размеры 830х150х660) на каждый борт, переднего направляющего и заднего ведущего колеса. Подвеска – вертикальная на пружинных рессорах. О применении торсионов, после установки которых существенно повышались эксплуатационные качества машины, на тот момент не особо сильно задумывались, так как это привело бы к изменению конструкции шасси и увеличению массы САУ. Траки шириной 500 мм, по всей видимости, относились к “сталинградскому” типу (с доработанным рисунком, улучшавшим проходимость). Число траков в гусенице – 71.
Двигатель В-2 мощностью 500 л.с. располагался в кормовой части корпуса. Здесь же монтировались элементы трансмиссии, с 5-скоростной коробкой передач, система смазки и охлаждения МТО.

Поскольку сборка опытного образца проводилась на Урале, для У-35 был выбран сварной корпус от серийного танка Т-34. Схема бронирования была следующей: лобовой лист корпуса (угол наклона 30°), борта и корма – 45 мм, крыша и днище – 20 мм.

Вооружение опытного образца У-35 состояло из 122-мм орудия М-30 с длиной ствола 22,7 калибра. Чтобы вписаться в выданное ТТЗ конструкторам пришлось спроектировать тумбовую установку, которая крепилась к днищу машины, а длину отката ствола уменьшить до 1100 мм. Верхний штыревой станок гаубицы устанавливался в гнездо тумбы. На цапфах станка крепилась качающаяся часть со штатными стволом, люлькой, противооткатными устройствами и прицельными приспособлениями. Необходимость бронирования такой установки потребовала усиления пружинного уравновешивающего механизма, что было сделано без изменения его габаритов. Углы наведения составляли по горизонтали от 10° влево до 10° вправо, по вертикали – от -5° до +25°

Боекомплект орудия состоял из 40 выстрелов раздельно-гильзового заряжания и в основном состоял из осколочно-фугасных снарядов массой 21,7 кг. Уже во ходе серийного производства САУ комплектовались кумулятивными снарядами массой 14,3 кг и бронепробиваемостью 100-120 мм, которые позволяли бороться с любыми немецкими танками на дистанции до 1000 метров.

Легкое стрелковое вооружение состояло только из личного оружия танкистов и двух дополнительных пистолетов-пулеметов ППШ с боезапасом 1420 патронов (20 дисков). Также имелась укладка для 20 ручных гранат Ф-1.

Прицельные приспособления, в отличии от немецких САУ огневой поддержки, не изобиловали разнообразием. Для стрельбы с закрытых позиций использовался панорамный прицел с полунезависимой линией прицеливания, головка которого выходила под бронированный козырек корпуса с отверстиями для наблюдения. Обзор за окружающей обстановкой осуществлялся с командирского место при помощи прибора ПТК-5. Радиооборудование серийных САУ включало радиостанцию 9РМ со штыревой антенной.

Впрочем, даже в этом случае цилиндры противооткатных устройств сильно выступали за габариты корпуса, а в боевое отделение оказалось слишком тесным для экипажа из 6 человек.

Из-за крайне ограниченных сроков первый прототип У-35 собирался с большим количеством подгоночных работ. Чертежи на все крупные детали передавались в цеха раньше, чем заканчивалась их конструкторская проработка. Тем не менее, за качеством изготовляемых деталей было установлено особое наблюдение. Технологическая оснастка проектировалась параллельно и предназначалась уже для серийных машин.
Несмотря на принятые меры по ускорению технологического процесса сборку прототипа У-35 завершили лишь 30 ноября и в тот же день САУ передали на ходовые испытания. Машина прошла 50 км выполнила 20 выстрелов на полигоне в Красном. В результате у машины были выявлены следующие недостатки:

1) непрочность крепления досылателя снарядов, конструкция которого к тому же не содействовала ускорению заряжания;

2) углы наведения орудия не соответствовали ТТТ;

3) скопление большого количества пороховых газов во время стрельбы;

4) устройство крепления орудия по-походному не обеспечивало надежности его работы во время движения по пересеченной местности;

5) при поворотах орудия по горизонтали в крайние углы, между бронировкой маски и корпусом образовывались большие щели;

6) пользоваться наблюдательной башенкой и наводить орудие по вертикали ока¬залось практически невозможно.

Тем временем, в апреле-мае 1942 года, ходовые испытания прошла самоходная установка СГ-122, изготовленная заводом №592. В отличии от У-35 она базировалась на шасси трофейного танка Pz.III, большое количество которых было захвачено в 1941-1942 гг. При постройке САУ в неизмененном виде оставили только ходовую часть, моторно-трансмиссионную группу и нижнюю часть корпуса. Вместо башни устанавливалась неподвижная рубка, в которой на тумбовой установке также монтировалась гаубица М-30. Конкуренция со стороны СГ-122 сказывалась достаточно сильно, благодаря лучшей работе немецкой трансмиссии и более рациональному размещению экипажа.

Чтобы определить, какую из самоходок следует строить серийно, обе машины были отправлены для проведения государственных испытаний на Гороховецкий полигон. В период с 5 по 19 декабря 1942 года обе САУ прошли полный испытательный цикл, причем из орудия У-35 был сделан 281 выстрел (из них 161 с усиленным зарядом), а пробег составил 450 км. Государственная комиссия сделала следующие выводы:

1) кучность боя, устойчивость и сбиваемость наводки при стрельбе из орудия са¬мохода У-35 находятся в пределах нормы;

2) скорострельность орудия не пре¬вышает 5 выстр./мин, что в два раза мень¬ше скорострельности, заданной ТТТ, и меньше полученной при стрельбе из орудия самохода СГ-122 (7 — 8 выстрелов). Причины этого – тесное боевое отделение У-35, неудобное и нерациональное размещение в нем экипажа, а также неудовлет¬ворительная укладка боекомплекта.

3) динамические характеристики само¬хода У-35 не отличаются от танка Т-34.

Так как по большинству параметров У-35 (к тому перемени переименованную в СУ-122) превосходила СГ-122 именно этот тип боевой машины был рекомендован к серийному производству. Единственное, в чем проигрывала САУ на шасси Т-34 – это скорострельность и максимальный угол возвышения.

Не дожидаясь завершения госиспытаний постановление ГКО №4559 от 2 декабря 1942 года самоходная установка СУ-122 принималась на вооружение РККА, в связи с чем требовалось организовать её серийный выпуск в цехах Уралмаша.
Согласно приказу НКАП №792 от 5 декабря план выпуска СУ-122 по месяцам был следующим: декабрь 1942 г. – 25, январь, февраль и март 1943 г. – по 100 машин. Первые 125 самоходок заводу разрешили изготовить по чертежам прототипа с устранением наиболее существенных дефектов, но реально выпуск улучшенных САУ удалось наладить только с февраля. Первые СУ-122 из установочной серии прошли следующие доработки:

— установлен спрямлённый лобовой лист корпуса

— устранены щели в бронелистах

— улучшено расположение боеукладки и размещение мест экипажа

— командирская башенка заменена прибором ПТК

— увеличена ёмкость топливных баков

— уменьшены усилия при работе с маховиком орудия и механизмом натяжения гусениц.

28 декабря, с целью проверки качества сборки “установочных” СУ-122, были проведены испытания пробегом на 50 км и отстрелом в объёме 40 выстрелов. Никаких поломок и неисправностей обнаружено не было, и в то же время, работа экипажа была несколько улучшена.
Впрочем, не обошлось без нареканий. Выпуск САУ, развернутый в авральном порядке привел к тому, что первые 10 машин не имели вентилятора боевой рубки и бронировки орудийной панорамы. Лобовой лист имел “ломаную” форму в месте сопряжения корпуса с рубкой. Но наибольший недостаток заключался в бронировании орудийной маски – при повороте орудия в крайние положения влево-вправо между подвижной и неподвижными частями возникала щель в 11 мм. Тем не менее, всю установочную партию из 25 машин признали годной для передачи в войска. Вначале САУ были отправлены в центр подготовки личного состава самоходной артиллерии, а затем на Волховский фронт.

Установленный в 1942 году план производства выполнялся с небольшими задержками. Так, за январь 1943 года на Уралмаше собрали всего 32 машины, однако в феврале-март удалось взять положенный темп и собирать по 100 единиц ежемесячно. Исключение составил только апрель, когда завод сдал 75 машин. Производство СУ-122 завершилось летом 1943 года. В течении двух последних летних месяцев собрали 73 и 32 САУ соответственно, что довело общее количество СУ-122 до 638 единиц.

За время производства в конструкцию установки постоянно вносились изменения и доработки, направленные на улучшение технологического процесса и удешевление производства. Предпринятые шаги позволили уменьшить стоимость САУ с 203.900 до 173.700 рублей, при общем уменьшении трудозатрат на 15%. Тем не менее, ряд недостатков, без радикальной модернизации самоходки, устранить не удалось. К таковым относились:

— недостаточный объём боевого отделения

— большие габариты артсистемы

— большой откат орудия при выстреле

— плохой обзор с месте механика-водителя из-за большого выноса вперед противооткатный устройств

— неприспособленность люка механика-водителя для высадки и посадки в САУ

Кроме того, вертикальная подвеска ходовой части, перешедшая от Т-34, мало подходила как для среднего танка, так и для самоходного орудия. Работы по новой модификации САУ, получившей индекс СУ-122М, начались на УЗТМ в январе 1943 года под руководством ведущего инженера Н.В.Курина. По коллектив предложил вместо тумбовой установки крепление орудия в рамке к лобовому листу корпуса. Дополнительно была уменьшена длина отката ствола с 1600 до 1100 мм. Всё это позволило увеличить внутренний объём боевого отделения и улучшить, тем самым, работу экипажа. Однако, для этой цели гаубица М-30, в силу своих конструктивных особенностей не годилась. В качестве временного решения можно было установить танковую гаубицу У-11, ранее установленную на тяжелый танк КВ-9, но в конечном итоге решили создать новую артсистему – эту задачу поручили заводу №9 НКВ.

Помимо танковой гаубицы в конструкцию САУ внесли несколько более серьёзных изменений. В частности, за счет расширения стенок предкрылков до габаритов гусениц и увеличения высоты корпуса на 50 мм был увеличен объём боевого отделения, для стрельбы прямой наводкой был установлен телескопический прицел Т-10, также в очередной раз изменили расположение боеукладки, люков и мест экипажа. Непосредственно орудие Д-11 устанавливалось с люлькой в рамке и вращавшееся в вертикальной рамке её кожухе. Крепление осуществлялось только к переднему листу без связи с бортами и днищем. Новая конструкция противооткатных устройств с уменьшенной длиной также сократило количество литых деталей в 3 раза и уменьшило вынос этих элементов артсистемы за габариты танков. Это позволило освободить от обслуживания орудия командира машины и улучшило обзорность с места механика-водителя.

Первый опытный образец самоходки СУ-122М с новой гаубицей Д-11 (с укороченным откатом, но с баллистикой гаубицы М-30) был готов в апреле 1943 года и уже 17 мая были завершены ходовые испытания пробегом 100 км и отстрелом в 50 выстрелов. Учитывая то, что Д-11 создавалась на основе той же У-11, освоить её в серийном производстве не составляло большого труда, однако дальнейшие события складывались не так хорошо.

Государственные испытания СУ-122М стрельбой проводились с 18 по 23 июня 1943 года на полигоне около Нижнего Тагила. Было произведено 329 выстрелов. Ходовые испытания проводились на трассах Свердловск — Нижний Тагил и Свердловск — Челябинск, на которых было пройдено 858 км. Принято считать, что испытания новая машина выдержала в полном объеме, но это не так, ибо в выводе госкомиссии под руководством генерал-майора танковых войск Огурцова по результатам испытаний значилось, что САУ может быть введена на вооружение самоходных частей Красной Армии «только после устранения отмеченных в ходе испытаний недостатков», но в общей оценке вынесла заключение, что “самоход может быть принят на вооружение самоходных артиллерийских частей Красной Армии”.

Главными недостатками СУ-122М были отмечены чрезмерная масса (модернизированная САУ оказалась почти на две тонны тяжелее, чем допускалось в техзадании), а также слишком малый боекомплект (не свыше 34 выстрелов).

Летом 1943 г. работы над совершенствованием гаубичной САУ продолжились. На этот раз на самоходке была установлена 122-мм гаубица Д-6 с конструкцией 85-мм самоходной противотанковой пушки Д-5. В конце июля — начале августа 1943 г. эта САУ (иногда она обозначается как СУ-122-III) вместе с тремя опытными СУ-85, проходила испытания на Гороховецком полигоне. От предыдущего образца все её внешние отличия сводились лишь к более длинному стволу. Поскольку конструкция самоходки изменилась незначительно был сделан вывод, что новая СУ-122 пройдет испытательный цикл без проблем, однако с самого начала эту машину преследовали неудачи.

На первых же километрах пробега у двигателя оторвало топливопровод, затем сорвались со своих гнезд несколько снарядов. И, наконец, испытания стрельбой привели к отказу накатника орудия. Самоходку пришлось снять с испытаний, после чего работы в этом направлении окончательно завершились.
В последнее время появилась информация о 16 самоходках СУ-122, выпущенных в 1944 году на шасси СУ-100, но детальная информация на эту тему отсутствует.

На сегодняшний день сохранились лишь единичные экземпляры этого самоходного орудия. Один из них (серийный СУ-122 второй серии) находится в танковом музее в Кубинке, второй имеется в экспозиции Киевского музея отечественной войны, но судя по всему это один из вариантов СУ-100.

Боевое применение самоходных гаубиц СУ-122 оказалось на редкость непродолжительным, хотя возложенные на них задачи САУ выполнили в полной мере. Формирование первых соединений, оснащенных 122-мм самоходными гаубицами началось в конце декабря 1942 года, после издания директив НКО за номерами 112467сс и 112470сс. В короткий срок предстояло создать сразу 30 самоходно-артиллерийских полков со смешанным штатом. В их состав планировалось ввести как легкие СУ-76 (четыре батареи по 4 машины), так и средние СУ-122 (две батареи по 4 машины) – итого 25 САУ обеих типов включая одну командирскую СУ-76.

Как уже указывалось, первые 10 СУ-122 поступили для обучения личного состава в 19-й учебный сап под Свердловском, где экипажи проходили интенсивную подготовку. Самоходчикам пришлось осваивать стрельбу с закрытых позиций и быстро готовить все установки для стрельбы по сокращенным данным. Также пришлось осваивать устройство панорамы и другие особенности САУ.

Первые два полка шестибатарейного состава за номерами 1433 и 1434, сформированные по декабрьскому штату №08\158, были отправлены в январе 1943 года на Волховский фронт и первый из них принял участие в операции “Искра”. Хотя очередная попытка деблокировать Ленинград не увенчалась успехом действия СУ-122 признали удачными. В ходе боёв самоходки нередко использовались как машины огневой поддержки, штурмуя позиции немцев вместе с пехотой. Местность в районе боевых действий была лесисто-болотистой и не благоприятствовала применению танков, поэтому стрельбу по обычным целям приходилось вести с дистанции 400-700 метров, а по ДОТам – с предельно близкого расстояния 200-300 метров. В среднем, чтобы полностью разрушить долговременную огневую точку, требовалось 6-7 снарядов калибра 122-мм.

В марте 1943 года в районе Макарьевской Пустыни в бой вступил 1434-й сап. Утром 19 марта, через два часа после начала общего наступления, три батареи САУ открыли огонь по противнику, прикрывая атаку танков “Churchill” из 50-го тяжелого танкового полка. Британские машины, обладавшие большой массой и низкой маневренностью на местности, застряли не успев дойти до цели и тогда задачу поддержать огнём пехоту поручили экипажам СУ-122. Более того, начальник артиллерии бригады приказал уничтожить гаубицами засевших немецких снайперов (!). Командир полка ясно понимал, что оба приказа невыполнимы в силу их бессмысленности и тогда поступило распоряжение накрыть противника “огневым валом”. Сделать это оказалось крайне затруднительно, поскольку полк располагал только 80 снарядами на орудие. В итоге, наступление не достигло намеченных целей.

Летом 1943 года, после начала формирования танковых и механизированных корпусов, самоходно-артиллерийские полки перевели на новый сокращенный штат №08\191. Теперь каждый полк включал две батареи самоходок СУ-76 и трех батарей СУ-122. Отчасти это было связано с тем, что выпуск 76-мм самоходок был временно остановлен из-за проблем при их эксплуатации. По новому штату в марте 1943 года сформировали ещё три полка – 1435-й, 1437-й и 1439-й сап. Два первых отправили на Западный фронт, а 1439-й полк поступил на Ленинградский фронт.

С апреля 1943 года самоходно-артиллерийские полки имели однородный состав, что существенно упростило их техническое обслуживание и обеспечение боеприпасами. Апрельский штат №010\453 предусматривал создание полка из четырех батарей СУ-122 и подразделений обеспечения. Всего имелось 16 САУ, один командирский танк Т-34 и один бронеавтомобиль БА-64 для связи. Летом было проведено сокращение личного состава полков, хотя по воспоминаниям ветеранов количество самоходок в каждой батареи увеличилось до 5.

Наиболее активно СУ-122 использовались в ходе отражения немецкого наступления на Курской Дуге и последовавшего за этим контрнаступления советских войск. Учитывая, что командование вермахта распорядилось стянуть в район Курска и Орла значительные бронетанковые силы, включая новейшие танки Pz.V “Panther”, Pz.VI “Tiger” и 88-мм противотанковые САУ “Ferdinand”, уцелеть в лобовом столкновении с ними шансов у наших танкистов было немного. Положение осложнялось ещё и тем, что начальная скорость снаряда 122-мм гаубицы составляла всего 515 м\с, следовательно, пробить “толстую шкуру” новых немецких танков, даже бронебойным снарядом, было крайне затруднительно. И всё же, при грамотном использовании гаубица СУ-122 могла нанести противнику существенный урон. Вот выдержка из рапорта майора Gomille, командира III.(Tiger) Abteilung/Panzer Regiment (танковая дивизия Grossdeutschland):

«…Гауптман von Villerbois, командир 10.Kompanie, был тяжело ранен во время этого боя. Его Тигр получил в общей сложности восемь попаданий 122-мм снарядов от штурмовых орудий на базе танка Т-34. Один снаряд пробил бортовую броню корпуса. В башню попало шесть снарядов, три из которых сделали лишь небольшие вмятины в броне, два других растрескали броню и откололи небольшие ее кусочки. Шестой снаряд отколол огромный кусок брони (размером с две ладони), который влетел в боевое отделение танка. Вышла из строя электрическая цепь электроспуска пушки, несколько приборов наблюдения было разбито или выбито из мест крепления. Сварной шов башни разошелся и образовалась полуметровая трещина, которую невозможно было заварить силами полевой ремонтной бригады».

Подобный успех мог быть достигнут единичной САУ, экипаж которой проявил невиданную меткость (либо стрелял практически в упор), но скорее всего “тигр” был накрыт сосредоточенным огнём батареи СУ-122.

В ходе оборонительной операции СУ-122 часто использовались для контрподготовки – артиллерийским ударам по скоплениям пехоты и технике противника на удалении 4-12 км, хотя в ряде случаев самоходки выдвигались к переднему краю фронта на 1-2 км. Таким образом действовал 1455-й сап, приданный 48-й армии Центрального фронта. Полк получил приказ занять позиции в районе н\п пунктов Алексеевка-Натальино и завершил передислокацию поздним вечером 2 июля. В течении 3 и 4 июля командиры батарей провели рекогносцировку и разведали ряд целей, после чего приступили к оборудованию позиций. Ночью с 4 на 5 июля полк в полном составе принял участие в артиллерийской контрподготовке в полосе обороны 16-й стрелковой дивизии и справился с поставленной задачей без потерь.

На соседнем фланге, действовавший совместно с 73-й гвардейской стрелковой дивизией, 1454-й сап занял боевые позиции в районе н\п Медвежка, Тимирязево, Козловка и в течении 2-го июля также проводил разведку местности. Утром 4-го июля была проведена пристрелка, после чего в бой вступили основные силы. Три батареи вели огонь с закрытых позиций и одна с открытой. Как и в предыдущем случае потерь полк не имел, однако уже наследующий день СУ-122 были задействованы для отражении немецких танковых атак у н\п Змиевка. Первая линия обороны на этом участке фронта почти не имела противотанковых средств, за исключением бутылок с зажигательной смесью КС и противотанковых ружей. Против “тигров” (скорое всего принадлежавших 505-му батальону) этого было явно недостаточно, поэтому подбив две машины пехотинцы получили приказ на отход и в дело вступили самоходные орудия. Первые попадания 122-ии гаубичных снарядов по башне и корпусу “тигров” никакого видимого эффекта не дали, и тогда самоходчики переключились на ходовую часть немецких танков, концентрируя огонь на какой-либо одной цели. Одновременно подключилась артиллерия, стрелявшая прямой наводкой. Не выдержав противодействия немцы были вынуждены отойти, потеряв (по советским данным) много танков, бронетранспортеров и пехоты. Сколько среди них было подбитых “тигров” не уточняется. После этого полк сменил позиции, что позволило избежать потерь от налёта 50 бомбардировщиков, в скором времени обрушившихся на советские позиции.

Благодаря удачным действиям экипажей самоходных орудий командование перебросило 1454-й сап на участок обороны 307-й стрелковой дивизии 13-й армии, где полк был передан в оперативное подчинение 129-й танковой бригады, оснащенной только средними танками Т-34-76 и легкими Т-70. Пополнение оказалось как раз кстати, поскольку мобильной противотанковой артиллерий бригада не располагала совсем. Днём 6-го июля состоялся один из наиболее напряженных боёв с участием СУ-122. Помимо “тигров” немцы использовали в боевом построении самоходки “Ferdinand”, которые шли на острие танкового клина. Хотя экипажи советских САУ уже имели опыт борьбы с немецкими тяжелыми машинами вывести из строя вражескую технику с первого попадания удавалось далеко не всегда. Огонь по “фердинандам” с дистанции около 600 метров оказался совершенно не эффективен – снаряды летевшие с низкой начальной скоростью просто отскакивали от 200-мм брони самоходок. Тем не менее, двум экипажам СУ-122 удалось добиться 8 попаданий в ходовую часть одного из “фердинанда” после чего он наконец остановился. Не останавливаясь на достигнутом советские самоходчики “влепили” в корпус ещё пять снарядов, которые оказали настолько сильно оглушающее воздействие, что немецкие танкисты, выпрыгивавшие из поврежденного “фердинанда”, хватались за головы. Тем не менее, ни одного пробития брони достигнуто не было, а советская сторона потеряла три Т-70 и одну СУ-122.

Чуть позднее немцы применили здесь дистанционно управляемые подрывные машины “Bogward IV”, с помощью которых германской командование намеревалось подорвать основные узлы обороны советских войск. Среди целей “богвардов” были и закопанные в землю самоходки. Подбить эти машины оказалось весьма трудно, однако одну из них удалось уничтожить с помощью 37-мм противотанковой пушки, а вторая взорвалась в капонире буквально через несколько секунд вслед за выскочившей оттуда СУ-122.

В течении этого же дня состоялось ещё две атаки, но к ночи позиции были отбиты и линия фронта временно стабилизировалась. Безвозвратные потери 1454-го сап составили две машины и ещё пять были подбиты. Немецкая сторона лишилась 5 танков и САУ и ещё 6 удалось подбить. Тяжелые оборонительные бои у Понырей продолжались вплоть до 12 июля, пока 1454-й полк не был выведен с передовой и передан в подчинение 9-го отдельного танкового корпуса.

Не менее удачными оказались действия 1441-го сап, в течении 6-10 июля поддерживавшего танки 237-го тп у Ольхватки (подбито 32 танка и САУ, включая 12 “тигров”), и 1442-го сап, также воевавшего у Понырей (подбито 57 танков, включая 30 “тигров”). Несмотря на то, что данные по количеству уничтоженных “тигров” явно завышенные советские самоходные орудия проявили себя с лучшей стороны. Более подробное описание боевой работы 1442-го сап можно прочитать в монографии “СУ-122” (Военная летопись №16).

В ходе советского контрнаступления отличился 1437-й сап. Во время Орловской наступательной операции 2-го августа полк занял позиции у н\п Жудре и временно перешел к обороне. Передовой отряд не располагал достаточными силами для развития атаки и командир решил действовать методом засад. Расположив 6 самоходок на замаскированных позициях в 1 км южнее Жудре утром 3-го августа отряд вступил в бой с частями танковой дивизии “Великая Германия”, силою до двух полков пехоты и около 80 танков и САУ. Расчет оказался верным – подпустив вражеские машины на предельно близкую дистанцию советские самоходчики начали расстреливать их с дистанции 400-700 метров. На поле боя осталось гореть 12 немецких танков, что вынудило противника прекратить атаку.

Несмотря на пополнения из тыла количественный состав СУ-122 на советско-германском фронте постепенно сокращался. Так, воевавшие на Волховском фронте 1433-й и 1434-й сап в 1943 году прошли доукомплектование, однако на 1 января 1944 года в них насчитывалось всего 12 САУ и два командирских танка Т-34-76. Тем не менее, оставшиеся самоходки приняли активное участие в освобождении городов Великое Село и Новгород Великий. Бои здесь проходили на болотистой местности, но благодаря широким гусеницам потерь во внебоевой обстановке (утонувших и затопленных машин) практически не было. В то же время, колесная техника проходила по болотам с большим трудом, поэтому снабжение наступавших частей проводилось с самолётов У-2.

В дальнейшем боевых соединений оснащенных СУ-122 не создавалось. Самоходно-артиллерийские полки постепенно получали новую технику, и 122-мм самоходные гаубицы передавались другим подразделениям. Например, во время боёв на Украине САУ использовались совместно с тяжелыми танками КВ для решения задач по прорыву обороны противника и непосредственной поддержке наступающих войск. Один из удачных фактов боевого применения самоходок в конце войны относится к 22 января 1944года, когда группа из трех танков КВ-85 и двух СУ-122 из состава 7-го гв.тп заняла оборону в районе совхоза им.Тельмана. Действуя из засад и укрытий тяжелые танки с 85-мм пушками взялись за уничтожение вражеских танков, среди которых (по советским данным) было 10 “тигров”. Самоходки также были задействованы в качестве противотанковых средств, хотя мощность их орудий заметно уступала танковым. После 12-часового боя противник отступил, оставив подбитыми и уничтоженными 12 танков, 7 БТР и 6 орудий.

Весной 1944 года применение СУ-122 практически завершилось. Несколько машин (не менее трех) было захвачено немецкими войсками почти в неповрежденном состоянии и впоследствии их вновь ввели в строй под обозначением StuG SU122(r). Одна из трофейных САУ в середине 1943 года была отправлена в Германию, где прошла всесторонние испытания на полигоне в Куммерсдорфе. О боевом применении СУ-122 в составе частей вермахта сведений найти не удалось.

ТАКТИКО-ТЕХНИЧЕСКИЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ САМОХОДНОЙ УСТАНОВКИ
СУ-122 образца 1943 г.

БОЕВАЯ МАССА 29560 кг
ЭКИПАЖ, чел. 4
ГАБАРИТНЫЕ РАЗМЕРЫ
Длина, мм 6100
Ширина, мм 3000
Высота, мм 2235
Клиренс, мм 400
ВООРУЖЕНИЕ одна 122-мм гаубица М-30
БОЕКОМПЛЕКТ 38-40 выстрелов раздельного заряжания
ПРИБОРЫ ПРИЦЕЛИВАНИЯ панорама ПТК
панорама Герца
БРОНИРОВАНИЕ маска пушки (верх) — 52 мм
лоб корпуса и рубки – 45 мм
борта — 30 мм
корма — 45 мм
крыша — 20 мм
днище — 15 мм
ДВИГАТЕЛЬ В-2-34, дизельный, мощностью 500 л.с., общая ёмкость топливных баков 800 литров
ТРАНСМИССИЯ механического типа: главный многодисковый фрикцион сухого трения (сталь по феродо); четырехходовая, четырехступенчатая коробка передач с демультипликатором (6 скоростей вперёд и 2 назад); два двухступенчатых планетарных механизма поворота и два двухрядных бортовых редуктора
ХОДОВАЯ ЧАСТЬ (на один борт) 5 опорных катков с индивидуальной пружинной подвеской, переднее направляюще и заднее ведущее колесо; гусеница из 74 стальных траков шириной 500 мм
СКОРОСТЬ 55 км\ч по шоссе
? км\ч по грунту
ЗАПАС ХОДА 150 км по шоссе
ПРЕОДОЛЕВАЕМЫЕ ПРЕПЯТСТВИЯ
Угол подъёма, град. 35°
Высота стенки, м 0,73
Глубина брода, м 1,30
Ширина рва, м 2,50
СРЕДСТВА СВЯЗИ радиостанция 9Р или 10РК, переговорное устройство ТПУ-3-бисФ

СУ-152 Тяжелая самоходная артиллерийская установка

Разработчик: КБ ЧКЗ
Год начала работ: 1942
Год выпуска первого прототипа: 1943
Серийно выпускалась в 1943-1944 гг., оставалась на вооружении до 1946 г.

Появление в сентябре 1942 года на советско-германском фронте новых тяжелых танков Pz.VI Ausf.H “Tiger” в некотором роде застало советское командование врасплох. До этого момента считалось, что Германия будет наращивать производство модифицированных средних танков Pz.VI, а машины тяжелого класса смогут появиться на вооружении на раньше 1943 года. Удар был более болезненным ещё и потому, что советская противотанковая артиллерия оказалась практически бессильной против толстой лобовой брони “тигра”. Наиболее распространенные армейские орудия ЗиС-2 (57-мм) и ЗиС-3 (76,2-мм) могли успешно бороться с тяжелыми танками только на предельно близких дистанциях, не превышавших 300-500 метров, а 45-мм пушки могли пробить бортовую броню “тигра” разве что в упор. Намного лучших показателей можно было добиться при использовании пушек-гаубиц типа МЛ-20 или М-30.

Однако, ещё за несколько месяцев до этого момента (в марте 1942 г.), конструкторами Г.Н.Рыбиным и К.Н.Ильиным была разработана САУ У-18, базировавшаяся на конструкции тяжелого штурмового танка КВ-7. Тогда, отказавшись от идеи многопушечной установки, была рассчитана возможность замены её на одну гаубицу МЛ-20. Был даже построен макет У-18, но у военных он одобрения не получил.

Спустя месяц, 18 апреля 1942 года, от имени начальника 2-го отдела НКТП инженера-конструктора С.А.Гинзбурга на адрес Сталина (ГКО), Молотова (СНК), Федоренко (НКО) и Горегляда (НКТП) была отправлена докладная записка “По вопросу создания современного тяжелого танка прорыва ИС”, в которой говорилось следующее:

“Опыт Отечественной войны пока зал, что одной из характерных особенностей современных боевых действии является преодоление мощных укреплений — ДОТ-ов и ДЗОТ-ов на важнейших стратегических рубежах.

Нет сомнений в том, что по мере продвижения наших войск на Запад они будут встречать укрепления, все более мощные и лучше вооруженные артиллерией и оснащенные минными полями.

Какими средствами возможно с малой кровью и наименьшим расходом металла и времени преодолеть — прогрызть эти препятствия ?
После глубокого анализа и при учете располагаемых нами средств я пришел к твердому убеждению о необходимости сделать нижеследующее предложение.
Для комплексного решения этой задачи требуется мощная артиллерийская установка с калибром не менее 152 мм. Эта установка должна быть защищена тяжелой броней и обладать высокой проходимостью и маневренностью. Таким требованиям может удовлетворять только тяжелый танк, вооруженный 152-мм пушкой и тяжелой броней 120-150 мм толщиной.

Выбор артиллерийской системы.

а) Наиболее подходящим орудием для этого танка явилась бы 152-мм пушка БР-2, но габариты и вес пушки столь значительны, что они не позволят решить эту задачу в варианте, до статочно защищенном, при максималь но допустимом для транспортировки весе неразборной части около 60 т.

В 1935 году система БР-2 мною была установлена и испытана на самоходе СУ-14 весом в 48т при основном бронировании до 20 мм толщиной. Этот самоход в 1940 г. был дополнительно за бронирован броней до 10 мм толщиной, что вызвало увеличение веса свыше 60 тонн и привело к значительной потере проходимости и маневренности.

Современное противотанковое оружие и бронебойные снаряды (комбинированные) требуют уже сегодня для защиты этого типа самохода минимум толшипц бронирования в 100 мм, при
этом вес неразборной части самохода будет не менее 100 т, что, безусловно, является неприемлемым.

б) Другим типом артиллерийской системы, подходящим для решения этой задачи является 152-мм пушка-гаубица МЛ-20. Эта пушка значительно уступает против БР-2 по мощности, по зато она значительно конструктивнее для установки по своим га баритам. Пушка БР-2, имея начальную скорость в 800 м/с, решает задачу поражения ДОТ-а на дистанции 400-500 м одним выстрелом, пушка МЛ-20, имея начальную скорость в 610 м/с, для решения той же задачи потребует попадания двумя снарядами в одну и ту же воронку, что будет возможно при ведении огня по цели в упор на 100-200м.

Для достижения последнего необходимо надежно забронировать эту систему, дабы она могла без особого риска подойти вплотную к цели, выдерживаяне только огонь противотанковой артиллерии, но и не опасаясь преодоления даже минных полей. Пушка МЛ-20 позволяет создать самоход такого типа с достаточной защищенностью. Поэтому в выборе системы нужно остановиться на пушке МЛ-20.

Выбор типа самохода.

При выбранном типе пушки МЛ-20 разрешение задачи создания тяжелого самохода возможно в двух вариантах.
а) Компромиссное решение: у станов ка 152-мм пушки МЛ-20 на шасси танка KB без башни с ограниченными углами горизонтальной наводки. В этом случае передние листы брони должны быть утолщены, по крайней мере, до 100-110 мм. В сумме всех изменений этот артиллерийский самоход будет иметь вес 50-56 т. Таким образом, полученное решение вопроса не является кардинальным, и вот почему. Нашему современному тяжелому танку КВ-1 по своему типу первоклассной боевой машины присущи, как первенцу, органические конструкторские пороки (недостаточная прочность отдельных агрегатов, низкая маневренность и др.).

От этих недостатков сам танк KB-1, путем доработки, можно в основном излечить, но перспектива дальнейшего использования его шасси, при его утяжелении, останется все же ограничен ной из-за несоблюдения условия надежности и резкого падения маневренности самого танка.

Учитывая острую нужду в данном самоходе, я считаю допустимым изготовление небольшой серии этих танков с пушкой МЛ-20, ибо это можно сделать очень быстро, в течение 1,5-2 месяцев.

б) Радикальным решением настоя щей задачи может явиться только но вый тип тяжелого танка прорыва, вооруженного основной артиллерийской системой МЛ-20 и защищенного броней 120-130 мм. Исходя из имеющегося опыта, можно гарантировать пост ройку этого танка с использованием дизель-моторов В-2 с достаточной защищенностью, маневренностью и с круговым обстрелом из 152-мм пушки МЛ-20 при боевом весе до 100 т и весе е/о неразборной части для перевозки по железной дороге не свыше 60 т. Проект характеристики такого типа танка «ИС» при сем прилагаю.

Взвешивая свой личный 13-летний опыт конструктора-танкиста и руководителя танкового конструкторского бюро, имеющего на протяжении последнего десятка лет ряд выполненных aналогичных работ (Т-26, Б-Т, Т-28, Т-35, СУ-14, СУ-5, АТЗ-1, Т-23, Т-37 и Т-50), считаю возможным разрешить задачу постройки нового танка с полной гарантией за качество и в минимальные сроки.

При поручении мне этого задания и оказании незначительной помощи с полной гарантией берусь вместе с коллективом сработавшихся со мной конструкторов и спутников завода №174\ выполнить работу по проектированию и постройке сразу небольшой серии в 5 таких танков к 1.IX.1942 г. Одновременно может быть закончена подготовка к последующему выпуску мелких серий этого типа танков. Четкой организации выполнения этого задания поможет в значительной степени коллективный опыт по выполнению скоростными методами постройки танка Т-50, имеющийся у этого коллектива.
Прошу рассмотреть вопрос о принятии моего предложения, ибо оно, я уверен, отражая задачи ближайших дней, позволит нашей Красной Армии так же, как примененные по моему предложению в финскую кампанию экранированные танки Т-26, надежно прогрызать вражеские укрепленные районы пеной малой крови и большой экономии времени и металла.

Товарищ Сталин, прошу разрешить лично доложить Вам по данному предложению

Предложение: краткая тактико-техническая характеристика танка “ИС”.

Инженер-конструктор, воениженер 1 ранга Гинзбург”.

Таким образом, “прародителем” знаменитого “зверобоя” был отнюдь не Ж.Я.Котин, как это принято считать до сих пор. В свою очередь, записка Гинзбурга вовремя совпала с постановлениями пленума Артиллерийского комитета ГАУ, на котором признали весьма желательным создание самоходных артиллерийских систем оснащенных орудиями ЗиС-3, 122-мм гаубицей обр.1938 г. и 152,4-мм гаубицей-пушкой обр.1937 г. (“уничтожитель ДОТов”). По большому счету предлагалось вернуться к теме тяжелых штурмовых танков, взамен выбывших КВ-2 и отвергнутого КВ-9, которые как раз и вооружались артсистемами аналогичных калибров.

Кроме того, весной 1942 года детально прорабатывался вариант оснащения самоходки 203,4-мм гаубицей Б-4 массой 12700 кг, стрелявшей 100-кг боеприпасами и прдполагавшейся для разрушения долговременных огневых точек противника, прежде всего бетонных ДОТов. Эта модификация, получившая индекс У-19, также осталась только на уровне проекта из-за сильно увеличившихся размеров и массый, по самым приблизительным оценкам доходившей до 66 тонн.

Решение первой задачи (76,2-мм САУ) поручили коллективу Гинзбурга, который к июню 1942 г. представил опытный экземпляр самоходного орудия СУ-12, впоследствии ставшей более известной под обозначением СУ-76. С установкой 122-мм гаубицы тоже не возникло особых проблем – в качестве базы было выбрано шасси танка Т-34 обр.1942 г., на которое установили неподвижную рубку и необходимое для САУ оборудование. А вот вопрос с 152,4-мм гаубицей-пушкой ещё полгода оставался открытым. В немалой степени задержка была связана с разгромом советских армий на Барвенковском выступе и под Ленинградом, повлекшей за собой огромные потери в танках и САУ. Основные ресурсы были брошены на восполнение потерь и на некоторое время о САУ повышенной мощности забыли.

Вновь об установке 152,4-мм орудия на танковое шасси вспомнили только осенью 1942 года, когда положение на критически важных участках фронта более-менее стабилизировалось. Собственно, тогда специализация “уничтожитель ДОТов” отошла на второй план. Первостепенной задачей стала борьба с немецкими тяжелыми танками типа Pz.V “Panther” и Pz.VI “Tiger”. Как уже говорилось ранее, стрельба по трофейным танкам показала недостаточную эффективность имеющихся противотанковых средств. В то же время, советская сторона не располагала артсистемами, наподобие немецких PaK43 или PaK43\41 калибра 88-мм, обладавших высокой мощностью. Выход из создавшейся ситуации виделся только в наращивании калибра, но это неизбежно влекло за собой уменьшение начальной скорости снаряда и ухудшение его бронепробиваемости. Расчет делался на то, что даже если снаряд не пробьёт лобовую броню того же “тигра”, то нанесёт ему огромную повреждения менее защищенных частей или в результате динамического удара экипаж вражеской машины будет контужен и не сможет продолжать бой. Подобные выводы делались на основе боевого применения крупнокалиберных орудий, причем не только с советской стороны. Впрочем, намного большей проблемой было отсутствие надежных бронебойных и кумулятивных снарядов, которые в достаточном количестве появились только в конце войны.

В ноябре 1942 года, по инициативе начальника ГАБТУ генерал-лейтенанту Я.Н.Федоренко и наркома вооружений Д.Ф.Устинова, была начата разработка самоходной артиллерийской установки вооруженной пушкой-гаубицей МЛ-20С. Причем главному конструктору ЧКЗ Ж.Я.Котину выделили на это всего несколько дней. Специальным приказом НКТП №764 от 13 ноября 1942 года для разработки САУ в КБ ЧКЗ была создана специальная группа, в которую для постоянной работы с УЗТМ переводили конструкторов Н.В.Курина, Г.Н.Рыбина, К.Н.Ильина и В.А.Вишнякова, уже имевших опыт проектирования самоходки повышенной мощности.
Поставленная задача предполагала, что орудие должно быть установлено на шасси КВ-1с с сохранением габаритов и большинства ТТХ этого танка. Не теряя времени Котин вылетел на Мотовилихинский орудийный завод, где через сутки ему удалось поставить на погрузку одну из гаубиц МЛ-20С. В это же время под руководством заместителя главного конструктора Н.М.Синеву был начат процесс доработки КВ-1с под установку на него крупнокалиберного орудия.

Конструкторская бригада ЧТЗ буквально за несколько дней по эскизным чертежам соорудила вокруг МЛ-20С, стоявшей на тумбовой установке, фанерный макет боевой корпуса в предельно допустимых габаритах. Несмотря на тесноту в боевом отделении инженерам удалось выкроить место под 20 выстрелов раздельного заряжания.

Рассмотрев проект НКТП сделало вывод, что установка крупнокалиберного орудия на шасси танка КВ-1с вполне целесообразна, но далее было принято решение проектировать САУ в конкурсном порядке. На обсуждение 2 января 1943 года было представлено три проекта самоходного орудия.

Вариант Уралмаша, привезенный в Челябинск главным конструктором Ф.Ф.Петровым, сохранял все танковые узлы на предлагаемом шасси, но предусматривал модернизацию самого орудия, на что требовалось дополнительное время. Второй проект, предложенный Л.С.Трояновым, сохранял артиллерийскую систему без изменений, но требовал удлинения корпуса, взятого от серийного тяжелого танка КВ-1С.

По третьему проекту, выдвинутому Ж.Я.Котиным уже в момент обсуждения, качающуюся часть 152-мм пушки-гаубицы МЛ-20 практически без изменений устанавливали в рамку и вместе с боекомплектом и экипажем размещали в специально спроектированной боевой рубке на шасси танка КВ. Конструкция артсистемы при этом практически не претерпело изменений, за исключением небольшой доработки противооткатных устройств и расположения цапф орудия. Такой приём позволял уменьшить силу отдачу при выстреле и сократить длину люльки, на которой установили усиленную обойму с цапфами. При этом броневой щит, кроме защиты от снарядов, служил еще и уравновешивающим элементом.

Приёмная комиссия выбрала вариант Котина, не учитывая возражения Ф.Ф.Петрова, настаивавшего на доработке орудия. Доводы “артиллеристов” были более чем весомые – прежде всего, необходимо было увеличить начальную скорость снаряда, которая составляла всего 600 м\с, модернизировать противооткатные устройства и вообще, сделать МЛ-20С более приемлемой для установки на танковое шасси. В то же время Д.Ф.Устинов и В.А.Малышев, настаивавшие на скорейшем налаживании тяжелой САУ, отказались принять во внимание эти факторы, что не помешало им обязать Петрова приложить максимум усилий по установке МЛ-20С. Всё это привело к нескольким крупным просчетам в конструкции САУ, первоначально обозначенной как КВ-14.

Самоходная установка, за исключением новой боевой рубки, не сильно отличалась от серийного КВ-1с. Ходовая часть САУ состояла из 6 сдвоенных опорных катков на каждый борт с торсионной подвеской, 3 поддерживающих роликов, переднего направляющего и заднего ведущего колеса. Механизм натяжения гусеницы был винтовым и применительно к каждой гусенице состоял из 86-90 одногребневых траков шириной 608 мм и шагом 160 мм.

На КВ-14 устанавливался четырёхтактный V-образным 12-цилиндровымй дизельный двигатель В-2К мощностью 600 л.с. Пуск двигателя обеспечивался двумя стартёрами СМТ-4628 мощностью 6 л.с. каждый или сжатым воздухом из двух резервуаров ёмкостью 5 литров в боевом отделении машины. САУ имела плотную компоновку, при которой основные топливные баки объёмом 600 и 615 литров располагались и в боевом, и в моторно-трансмиссионном отделении.

Броневой корпус самоходной установки сваривался из катаных броневых плит толщиной 75, 60, 30 и 20 мм, причем вертикальные лобовые плиты боевой рубки имели рациональные углы наклона. Орудие монтировалось в установке рамного типа справа от осевой линии машины. Противооткатные устройства МЛ-20С защищались неподвижным литым броневым кожухом и подвижной литой сферической бронемаской. Посадка и выход экипажа производились через прямоугольный двухстворчатый люк на стыке крышевого и заднего листов броневой рубки и через круглый люк справа от орудия. Круглый люк слева от орудия не предназначался для посадки-выхода экипажа, он требовался для вывода наружу удлинителя панорамного прицела. Корпус также имел днищевой люк для аварийного покидания экипажем самоходки и ряд мелких лючков для погрузки боекомплекта, доступа к горловинам топливных баков, другим узлам и агрегатам машины.

Трансмиссия самоходки была механической и состояла из следующих компонентов: многодисковый фрикцион сухого трения “стали по феродо”, 4-ступнчатая КПП с демультипликатором (8 передач вперед и 2 назад), два многодисковых бортовых фрикциона с трением “сталь по стали” и два бортовых планетарных редуктора.

Экипаж СУ-14 состоял из 5 человек. Слева от орудия располагались механик-водитель (впереди), затем наводчик, и сзади – заряжающий. Командир машины и замковый находились справа от орудия.

Вооружение самоходки состояло только из пушки-гаубицы МЛ-20С, которая отличалась от обычной МЛ-20 только уменьшенной до 32 калибров длиной ствола. Орудие имело вертикальные углы наводки от -5° до +18°, сектор горизонтальной наводки составлял 12°. Высота линии огня составляла 1,8 м, дальность прямого выстрела – 800-900 м по цели высотой 2,5-3 м, дальность выстрела прямой наводкой – 3,8 км, наибольшая дальность стрельбы – 13 км. Выстрел производился посредством электрического или ручного механического спуска. Арсенал снарядов МЛ-20С оказался существенно меньше: орудие могло вести огонь только бронебойно-трассирующими остроголовыми снарядами БР-240 массой 48,8 кг и начальной скоростью 600 м\с (либо тупоголовыми БР-240Б с аналогичными показателями) и осколочно-фугасными снарядами ОФ-540 массой 43,56 кг и начальной скоростью 655 м\с на полном заряде. Кроме того, в боекомплект могли включаться бетонобойные снаряды Г-545. Легкое стрелковое вооружение должно было включать зенитный 12,7-мм пулемет, установленный на туреле на люке командира, но на серийных машинах он не устанавливался.

Средства наблюдения за окружающей обстановкой на КВ-14 были достаточно разнообразны. На крыше боевого отделения устанавливалось три призменных смотровых прибора с защитными броневыми крышками, ещё два таких прибора ставилась на левом круглом люке и верхней створке прямоугольного двустворчатого люка. Рабочее место командира машины оснащалось перископом ПТК-4. Механик-водитель в бою вёл наблюдение через смотровой прибор с триплексом, установленным в люке-пробке слева от орудия, который защищался броневой заслонкой. Для ведения огня СУ-152 оснащалась двумя орудийными прицелами –телескопическим СТ-10 для стрельбы прямой наводкой на дистанции до 900 метров и панорамой Герца для стрельбы с закрытых позиций.

Средства связи включали в себя радиостанцию 9Р (впоследствии была заменена более новыми 10Р и 10РК-26), а также переговорное устройство ТПУ-4-Бис на 4 абонента.

Согласно представлению ГАУ РККА Государственный Комитет обороны постановлением № 2692 от 4 января 1943 года обязал завод № 100 НКТП и завод №172 НКВ в течение 25 дней разработать и изготовить на базе тяжелого танка КВ-1 С опытный образец установки, вооруженной 152-мм пушкой-гаубицей обр.1937 г. Впрочем, проработка рабочих чертежей началась 3 января 1943 года, ещё до официального утверждения проекта Ж.Я.Котина. Одновременно весь ведущий состав конструкторов был переведен на казарменное положение. В течение 10 дней они находились в КБ и не уходили домой. Чертежи прямо с чертежных досок отправлялись в цеха.

Поскольку Котин параллельно был назначен ответственным за налаживание производства СУ-122 в Свердловске на ЧКЗ он появлялся с целью проверки только несколько раз в неделю, доверив основную работу челябинскому КБ (по распоряжению Устинова права на внесение соответствующих изменений в конструкции КВ-14, без согласования с КБ, дали инженеру К.Н.Ильину). Это позволило в кратчайшие сроки внести все необходимые изменения и уже 24 января 1943 года первый прототип КВ-14, получивший к тому моменту обозначение “Объект 236”, был полностью собран.

Испытания КВ-14 начали на полигоне под Челябинском уже на следующий день. По массо-габаритным характеристикам и бронированию самоходка вполне устроила заказчика. Артиллеристам также понравилось, что КВ-14 полностью сохранил возможности режимов стрельбы, которые были идентичны обычной гаубице МЛ-20, но в остальном САУ оказалась не столь удачной.

По-прежнему много нареканий вызывала ненадежная работа перегруженной трансмиссии. Боевое отделение, имевшее сильно “ужатые” габариты, было явно тесным для экипажа из 5 человек. Боекомплект из 20 снарядов справедливо посчитали недостаточным, но больше всего неудобств доставляло обслуживание орудия МЛ-20С и его раздельное заряжание.

Впрочем, баллистические характеристики орудия оказались впечатляющими. Если верить официальным данным, то при огневых испытаниях прямой наводкой стрельба велась 50-кг болванками (которые должны были имитировать выстрел осколочно-фугасным снарядом) по фанерному щиту размерами 2х2 метра с дистанции 500, 800, 1000 и 1200 метров. Все снаряды точно легли в цель. Прицеливание в данном случае осуществлялось при помощи обычного оптического прицела. При дальнейших испытаниях проводилась стрельба по трофейному танку Pz.IV – после очередного выстрела снаряд угодил в башню и снёс её с погона. Испытательный цикл был завершен 7 февраля, после чего самоходной орудие было принято на вооружение РККА под обозначением СУ-152.

Выпуск СУ-152 продолжался до ноября 1943 года включительно, пока на конвейере КВ-1с не был заменен более совершенным тяжелым танком ИС-1. а затем ИС-2, имевшим идентичную ходовую часть. Всего построили 671 самоходное орудие из которых 666 поступили в войска. Название «Зверобой» за СУ-152 закрепилось ещё до начала её боевого применения — своё дело сделала пропаганда новой самоходки и эффективности её 152-мм орудия.

К концу марта на ЧКЗ успели собрать первую партию из 35 машин, которые сразу отправили в состав тяжелых самоходно-артиллерийских полков (тсап), которые по штату должны были располагать 12 СУ-152 и одним командирским танком КВ-1с. Бросать в бой неподготовленные экипажи тяжелых САУ командование не решилось, поэтому СУ-152 попали на фронт только к началу Курской битвы. В официальных источниках утверждается, что по состоянию на 5 июля 1943 года в составе 2-й армии Центрального фронта имелось всего два полка с тяжелыми самоходными орудиями (1540-й и 1541-й тсап полной комплектации), которые приняли активное участие в боях с немцами, однако это далеко не так.

Вопреки распространенному мнению использование СУ-152 во время Курской битвы было весьма ограниченным, поскольку непосредственно к линии фронта был выдвинут только 1529-й тсап, оперативно подчиненный 7-й гвардейской армии, но фактически входивший в состав РКГ Воронежского фронта. По состоянию на 1 июля 1943 года в нём числилось 12 СУ-152 и 1 командирский танк КВ-1с – этот состав не менялся в течении двух последующих недель, за исключением периода с 7 по 9 июля, когда одна самоходка находилась в текущем ремонте. Командование старалось не вводить тяжелые САУ в бой без крайней необходимости, лишив танковые и пехотные части мобильной артиллерийской поддержки. Столь крайняя бережливость в скором времени принесла свои горькие плоды – в течении 7 июля 1529-й тсап привлекался к артподдержке оборонявшихся войск на линии с\х Поляна – н\п Батрацкая Дача – к\х Соловьев. Дальнейгие действия самоходчиков нашли отражения в оперативной сводке №39, переданной штабом полка в конце 8-го июля.

“…В течении суток полк вёл огонь: 8.07.1943 в 16.00 по батарее штурмовых орудий на южной окраине свх.”Поляна”. Подбито и сожжено 7 самоходных орудий и разбито 2 ДЗОТа, расход 12 ОФ гранат. В 17.00 по танкам противника (до 10 шт.) вышедших на грейдерную дорогу 2 км юго-западнее свх.”Батрацкая дача”. Прямой наводкой СУ-152 3-й батареи 2 танка были зажжены и 2 подбиты, один из них Т-6. Расход 15 ОФ гранат. В 18.00 3-ю батарею посетил командующий 7-й гв.А генерал-лейтенант Шумилов и вынес благодарность расчетам за отличную стрельбу по танкам. В 19.00 была обстреляна колонна автомашин и повозок с пехотой на дороге южнее свх.”Поляна”, разбито 2 автомашины, 6 повозок с пехотой. До роты пехоты рассеяно и частично уничтожено. Расход 6 ОФ гранат.”

Из описания боевых действий экипажей 1529-го сап хорошо видно, что СУ-152 вполне оправдали данное им ещё до Курской битвы название “Зверобой”. Не вводя машины в прямой бой с танками и самоходками противника командование полка добилось хороших результатов даже при использовании только осколочно-фугасных (ОФ) гранат, обладавших небольшой эффективностью при стрельбе по сильно бронированных целям, вроде Pz.VI “Tiger”. Впрочем, не исключено, что других боеприпасов полк попросту не получил.

Затем, в ходе запланированного на утро 9 июля наступления, которое предполагалось провести силами 25-го гв.ск, ударную группировку составили всего 36 танков (ещё 18 находилось в подвижном резерве) и всего 4 САУ, среди которых была только одна СУ-122. Остальные самоходки были уничтожены во время предыдущих боёв, либо находились в ремонте. Об использовании СУ-152 в этой операции упоминаний найти не удалось.
Не было СУ-152 и во время знаменитого сражения под Прохоровкой, поскольку приказ о выделении полка тяжелых САУ для усиления ударной группировки 5-й танковой армии был получен только 12 июня, когда после серии локальных боёв обе стороны понесли тяжелые потери и временно перешли к обороне. СУ-152 появились на этом участке фронта значительно позже, когда немцы начали планомерный отход.

В то же время, экипаж под командованием майора Санковского смог добиться впечатляющих результатов, подбив в июльских боях 10 танков противника, таким образом показав наилучший результат среди «самоходчиков».

Тем не менее, даже за столь короткий период боевой эксплуатации у самоходки в полной мере провился целый ряд недостатков, являвшихся следствием их упрощенной конструкции. СУ-152 из-за своей большой массы обладали невысокой мобильностью и требовали более внимательного технического обслуживания, чем СУ-76 и СУ-122. Более того, стремясь сделать СУ-152 максимально технологичной и простой в производстве Котин не учитывал такой фактор, как удобство работы экипажа. Помимо того, что боевая рубка оказалась чрезмерно тесной, в ней отсутствовала нормальная вентиляция. Из-за этого уже через несколько минут боя танкисты начинали утомляться, что сказывалось на эффективности их действий. Немало нареканий доставило отсутствие пулеметного вооружения, исключавшее борьбу с пехотой противника. Предусмотренный проекте турельный пулемет ДШК на предприятии не устанавливался, поэтому самоходки дополняли пулеметным вооружением уже на фронте. Впоследствии большинство этих проблем решили на новой САУ ИСУ-152, но летом-осенью 1943 года выбора у артиллеристов не было.

Двумя месяцами позже самоходные орудия СУ-152 отличились при освобождении правобережной Украины, хотя машин этого типа по-прежнему было крайне мало. Введённый ранее в состав 19-го танкового корпуса 1540-й тсап задействовали при отражении немецкого контрнаступления в полосе боевых действий 70-й армии. Например, во ходе одной из контратак к советским позиция начала приближаться группа из 15 Pz.IV и 6 Pz.VI “Tiger”. Срочно выдвинутые к переднему краю фронта СУ-152 открыли огонь с дистанции 2000 метров, подбив три немецких танка без собственных потерь. Среди подбитых танков оказался один “тигр”, что лишний раз убедило советское командование в эффективности вооружения СУ-152.

Во время Киевской наступательной операции 52-я тбр 16-го тк получила для усиления 1835-й тсап. К утру 7 ноября 1943 года отдельные части бригады, включая СУ-152, захватили г.Фастов и перешли к оборонительным действиям. Хотя в строю осталось всего три САУ и один КВ-1с полк в течении двух суток держал оборону на господствующей высоте, отбив несколько атак, в которых участвовали не только танки и пехота, но и 20-мм зенитные пушки. Потеряв единственный КВ «самоходчики» уничтожили по два немецких танка и САУ, четыре орудия и до роты солдат. К концу сражения онем СУ-152 было подбито и сожжено 16 вражеских танков, после чего немцы были вынуждены прекратить бесплодные атаки и отойти назад.

В конце 1943 года в составе 28-й армии 4-го Украинского фронта действовал 40-й тсап, укомплектованный всего девятью СУ-152. В период с 20 по 25 ноября полк, совместно с 34-м гв.тпп (20 танков КВ-85) вёл тяжелые бои в районе н\п Екатериновка. В первый же день “самоходчики” потеряли шесть машин, которые были подбиты артогнем противника и подорвались на минах, но совместными усилиями с танками и пехотой им удалось занять первые линии немецких окопов. На следующие сутки противник предпринял контратаку, задействовав десять танков Pz.IV Ausf.H, но потеряв пять машин и не достигнув намеченной цели вынужден был снова перейти к обороне. Утром 23 ноября советские войска снова перешли в наступление и прорвали немецкую оборону на глубину до 5 км. Успех проведенной операции был омрачен потерей трех КВ-85, один из которых сгорел. В дальнейшем, вплоть до 28 ноября, на этом участке фронт бои вёл только 40-й тсап, который вывели в тыл после потери всех САУ, большая часть которых не подлежала восстановлению.

Не менее ожесточенные сражения разгорелись во время освобождения Крыма. Приданный 19-му танковому корпусу в качестве усиления 1452-й тсап имел на вооружении 11 КВ-85, 5 КВ-1с, 6 СУ-152 и 3 СУ-76. Наличие в “самоходном” подразделении столь большого количества танков было обусловлено их мощным вооружением – 85-мм пушка Д-5Т, установленная на КВ-85, вполне успешно поражала все виды целей, включая тяжелые танки и полевые укрепления. 8 апреля 1944 года в подчинение 3-й гвардейской стрелковой дивизии был передан танковый полк, включавший 11 КВ-85, 5 КВ-1с и СУ-152, – с этими силами советская пехота пошла в наступление в районе Турецкого вала с целью захвата н\п Армянск. Практически сразу танки наскочили на не указанное на карте минное поле, проделать проход в котором удалось через 3 часа. Немецкая оборона была пробита, но за время боя полк потерял 13 танков и 2 САУ (подбиты артиллерией), уничтожив при этом 11 ДОТов, 5 ПТО и до 200 солдат противника. Затем, до 10 апреля, 1542-й тсап стоял на ремонте, а на следующий день сводная танко-самоходная группа в составе 3 КВ-85, 2 СУ-152 и 2 СУ-76 при поддержке пехоты из 3-й гсд перешла в наступление в районе Ишуни. Не имея точных разведданных об оборонительных сооружениях противника танкисты оказались перед 8-метровым противотанковым рвом и замаскированными ямами-ловушками, в которые угодили несколько машин. Застрявшие танки и САУ сразу накрывались артиллерийским огнем, что привело к неоправданным потерям.

Воевавшие рядом амоходки из состава 1824-го тсап в марте-апреле 1944 года участвовали в освобожении Бахчисарая и Симферополя, а впоследствии единственные уцелевшие СУ-152 и КВ-85 приняли участие в боях за Севастополь и 9 мая первыми ворвались в город.

На протяжении 1943-1944 года самоходные орудия активно участвовали в боях в Прибалтике и на Карельском перешейке, где вместе с более новыми ИСУ-152 активно воевал 1539-й тсап. Часть САУ в этот период была передана в состав тяжелых танковых полков прорыва, где они временно заменили вышедшие из строя старые танки КВ-1, КВ-85 и «Churchill».

Самоходки СУ-152 были официально сняты с вооружения только после завершения войны. Общая оценка САУ была положительной, однако ряд существенных недостатков помешал полноценно использовать боевой потенциал самоходки. Стремясь сделать СУ-152 максимально технологичным и простым в производстве Котин не учитывал такой фактор, как удобство работы экипажа. Помимо того, что боевая рубка оказалась чрезмерно тесной, в ней отсутствовала нормальная вентиляция. Из-за этого уже через несколько минут боя танкисты начинали утомляться, что сказывалось на эффективности их действий. Немало нареканий доставило отсутствие пулеметного вооружения, исключавшее борьбу с пехотой противника. Предусмотренный проекте турельный пулемет ДШК на предприятии не устанавливался, поэтому самоходки дополняли пулеметным вооружением уже на фронте. И всё же, СУ-152 оказались мощным противотанковым средством, сыгравшим безусловно положительную роль в боях 1943-1944 гг.

ТАКТИКО-ТЕХНИЧЕСКИЕ ДАННЫЕ ТЯЖЕЛОЙ САМОХОДНОЙ УСТАНОВКИ
СУ-152 обр.1943 г.

БОЕВАЯ МАССА 45500 кг
ЭКИПАЖ, чел. 5
ГАБАРИТНЫЕ РАЗМЕРЫ
Длина, мм 8950 (с пушкой)
Ширина, мм 3250
Высота, мм 2450
Клиренс, мм 440
ВООРУЖЕНИЕ одна 152,4-мм гаубица-пушка МЛ-20С и один 12,7-мм пулемет ДШК/td>
БОЕКОМПЛЕКТ 20 выстрелов и 250 патронов
ПРИБОРЫ ПРИЦЕЛИВАНИЯ телескопический прицел — ТОД-6
перископический прицел — ПТ-6
командирская панорама — ПТ-1
БРОНИРОВАНИЕ лоб башни — 60 мм
борт корпуса — 60 мм
корма корпуса — 60 мм
лоб рубки — 75 мм
борт и корма рубки — 60 мм
маска пушки — 60-65 мм
днище — 20-30 мм
крыша корпуса — 30 мм
крыша рубки — 20 мм
ДВИГАТЕЛЬ В-2К, V-образный 12-цилиндровый дизельный жидкостного охлаждения мощностью 600 л.с.
ТРАНСМИССИЯ механического типа с бортовым планетарным редуктором, многодисковым фрикционами сухого трения и 4-ступенчатой КПП с демультипликатором (8+2)
ХОДОВАЯ ЧАСТЬ (на один борт) 6 сдвоенных основных катков, 3 поддерживающих ролика, переднее ведущее и заднее направляющее колесо, крупнозвенчатая гусеница гусеница из стальных траков
СКОРОСТЬ 42 км\ч по шоссе
? км\ч по грунту
ЗАПАС ХОДА 330 км по шоссе
ПРЕОДОЛЕВАЕМЫЕ ПРЕПЯТСТВИЯ
Угол подъёма, град. 36
Высота стенки, м 1,20
Глубина брода, м 0,90
Ширина рва, м 2,50
СРЕДСТВА СВЯЗИ радиостанция Р-9 (Р10 или 10РК-26) и переговорное устройство ТПУ-4бис

ИСУ-152 Самоходная артиллерийская установка

Разработчик: КБ ЧКЗ
Год начала работ: 1942
Год выпуска первого прототипа: 1943
Серийно выпускалась в 1944-1945 гг., оставалась на вооружении до конца 1970-х гг.

Развитие тяжелого танка КВ-1, повлекшее за собой значительную переработку его конструкции, в 1943 году привело к созданию танков серии ИС, отличавшихся значительно более мощным вооружением и лучшим бронированием. Соответственно, выпуск самоходных установок СУ-152, для которых использовалась ходовая часть от КВ-1с, прекращался, а им на смену должна была придти новая машина.

Вопрос модернизации САУ был инициирован руководством завода №100, которое 25 мая 1943 года издало распоряжение о начале работ над улучшенным образцом СУ-152. В тот же день конструкторская группа по самоходной артиллерии под руководством Г.Н.Москвина, к которой был прикомандирован Н.В.Курин, совместно в БТУ ГБТУ РККА определила основные направления модернизации и новые тактико-технические характеристики. В служебной переписке новая САУ обозначалась как СУ-152-М. Были выработаны следующие требования:

“Разработка тяжелого самохода СУ-152-М ведется на замену самохода КБ-14.

1) для самохода использовать шасси и МТО танка “Объект 237”;

2) основное вооружение сохранить в виде 152-мм самоходной пушки МЛ-20С обр. 1942 г., имеющей внутреннюю балли¬стику гаубицы-пушки указанного калибра обр. 37 г.;

3) необходимо дополнить пушечное вооружение тяжелого самохода оборонительным пулеметом кругового обстрела калибра 7,62-мм или зенитным пулеметом кал. 12,7-мм;

4) увеличить толщину брони лобового листа корпуса до 90-100 мм;

5) обзорность увеличить применением нескольких смотровых приборов типа МК-1У на поворотном основании;

6) улучшить вентиляцию боевого отделения введением дополнительного вентилятора, или предусмотреть продувку ствола орудия после выстрела…”

Предусматривалось, что разработка проекта будет завершена к 1 июля 1943 года, но события, связанные с новой САУ, развивались несколько быстрее.

К сожалению, история не сохранила для нас подробностей процесса разработки СУ-152-М – известно лишь, проект эскизный проект был подан раньше срока и практически сразу он был одобрен. Изготовление рабочих чертежей, по всей видимости, заняло всего несколько недель, потому как сборка первого прототипа была начата в июле 1943 года, а 31 августа (по другим данным – 31 июля) состоялся официальный показ СУ-152-М, которую теперь именовали как ИС-152. По воспоминаниям очевидцев демонстрация возможностей САУ состоялась перед высшим руководством страны, где присутствовали И.В.Сталин, В.М.Молотов, К.Е.Ворошилов, Л.П.Берия и другие. Машина произвела хорошее впечатление, но не обошлось без казуса. Дело в том, что перед показом из “самоходчиков” оставили только механика-водителя, места остальных членов экипажа заняли сотрудники НКВД. Понятно, что они имели весьма смутное представление о проблемах, связанных с эксплуатацией самоходных орудий более раннего варианта. Доставленная в Кремль ИС-152 вызвала искренний интерес у вождя, который захотел взобраться именно на эту самоходку. Сталин первым делом заглянул в боевое отделение и поинтересовался у “танкиста”, что в новой САУ сделано для улучшения вентиляции. Сотрудник госбезопасности от неожиданности растерялся, но тут положение спас механик-водитель, который рассказал, что в конструкцию ИС-152 введен дополнительный вентилятор. После завершения осмотра Сталин поздравил наркома В.А.Малышева с созданием улучшенной САУ, столь необходимой фронту, и уже 4 сентября вышло постановление ГКО №4043сс о принятии на вооружение трех новых образцов техники, в число которых попала ИС-152.

Заводские испытания САУ прошли в сентябре 1943 года и выявили большое количество различных недостатков. Кроме того, стоимость ИС-152 оказалась выше запланированной, поэтому выпуск СУ-152 (КВ-14) сохранялся, а новое самоходное орудие отправили на доработку. К этому времени был готов второй опытный образец, который создавался под “Объект 241”. Это был модернизированный вариант ИС-152, ставший эталоном для серии. Заводские испытания этой машины начались в октябре 1943 года, после чего начался цикл государственных испытаний, проведенных на Гороховецком полигоне. Поскольку основные недостатки удалось устранить и по цене ИС-152 мало отличался от СУ-152, 6 ноября 1943 года было принято решение о начале серийного производства этой САУ на Челябинском заводе под обозначением ИСУ-152. Одновременно прекращался выпуск СУ-152. Конструктивно серийная самоходная установка ИСУ-152 представляла собой совокупность наработок по тяжелому танку ИС-1 и САУ СУ-152.

Ходовая часть ИСУ-152 была аналогична ИС-1. Применительно на один борт она состояла из шести сдвоенных катков диаметром 385 мм, установленными на оси кронштейна на двух шарикоподшипниках, между внутренними обоймами которых находилась распорная втулка. Направляющее колесо диаметром 550 мм было взаимозаменяемо с ИС-1 и представляли собой стальную отливку с ребрами жесткости. Ведущее колесо заднего расположения имело два съемных зубчатых венца по 14 зубьев. Каждая гусеница состояла из 86 траков, но в целях экономии массы лента собиралась из 43 траков с гребнем и 43 разъемных (составных) траков без гребня. Ширина трака составляла 650 мм, шаг – 162 мм. Подвеска танка — независимая, торсионная, состояла из двенадцати балансиров и двенадцати торсионов.

Корпус самоходки изготовлялся из катаных листов броневой стали. Из-за меньшей ширины ходовой части наклон бортовых бронелистов пришлось уменьшить с 25° до 15°, а наклон кормового бронелиста ликвидировали совсем. В целях компенсации толщину бортовой брони довели до 75 мм, лобовой брони – до 90 мм (угол установки лобовых бронелистов составил 30°). Крыша рубки изготовлялась из двух листов толщиной 30 мм. Передняя часть приваривалась к передним, скуловым и бортовым бронелистам. Помимо двух люков в ней были выполнены отверстие для установки вентилятора прикрываемого бронеколпаком, лючок для доступа к заливной горловине переднего топливного бака (слева) и отверстие антенного вывода (справа). Задний верхний лист был выполнен съёмными и прикреплялся болтами. Днище корпуса собиралось из трех бронелистов и имело лючки и отверстия, закрываемых пробками и бронекрышками.

В моторном отделении, находившемся на корме, был установлен дизельный V-образный двигатель В-2ИС (В-2-10) мощностью 520 л.с. при 2000 об\мин., справа от которого находился топливный бак, слева – масляной бак. Над баками размещались масляные радиаторы. В передней части моторного отделения, у моторной перегородки по бортам, были установлены воздухоочистители ВТ-5 типа «Мультициклон». На самоходке использовалась жидкостная система охлаждения с принудительной циркуляцией и циркуляционная система смазки под давлением. В масляной бак был встроен небольшой циркуляционный бачок, обеспечивавший быстрый прогрев масла и возможность использования метода разжижжения масла бензином при низких температурах.
Основной запас топлива размещался в кормовом баке ёмкостью 520 литров. Еще четыре бака общей ёмкостью 300 литров размещались снаружи и являлись запасными, так как они не были подключены к системе питания. Подача топлива принудительно осуществлялась при помощи 12-плунжерного насоса НК-1 высокого давления.

Трансмиссионное отделение и центробежный вентилятор системы охлаждения были отгорожено бронированной переборкой, в которой установлены водяные радиаторы подковообразной формы. В состав трансмиссии входили: главный многодисковый фрикцион сухого трения (сталь по феродо); четырехходовая, четырехступенчатая коробка передач с демультипликатором; два двухступенчатых планетарных механизма поворота и два двухрядных бортовых редуктора.

Крыша МТО состояла из съёмного листа над двигателем, сеток над окнами воздухопритока к двигателю и броневых решеток над жалюзи. В съёмном листе имелся люк для доступа к агрегатам двигателя, закрывавшийся броневой крышкой. В задней части находилось два лючка для доступа к горловинам топливного и масляного баков. Средний кормовой лист крепился на болтах и при ремонте мог откидываться на петлях. Для доступа к агрегатам трансмиссии имелось два круглых люка защищенных бронированными крышками. Толщина крыши МТО составила 30 мм, кормовых наклонных бронелистов – по 60 мм

Вооружение ИСУ-152 осталось аналогичным СУ-152 и состояло только из пушки-гаубицы МЛ-20С обр.1936\43 гг. Тем не менее, орудие имело углы наводки несколько отличные от более ранней модели. По вертикали угол колебался в пределах от -3° до +20°, сектор горизонтальной наводки составлял 10°. Высота линии огня составляла 1800 метров, дальность прямого выстрела – 800-900 м по цели высотой 2,5-3 м, дальность выстрела прямой наводкой – 3,8 км, наибольшая дальность стрельбы – 13 км. Выстрел производился посредством электрического или ручного механического спуска. Пушка на машинах первый серий защищалось маской с толщиной брони 60 мм, заимствованной от СУ-152, но впоследствии бронирование довели до 100 мм.

Арсенал снарядов МЛ-20С состоял из следующих типов:- бронебойно-трассирующими остроголовый снаряд БР-240 массой 48,78 кг и начальной скоростью 600 м\с (либо тупоголовыми БР-240Б с аналогичными показателями);

— осколочно-фугасный снаряд ОФ-540 (или ОФ-530) массой 43,56 кг и начальной скоростью 655 м\с на полном заряде;

— осколочные гаубичные гранаты из сталистого чугуна О-530А;

— бетонобойные пушечные снаряды Г-545.

Несмотря на небольшую начальную скорость бронебойный снаряд, благодаря своей массе, обладал огромным разрушающим воздействием и с дистанции 1000 метров пробивал вертикальной установленный лист брони толщиной 123 мм.

Бронебойно-трассирующие снаряды и осколочно-фугасные гранаты размещались внизу с левой части корпуса в специальных рамках. Гильзы и боевые заряды находились в нише рубки в специальных рамках и хомутовых укладках. Полный боекомплект составлял 20 (по другим данным — 21) выстрел.

Легкое стрелковое вооружение должно было включать зенитный 12,7-мм пулемет ДШК обр.1938 г. С прицелом К-8Т, установленный на туреле на погоне люка командира. Боекомплект к пулемету составлял 250 патронов. В боевом отделении, в укладке, находилось два пистолета-пулемета ППШ (позже — ППС) с боекомплектом 1491 патрон и 20 ручных гранат Ф-1.

Средства наблюдения за окружающей обстановкой, как и на СУ-152, были достаточно разнообразны. На крыше боевого отделения устанавливалось три призменных смотровых прибора с защитными броневыми крышками, ещё два таких прибора ставилась на левом круглом люке и верхней створке прямоугольного двустворчатого люка. Рабочее место командира машины оснащалось перископом ПТК-4. Механик-водитель в бою вёл наблюдение через смотровой прибор с триплексом, установленным в люке-пробке слева от орудия, который защищался броневой заслонкой. Орудие имело механический (ручной) и электрический спуски, причем первый тип был стандартным для САУ первых серий. Гашетка электроспуска находилась на ручке маховика подъёмного механизма, который вместе с поворотным механизмом секторного типа крепился к левой “щеке” рамки.

Для ведения огня СУ-152 оснащалась двумя орудийными прицелами – телескопическим СТ-10 для стрельбы прямой наводкой на дистанции до 900 метров и панорамой Герца для стрельбы с закрытых позиций. При стрельбе в ночных условиях шкалы прицела и панорамы, а также прицельная и орудийная сетка подсвечивались лампочками прибора “Луч-5”.

Электропроводка в САУ ИСУ-152 была однопроводной, вторым проводом служил бронекорпус машины. Источниками электроэнергии (рабочие напряжения 12 и 24 В) были генератор П-4563А с реле-регулятором РРА-24Ф мощностью 1 кВт и две последовательно соединённые аккумуляторные батареи марки 6-СТЭ-128 общей ёмкостью 128 А•ч. Средства связи включали в себя радиостанцию 10Р или 10РК-26, а также внутреннее переговорное устройство ТПУ-4-Бис на 4 абонента.

Начав производство ИСУ-152 в ноябре 1943 года сборочные цеха ЧКЗ, благодаря схожести конструкций с СУ-152, взяли чрезвычайно высокий темп. Уже в декабре было начато формирование первого тяжелого самоходно-артиллерийского полка (тсап) оснащенного новыми САУ, а зимой 1944 года выяснилось, что оружейники не справляются с поставками пушек МЛ-20С, из-за чего стал образовываться излишек готовых корпусов и шасси. Чтобы решить данный вопрос на ИСУ-152 были установлены 122-мм орудия А-19, а затем Д-25С, что повлекло за собой не только изменение названия САУ, но ряд конструктивных доработок. Впрочем, об этих машинах будет рассказано в отдельной статье.

Массовое перевооружение на ИСУ-152 и ИСУ-122 началось в 1944 году, а всего до конца войны удалось укомплектовать 56 тсап. Часть этих полков имели САУ обоих типов и даже более старые СУ-152. По штату полагалось иметь 21 самоходку в составе четырех батарей и одну командирскую ИСУ-152. Командир полка обычно имел звание полковника или подполковника, командиры батарей — звание капитана или старшего лейтенанта. Командиры самоходок и механики-водители, как правило, были лейтенантами или младшими лейтенантами. Остальные члены экипажа по штатному расписанию были сержантского или рядового состава. ОТСАП обычно имел в своём составе несколько небронированных машин обеспечения и поддержки — грузовиков, джипов или мотоциклов.

Хотя ИСУ-152 были задействованы на финальном этапе боевых действий в Европе, их боевая карьера оказалась очень насыщенной. Прежде всего, новые самоходки использовались для поддержки наступающих войск, выполняя роль мобильной крупнокалиберной артиллерии. Однако не были редкими ситуации, когда ИСУ-152 использовались в качестве противотанкового средства и стреляли прямой наводкой. В качестве примера можно привести эпизод боевых действий 1-й гвардейской танковой армии, которой командовал талантливый танкист М.Е.Катуков. В апреле 1944 года, едва получив ИСУ-152, “катуковцы” были втянуты в тяжелые бои в Закарпатье, на границе Венгрии и Румынии. Потеряв большую часть своих “тридцатьчетверок” командование было вынуждено сформировать батальон из трофейных танков Pz.V “Panther” и Pz.IV с длинноствольными 75-мм пушками. Тем не менее, армия Катукова оказалась в очень тяжелом положении, которое усугубилось после прорыва у местечка Нижнюв (в излучине р.Днестр) около 40 “пантер”. В случае их выхода к г.Черновцы армия оказывалась в окружении. Чтобы не допустить этого, Катуков распорядился выдвинуть на наиболее танкоопасное направление полк ИСУ-152. Самоходки заняли позиции на вершине холма и в течении нескольких часов сдерживали атаку немецких танков. По докладу Катукова из 40 “пантер” уцелело только 8, которые были вынуждены отойти. Даже учитывая несколько завышенные данные о немецких потерях ИСУ-152 полностью подтвердили свои высокие боевые качества.

Полки самоходной артиллерии особенно отличились в боях за Полоцк и Витебск. Восемь полков получили почетные названия в честь освобожденных городов, три полка были награждены орденом Боевого Красного Знамени, а три — орденом Красной Звезды. ИСУ-122 и ИСУ-152 вскоре заслужили славу грозного противника немецких «Тигров». Эта репутация была подкреплена делом, например, из 12 «Тигров», потерянных 502-м PzAbt летом 1944 года в Белоруссии и Прибалтике, половина была на счету ИСУ-122 и ИСУ-152.

В ходе тяжелых боёв в Пруссии советские тяжелые самоходки также неоднократно подтверждали свою эффективность в борьбе с танками противника. Во время отражения немецкой контратаки на Земландском полуострове командир 378-го гв.тсап выстроил боевой порядок полка веером, обеспечил обстрел в секторе 180 градусов. Одна из батарей полка, занимая позицию по фронту длиной 250 метров, 7 апреля 1945 года успешно отразило атаку 30 немецких танков, подбив 6 из них без собственных потерь. Лишь две самоходки получили незначительные повреждения ходовой части.

Аналогичным образом сложился бой 20 апреля 1945 года под г.Лихтенберг, во время штурма Берлина. Днём ранее самоходки 360-го гвардейского тсап и пехота 388-й стрелковой дивизии закрепились на занятых позициях и встретили контратаку немцев, в которой участвовало до полка пехоты и 15 танков. В ходе боя противник потерял (по советским данным) 10 танков и около 300 солдат и офицеров. О собственных потерях не сообщается.

В ряде случаев присутствие мощных САУ играло решающую роль. Одним из примеров может служить бой 12 января 1945 г. во время Сандомирско-Силезской операции, когда 385-й гв.тсап получил задание подавить артиллерию противника и в течении 107 минут вел беспрерывный огонь по немецким позициям. Выпустив 980 снарядов самоходчикам удалось подавить две минометные батареи, восемь орудий и до батальона солдат.
Несколькими днями позднее, 15 января 1945 года, у г.Борове (Восточная Пруссия) немцы силами до одного полка мотопехоты при поддержке танков и самоходок неожиданно контратаковали нашу наступающую пехоту. Неизвестно, чем бы закончилась эта схватка, не включись в борьбу 390-й тсап – огнем свои 152-мм орудий ИСУ-152 отразили нападение противника и дали возможность пехоте развить наступление.

При грамотном применении ИСУ-152 хорошо зарекомендовали себя во время штурма городских кварталов. В конце войны для штурма укрепленных городских позиций создавались специальные штурмовые группы. Как правило, в их состав входила группа самоходных орудий (обычно две), которые, сопровождая пехоту и танки, огнем прямой наводкой с места или коротких остановок уничтожали вражеские огневые точки, находившиеся в домах, завалах и баррикадах. Наиболее массово такая тактика нашла применение в боях на территории Польши, Пруссии и восточной части Германии.

Таким образом, общее впечатление о боевом применении ИСУ-152 в период Великой Отечественной войны осталось положительное. Вместе с тем, некоторые недостатки САУ устранить так и не удалось. Так, доставившая наибольшее количество проблем вентиляция боевого отделения после установки вытяжного вентилятора решилась далеко не полностью. По воспоминаниям “самоходчиков” пороховые газы временами всё-равно буквально вытекали из ствола и скапливались ядовитой пленкой на полу.

Работа артиллеристов также не была упрощена. Заряжающий должен был обладать хорошей физической формой, поскольку ему предстояло подавать снаряды массой 40-50 кг вручную. Кроме того, раздельное заряжание привело к низкому темпу стрельбы, что не позволяло использовать ИСУ-152 как полноценное противотанковое средство.

Гаубичные функции самоходки также были “купированы”. Из-за применения сильного бронирования лобовой части корпуса и маски орудия его максимальный угол возвышения составлял всего 20° (против 65° у буксируемого варианта МЛ-20), что не позволяло вести огонь по навесным траекториям с высокой крутизной.

При стрельбе на дальность более 900 метров наводчику приходилось пользоваться менее удобным панорамным прицелом, снижая тем самым точность. В этом случае необходимый эффект мог достигаться одновременным использованием нескольких САУ, ведущих огонь по одной удаленной цели.
Повторно был раскритикован небольшой возимый боезапас и его длительное время загрузки (около 40 минут).

Также не очень удачным был признан вариант размещения топливных баков внутри боевого отделения. В случае попадания в них снаряда нередко детонировали скопившиеся внутри пары топлива, что приводило к полному разрушению машины. В ином варианте горящее дизельное топливо выливалось внутрь боевого отделения, но тогда у экипажа ещё был шанс выжить, использовав тетрахлорные огнетушители. Во фронтовых сводках нередко отмечалось, что загоревшиеся машины на базе тяжёлого танка ИС (в том числе и ИСУ-152) легко поддаются тушению огня.

И всё же, ИСУ-152 была уготована долгая жизнь. Послевоенная карьера этих самоходок сложилась достаточно мирно, если не считать подавления революционных выступлений в Венгрии. Это эпизод стал последним в боевом применении советских ИСУ-152.

Конфликт между враждующими фракциями в венгерском правительстве назревал ещё с конца 1940-х гг., однако лишь осенью 1956 года он перешёл в активную стадию. Фактически, восстание началось 22 октября со студенческих выступлений, которые спустя сутки приобрели массовый характер. Восставшие пошли на штурм радиоцентра и правительственных зданий, что вызвало мгновенную реакцию со стороны Советского Союза и дислоцированных в Венгрии воинских частей. В ночь с 20 на 21 октября близ Захони была наведена понтонная переправа, а части Особого Корпуса привели в полную боевую готовность. Ввод бронетехники в Будапешт состоялся 23 октября – на улицах венгерской столицы появились танки Т-34-85, которые составляли основу 37-го танкового и 4-го механизированного полков, а также тяжелые ИС-2 и самоходки ИСУ-152. Всего в городе советская сторона располагала 290 танками и САУ, 1230 БТР, 156 орудий и 6000 солдат и офицеров. Видимо надеясь, что ввод тяжелой техники заставит венгров одуматься, советская сторона оказалась совершено не готова к дальнейшим событиям. На сторону повстанцев перешли подразделения армии и народной милиции, которые с большой охотой передавали им оружие со складов. Кроме того, в Будапеште находилось не менее 50 танков (большей частью Т-34-85), которые чаще всего использовались как неподвижные огневые точки вблизи опорных пунктов, и несколько зенитных орудий.

Основной задачей советских войск было поддержание порядка, но почти сразу танки и САУ были вовлечены в уличные бои. В отличии от предыдущего штурма Будапешта, когда штурмовые группы с большой эффективностью действовали против немецких и венгерский частей, теперь самоходные орудия и танки действовали разрозненно, без поддержки пехоты. Не имея противотанковых орудий и мин восставшие использовали против танков давно проверенное оружие – бутылки с зажигательной смесью. В течении дня венграм удалось поджечь и уничтожить несколько машин, среди которых были и самоходные орудия. Но и советские танкисты оказывали упорное противодействие, нередко открывая огонь по жилым домам, где были замечены огневые точки восставших. К 25 октября большая часть ключевых зданий перешла под контроль советских войск, но кризис в Венгрии этим решить не удалось.
Потери в самоходных орудиях, в целом оказались небольшими, но широко распространенные сейчас фотографии двух подбитых ИСУ-152 и одного Т-34-85, сделанные с разных ракурсов, создают ложное впечатление, что советских машин было уничтожено гораздо больше.

Через несколько дней войска пришлось отвести, но уже 4 ноября состоялся новый штурм города, по ожесточенности сражений не уступавший боям 1945 года. На этот раз действия бронетехники и пехоты были более слаженными, а танковые части были усилены более новыми машинами Т-44 и Т-54. Фактически, основные силы повстанцев были разгромлены или разоружены к 6 ноября, но в отдельных местах Будапешта бои продолжались до 14 ноября, а в южных предгорных районах страны – до конца года. Информацию о полных потерях ИСУ-152 пока найти не удалось, но в период с 23 октября до конца ноября было подбито и выведено из строя не менее десятка САУ.

Впоследствии ИСУ-152 для участия в подобных операциях не привлекались. Достаточно часто, на протяжении 1950-1960-х гг., старые самоходки задействовались при проведении учений и общевойсковых маневров, а последние САУ этого типа были выведены из эксплуатации только в 1972 году.

Первой иностранной армией, получившей на вооружение 152-мм САУ стало Войско Польское. В 1944 году, вместе с другой техникой, Советский Союз передал чуть больше 30 тяжелых самоходок. В скором времени поляки сформировали 25-й полк самоходной артиллерии, в котором числилось 10 ИСУ-152 и 22 ИСУ-122. В составе 1-го польского танкового корпуса (Т-34 и Т-34-85) полк принял участие в боях на реке Ныса (левый приток Одера на юго-западе Польши) в марте 1945 года.
В начале 1945 года польское командование собиралось сформировать ещё один полк ИСУ-152 из полученной техники, но самоходок этого типа оказалось недостаточно, в результате чего 13-й полк самоходной артиллерии получил два батареи ИСУ-152 и две батареи СУ-85. Это соединение участвовало во взятии Берлина в апреле-мае 1945 г.
В послевоенный период ИСУ-152 оставались на вооружении польской армии вплоть до конца 1960-х гг., после чего часть выведенных в резерв САУ была переоборудована в БРЭМ и вспомогательные машины.

В рамках оказания военной помощи дружественным странам несколько ИСУ-152 после войны также передали армии Чехословакии, где они использовались до конца 1950-х гг.

В начале 1960-х гг. Египет приобрел, по меньшей мере, полк ИСУ-152. Об их эксплуатации точных сведений не сохранилось. Советские самоходки использовались по прямому назначению в ходе войн 1967 и 1973 гг., а после выработки моторесурса египтяне вкопали их вдоль Суэцкого канала, соорудив из ИСУ-152 неподвижные огневые точки. Несколько самоходок и вспомогательных машин на базе ИСУ-152 (по некоторым данным – около двух десятков) стали трофеями израильской армии и сейчас одна из них демонстрируется в танковом музее Yad la-Shiryon вместе с БТТ-1.

Первый этап модернизации ИСУ-152 был проведен в 1944 году, когда на самоходках стали использовать улучшенную ходовую часть от танка ИС-2, более толстую лобовую броню (сваренную из двух катаных бронеплит) и более вместительные топливные баки. Хотя этот вариант не полностью отвечал требованиям к САУ большой мощности, его производство продолжалось до 1947 года, когда была сдана последняя 2790-я серийная машина.

После войны было предпринято две попытки улучшить боевые качества самоходки, тем более что в течении 1945-1949 гг. ни один из опытных образцов 100\152-мм САУ к серийному производству принят не был.

Один из первых проектов, получивший название ИСУ-152К (“Объект 241К”), был разработан в 1953 году силами КБ Ленинградского Кировского завода. Прежде всего, на самоходке был установлен новый двигатель В-54К с эжекционной системой охлаждения и штатным обогревателем, что повлекло за собой переделку МТО. Радиаторы теперь располагались горизонтально по обе стороны от мотора, а под эжекторами на надгусеничных полках установили топливные баки. Благодаря изменившейся компоновке удалось избавиться от топливного бака в боевом отделении, а ёмкость основного бака увеличили до 920 литров, что дало прибавку в запасе хода по шоссе ещё на 500 км. Из-за изменившейся системы охлаждения оставили только два наружных топливных бака. Моторама теперь крепилась к бортам корпуса, что позволило увеличить жесткость её крепления и избежать выхода из строя трансмиссии и двигателя при незначительных повреждениях днища. Примененная коробка передач нового типа имела 8 скоростей вперед и 2 назад – в сумме все перечисленные доработки привели к возрастанию максимальной скорости до 40 км\ч.

Ходовая часть ИСУ-152К была модернизирована путем заимствования многих элементов от тяжелого танка Т-10, от которого перешли опорные катки и “крылья” с загнутыми вниз краями. Часть машин оснащалась траками шириной 720 мм, хотя встречались и “комбинированные” варианты, когда самоходка оснащенная траками одного типа несла запасные траки другой ширины.

Орудийная маска была модернизирована путем установки броневого кольца на отверстии над прицелом и некоторым изменением формы подвижной бронировки. Некоторые ИСУ-152К оснащались дополнительным 15-мм бронелистом, приваренным поверх 60-мм бронеплиты над маской орудия, хотя часть машин не имела этих нововведений вообще.

Обзорность из боевого отделения была улучшена после установки командирской башенки как у Т-10, оснащенная семью смотровыми приборами ТПН и одним 1-ТПКУ. Поскольку её размер был несколько больше, чем диаметр командирского люка, пришлось сократить бронировку вентилятора. В то же время, механик-водитель получил новый люк со смотровым прибором МК-4. Турель для пулемета ДШК теперь стала стандартной, а его боезапас увеличили до 300 патронов. Обслуживал пулемет правый заряжающий орудия (замковый), а не командир, как на ранних вариантах САУ.
Значительной переделки подверглась рубка. После удаления из неё топливного бака боекомплект увеличили до 30 выстрелов – дополнительные 10 снарядов разместили на освободившемся месте, а над ними крепились два автомата АК-47 и укладка с гранатами. Гильзы размещались по правому борту (21 штука), под орудием (6 штук) и на левом борту под снарядными ящиками (3 штуки). Также, вместо прицела СТ-10 был установлен ПС-10.
Выпуск, а точнее говоря – доработка, САУ по стандарту ИСУ-152К на ЛКЗ продолжалась в течении 1955-1958 гг., после чего работы по модернизации САУ передали на ЧКЗ.

Созданный в Челябинске вариант ИСУ-152М (“Объект 241М”) во многом повторял ИСУ-152К, отличаясь главным образом лишь отсутствием эжекционной системы охлаждения. В целом, но модернизированной САУ активно использовались узлы и агрегаты от тяжелого танка ИС-2М, а вместо пулемета ДШК был установлен ДШКМ с тем же боезапасом и приборы ночного видения. В дальнейшем, с 1958 года в ходе штатного ремонта, штатные радиостанции и переговорные устройства заменялись на более новые “Гранат” и ТПУ Р-120.

В 1960-е гг. САУ планировали использовать как средство для стрельбы ядерными боеприпасами, но малый угол возвышения орудия и недостаточная дальность могли привести к тому, то самоходку вполне могло накрыть ударной волной. Проблему попытались решить за счет создания активно-реактивного снаряда, но после принятии на вооружение САУ новых типов от этого варианта полностью отказались.

Шасси ряда ИСУ-152 (а также ИСУ-122) использовались для создания самоходных артиллерийских систем большой и особой мощности, пусковых установок тактических ракет. Разоружённые ИСУ-152 и ИСУ-122 с заваренным отверстием под монтировку орудия в лобовом листе рубки под названием ИСУ-Т использовались как танковые тягачи, штабные машины, передвижные артиллерийские наблюдательные посты. Некоторое количество таких машин было передано гражданским ведомствам для использования в качестве тягачей или транспортов в труднопроходимой местности.
На той же базе строились танковые тягачи БТТ-1 с расширенной функциональностью по сравнению с ИСУ-Т. К корпусу БТТ-1 приваривались демпферы для толкания аварийного танка с помощью бревна, сзади машина оборудовалась сошниками, платформой над моторно-трансмиссионным отделением и разборной стрелой ручного крана грузоподъёмностью до 3 тонн. Вместо орудия и боекомплекта в рубке размещалась мощная лебёдка с приводом от коробки отбора мощности от главного двигателя машины. Вариант БТТ-1Т вместо лебёдки оснащался комплектом такелажного оборудования.

На железных дорогах СССР небольшое количество разоружённых ИСУ-152 использовалось в восстановительных поездах в качестве кантователей или тягачей при аварийных ситуациях. Последние из этих машин служили вплоть до 1995-1996 гг. на железных дорогах Украины и России, после чего их передали в музеи или установили как памятники.

ТАКТИКО-ТЕХНИЧЕСКИЕ ДАННЫЕ ТЯЖЕЛОЙ САМОХОДНОЙ УСТАНОВКИ
ИСУ-152 образца 1944 г.

БОЕВАЯ МАССА 46000 кг
ЭКИПАЖ, чел. 5
ГАБАРИТНЫЕ РАЗМЕРЫ
Длина, мм 6770
Ширина, мм 3070
Высота, мм 2480
Клиренс, мм 470
ВООРУЖЕНИЕ одна 152-мм пушка-гаубица МЛ-20С с длиной ствола 29,3 калибра и один 12,7-мм пулемет ДШК
БОЕКОМПЛЕКТ 20 выстрелов раздельного заряжания и 250 патронов
ПРИБОРЫ ПРИЦЕЛИВАНИЯ стереоскопический прицел СТ-10
панорама Герца
БРОНИРОВАНИЕ лоб рубки — 90 мм
лоб корпуса (верх) — 60 мм
лоб корпуса (низ) — 90 мм
борт корпуса (верх) — 75 мм
борт корпуса (низ) — 90 мм
корма рубки — 60 мм
крыша рубки и корпуса — 30 мм
днище — 20 мм
ДВИГАТЕЛЬ В-2ИС, V-образный 4-тактный 12-цилиндровый дизель, мощностью 520 л.с. при 1850 об\мин., ёмкость топливного бака 500 литров
ТРАНСМИССИЯ механического типа: главный многодисковый фрикцион сухого трения (сталь по феродо); четырехходовая, четырехступенчатая коробка передач с демультипликатором (6 скоростей вперёд и 2 назад); два двухступенчатых планетарных механизма поворота и два двухрядных бортовых редуктора
ХОДОВАЯ ЧАСТЬ (на один борт) 6 сдвоенных опорных катков, 3 поддерживающих ролика, переднее направляющее и заднее ведущее колесо, мелкозвенчатая гусеница со стальными траками
СКОРОСТЬ 35 км\ч по шоссе
10-12 км\ч по проселку
ЗАПАС ХОДА ПО ШОССЕ 145 км по шоссе
ПРЕОДОЛЕВАЕМЫЕ ПРЕПЯТСТВИЯ
Угол подъёма, град. 32°
Высота стенки, м 1,00
Глубина брода, м 1,50
Ширина рва, м 2,50
СРЕДСТВА СВЯЗИ радиостанция 10Р или 10РК-26 и переговорное устройство ТПУ-4-Бис

СУ-Д-15 \ СУ-Д-25 Самоходная артиллерийская установка

Разработчик: КБ завода Уралмаш
Год начала работ: сентябрь 1943
Год выпуска первого прототипа: отсутствует
Проекты были аннулированы в виду большого количества доработок основной конструкции.

Прежде чем начать рассказ о реализованном проекте 122-мм самоходной установки на базе СУ-100, следует напомнить о его более ранних вариантах, не нашедших воплощения в металле. В качестве основы тогда рассматривалась противотанковая САУ СУ-85.

Распоряжение ГКО о начале работ по противотанковым средствам, предназначенными для борьбы с немецкими танками (прежде всего – “тиграми” и “пантерами”), было издано 29 августа 1943 года. В соответствии с ним, в сентябре-октябре того же года КБ Урамашзавода, с санкции УСА и ГАУ РККА, разработало четыре проекта САУ:

1. Средняя самоходная установка СУ-Д-15 с вооружением, состоявшим из 152-мм гаубицы Д-15 обр.1943 г. Гаубица устанавливалась в квадратной рамке и вела стрельбу снарядами массой 40-49 кг с начальной скоростью 508 м\с. Предполагалось, что СУ-Д-15 в ближайшем времени сможет заменить СУ-122, мощности гаубицы которых не хватало для эффективного поражения тяжелых немецких танков.

2. Средняя самоходная установка СУ-Д-25, оснащенная 122-мм пушкой Д-25 обр.1943 г. Орудие также устанавливалось в квадратной рамке и вело огонь снарядами массой 25,8 кг с начальной скоростью 790 м\с.

3. Средняя зенитно-противотанковая самоходная установка с 85-мм зенитной пушкой 52К обр.1939 г. Орудия устанавливалось в частично защищенной вращающейся рубке или за щитом на открытой платформе.

4. Зенитная самоходная установка оснащенная 37-мм автоматической пушкой 61К обр.1939-1941 гг. в открытой сверху башне.

По результатам анализа представленных проектов был сделан вывод, что ввиду большого объёма переделок и невозможности сохранения преемственности с СУ-85 и Т-34, от дальнейшей разработки зенитных САУ придётся отказаться.

При установке 152-мм гаубицы Д-15 требовалось где-то размещать боезапас, а сделать это без уменьшения ёмкости топливных баков в корпусе было невозможно. При этом, масса СУ-Д-15, по сравнению с СУ-85, увеличивалась на 1500 кг.

Установка 122-мм пушки также потребовала значительного объёма доработок. Конструкторам предстояло увеличить габариты боевой рубки и установить бортовые бронелисты вертикально. Масса САУ свозимым боекомплектом 30 выстрелов, возрастала на 2500 кг. Хотя ожидаемое увеличение бронепробиваемости на 30% на дистанции 1000 метров делало проект СУ-Д-25 весьма привлекательным его реализация не состоялась.

Тогда было принято решение об установке на шасси СУ-85 другой артсистемы – 100-мм пушки Б-34 с баллистикой морского орудия, что привело к созданию самоходной установки СУ-100. Тем не менее, о проекте оснащения самоходки более мощным орудием Д-25С вспомнили в 1944 г.

ПРОЕКТНЫЕ ТАКТИКО-ТЕХНИЧЕСКИЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ СРЕДНИХ САУ
СУ-Д-15 \ СУ-Д-25 образца 1943 г.

БОЕВАЯ МАССА СУ-Д-15 СУ-Д-25
БОЕВАЯ МАССА 31100 кг 32100 кг
ЭКИПАЖ, чел. 5
ГАБАРИТНЫЕ РАЗМЕРЫ
Длина, мм ?
Ширина, мм ?
Высота, мм ?
Клиренс, мм ?
ВООРУЖЕНИЕ одна 152-мм гаубица Д-15 одна 122-мм пушка Д-25
БОЕКОМПЛЕКТ ? 30 выстрелов
ПРИБОРЫ ПРИЦЕЛИВАНИЯ панорама ПТК
панорама Герца
БРОНИРОВАНИЕ лоб корпуса – 45 мм
лоб рубки – 45 мм
борта — 45 мм
крыша — 20 мм
днище — 15 мм
ДВИГАТЕЛЬ В-2-34, дизельный, мощностью 500 л.с.
ТРАНСМИССИЯ механического типа
ХОДОВАЯ ЧАСТЬ (на один борт) 5 опорных сдвоенных катков, переднее направляющее и заднее ведущее колесо, крупнозвенчатая гусеница из стальных траков
СКОРОСТЬ 50 км\ч по шоссе
ЗАПАС ХОДА ПО ШОССЕ ?
ПРЕОДОЛЕВАЕМЫЕ ПРЕПЯТСТВИЯ
Угол подъёма, град. ?
Высота стенки, м ?
Глубина брода, м ?
Ширина рва, м ?
СРЕДСТВА СВЯЗИ ?

СУ С-1 \ СУ-76(и) Самоходная артиллерийская установка

Разработчик: КБ Каштанова
Год начала работ: 1943
Год выпуска первого прототипа: 1943
Производство СУ-76и завершилось в конце 1943 г. из-за отсутствия шасси трофейных танков Pz.III.

Второй год войны начался для бронетанковых войск РККА многочисленными проблемами, связанными с самоходками СУ-76 (СУ-12). При всей своей неприхотливости конструкция данной САУ имела один большой недостаток – из-за использования двух двигателей часто возникала их рассинхронизация на общем валу появлялись резонансные колебания, выводившие из строя и силовую установку, и трансмиссию. Для устранения дефекта потребовалось несколько месяцев, а в это время надлежало чем-то восполнить недостаток в самоходках, столь нужных фронту.

Вполне ожидаемо наркомат вооружений обратил внимание на трофейные танки, собираемые на различных ремонтных предприятиях с осени 1941 года. Большую часть из них составляли Pz.Kpfw.III различных модификаций, вполне заслуженно пользовавшихся популярностью не только у немецких экипажей. В 1942 году эти танки пытались приспособить под установку 122-мм гаубицы М-30, но это орудие оказалось слишком большим и тяжелым для “тройки”. Год спустя, 3 февраля 1943 года, последовало распоряжение НКВ о подготовке серийного производства штурмовой 76-мм самоходки на тех же шасси. Разработку САУ поручили конструкторскому коллективу под руководством инженера А.Н.Каштанова, который ранее уже предлагал переоснастить СГ-122(А) пушками ЗИС-3. После перевода в Свердловск КБ выделили производственные мощности эвакуированного завода №37, которому совместно с заводом №592 наркомата вооружений, предстояло заняться переделкой 200 танков Pz.Kpfw.III в 76-мм самоходные установки. Сроки, как обычно, были жесткими – первый опытный образец предстояло собрать к 1 марта. Самоходка с этого момента получала промежуточное обозначение СУ-76(T-III).

Почему был выбран калибр 76,2-мм? Ответ лежит на поверхности – в то время ещё только проходила испытания 85-мм пушка Д-5, а более крупный калибр в корпус “тройки” помещался с большим трудом. Кроме того, танковые орудия типа Ф-34 и ЗИС-5 могли использовать боеприпасы от полевых орудий аналогичного калибра, что значительно упрощало снабжение.

Несмотря на внешнее сходство СГ-122(А) и СУ-76(T-III) переделки понадобились значительные. Пришлось заново проектировать боевую рубку, заодно придав её стенкам небольшой наклон.

Непосредственно корпус сохранял стандартную компоновку и бронирование, отличаясь лишь срезанной надстройкой и отсутствием башни с немецким вооружением. В передней части, где находилась трансмиссия и отделение управления, размещались места для механика-водителя и стрелка-радиста. Средняя часть корпуса была отведена под боевое отделение, рассчитанное на трёх человек: командира, наводчика и заряжающего. В кормовой части корпуса находился бензиновый 12-цилиндровый двигатель Maybach HL120TRM мощностью 300 л.с. при 3000 об\мин. Здесь же размещались системы подачи топлива и масла, вентиляторы охлаждения и топливные баки на 320 литров горючего. Пуск двигателя производился с помощью электростартера Bosch BNG мощностью 4 л.с. или вручную с помощью инерционного стартера. В системе зажигания использовалось магнето Bosch 1012L14 или отечественного производства БСМ-12Ш. Для доступа в моторное отделение в его крыше были сделаны четыре люка, закрывавшиеся броневыми крышками.

Бронирование самоходки было легким и рассчитывалось на попадания снарядов мелкокалиберных пушек и крупных осколков. Лобовая часть корпуса сохранила 30-мм бронелисты, бортовые – по 30 мм, корма – 20 мм, крыша и днище – по 15 мм. Боевая рубка собиралась из нескольких листов катаной броневой стали толщиной 35 (лоб), 25 (борт) и 15 (корма и крыша) мм. Верхний бронелист был выполнен цельнолитым и крепился к бортовым листам болтами. Для стрельбы из пистолета-пулемета ППШ в левом и правом бортах, а также в левой створке кормового люка рубки были выполнены отверстия, закрывавшиеся броневыми заслонками. Кроме того, в лобовом листе рубки для этой цели также имелось круглое отверстие, закрывавшееся броневой пробкой. На крыше и в заднем листе рубке имелся двухстворчатый люк для высадки и посадки экипажа.

Сравнительно с советскими самоходками того же периода СУ-76(T-III) имел хорошую обзорность. Механик-водитель мог воспользоваться смотровыми люками в лобовой части корпуса и по бортам, которые защищались броневой заслонкой с триплексом. Командир машины, наводчик и зарящающий могли воспользоваться командирской панорамой ПТК-5 и смотровыми щелями с броневыми заслонками, расположенными по бортам и в лобовом листе рубки.

На самоходке устанавливалась механическая трансмиссия типа Maybach SRG 328145 с синхронизирующим устройством и полуавтоматическим пневмогидравлическим преселекторным управлением (десять передач переднего хода и четыре передачи при движении задним ходом), двухдисковый главный фрикцион, работавший в масле, одноступенчатые планетарные механизмы поворота с опорными тормозами, поперечные карданные валы, тормоза управления и приводы управления самоходной установкой. Предусматривалась также использование 6-ступенчатой КПП, но в этом случае главный фрикцион устанавливался на двигателе в моторном отделении, а система управления тормозами могла быть двух типов (механическая и гидравлическая). Передача крутящего момента от двигателя к коробке передач осуществлялась с помощью вала трансмиссии, проходящего через боевое отделение.
Электрооборудование машины было выполнено по однопроводной схеме. Напряжение бортовой сети составляло 12 В. В качестве источников электроэнергии использовались две аккумуляторные батареи емкостью 128 или 144 А•ч и генератор «Бош» типа GTW мощностью 600 Вт с реле-регулятором.

Первый вариант вооружения САУ предусматривал установку пушки ЗИС-3Ш (штурмовая), которая ставилась на СУ-76, или Ф-22УСВ. Выбор был неплохим, однако конструкция и бронировка станка прикреплённого к полу не обеспечивала надежной защиты от пуль и осколков, так как при подъеме и повороте орудия в щите неизменно образовывались щели, а тумба “съедала” полезное место в боевом отделении. Более рациональным было признано использование орудийной установки С-1, которое было разработано в ЦАКБ на основе орудия Ф-34. От танкового варианта новая пушка отличалась наличием карданной рамки, позволявшей устанавливать его непосредственно в лобовой лист корпуса и освобождавшей полезный объем в боевом отделении. Установка С-1 в рубку СУ-76(T-III) проблем не представляла, однако предложенная ГАЗом бронировка была сочтена слишком сложной. Вместо неё, в течении 5 дней, коллективами заводов №592 и УЗТМ, была разработана орудийная литая маска, позволявшее наводить пушку в пределах -5 до +15° по вертикали и в секторе ±10° по горизонту. Прицельное оборудование состояло из телескопического прицела ТМФД-7 от полевой пушки ЗИС-3.

Боекомплект СУ-76(T-III) включал практически полную номенклатуру боеприпасов для 76-мм танковых орудий. В его состав входили унитарные выстрелы со стальной осколочно-фугасной дальнобойной гранатой (ОФ-350, О-350А, Ф-354), бронебойно-трассирующим снарядом (БР-350А, БР-350Б, БР-350СП), кумулятивным снарядом (БП-353А), подкалиберным бронебойно-трассирующим снарядом (БР-354П), пулевой шрапнелью (Ш-354, Ш-354Т и Ш-354Г) и картечью (Щ-350). Размещение боекомплекта было следующим: 48 выстрелов находились в правом заднем углу рубки на горизонтальном стеллаже, 38 – в вертикальных стойках вдоль левого борта и 10 – в вертикальной стойке вдоль правого борта. Кроме того, в боевом отделении укладывались два 7,62-мм пистолета-пулемета ППШ с боекомплектом 1000 патронов и 20-25 ручных гранат Ф-1.

Ходовая часть СУ-76(T-III) полностью заимствовалась от танков Pz.Kpfw.III модификаций Н и J, которые были наиболее многочисленны в 1941-1942 гг. На каждый борт она включала по 6 сдвоенных опорных катков с индивидуальной торсионной подвеской, по 3 поддерживающих ролика, переднее ведущее и заднее направляющее колесо. Все ролики и катки имели резиновые бандажи, снижавшие шумность при движении танка. На крайних опорных катках устанавливались гидравлические амортизаторы. Гусеница была мелкозвенчатой, с шириной трака 380 мм.

Немецкие радиостанции FuG5, обладавшие лучшими показателями, чем советские, всё же пришлось заменить на 9Р. Но поскольку даже этих аппаратом не хватало их ставили на каждую третью машину первых серий выпуска. Впрочем, с мая-июня 1943 года положение изменилось в лучшую сторону и радиостанциями начали комплектовать практически каждую САУ.

Несмотря на все прилагаемые усилия КБ и заводы в график не укладывались. Так, 15 февраля 1943 г. начальник Отдела Главного Конструктора НКТП С.Гинзбург докладывал наркому вооружений о том, что «… завод № 37 начал изготовление опытного образца 76-мм самоходной штурмовой пушки С-1…». В это время заводчане изготавливали чертежи многих узлов задним числом, обмеряя опытный образец. Прототип удалось закончить только 6 марта, о чем немедленно сообщили в НКВ.

В тот же день начались заводские испытания, проводившиеся на полигоне в окрестностях Свердловска. Пробег самоходки проходил в жестких погодных условиях по дорогам и снежной целине с застопоренным и расстопоренным орудием. Днем начиналась оттепель, а ночью стоял сильный мороз, доходивший до минус 35 градусов. Несмотря на это, СУ-76(T-III) показала себя с лучшей стороны. По подвижности она почти не уступала средним танкам, а по скорости (до 50 км\ч по шоссе), даже превосходила их. Запас хода ограничивался 180 км, но этот недостаток посчитали несущественным. Самая большая неприятность, случившаяся с опытной машиной, заключалась лишь в поломке нескольких зубьев ведущего колеса. Отмечалось также, что “майбахи” на морозе “капризничают” и для их старта требуется принудительный прогрев. Вместе с тем, скорострельность из орудия “самоходного” типа оказалась невысокой и составляла всего 5-6 выстрелов в минуту. Для сравнения, 75-мм пушка танка Pz.IV могла делать до 10 выстрелов, а 50-мм пушка танка Pz.Kpfw.III последних модификаций – около 12. Так что, прямое столкновение с танками противника этой СУ-76(T-III) было полностью противопоказано.

Через несколько дней, 20 марта 1943 года, полигонная комиссия рекомендовала принять самоходку на вооружение под индексом СУ С-1. Впрочем, встречалось обозначение СУ-76(С-1), а в наше время её принято именовать как СУ-76(и), где «и» означает «иностранная». Параллельно предписывалось прекратить сборку и отгрузку самоходок СУ-76 (СУ-12) вплоть до полного устранения дефекта силовой установки и трансмиссии.

Переоборудование трофейных немецких танков шло быстрыми темпами и уже 3 апреля первые пять СУ-76(и) были отправлены в учебный самоходно-артиллерийский полк, дислоцированный в под Свердловском. В течении месяца на этих машинах прошло обучение более 100 будущих самоходчиков, причем САУ прошли от 500 до 720 км без значительных поломок и нареканий. Вторая партия из 20 самоходок практически полностью также была направлена в учебные подразделения и только с мая 1943 года началось поступление СУ-76(и) в действующую армию.

В процессе модернизации, проведенной в конце июля по опыту боёв на Курской Дуге, самоходки получили броневой отражательный щиток на качающейся бронировке орудия, который не допускать заклинивания орудия мелкими осколками и пулями. Тогда же для увеличения запаса хода САУ начали оснащать двумя внешними бензобаками, которые устанавливались вдоль кормы на легкосбрасываемых кронштейнах.

В августе 1943 года было выпущено около 20 СУ-76(и) в командирском варианте, отличавшихся установкой “радиостанции повышенной мощности” (видимо, имелась в виду FuG5 или её аналог), командирской башенки от Pz.Kpfw.III и уменьшенным боекомплектом.

Сборка самоходных орудий на немецком шасси продолжалась до ноября 1943 года включительно. В общей сложности успели собрать 201 СУ С-1. По месяцам они распределились следующим образом:

март – 1

апрель – 25

май – 15

июнь – 20

июль, август и сентябрь – по 26

октябрь и ноябрь – по 31.

Дальнейшее производство этих машин был остановлен сразу по нескольким причинам. Летом 1943 года наконец удалось избавиться от дефекта трансмиссии СУ-76, выпуск которых наладили на заводах №37 и ГАЗ. Советская машина оказалась дешевле, лучше вооружена и не требовала дефицитных запчастей, которые для СУ-76(и) приходилось снимать с тех же трофейных “троек”. Кроме того, оставался неясным вопрос с дальнейшими поставками шасси, ведь с 1942 года вермахт активно “пересаживался” на Pz.Kpfw.IV.

Вопрос о модернизации СУ-76(и) поднимался лишь однажды, осенью 1943 года. По инициативе инженера А.И.Каштанова был разработан новый проект вооружения самоходных орудий 85-мм пушкой. В частности, 14 сентября главный инженер завода №37 получил от начальника технического управления НКТП Фрезерова письмо следующего содержания:

«Разработанный вами проект установки 85-мм пушки Д-5С-85 на базу PzKpfw III (СУ-85и) в настоящее время реализован быть не может из-за отсутствия в достаточном количестве пушек Д-5 и неясностью вопроса с дальнейшей доставкой танков PzKpfw III. Считаю целесообразным данную разработку временно прекратить, сохранив разработанный материал для возможного использования в дальнейшем».

При формировании подразделений, оснащенных новыми самоходками, применялся тот же штатный порядок, что и для СУ-76, но вместо командирских Т-34 поначалу использовали трофейные “тройки”, которые затем заменили на СУ-76(и) в командирском варианте.

Весной 1943 года САУ на шасси немецких танков находились в резерве и в боевых действиях не участвовали. К началу сражения на Курской Дуге фронтовые подразделения располагали не менее 50 СУ-76(и). Из этого количества 16 машин находились в составе 13-й армии Центрального фронта, коотрый принял удар противника на северном рубеже обороны в районе Понырей. В первые дни оборонительной операции СУ-76(и) в бои не вводились, пока немцы не прорвали первую линию обороны. В дальнейших оборонительных действий, перемежавшихся с контратаками местного значения, подразделения укомплектованные СУ-76(и) потеряли восемь машин, три из которых сгорели. В ходе последующего наступления на Орел, начавшегося в конце июля 1943 года, в качестве пополнения Центральный фронт получил ещё один полк оснащенный 16 СУ-76(и) и одним командирским Pz.Kpfw.III.

Известно, что примерно столько же самоходок на трофейном шасси было передано распоряжение Воронежского фронта, однако установить их точное количество и дислокацию пока не представляется возможным. Часто указывается, что по состоянию 5 июля 1943 года общее количество 76-мм самоходных орудий составляло 33 единицы, что близко к правде. По уточненным данным, уже на 10 июля фронт располагал 148 САУ всех типов в составе 1-й танковой армии и 11 САУ в составе 5-й гвардейской танковой армии. В отчетах редко упоминалось, самоходки какого типа с 76-мм орудиями принимали участия в боях, поэтому установить подробоности их использования не представляется возможным. Одно можно сказать точно — в сражении в районе Прохоровки СУ-76(и) участия не принимали. Например, на 17 июля в составе 5-й Гв.ТА боеспособными осталось всего 13 СУ-122 и 12 СУ-76, и ещё три легкие самоходки находились в ремонте. Вероятно, почти все СУ-76(и) были потеряны в ходе контрударов фронта, проведенных 21-31 июля.

Несколько позже, 2 августа 1943 года, в 5-ю гвардейскую танковую армию прибыл 1902-й сап в составе 15 самоходок. Полк в течении десяти дней в бои не вводился, ожидая пополнения автотранспортом, которого имелось только 10% от штатной численности. В качестве усиления 1902-й сап также получил пять средних самоходок СУ-122. В течении 14-31 августа полк участвовал в пяти боях, уничтожив за это время два танка, девять орудий, 12 пулеметов и до 250 человек солдат и офицеров. Наиболее результативные бои проходили в течение с 20 по 23 сентября 1943 года при преследовании отступавшего противника, когда группа из шести СУ-76(и) уничтожила три танка противника.

Сентябрьские бои на территории юга России и севера Украины выдались более ожесточенными. Как правило, самоходки привлекались для непосредственной поддержки пехоты и танков, действуя небольшими группами от 2 до 7 машин. Подобная тактика не сказывалась положительно на эффективности действия СУ-76(и), так как чаще всего им предстояло действовать против сильно укрепленных линий обороны, насыщенных танками и ПТО. Состав полка за это время уменьшился наполовину. Командир 1902-го сап в своём рапорте отмечал, что оставшаяся техника сильно изношена и требует замены, которой в ближайшее время не предвиделось. С оставшимися самоходками 1902-й сап, получивший за это время название Кременчугского, воевал вплоть до 25 ноября 1943 года, пока не потерял последнюю СУ-76(и).

Параллельно с ним действовали 1901-й и 1903-й полки, также оснащенные этими САУ, которые использовались в августе-сентябре при проведении Белгородско-Харьковской операции. Формирование этих соединений проводилось в марте-апреле 1943 года и комплектовались они как СУ-76М, так и СУ-76(и). Весной 1944 года 1901-й и 1903-й сап, из-за понесенных потерь на Украине, полностью перевооружили отечествеными машинами. По крайней мере, в августе 1944 года, когда 1901-й сап участвовал в операции по освобождению города Белосток, в его составе находились только СУ-76М. Что касается 1903-го сап, то о его действиях в 1943 году подробностей найти пока не удалось.

Не осталось незамеченным появление самоходок на шасси “троек” для вермахта. Так, 25 октября 1943 года штаб 1-й танковой армии вермахта направил в управление «Иностранные армии — Восток» армейской разведки «Абвер» донесение следующего содержания:

«В 177-м танковом полку 64-й механизированной бригады имеется четыре роты по 11 танков в каждой. Эти танки имеют обозначение Sturmgeschutz 76mm. Они изготовлены на шасси немецкого танка Panzer III с двигателем Maybach. Новая рубка имеет толщину брони в лобовой части 3-4 см, на бортах — 1-1,5 см. Рубка открыта сверху. Орудие имеет углы горизонтальной наводки 15° в каждую сторону и вертикальной наводки ±7°».

Если оставить в стороне неправильное указание советского подразделения в целом немцы оказались правы. По боевой эффективности СУ-76(и) оценивалась на уровне среднего танка Т-34, но более слабое бронирование делало из них более легкую мишень, особенно в ближнем бою. Интересно, что единичные образцы машин были захвачены немецкими войсками и по меньшей мере одна из них использовалась осенью 1943 года на южном участке советско-германского фронта. Можно полагать, что ни с боекомплектом, ни с запасными частями проблем у немцев не возникло. К сожалению, подробности использования “дважды трофея” остаются пока неизвестными.

Окончательно 76-мм самоходные установки были выведены из частей первой линии в начале весны 1944 года, когда распоряжением начальника ГАБТУ Федоренко постановлялось передать все “трофейные” САУ из боевых подразделений в учебные и о замене их на СУ-76М.
Судя по всему, остаточное количество СУ-76(и) составляло не менее 10-15 единиц, поскольку в учебных частях они использовались вплоть до 1945 года. Далее большинство из них сразу разобрали на металл в виду сильной изношенности конструкции, и только машина переданная полигону в Кубинке эксплуатировалась до 1968 года.

К настоящему моменту уцелело только две СУ-76(и). Один из них поднят со дна реки Случь и установлен как памятник в городе Сарны Ровенской области на Украине. Второй был найден поисковой группой «Экипаж», отреставрирован и ныне находится в экспозиции музея на Поклонной горе в городе Москва.

ТАКТИКО-ТЕХНИЧЕСКИЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ САМОХОДНОЙ УСТАНОВКИ
СУ-76(и) обр.1943 г.

БОЕВАЯ МАССА 22500 кг
ЭКИПАЖ, чел. 4
ГАБАРИТНЫЕ РАЗМЕРЫ
Длина, мм 6900
Ширина, мм 2910
Высота, мм 2375
Клиренс, мм 350
ВООРУЖЕНИЕ одна 76,2-мм пушка С-1 и два 7,62-мм пистолета-пулемета ППШ в укладке
БОЕКОМПЛЕКТ 96 выстрелов
ПРИБОРЫ ПРИЦЕЛИВАНИЯ телескопический прицел ТМФД-7
БРОНИРОВАНИЕ лоб корпуса — 30 мм
лоб рубки — 35 мм
борт корпуса — 30 мм
борт рубки — 25 мм
корма — 15 мм
крыша — 15 мм
днище — 15 мм
ДВИГАТЕЛЬ Maybach HL120TRM, 12-цилиндровый, жидкостного охлаждения, мощностью 300 л.с.
ТРАНСМИССИЯ механического типа с ручной 10-ступенчатой КПП, главным фрикционом, карданным валом
ХОДОВАЯ ЧАСТЬ (на один борт) 6 сдвоенных опорных катков, 3 поддерживающих ролика, переднее ведущее и заднее направляющее колесо, мелкозвенчатая гусеница из стальных траков
СКОРОСТЬ 50 км\ч по шоссе
ЗАПАС ХОДА ПО ШОССЕ 180 км
ПРЕОДОЛЕВАЕМЫЕ ПРЕПЯТСТВИЯ
Угол подъёма, град. 30°
Высота стенки, м 1,00
Глубина брода, м 1,00
Ширина рва, м 2,10
СРЕДСТВА СВЯЗИ радиостанция 9Р

СУ-76БМ \ НАТИ-ЦАКБ Самоходная артиллерийская установка

Разработчик: КБ ГАЗ
Год начала работ: 1943
Год выпуска первого прототипа: 1943
Серийно не строилась в виду конструктивных недостатков.

Самоходная артиллерийская установка, имевшая индекс СУ-76БМ (НАТИ-ЦАКБ) была разработана в НАТИ совместно с ЦАКБ в июле 1943 года. Базой послужила ходовая часть легкого танка Т-80. В отличии от других САУ аналогичного назначения боевое отделение располагалось в передней части, а моторный отсек был вынесен назад. Вместо орудия ЗиС-3 использовалось более мощное С-54 того же калибра, бронебойный снаряд которого развивал начальную скорость 817 м\с. Боекомплект включал 63 унитарных патрона. Вспомогательное вооружение (оборонительный пулемет) не предусматривалось.

Опытный образец был изготовлен в октябре 1943 года. К полигонным испытаниям машина не была допущена, так как имела серьезные конструктивные недостатки. Выбор в пользу двух 50-сильных двигателей с параллельным расположением оказался явно неудачным, а боевое отделеение для 4-х человек оказалось слишком тесным. В результате СУ-76БМ остался только в опытном экземпляре.

ТАКТИКО-ТЕХНИЧЕСКИЕ ДАННЫЕ САМОХОДНОЙ АРТИЛЛЕРИЙСКОЙ УСТАНОВКИ
СУ-76БМ обр.1943 г.

БОЕВАЯ МАССА 10500 кг
ЭКИПАЖ, чел. 4
ГАБАРИТНЫЕ РАЗМЕРЫ
Длина, мм ?
Ширина, мм ?
Высота, мм ?
Клиренс, мм ?
ВООРУЖЕНИЕ одна 76,2-мм пушка С-54
БОЕКОМПЛЕКТ 63 унитарных патрона
ПРИБОРЫ ПРИЦЕЛИВАНИЯ телескопический прицел
БРОНИРОВАНИЕ лоб корпуса – 35 мм
рубка — ?
борт корпуса — ?
корма — 15 мм
крыша — ?
днище — ?
ДВИГАТЕЛЬ два карбюраторных, мощностью по 50 л.с. каждый
ТРАНСМИССИЯ механического типа
ХОДОВАЯ ЧАСТЬ (на один борт) 5 сдвоенных опорных катков, 3 поддерживающих ролика, переднее ведущее и заднее направляюще колесо, мелкозвенчатая гусеница гусеница из стальных траков
СКОРОСТЬ 35 км\ч по шоссе
? км\ч по грунту
ЗАПАС ХОДА 300 км по шоссе
ПРЕОДОЛЕВАЕМЫЕ ПРЕПЯТСТВИЯ
Угол подъёма, град. ?
Высота стенки, м ?
Глубина брода, м ?
Ширина рва, м ?
СРЕДСТВА СВЯЗИ ?

ОСА-76 Самоходная артиллерийская установка

Разработчик: КБ завода №38
Год начала работ: 1943
Год выпуска первого прототипа: 1944
Серийно не выпускалась в связи с прекращением войны.

История этой удивительной самоходки началась в середине 1943 г., в период ожесточенных битв на курском направлении и Миус-фронте. Большие потери не только в орудиях, но и в артиллерийских тягачах и автомобилях большой грузоподъемности, а также растущая потребность фронта, заставили специалистов ГАУ РККА создать новую концепцию полковой и дивизионной артиллерии на самодвижущиеся лафеты. Данный проект был скорее мерой вынужденной, поскольку чуть ранее “пушкарей” лишили самоходных орудий, которые были переданы в подчинение танковым частям. Проект получил название ОСА – общевойсковая самоходная артиллерия, и стал отдельной ветвью развития советских САУ.

В рамках технического задания предусматривалось создание сразу нескольких разнотипных самоходных орудий.

ОСА-76 – 76-мм дивизионная САУ частичного бронирования

ОСА-57 – 57-мм противотанковая САУ частичного бронирования

ОСА-З – зенитная САУ оснащенная зенитным автоматом или спаренной установкой крупнокалиберных зенитных пулеметов частичного бронирования.

Основные работы были возложены на КБ заводов №38 и ГАЗ. Первое предприятие при разработке дивизионной САУ (готовый к реализации проект ОСА-57 был вскоре отменен) выбрало направление, по которому полутора годами ранее пошло КБ Гинзбурга. За основу были взяты узлы ходовой части легкого танков Т-60 или Т-70, агрегатов двигателя ГАЗ-ММ, при схожей с СУ-76 компоновке. В то же время САУ стала намного меньше и компактнее, а её масса проектная составила порядка 3500 кг. Шасси самоходки, применительно на один борт, состояло из 4-х опорных катков малого диаметра, двух поддерживающих роликов, переднего направляющего и заднего ведущего колеса. В передней части корпуса располагалось моторно-трансмиссионное отделение и пост управления, в задней части находилось боевое отделение с открытой сзади рубкой. В качестве основного вооружения выбрали 76,2-мм пушку ЗИС-3. Маска орудия допускала углы наведения по горизонту по 10° в обе стороны и от -5° до +12° по вертикали. Толщина лобового бронелиста составляла всего 6 мм, но в ближнем бою использовать ОСА-76 не собирались. Экипаж самоходки состоял из 3 человек.

Горьковчане выбрали более оригинальное решение, установив 76,2-мм пушку на доработанное шасси бронеавтомобиля повышенной проходимости ГАЗ-63 и установив на нем пониженную бронекоробку с толщиной лобового листа сначала 10 мм, а затем 16 мм. По заводским документам эта машина проходила как ГАЗ-68, но сейчас она более известна под войсковым обозначением КСП-76.

Сравнительные испытания обоих прототипов состоялись весной-осенью 1944 г. Хотя КСП-76 имела преимущества в простоте технического обслуживания, ОСА-76 оказалась на 1,5 тонны легче, что предопределило её лучшие ходовые характеристики. Кроме того, гусеничная самоходка обладала и другими ценными качествами. ОСА-76 оказалась более устойчивой при стрельбе и могла преодолевать многокилометровые марши как по проселочным дорогам, так и по шоссе, что в совокупности с использованием бензина 2-го сорта или немецкого синтетического горючего делало её просто незаменимой. Общее мнение об эксплуатационных и боевых качествах ОСА-76 были самые положительные, что обратило на себя внимание не только артиллеристов, но также танкистов и десантников.

В конце 1944 г. САУ была рекомендована к серийному производству при условии устранения всех выявленных недостатков. Пока шел процесс доработок война вступила в завершающую стадию, когда преимущество РККА во всех видах вооружений стало неоспоримым. Этот факт заставил отказаться от дальнейшего развития проекта и весной 1945 г. все работы по ОСА-76 были свернуты.

ТАКТИКО-ТЕХНИЧЕСКИЕ ДАННЫЕ САМОХОДНОЙ УСТАНОВКИ
ОСА-76 обр.1944 г.

БОЕВАЯ МАССА 3500 кг
ЭКИПАЖ, чел. 3
ГАБАРИТНЫЕ РАЗМЕРЫ
Длина, мм 5000 (с орудием)
Ширина, мм 2150
Высота, мм 1560
Клиренс, мм 290
ВООРУЖЕНИЕ одна 76,2-мм пушка ЗИС-3
БОЕКОМПЛЕКТ 30 выстрелов
ПРИБОРЫ ПРИЦЕЛИВАНИЯ ?
БРОНИРОВАНИЕ лоб корпуса — 6 мм
борт корпуса — 6 мм
корма корпуса — 6 мм
лоб рубки — 10 мм
борт рубки — 6 мм
корма рубки — 6 мм
крыша — ?
днище — ?
ДВИГАТЕЛЬ ГАЗ-ММ, рядный, 4-цилиндровый, карбюраторный, жидкостного охлаждения, мощностью 50 л.с.
ТРАНСМИССИЯ механического типа: механического типа, многодисковый главный и бортовые фрикционы сухого трения, 5-скоростная коробка передач
ХОДОВАЯ ЧАСТЬ (на один борт) 4 опорных катка, 2 поддерживающих ролика, заднее ведущее колесо, мелкозвенчатая гусеница со стальными траками
СКОРОСТЬ 41 км\ч
ЗАПАС ХОДА ПО ШОССЕ 220 км
ПРЕОДОЛЕВАЕМЫЕ ПРЕПЯТСТВИЯ
Угол подъёма, град. ?
Высота стенки, м ?
Глубина брода, м ?
Ширина рва, м ?
СРЕДСТВА СВЯЗИ ?

С-51 \ С-59 Самоходная артиллерийская установка особой мощности

Разработчик: КБ ГАЗ
Год начала работ: 1943
Год выпуска первого прототипа: 1944
Серийно не выпускалась из-за многочисленных недоработок.

Осенью 1943 г. ГАУ вновь вернулось к созданию самоходно-артиллерийских систем большой и особо большой мощности. Как и десятью годами ранее вооружать САУ предполагалось 203-мм гаубицей образца 1931 г., выпуск которой планировали возобновить на заводе “Большевик” в 1944 г. Это может показаться немного странным, однако не стоит забывать, что выбранная артиллерийская система отличалась высокой поражающей способностью и в случае её установки на самоходной шасси РККА получало бы высокомощное мобильной разрушающее орудие. По распоряжению наркома вооружения Д.Ф.Устинова в ноябре 1943 г. был объявлен конкурс на разработку такой САУ, получившей полуофициальное название “Витязь”.

В течении нескольких недель свои предварительные проекты представили завод №100 НКТП, КБ Уралмаш и ЦАКБ.
Первый из них, создаваемый под руководством Ж.Я.Котина, представлял собой самоходный лафет с прицепом, в котором находилась часть боезапаса. В чем-то она напоминала французскую GPF 194, только мощность орудия была больше.

Проект КБ УЗТМ имел сразу два варианта: 203-мм гаубица Б-4 на шасси танка КВ-1с (модернизированный проект САУ У-19) и 203-мм гаубица или две 152-мм гаубицы на двух шасси СУ-122. Перед стрельбой шасси предполагалось соединять, при этом подготовка к выстрелу составляла около 30-40 минут, против 20 минут у проекта Котина.

Понятно, что разработки завода №100 и УЗТМ должной поддержки не нашли в виду из технологической сложности. Заказ на постройку одного прототипа получило только ЦАКБ, представившей проект САУ под индексом С-51. В качестве основы было выбрано шасси танка КВ-1с, но довольно быстро выяснилось, что оно имеет недостаточную длину опорной поверхности и нуждается в доработке. Модифицированный вариант ходовой отличался наличием 7 или 8 опорных катков. Впрочем, налаживать его производство НКТП не собиралось – объём доработок требовался сравнительно большой, а количество выпущенных САУ вряд ли бы превысило несколько десятков единиц. В связи с этим приняли решение установить гаубицу на шасси танка КВ-1с, что явилось не лучшим выходом.

Ходовая часть и корпус серийной машины почти не подверглись изменениям, прежним остался и двигатель. С танка была демонтирована башня, а на её месте установлена 203-мм гаубица Б-4 на открытом лафете. Поскольку вес артсистемы был даже чуть больше, чем вес полностью укомплектованной башни, полная боевая масса САУ составила почти 50 тонн. Таким образом, хороших ходовых качеств от неё ожидать не приходилось.

Первый опытный образец С-51 поступил на заводские испытания в феврале 1944 г., проводившиеся по сокращенной программе. Однако, интерес с САУ большой мощности был настолько велик, что не дожидаясь их завершения самоходку передали на АНИОП. Тут в полной мере выявились все крупные недостатки С-51. Из-за высокой линии огня при выстреле самоходка сильно раскачивалась и по инерции уходила назад с боковым смещением. Если угол возвышения был относительно невелик, отдача была настолько сильна, что экипаж не мог удержаться на своих местах. Всё это приводило к сбиванию наводки, большому рассеиванию снарядов (требовалась установка сошников) и крайнему неудобству при работе экипажа. Помимо этого, шасси КВ-1с явно не годилось для установки на неё орудия такого калибра.

Сопоставив все полученные данные в ГАУ посчитали, что С-51 стоит направить в серийное производство, однако выполнить это не удалось. Прежде всего, выпуск танков КВ-1с был завершен ещё в декабре 1942 г. – то есть, получить в требуемом количестве шасси для тяжелой САУ можно было только после переделки серийных машин. Второй важной причиной стало отсутствие гаубиц Б-4, выпуск которых так и не был налажен.

Взамен инженерами ЦАКБ и КБ завода №100 был разработан вариант САУ на шасси тяжелого танка ИС, с установкой на него 152-мм гаубицы БР-2. Опытный образец самоходки, получившей индекс С-59, был изготовлен в начале 1944 г. и в мае-июне она проходила полигонные испытания. Здесь имеется некоторое разночтение в данных о типе использованного шасси. По заводской документации С-59 получила ходовую часть и корпус от ИС-85, но согласно отчету об испытаниях САУ имела “улучшенное шасси тяжелого танка КВ”. По компоновке самоходное орудие соответствовало более раннему С-51, только вопреки рекомендациям откидные сошники, уменьшавшие отдачу при выстреле, установлена не были. По сути, ЦАКБ “наступало на те же грабли”, хотя можно предположить, что расчет делался на меньший калибр орудия. Тем не менее, при стрельбе полным зарядом у С-59 начинались аналогичные проблемы, как у С-51, поэтому о серийном производстве вопрос не ставился. В итоге, это направление в развитии САУ особой мощности было закрыто.

Тем не менее, проекты тяжелых самоходок продолжали появляться вплоть до конца войны. Например, 29 июля 1944 г. начальник Ленинградского филиала ЦАКБ И.И.Иванов представил техническому управлению НКВ предварительный проект САУ, в которой предполагалось использование спаренных шасси танков Т-34 и 210-мм пушки БР-17 или 203-мм гаубицы БР-18. От предложенного годом ранее проекта КБ УЗТМ данная САУ отличалась более простой конструкцией. Разработка ЦАКБ вызвала определенный интерес у руководства наркомата вооружений, но сроки реализации проекта им были поставлены мало реальные – прототип самоходки требовалось предъявить не позднее 30 сентября этого же года и справиться с этой задачей ленинградцы не смогли.

Непосредственно перед завершением войны, весной 1945 г., совместными усилиями КБ УЗТМ, завода №100 и завода №9 была проведена работа по созданию дальнобойной скорострельной САУ, основными функциями которой были проведение артиллерийских налетов и контрбатарейная борьба. Эта разработка проводились в рамках программы “Медведь” и некоторое время имела достаточно высокий приоритет. Стараясь не повторять старых ошибок для САУ выбрали специализированное шасси, однако “изюминкой” всего проекта стала установка двухствольной 122-мм артсистемы. Планировалось, что во время зарядки одного орудия, второе будет производить выстрел. На практике всё оказалось намного сложнее. Построенный макет с 76,2-мм пушками работал без особых нареканий, но в данном случае использовались унитарные боеприпасы, а у 122-мм орудий выстрел имел отдельное заряжание. От спаренной установки пришлось отказаться и в конце 1945 г. был выполнен обновленный проект самоходки с разнесенными по бортам машины стволами для ручного заряжания. В 1946 г. был построен деревянный макет САУ “Медведь”, но дальше него работы не продвинулись.

Более к теме двухствольной артсистемы большой мощности старались не возвращаться, и только в наше время к этой теме решили вернуться снова. Разумеется, речь идет о 152-мм САУ “Коалиция-СВ”, макетный образец которой был представлен в декабре 2006 г. Общая концепция нового российского самоходного орудия повышенной скорострельности, при создании которой активно использовались советские наработки 1970-1990 гг., повторяет САУ “Медведь”. Правда, благодаря технологиям нового уровня весь процесс обслуживания обоих орудий доверили автоматике, а экипаж из 2-х человек управляет машиной, находясь в отдельном бронированном модуле. Что касается даты окончания работ и сроков принятия на вооружение САУ, то то ожидать это событие стоит не ранее 2015 года.

ТАКТИКО-ТЕХНИЧЕСКИЕ ДАННЫЕ САУ ОСОБОЙ МОЩНОСТИ
С-51 обр.1944 г.

БОЕВАЯ МАССА 49750 кг
ЭКИПАЖ, чел. 2
ГАБАРИТНЫЕ РАЗМЕРЫ
Длина, мм 9350
Ширина, мм 3380
Высота, мм 3400
Клиренс, мм 500
ВООРУЖЕНИЕ одна 203-мм гаубица Б-4
БОЕКОМПЛЕКТ 12 выстрелов раздельного заряжания
ПРИБОРЫ ПРИЦЕЛИВАНИЯ ?
БРОНИРОВАНИЕ лоб корпуса — 60 мм
борт корпуса — 60 мм
корма корпуса — 60 мм
крыша — 20 мм
днище — 20 мм
ДВИГАТЕЛЬ В-2К, дизельный, 12-цилиндровый, мощностью 600 л.с.
ТРАНСМИССИЯ механического типа с 8-скоростной КПП
ХОДОВАЯ ЧАСТЬ (на один борт) 6 опорных катков, 3 поддерживающих ролика, ереднее направляющее и заднее ведущее колесо, крупнозвенчатая гусеница из стальных траков
СКОРОСТЬ 30 км\ч
ЗАПАС ХОДА ПО ШОССЕ 100 км
ПРЕОДОЛЕВАЕМЫЕ ПРЕПЯТСТВИЯ
Угол подъёма, град. ?
Высота стенки, м ?
Глубина брода, м ?
Ширина рва, м ?
СРЕДСТВА СВЯЗИ ?

СУ-85А \ СУ-85Б Самоходная артиллерийская установка

Разработчик: КБ ГАЗ
Год начала работ: 1943
Год выпуска первого прототипа: 1944-1945
Серийно не выпускалась в связи с прекращением войны.

После ввода в строй СУ-76 (СУ-15М) работы по модернизации самоходки продолжились сразу в нескольких направлениях, однако добиться существенных улучшений долгое время не удавалось. Из нескольких предложенных вариантов наиболее удачным казалась 57-мм противотанковая САУ СУ-57, но к моменту завершения её испытаний (лето 1944 г.) этот калибр считался недостаточным для борьбы с основными немецкими танками. К тому же, предполагавшееся оснащение САПов самоходками данного типа привело бы к ослаблению их суммарной огневой мощи.

По схожему пути пошли инженеры НИИ-13 и слушатели Бронетанковой Академии, которые в декабре 1943 г. завершили проект новой САУ, которая в самое ближайшее время могла бы заменить СУ-76. По проекту самоходка оснащалась американским дизелем GMC мощностью 180-200 л.с. и вооружалась 85-мм пушкой с малым откатом или 85-мм пушкой с дульным тормозом схожей по конструкции с Д-5. Ходовая часть при этом частично заимствовалась у СУ-76, но корпус и, как следствие, боевое отделение, были перепроектированы в сторону улучшения работы экипажа. Рассмотрение проекта состоялось дважды – зимой и в сентябре 1944 г., но в обоих случаях САУ была отвергнута по причине отсутствия двигателя и неудачной конструкции дульного тормоза.

Чуть ранее инженер И.В.Гавалов, работавший в КБ ГАЗ под руководством Н.А.Астрова, предложил проект САУ, оснащенной аналогичной артсистемой, но в большей степени использовавшей узлы и агрегаты от серийной СУ-76М. Корпус самоходки был немного усилен и удлинен, чтобы увеличить жизненное пространство для экипажа в боевом отделении. Так как в это время велись активные работы сразу по нескольким 85-мм танковым орудиям Гавалов предусмотрел сразу два варианта САУ. Один из них (СУ-14А-85-1) предполагалось оснастить пушкой Д-5С, второй (СУ-15А-85-2) – пушкой С-53С. До стадии реализации в металле был доведен только первый вариант, получивший на вооружение артсистему Д-5С-85 и вскоре переименованный в СУ-85А.

На испытаниях, начавшихся в марте 1944 г. и продолжавшихся до конца октября, выяснилось, что полученное орудие явно не приспособлено для установки на легкую САУ. При стрельбе обнаружилась чрезмерная реакция отдачи на шасси и сильное раскачивание корпуса, затруднявшее ведение огня по движущейся цели.

СУ-85А решили доработать путем оснащения самоходки орудием с меньшей отдачей. Соответствующее техническое задание было выдано ОКБ завода №92, а непосредственным проектированием орудия, позднее обозначенным как ЛБ-2, занимался конструкторский коллектив под руководством А.Савина. С целью упрощения конструкции большую часть узлов заимствовали от серийной пушки ЗИС-С-53, а также установили двухкамерный дульный тормоз.

Новое орудие было представлено в январе 1945 г. и практически сразу его установили на САУ. Новый вариант самоходки (СУ-85Б) отличался повышенными бортами боевой рубки, толщина брони которых была увеличена на 2-7 мм. Кроме того, на САУ был установлен форсированный двигатель ГАЗ-203Ф (ГАЗ-15Б), развивавший максимальную мощность 158 л.с. Теоретически это позволяло улучшить ходовые характеристики машины, но на практике оказалось, что масса СУ-85Б выросла до 12460 кг и на шоссе самоходка еле набирала 41 км\ч.

Испытания СУ-85Б проводились на Гороховецком полигоне до середины 1945 г. и при этом её характеристики были признаны, по больше части, соответствующими ТТЗ. Тем не менее, в связи с завершившимися боевыми действиями в Европе надобность в легкой САУ с орудием повышенной мощности отпала и СУ-85Б к серийному производству решили не принимать.

ТАКТИКО-ТЕХНИЧЕСКИЕ ДАННЫЕ ЛЕГКОЙ ПРОТИВОТАНКОВОЙ САУ
СУ-85Б обр.1944 г.

БОЕВАЯ МАССА 12460 кг
ЭКИПАЖ, чел. 3
ГАБАРИТНЫЕ РАЗМЕРЫ
Длина, мм ?
Ширина, мм ?
Высота, мм ?
Клиренс, мм ?
ВООРУЖЕНИЕ одна 85-мм пушка ЛБ-2
БОЕКОМПЛЕКТ ?
ПРИБОРЫ ПРИЦЕЛИВАНИЯ телескопический прицел
БРОНИРОВАНИЕ лоб корпуса — 25-40 мм
борт корпуса — 10 мм
корма корпуса — 15 мм
лоб рубки — 25 мм
борт рубки — 15 мм
корма рубки — 15 мм
крыша — 10 мм
днище — 7 мм
ДВИГАТЕЛЬ ГАЗ-203Ф, карбюраторный, мощностью 158 л.с.
ТРАНСМИССИЯ механического типа
ХОДОВАЯ ЧАСТЬ (на один борт)(на один борт) 6 сдвоенных опорных катков, 3 поддерживающих ролика, переднее ведущее и заднее направляющее колесо, мелкозвенчатая гусеница из стальных траков
СКОРОСТЬ 41 км\ч
ЗАПАС ХОДА ПО ШОССЕ ~200 км
ПРЕОДОЛЕВАЕМЫЕ ПРЕПЯТСТВИЯ
Угол подъёма, град. ?
Высота стенки, м ?
Глубина брода, м ?
Ширина рва, м ?
СРЕДСТВА СВЯЗИ ?

ИСУ-122 Самоходная артиллерийская установка

Разработчик: КБ завода №100
Год начала работ: 1944
Год выпуска первого прототипа: 1944
Серийно выпускалась в 1944-1945 гг., оставалсь на вооружении до середины 1960-х гг.

Принятие на вооружение РККА в 1943 году тяжелого танка ИС-1 и самоходной установки ИСУ-152, созданной на основе его шасси, было безусловным шагом вперед. При внешней схожести с КВ-1 новая ходовая часть обладала меньшей массой и более совершенной трансмиссией, что позволило быстро наверстать отставание от немецких танкостроителей. Поставки ИСУ-152 начались с декабря 1943 года, но уже к зиме 1944 года обнаружилось, что Челябинский Кировский завод (ЧКЗ), занимавшийся производством шасси и бронекорпусов, взял настолько высокий темп, что “артиллеристы” не успевали поставлять к ним пушки-гаубицы МЛ-20С. Согласно предварительным расчетам НКТП, ко второму кварталу 1944 года вооружать эти самоходки было бы просто нечем. Для образовавшегося “излишка” требовалось срочно найти применение и тогда был предложен вариант использовать вместо 152-мм артсистемы другую, выпуск которой шёл без задержек. Из имевшихся тогда вариантов выбрали корпусную пушку А-19 обр.1931\1937 гг., но с некоторыми доработками. Поскольку данное орудие для установки на танковое шасси совершенно не предназначалось на заводе №9 в Свердловске провели его модернизацию. От А-19 решили заимствовать ствол, который наложили на люльку от МС-20С. Получившийся “гибрид” прекрасно подходил для установки в корпус от ИСУ-152 – новая машина проходила по документам как Объект 242, а нам она более известна под обозначением ИСУ-122.

Конструктивно новая САУ минимально отличалась от ИСУ-152, от которой полностью заимствовали ходовую часть, трансмиссию, двигатель, бронекорпус, а также радиоприборы и электрооборудование. Изменения коснулись лишь подвижной бронировки орудия и стеллажа для боезапаса, из-за внедрения другого типа артиллерийской системы.

По основным параметрам самоходный вариант орудия А-19 практически не отличался от МЛ-20С, конструкции которых были схожи в отдельных элементах, поскольку до войны эти две артсистемы составляли так называемый “корпусной дуплекс”. Пушка крепилась на станке со смещением вправо от продольной оси, слева от неё находилось место механика-водителя. Углы вертикальной наводки А-19C составляли от -3° до +20°, горизонтальной – от 3° влево до 7° вправо. Прицельные приспособления состояли из стереоскопического прицела СТ-18 и панорамы Герца (панорамный прицел с независимой линией прицеливания).

Боекомплект для 122-мм пушки состоял из 30 выстрелов раздельно-гильзового заряжания. В номенклатуру боеприпасов входили бронебойно-трассирующие снаряды (БР-471 и БР-471Б) и осколочно-фугасные гранаты (ОФ-471 и ОФ-471Н), хотя не исключалось использование бетонобойных снарядов. Непосредственно снаряды располагались на стеллажах в нише боевого отделения с левой стороны. Гильзы с боевыми зарядами находились, большей частью, в нише с обеих сторон, и лишь небольшое их количество было расположено под лафетом орудия. Начальная скорость снаряда составляла 800 м\с, прицельная дальность стрельбы – до 4000 метров. На дистанции до 1000 метров бронебойный снаряд мог пробить вертикально установленный броневой лист толщиной 150 мм, причинив, при этом, обширные внутренние разрушения.

Обладая хорошими свойствами по бронепробиваемости и силе воздействия осколочно-фугасного снаряда пушка А-19C сохранила те же недостатки, что были присущи МЛ-20С. Основной из них заключался в низкой скорострельности, не превышавшей 4-5 выстрелов в минуту, хотя в ряде источников можно встретить цифру 2-3 выстрела в минуту. Для нормального обслуживания А-19 также требовалось увеличить экипаж до 5 человек, включив в его состав замкового, что создавало дополнительную тесноту в боевом отделении. Тем не менее, САУ была запущена в серийное производство.

Спустя всего несколько месяцев, в апреле 1944 года, от НКТП поступило распоряжение провести модернизацию ИСУ-122 путем удаления из состава экипажа замкового и повышения автоматизации работы с орудием. Доработками занимались специалисты завода №100, которые решили адаптировать существующую конструкцию под установку пушки Д-25С оснащенная дульным тормозом. Этот выбор был хорош тем, что аналогичная пушка имелась у тяжелого танка ИС-2 – таким образом проводилась унификация вооружения и исчезала проблема с подбором боеприпасов. Длина ствола Д-25С составляла 48 калибров, высота линии огня – 1795 мм.

Обновленная САУ обозначалась как Объект 249 (также использовалось название ИСУ-122-2) и поступила на войсковые испытания на Гороховецкий полигон 5 июня 1944 года. По сравнению с серийной ИСУ-122 опытный образец самоходки был на 450 кг легче и обладал рядом эксплуатационных преимуществ. Установка нового орудия с клиновым полуавтоматическим затвором и электроспуском существенно облегчала процесс стрельбы. Отказ от замкового давал больше свободного пространства внутри боевого отделения, но темп стрельбы при этом снижался до 3,5 выстрелов в минуту. Правда, в издании “Тяжелые САУ Красной Армии” (из серии “Бронеколлекция МК”) утверждается, что максимальная скорострельность пушки повысилась до 6 выстрелов в минуту. Параметры вертикального и горизонтального наведения были аналогичны А-19C. Прицеливание осуществлялось при помощи телескопического прицела ТШ-17 и панорамы Герца. Прицельная дальность стрельбы у Д-25С была выше, чем у А-19C, и составляла 5000 метров (максимальная – 15000 метров).

В предъявленном виде САУ удовлетворила требования заказчика и, после незначительных доработок, 22 августа 1944 года она была принята на вооружение РККА под обозначением ИСУ-122С (ИСУ-122-3, первая с таки индексом). Предполагалось, что улучшенная самоходка заменит более ранний вариант ИСУ-122, но на самом деле выпуск обоих машин шёл параллельно. Произошло это потому, что завод №9 оказался перегружен заказами по выпуску орудий Д-10 и Д-25Т, в связи с чем значительно увеличить производство Д-25С в ближайшее время не представлялось возможным. В итоге, ИСУ-122С оказались в “численном меньшинстве” и их выпуск производился небольшими партиями. В период с 1944 по 1945 гг. было построено 1735 самоходных установок ИСУ-122 и 675 ИСУ-122С.

Незадолго до этого в активную фазу вступила программа создания противотанковой САУ большой мощности. Задание на разработку таких машин было сформулировано в начале 1944 года, когда в СССР закончились всесторонние испытания немецкого “фердинанда” и были сделаны соответствующие выводы. Согласно предварительному ТТЗ планировалось получить самоходку массой порядка 50 тонн, оснащенную дизелем М-40 мощностью 800-1000 л.с. и электрической трансмиссией. Бронирование было под стать немецкому аналогу (100-120-200 мм), а вооружение должно было состоять из орудия калибром 122-мм, 130-мм или 152-мм. Имевшиеся на тот момент артиллерийские системы А-19, МЛ-20С и Д-25С были признаны недостаточно эффективными, поэтому артиллерийским КБ поручили создать новые противотанковые орудия повышенной мощности.

В качестве исходного варианта была выбрана ИСУ-152, в рубку которой предстояло установить новую артсистему. В мае 1944 года завод №172 подал на завод №100 для монтажа на САУ опытный образец 122-мм пушки БЛ-9 (другое обозначение ОБМ-50). Главным отличием этого орудия от Д-25С, помимо длины ствола в 59 калибров и отсутствия дульного тормоза, стала увеличенная масса порохового заряда, позволявшая бронебойному снаряду развивать максимальную скорость 1007 м\с. Кроме того, БЛ-9 комплектовалась усовершенствованной системой продувки канала ствола сжатым воздухом. Правда, боекомплект пришлось сократить до 21-22 выстрелов. Углы вертикальной наводки составляли от -2 до +18°30′, по горизонтали – в секторе 9°30′ (вправо 7°, влево 2°30′). Приводы наводки орудия были заимствованы у самоходной установки ИСУ-122. Уравновешивание качающейся час¬ти относительно оси цапф производилось с по¬мощью грузов, прикрепленных к неподвиж¬ной части ограждения пушки.

Самоходка получила обозначение Объект 243 (также использовались названия ИСУ-122-1 и ИСУ-122БМ) и представляла собой “обкаточный” образец. В случае успешного завершения испытательного цикла заводу №100 предстояло подать для серийного производства модернизированное шасси с задним расположением боевого отделения, однако с самого начала всё пошло не по плану.

На испытаниях в августе 1944 года, уже при первой попытке стрельбы, ствол БЛ-9 был частично разрушен и машина стала на долговременный ремонт. Новый ствол был получен только в январе 1945 года и установлен на ИСУ-122-1 в следующем месяце. В апреле САУ успешно выдержала полный объём полигонных испытаний, но война с Германией к этому времени практически закончилась и выпуск тяжелой противотанковой самоходки посчитали излишним.

Та же участь постигла и вариант под обозначением Объект 251 (ИСУ-122-3), отличавшийся наличием орудия С-26-1. Эта артсистема имела баллистику 130-мм морской пушки и позволяла бронебойному снаряду развивать начальную скорость 1000 м\с. Дульный тормоз на С-26-1 отсутствовал, зато имелась дополнительная уравновешивающая “шайба” и баллонная система продувки канала ствола, что несколько упрощало конструкцию машины. Углы вертикальной наводки со¬ставляли от -1 до +14°, по горизонтали – в секторе 12° (вправо 9°, влево 3°). При стрельбе использовались телескопический прицел СТ-18 и панорама Герца. Приводы наводки орудия были заимствованы у серийной самоходной уста¬новки ИСУ-122. В связи с установ¬кой новой пушки конструкция броневой мас¬ки была незначительно изменена, а её толщина составила 100 мм. Масса самоходной установки составила 46,5 тонн.

Испытания ИСУ-122-3 были проведены в ноябре-декабре 1944 года и не принесли положительных результатов. Полигонная комиссия выявила несколько недоработок в конструкции пушки, но главное – ствол С-26-1 имел крайне низкую живучесть. Кроме того, были отмечены ненадежная работа дульного тормоза, утыкание ствола в грунт при движении по пересеченной местности (вылет ствола – 4,8 м), тесное размещение экипажа, а также плохая обзорность с места командира и малая кратность увеличения прицела СТ-10, обеспечивающая ведение огня на дистанцию не более 1500 м. Новый ствол для С-26-1 был представлен только к июню 1945 года, когда война в Европе завершилась и необходимость в противотанковой САУ, по мнению НКТП, полностью отпала.

С последним утверждением можно не согласиться, ведь в 1945 году на испытания поступили сверхтяжелые танки А39 “Tortoise” и Т28, обладавшие чудовищно толстым бронированием и пушками калибром 95-мм и 105-мм. Однако не стоит забывать, что оба этих штурмовых танка оказались ещё более неудачными из-за явной перетяжеленности конструкции и низких эксплуатационных качеств, а с противниками типа тяжелого танка М26 “Pershing” вполне могли справляться орудия калибром 88-100 мм, что было подтверждено боевыми столкновениями с немецкими танками в начале 1945 года.

Первые 122-мм самоходные орудия начали поступать в боевые подразделения в феврале 1944 года. По штату, в отдельным тяжелым самоходно-артиллерийском полку (отсап), предполагалось наличие четырех самоходных батарей из расчета 20 “линейных” машин и 1 командирская САУ. Как правило, ИСУ-122 и ИСУ-152 старались не смешивать, но в ряде случаев этого избежать всегда не удавалось.

Летом 1944 года с 122-мм самоходкам довелось принять участие в одной из наиболее успешных наступательных операций на территории Белоруссии, которая проводилась под названием “Багратион”. Менее чем за месяц ИСУ-122 подтвердили свои высокие боевые качества. Благодаря высокой эффективности бронебойного заряда пушка А-19C успешно поражала любую цель, включая тяжелые танки “Tiger”. По крайне мере 6 из 12 уничтоженных машин этого типа, принадлежавших 502 Pz.Abt. (502-й танковый батальон) пришлось на долю ИСУ-122 и ИСУ-152.

Далее самоходки активно использовались в боях на территории Польши, Венгрии, Румынии и Германии (в частности, при взятии Кенгсберга). В марте 1945 года началось комплектование бригад трехполкового состава, включавшие 1804 человека личного состава, 65 ИСУ и 3 СУ-76. По такому принципу была создана 66-я гвардейская тсабр, основу ударной мощи которой составляли именно ИСУ-122.

Пожалуй, пик активного использования ИСУ-122 пришелся на бои в Венгрии, где в течении декабря 1944-января 1945 гг. советские войска не только сдержали несколько сильнейших контратак, но и сами перешли в наступлени и освободили Будапешт.

В момент первого немецко-венгерского контрнаступления (серия операций “Conrad”) 4-я гвардейская армия располагала значительными силами, в том числе и самоходной артиллерией. Основу самоходок составляли СУ-76, но в тылу находился резервный 18-й танковый корпус, который на 31 декабря 1944 года насчитывал 110 танков Т-34, 18 ИСУ-122 и 15 СУ-85. На протяжении нескольких недель корпус сдерживал попытки венгерского гарнизона Будапешта прорываться из окружения, одновременно готовясь к возможному контрудару с внешней стороны.

Резервы пошли в бой 3 января, когда прочность советской обороны была проверена несколькими мощными атаками немцев. Наступавшие вдоль берега Дуная части IV танкового корпуса SS столкнулись здесь с оборонительными порядками 86-й стрелковой дивизии и 18-го танкового корпуса усиленного противотанковой артиллерией (всего 37 Т-34 и 19 ИСУ-122).

Особо жестокие бои разгорелись за н\п Байна, стоявшей на развилке дорог. Самоходкам ИСУ-122 из 363-го полка и танкистам из 110-й бригады удалось занять и удержать этот ключевой пункт, хотя в течении дня было потеряно 11 Т-34 и две САУ. Немецкое наступление было сорвано, однако 4 января люфтваффе проявили невиданно высокую активность уничтожив сразу пять ИСУ-122. Кроме того, за двое текущих суток от артогня было потеряно 15 танков. Корпус оказался глубоко охвачен с флангов и 5 января его вывели налинию Мань-Жамбек. К этому времени оба полка располагали лишь 15 Т-34 и 8 ИСУ-122. Это же количество самоходок сохранялось на протяжении следующих недель.

Пополнение прибыло лишь в конце месяца и к 28 января 18-й танковый корпус располагал уже 28 ИСУ-122. Последующие бои у озера Балатон привели к обескровливанию обеих сторон. За 28-30 января корпус лишился 73 танков и 26 САУ из которых 6 были ИСУ-122. При этом, отдельные части оказались в окружении, но не поддались панике и смогли нанести деблокирующий удар.

Перед началом советского наступления у озера Балатон в Венгрию прибыл 23-й танковый корпус, имевший в своём распоряжении 153 танка Т-34 и 21 ИСУ-122. В бой корпус ввели 25-го января, поставив ему задачу атаковать опорные пункты немцев в селениях Валь и Кайясо. За двое суток удалось лишь остановить продвижение войск противника, а потери составили две самоходки и 27 танков.

Самые большие потери корпус понес 27 января. Атаковав противника у селение Вереб, Петенд и Пазманд советские танкисты встретились здесь с сильной обороной. Больше всего досталось 135-й танковой бригаде, которая вступила в бой с “королевскими тиграми” – у Петенда было потеряно 27 Т-34, а общие потери составили 45 танков сгоревшими и 13 подбитыми. Кроме того, сгорела одна ИСУ-122 и ещё две были подбиты. Таким образом, корпус за сутки лишился 42% первоначального состава и, тем не менее, наступление продолжалось. Даже с такими потерями советские войска сохраняли неплохой ударный потенциал, поскольку у немцев танков и САУ практически не осталось. На 1 февраля 23-й корпус имел 25 Т-34-85 и 13 ИСУ-122, что позволило отбросить немцев от Секешфехервара и к 4 февраля овладеть городом.

К моменту завершения операции (8 февраля) боеготовыми числились только 14 танков и 5 САУ. В то же время 509-й танковый батальон вермахта, почти полностью укомплектованный “королевскими тиграми”, сохранил только 5 машин.

Теперь несколько слов о зарубежным поставках 122-мм самоходных орудий. Помимо советской армии в 1945 году несколько ИСУ-122 было передано Войску Польскому. На завершающей стадии боёв в Германии они использовались в составе 13-го и 25-го полков самоходной артиллерии.

Служба ИСУ-122 и ИСУ-122С оказалась весьма продолжительной. Их активное применение продолжалось вплоть до 1960-х гг., хотя к этому времени часть САУ уже успели переоборудовать в тягачи ИСУ-Т. Остальная часть машин в 1958 году прошла модернизацию, заключавшуюся в установке более современных радиостанций «Гранат» и танковых переговорных устройств Р-120. Приказ о снятии 122-мм самоходных орудий с вооружения Советской Армии поступил лишь в начале 1970-х гг.

ТАКТИКО-ТЕХНИЧЕСКИЕ ДАННЫЕ ТЯЖЕЛОЙ САМОХОДНОЙ УСТАНОВКИ
ИСУ-122 образца 1944 г.

БОЕВАЯ МАССА 46000 кг
ЭКИПАЖ, чел. 5
ГАБАРИТНЫЕ РАЗМЕРЫ
Длина, мм 9850
Ширина, мм 3070
Высота, мм 2480
Клиренс, мм 470
ВООРУЖЕНИЕ одна 122-мм пушка-гаубица А-19C и один 12,7-мм пулемет ДШК
БОЕКОМПЛЕКТ 30 выстрелов раздельного заряжания и 250 патронов
ПРИБОРЫ ПРИЦЕЛИВАНИЯ смотровой прибор MK-IV
телескопический прицел СТ-18
панорама Герца
БРОНИРОВАНИЕ маска пушки — 120 мм
лоб рубки — 90 мм
лоб корпуса (верх) — 60 мм
лоб корпуса (низ) — 90 мм
борт корпуса (верх) — 75 мм
борт корпуса (низ) — 90 мм
корма рубки — 60 мм
крыша рубки и корпуса — 30 мм
днище — 20 мм
ДВИГАТЕЛЬ В-2ИС, V-образный 4-тактный 12-цилиндровый дизель, мощностью 520 л.с. при 1850 об\мин., ёмкость топливного бака 500 литров
ТРАНСМИССИЯ механического типа: главный многодисковый фрикцион сухого трения (сталь по феродо); четырехходовая, четырехступенчатая коробка передач с демультипликатором (6 скоростей вперёд и 2 назад); два двухступенчатых планетарных механизма поворота и два двухрядных бортовых редуктора
ХОДОВАЯ ЧАСТЬ (на один борт) 6 сдвоенных опорных катков, 3 поддерживающих ролика, переднее направляющее и заднее ведущее колесо, мелкозвенчатая гусеница со стальными траками
СКОРОСТЬ 35 км\ч по шоссе
18,5 км\ч среднетехническая
ЗАПАС ХОДА ПО ШОССЕ 220 км по шоссе
ПРЕОДОЛЕВАЕМЫЕ ПРЕПЯТСТВИЯ
Угол подъёма, град. 36°
Высота стенки, м 1,00
Глубина брода, м 1,30
Ширина рва, м 2,50
СРЕДСТВА СВЯЗИ радиостанция 10Р или 10РК-26 и переговорное устройство ТПУ-4Бис

ИСУ-130 Тяжелая самоходная артиллерийская установка

Разработчик: КБ завода №100
Год начала работ: 1944
Год выпуска первого прототипа: октябрь 1944
Серийно не строился из-за технических недоработок.

Параллельно с работами по САУ ИСУ-122-1, представлявшей собой логическое продолжение самоходок серии ИС, но вооруженной 122-мм пушкой А-19, в КБ завода №100 решили пойти несколько дальше и создать более мощную машину. Совместно с ЦАКБ НКВ под общим руководством В.Г.Грабина, в середине 1944 года была проведена работа по установке морской 130-мм пушки Б-13 с горизонтальным клиновым затвором и дульным тормозом Т-образного тип в корпус ИСУ-122С.

Конструкция ИСУ-130 практически не отличалась от серийной ИСУ-122С. Броневой корпус самоходной установки сваривался из катаных броневых плит толщиной 100, 90, 75, 60, 30 и 20 мм, а его лобовая часть представляла собой броневую отливку. Компоновка САУ изменений не претерпела.

Ходовая часть состояла из 12 сдвоенных опорных катков с индивидуальной торсионной подвеской, 6 поддерживающих роликов, передних направляющих и задних ведущих колес зубового зацепления. Каждая гусеница состояла из 86 одногребневых траков шириной 650 мм.

Новое орудие, получившее индекс С-26, монтировалось в рамке на лобовой бронеплите рубки и имело вертикальные углы наводки от -1°12’ до +14°14’, сектор горизонтальной наводки составлял 11°43’. Уравновешивание качающейся части орудия в цапфах осуществлялось путём прикрепления грузов к неподвижной части ограждения пушки. Пушка оснащалась устройством продувки канала ствола сжатым воздухом после выстрела. Дальность прямого выстрела — 1100-1300 м по цели высотой 2,5-3 м, дальность выстрела прямой наводкой — 5 км, практическая скорострельность составляла 2 выстрела в минуту. Выстрел производился посредством электрического или ручного механического спуска. Боекомплект составил 26 выстрелов раздельного заряжания, укладка которых производилась по обоим бортам рубки и на полу боевого отделения. Для самообороны экипаж имел два автомата (пистолет-пулемёта) ППШ или ППС с боекомплектом 497 патрон (7 дисков) и 25 ручных гранат Ф-1.

Для наблюдения за окружающей обстановкой использовались три прибора МК-IV. Стрельба из орудия осуществлялась при помощи телескопического прицела СТ-18 (прямой наводкой) и панорамы Герца (с закрытых позиций). Для обеспечения возможности огня в тёмное время суток шкалы прицелов имели приборы подсветки.

В кормовой части корпуса устанавливался 12-цилиндровый 4-тактный двигатель В-2ИС мощностью 520 л.с. Электроприводом инерционного стартёра являлся вспомогательный электродвигатель мощностью 0,88 кВт. Дизель В-2ИС комплектовался топливным насосом высокого давления НК-1 с всережимным регулятором РНК-1 и корректором подачи топлива. Для очистки поступающего в двигатель воздуха использовался фильтр типа “Мультициклон”. Также в моторно-трансмиссионном отделении устанавливались подогревающие устройства для облегчения пуска двигателя в холодное время года.

Трансмиссия машины состояла из многодискового главного фрикциона сухого трения, 4-ступенчатой КПП с демультипликатором (8 передач вперед и 2 назад), двух бортовых двухступенчатых планетарных механизма поворота с многодисковым блокировочным фрикционом сухого трения «сталь по стали» и ленточными тормозами и двух двухрядных комбинированных бортовых редукторов.

Экипаж самоходки был уменьшен до 4-х человек за счет удаления замкового – теперь его функции выполнял заряжающий. Средства связи включали в себя радиостанцию 10РК-26 и переговорное устройство ТПУ-4-БисФ на 4 абонента.

Заводские испытания ИСУ-130 начались в октябре 1944 года, а в ноябре были проведены полигонные. Впечатление от новой САУ было двояким. С одной стороны, по мощности орудие С-26 превосходило аналогичные танковые артсистемы, но его установка в рубке ИСУ-122С потребовала доработок. Кроме того, длину ствола справедливо посчитали чрезмерной – он выходил за габариты самоходки на 4,8 метра, а общая длина составила 11,42 м. Это создавало огромные проблемы при движении через лесистую местность и при преодолении широких траншей. Полностью устранить эти недостатки не удалось, в связи с чем работы по ИСУ-130 были свернуты в начале 1945 г.

ТАКТИКО-ТЕХНИЧЕСКИЕ ДАННЫЕ ТЯЖЕЛОЙ САМОХОДНОЙ УСТАНОВКИ
ИСУ-130 обр.1945 г.

БОЕВАЯ МАССА 47000 кг
ЭКИПАЖ, чел. 5
ГАБАРИТНЫЕ РАЗМЕРЫ
Длина, мм 11420 (с пушкой)
Ширина, мм 3070
Высота, мм 2340
Клиренс, мм 450
ВООРУЖЕНИЕ одна 130-мм пушка С-26
БОЕКОМПЛЕКТ 26 выстрелов раздельного заряжания
ПРИБОРЫ ПРИЦЕЛИВАНИЯ смотровой прибор MK-IV
телескопический прицел СТ-18
панорама Герца
БРОНИРОВАНИЕ маска пушки — 100 мм
лоб рубки — 90 мм
лоб корпуса (верх) — 60 мм
лоб корпуса (низ) — 90 мм
борт корпуса (верх) — 75 мм
борт корпуса (низ) — 90 мм
корма рубки — 60 мм
крыша рубки и корпуса — 30 мм
днище — 20 мм
ДВИГАТЕЛЬ В-2ИС, V-образный 4-тактный 12-цилиндровый дизель, мощностью 520 л.с. при 1850 об\мин., ёмкость топливного бака 500 литров
ТРАНСМИССИЯ механического типа: главный многодисковый фрикцион сухого трения (сталь по феродо); четырехходовая, четырехступенчатая коробка передач с демультипликатором (6 скоростей вперёд и 2 назад); два двухступенчатых планетарных механизма поворота и два двухрядных бортовых редуктора
ХОДОВАЯ ЧАСТЬ (на один борт) 6 сдвоенных опорных катков, 3 поддерживающих ролика, переднее направляющее и заднее ведущее колесо, мелкозвенчатая гусеница со стальными траками
СКОРОСТЬ 35 км\ч по шоссе
10-12 км\ч по проселку
ЗАПАС ХОДА ПО ШОССЕ 150 км по шоссе
110 км по проселку
ПРЕОДОЛЕВАЕМЫЕ ПРЕПЯТСТВИЯ
Угол подъёма, град. 32°
Высота стенки, м 1,00
Глубина брода, м 1,50
Ширина рва, м 2,50
СРЕДСТВА СВЯЗИ радиостанция 10РК-26 и переговорное устройство ТПУ-4БисФ

СУ-100 Самоходная артиллерийская установка

Разработчик: КБ УЗТМ
Год начала работ: 1944
Год выпуска первого прототипа: 1944
Серийный выпуск СУ-100 продолжался до начала 1950-х гг. (по лицензии в ЧССР), с вооружения официально не снимались.

Процесс усиления огневой мощи противотанковых самоходных орудий выполненных на базе ходовой части Т-34 закономерно привел к увеличению калибра артиллерийских систем. Из рассмотренных в сентябре-октябре 1943 года проектов наибольшее внимание было уделено 100-мм пушке Д-10, 122-мм пушке Д-25 и 152-мм гаубице Д-15. Монтаж орудий предстояло осуществить в боевую рубку самоходной установки СУ-85, что накладывало целый ряд ограничений на массу, габариты и длину отката. После оценки предложенных вариантов был сделан вывод, что установка 152-мм и 122-мм артсистем приведет к перегрузке машины и даст преимущество только в плане эффективности фугасного выстрела. Дополнительные расчеты, проведенные МВТУ, Техуправлением НКВ и специалистами завода Уралмаш, наглядно доказывали, что более оптимальным будет калибр 100-мм или близкий к нему. Тут очень бы пригодилась 107-мм пушка ЗИС-6, выпуск которой должны были наладить ещё в 1941 году, но из-за начала войны удалось собрать всего 6 штук. Далее выпуск этого орудия не возобновлялся, как и боеприпасов к нему. Логичным выходом из этой ситуации стало создание 100-мм орудия с баллистикой морской пушки Б-34 аналогичного калибра, что гарантировало отличную эффективность как бронебойного, так и осколочно-фугасного снарядов.

Официальный документ на проектирование 100-мм орудий для танков и самоходок был подписан 11 ноября 1943 года. Инициатором работ выступил главный конструктор Уралмаша Л.И.Горлицкий. Проект разрабатывался при участии ведущих специалистов предприятия: Н.В.Курин (главный инженер проекта), Г.Ф.Ксюнин, А.Г.Гайворонских (моторная группа), А.Д.Нехлюдов (руководитель работ по корпусу), В.Л.Лихоманов (электрооборудование), Л.А.Цинус, И.И.Эммануилов, И.Ф.Вахрушев и др. В период разработки самоходная установка имела индекс «Объект 138».

Поскольку за основу была взята хорошо освоенная в производстве машина с эскизным проектом проблем не возникло. Его показ представителям НКТП состоялся уже в декабре 1943 года, практически параллельно с развертыванием массового выпуска СУ-85. Эскиз самоходной установки оснащенной 100-мм орудием был одобрен и 27 декабря ГКО своим постановлением №4851 официально утвердил предложенный проект. Разумеется, реализовать установку 100-мм орудия в корпус СУ-85 предстояло УЗТМ, который сам являлся инициатором проекта. Не теряя времени даром, буквально на следующий день (28 декабря), НКТП издал приказ № 765 в котором поэтапно предписывалось сделать следующее.

На первом этапе к 15 января 1944 года надлежало создать среднюю САУ на базе танка Т-34 и вооружить её 100-мм пушкой С-34 конструкции ЦАКБ. Отсюда возникает вопрос – почему не Д-10? Возможно, дело заключалось в желании ЦАКБ отыграться за явно неудачные предыдущие артсистемы, предназначенные для установки на танки и самоходные орудия. Если вспомнить, то центральное КБ вполне успешно справлялось с проектированием полевых орудий, но с пушками С-18 и С-31 вышел явный “прокол”.

Второй этап должен был завершиться к 20 февраля изготовлением опытного образца самоходного орудия и предоставлением его на заводские испытания. При этом, орудие С-34 предстояло изготовить на заводе №92 к 25 января.

Третий этап предполагалось начать с 25 февраля, когда САУ поступила бы на государственные испытания. Как известно, любой план, даже самый жёсткий, был выполним далеко не всегда. То же случилось и с самоходкой СУ-100.

Пушка Д-10С, обладая практически такими же габаритами, как и Д-5С, очень удачно вписалась в корпус самоходного орудия. Доработки потребовались минимальные, поэтому уже в конце февраля 1944 года первый прототип 100-мм самоходного орудия успешно прошел заводские испытания. Машина прошла 150 км и выполнила 30 выстрелов без единой существенной поломки.

Спустя несколько дней, 3 марта 1944 года, прототип был передан на государственные испытания, проводившиеся с 9 по 27 марта на Гороховецком полигоне. За неполные три недели самоходка прошла 864 км и произвела 1040 выстрелов без каких-либо серьёзных нареканий. После этого, 14 апреля 1944 года, руководство завода начало готовиться к серийному производству новой САУ. Военная комиссия пришла к выводу, что 100-мм самоходка оснащенная орудием Д-10С пригодна к принятию на вооружение РККА под официальным индексом СУ-100, но с внесением ряда доработок и улучшений:

— ввести блокировку электроспуска для устранения самопроизвольных выстрелов при неподготовленном орудии или неожиданно для заряжающего;

— улучшить рабочее место командира;

— улучшить крепление орудия “по-походному”;

— улучшить вентиляцию боевого отделения;

— улучшить крепление боеприпасов;

— изъять смазку газойлем коленчатого вала двигателя и заменить её смазкой авиамаслом;

— улучшить конструкцию защелок люков и крышек.

С 24 по 28 июня прошли испытания “эталонного” СУ-100, в ходе которых самоходка сделала 923 выстрела, включая стрельбу по трофейным танкам и самоходным орудиям. Хотя основными “противниками” выступали “тигр”, “пантера” и “фердинанд” результаты были получены весьма впечатляющие. Бронебойный выстрел УБР-412 пробивал лобовую броню первых двух танков на дистанции до 1500 метров, но с “толстокожей” немецкой самоходкой (толщина лобовой брони которой составляла 200 мм) такого эффекта добиться не удалось. Тот же боеприпас мог пробить только борт толщиной 120-мм, но на дистанции до 2000 метров. Конечно, в боевых условиях таких показателей удавалось достичь далеко не всегда.

После доработок, постановлением ГКО №1631 от 3 июля 1944 года, самоходное орудие СУ-100 было принято на вооружение. Выпуск самоходок было решено развернуть на УЗТМ. В производстве 72% деталей заимствовались от Т-34, около 4% — от СУ-122, 7,5% — от СУ-85 и лишь 16,5% деталей (связанных с установкой новой пушки) проектировались заново. Однако не всё было так хорошо. Если с выпуском корпусов и шасси завод справлялся без проблем, то поставки орудий Д-10С шли с задержками. Образовалась ситуация, аналогичная с ИСУ-152, для которых не хватало “самоходных” пушек-гаубиц МЛ-10. Чтобы не терять времени даром в корпуса СУ-100 начали устанавливать 85-мм пушки Д-5С, а полученные таким образом “гибриды” стали обозначать как СУ-85М. Помимо усиленного бронирования “85-й” получил возможность перевозить с собой увеличенный боекомплект, который составлял теперь из 60 унитарных выстрелов. Производство СУ-100 и СУ-85М продолжалось параллельно с июля по август 1944 года включительно, пока УЗТМ не перешел на изготовление только “соток”. В общей сложности, до марта 1946 года, в Советском Союзе было собрано 3037 самоходных орудий СУ-100.

Чертежи орудия С-34 ЦАКБ подало на УЗТМ своевременно, но “местные” специалисты почти сразу определили, что данная артсистема для установки на танковое шасси в предложенном виде не годится. Предварительные расчеты показывали, что при установке С-34 в стандартную рубку СУ-85 слишком большая ширина казенной части орудия приводила к крайне нежелательным последствиям. При наведении вправо гильзоулавливатель сильно перекрывал свободное пространство и упирался в подвеску второго опорного катка, что не позволяло разместить там место для механика-водителя. В этом случае пришлось бы перепроектировать корпус, что неизбежно вело к увеличению массы САУ на 3500-3800 кг. Вслед за этим пружинную подвеску следовало заменить на торсионную, что также требовало массы доработок в ходовой части. В результате получался бы не модернизированный вариант СУ-85, а совершенно новая боевая машина.

Специалисты УЗТМ обратились к ЦАКБ с просьбой провести изменения в конструкции С-34, но встретили категорический отказ и требование приспособить самоходку под орудие. Тогда оставался “аварийный” шаг – использовать орудие Д-10С конструкции завода №9. И всё же, представителям ЦАКБ удалось “продавить” своё орудие и настояли его на установке в корпус СУ-100.

Испытания пушки С-34, начавшиеся ещё в феврале 1944 года, проходили трудно и с большими задержками. Впервые его установили на прототип тяжелого танка ИС-5 (Объект 248), но уже 20 апреля его демонтировали и перевезли на завод №100. Предварительная оценка показала, что установка С-34 в корпус СУ-85 исключена. Спустя два дня об этом поставили в известность наркома танковой промышленности, но результат был получен совершенно обратный. Совместным приказом четырех высших инстанций от 30 апреля (НКТП, НКВ, начальника ГАУ и командующего БТВ РККА) заводу предписывалось провести все необходимые работы по изготовлению СУ-85 с пушкой С-34. Работы предстояло завершить в течении недели и к 10 мая 1944 года предоставить прототип для испытаний. Выполнить задание в срок не удалось – доводка орудия затянулась и готовый к установке в САУ образец был поставлен только 5 мая. Ради этого ЦАКБ пришлось даже пойти на некоторые уступки. Заводом №9, отвечавших за изготовление С-34, были проведены следующие изменения: ширина люльки уменьшена на 160 мм, изготовлены новые вставные цапфы и удален прилив под спаренный пулемет. Кроме этого, пришлось изготовить новую рамку орудия, поворотный механизм, походное крепление и установку прицела. Но даже в этом виде С-34 оказалась далекой от оптимального варианта орудия для самоходки.

В итоге, прототип самоходного орудия СУ-100-2, оснащенный этой артсистемой, был готов только в июле 1944 года. Совместных испытаний с СУ-100 он не выдержал по причине невысокой надежности орудия и его неприспособленности для установки в стандартную рубку от СУ-85.
Самое интересное, что Д-10С и С-34 использовали одинаковую номенклатуру боеприпасов и почти не отличались по таким показателям, как бронепробиваемость и начальная скорость снаряда. Тем не менее, орудие конструкции ЦАКБ оказалось слишком крупногабаритным и перетяжелённым для СУ-100, поэтому выбор был сделан в пользу Д-10С.

Конструктивно средняя противотанковая самоходная установка СУ-100 была во многом аналогична более ранней СУ-85. Основные отличия между двумя этими машинами касались только в типе артиллерийской системы и связанных с неё доработок корпуса.

Ходовая часть СУ-100, полностью заимствованная от СУ-85, включала следующие компоненты (применительно на один борт):

— пять опорных катков диаметром 830 мм с резиновыми бандажами и индивидуальной пружинной подвеской;

— переднее направляющее колесо, литое, с кривошипным механизмом натяжения гусениц;

— заднее ведущее колесо с шестью роликами для зацепления с гребнями гусеничных траков;

— гусеница состояла из 72 литых стальных траков шириной 500 мм и шагом 172 мм (36 с гребнем и 36 без гребня), полная масса гусеницы — 1150 кг.

Из-за возросшей массы толщину пружин подвески увеличили с 30 до 34 мм. В остальном элементы ходовой части изменений не претерпели и были полностью взаимозаменяемы с танками Т-34 и самоходками СУ-85.

Корпус имел сварную конструкцию и собирался из листов катаной броневой стали. Конструктивно он состоял из днища, носовой и кормовой частей, бортов, крыши боевого отделения и крыши моторно-трансмиссионного отделения. Бронирование самоходки было дифференцированным.
Носовая часть корпуса имела клиновидную форму и была образована двумя наклонными броневыми листами. Верхний бронелист толщиной 75 мм устанавливался под углом 50&deg.; В нем со смещением к правому борту был сделан вырез под установку орудия, слева находился люк закрываемый броневой крышкой с двумя смотровыми приборами. Нижний лобовой бронелист имел толщину 45 мм и устанавливался под углом 55&deg.; К нему приварилось два буксировочных крюка.

Борта и корма рубки также имели небольшой наклон, но толщина брони ограничивалась 45 мм. Здесь же крепились десантные поручни, кронштейны наружных баков и бонки крепления запасных частей и принадлежностей. Вдоль бортов располагались надгусеничные полки, заканчивающиеся грязевыми “крыльями”. На полках устанавливались ящики ЗИП, по одному слева спереди и сзади справа.

Крыша боевого отделения выполнялась из цельного листа брони толщиной 20 мм в котором монтировались: колпак стопора пушки, двухстворчатый люк панорамы, двухстворчатый посадочный люк (Г-образной формы), командирская башенка, вытяжной вентилятор со сферическим бронеколпаком.
В нижней части корпуса, выполненной из бронелиста толщиной 20 мм, находились отверстия под кронштейны крепления опорных катков, натяжных и ведущих колес. К кормовой части бронелиста приваривался картер бортовой передачи.

Моторно-трансмиссионное отделение было защищено броневой коробкой, состоящей из двух кормовых бронелистов толщиной 45 мм, двух наклонных бортовых и трех верхних бронелистов. Хотя толщина бортовых листов МТО была аналогичной боевому отделению их угол установки был увеличен. В верхних боковых бронелистах были сделаны вырезы для продольных жалюзи и трех лючков, предназначенных для доступа к маслобаку и и шахтам подвески четвертого и пятого катков. Сверху боковые листы закрывались выпуклыми бронеколпзками с сетками для прохода воздуха к жалюзи. Трансмиссионное отделение имело откидную выпуклую крышку из листового металла с пятью окнами, закрытыми сеткой. К нижнему кормовому бронелисту монтировались картеры боковых передач, два буксирных крюка и две петли верхнего откидного листа. Верхний бронелист был откидным и имел в центре люк с крышкой, а по бокам были сделаны вырезы с бронеколпаками для выхлопных труб.

Днище корпуса было “наборным” и собиралось из четырех листов брони толщиной 20 мм, соединяемых сварными швами с усиленными накладками. В средней части днища справа был сделан аварийный люк (крышка открывалась вниз-вправо).

Самоходка оборудовалась тем же двигателем, что и её предшественники. В МТО устанавливался 12-цилиндровый 4-тактный бескомпрессорный дизель В-2-34 номинальной мощностью 450 л.с. при 1700 об\мин. Эксплуатационная мощность составляла 400 л.с. при 1700 об\мин., максимальная – 500 л.с. при 1800 об\мин. Для очистки воздуха поступавшего в цилиндры двигателя использовался воздухоочиститель “Мультициклон”. Запуск двигателя мог производится электростартером СТ-700 мощностью 15 л.с. или сжатым воздухом, для чего имелось два баллона в отделении управления.

Обычно для В-2-34 использовалось дизельное топливо ДТ, но также допускалось использование газойля марки “Э” по ОСТ 8842. Основной запас горючего находился в 400-литровом топливном баке размещенном в кормовой части корпуса. Топливо подавалось к двигателю с помощью насоса НК-1. На бортах МТО могли крепиться 95-литровые запасные топливные баки.

Система смазки была циркуляционной и под давлением от шестеренчатого трехсекционного масляного насоса. Ёмкость маслобаков составляла 80 литров. Система охлаждения – жидкостная, закрытая, с принудительной циркуляцией. По обе стороны двигателя монтировались два трубчатых радиатора ёмкостью 95 литров наклоненных в его сторону.

Трансмиссия самоходки СУ-100 не отличалась от танковой и состояла из многодискового главного фрикциона сухого трения, ручной 5-скоростной коробки передач (с постоянным зацеплением шестерен), многодисковых бортовых фрикционов, одноступенчатых бортовых передач и плавающих ленточных тормозов.

Электрооборудование было выполнено по одноприводной схеме с напряжением в сети 12 и 24В. В его состав входил генератор ГТ-4563А мощностью 1кВт и четыре аккумуляторные батареи 6-СТЭ-128 ёмкостью 128 А\ч каждая. К потребителям электрической энергии относились стартер СТ-700 с пусковым реле для пуска двигателя, два мотор-вентилятора МВ-12, обеспечивавших вентиляцию боевого отделения, приборы наружного и внутреннего освещения, сигнал ВГ-4 для наружной звуковой сигнализации, электрический спуск ударного механизма пушки, обогреватель защитного стекла прицела, электрозапал дымовых шашек, радиостанция и внутреннее переговорное устройство, аппараты телефонной связи между членами экипажа.

На СУ-100 ранних выпусков устанавливалась коротковолновая приёмо-передающая симплексная радиостанция 9-РС или 9-РМ, обеспечивавшая связь на дистанции до 25 км. Для связи между членами экипажа использовалось внутреннее переговорное устройство ТПУ-3-бис-Ф.

Вооружение СУ-100 состояло из 100-мм пушки Д-10С образца 1944 года с длиной ствола 56 калибров. Полная масса составляла 1435 кг. Орудие имело углы горизонтального наведения в пределах 16° и вертикального от -3° до +20&deg.; Максимальная длина отката при выстреле не превышала 570 мм. Основной спусковой механизм был электрическим, но имелся также механический ручной. В комплекте с пушкой Д-10С устанавливались телескопический шарнирный прицел ТШ-19 (для стрельбы прямой наводко
й), а также боковой уровень и панорама (для стрельбы с закрытых позиций). Практическая скорострельность орудия 5-6 выстрелов в минуту.

Пушка монтировалась в вырезе лобового бронелиста и защищалась неподвижной бронировкой сложной формы, которая крепилась к корпусу болтами. Снаружи установка пушки защищена подвижной броневой сферической маской.

Боекомплект орудия состоял из 33 выстрелов, размещенных на стеллажах в задней части (8) и с левого борта (17) боевого отделения, а также на полу справа (8). Номенклатура боеприпасов для Д-10С оказалась весьма широкой, особенно ближе к кону войны. В её состав вошло шесть типов выстрелов:

УБР-412 – унитарный патрон с бронебойно-трассирующим остроголовым снарядом БР-412 и взрывателем МД-8

УБР-412Б – унитарный патрон с бронебойно-трассирующим тупоголовым снарядом БР-412Б и взрывателем МД-8

УО-412 – унитарный патрон с осколочной морской гранатой О-412 и взрывателем РГМ

УОФ-412 – унитарный патрон с осколочно-фугасной гранатой ОФ-412 и взрывателем РГМ

УОФ-412У – унитарный патрон с осколочно-фугасной гранатой ОФ-412 с уменьшенным зарядом и взрывателем РГМ

УД-412 – унитарный дымовой выстрел массой 30,1 кг со взрывателями РГМ, РГМ-6, В-429

УД-412У – унитарный дымовой выстрел массой 30,1 кг со взрывателем В-429

УБР-421Д – унитарный патрон с бронебойно-трассирующим снарядом с баллистическим бронебойным наконечником БР-412Д

УБК9 – унитарный патрон с кумулятивным снарядом БК5М

Унитарный патрон с бронебойно-подкалиберным снарядом.

Последние три типа снарядов появились в боекомплекте СУ-100 только после окончания войны, так что после 1945 года стандартная комплектация включала 16 осколочно-фугасных, 10 бронебойных и 7 кумулятивных выстрелов. Таким образом, самоходная установка СУ-100 являлась больше многофункциональным штурмовым орудием, чем специализированным противотанковым средством.

Дополнительно в боевом отделении укладывались два 7,62-мм пистолета-пулемета ППШ с боекомплектом 1420 патронов (20 дисков), 4 противотанковых гранаты и 24 ручные гранаты Ф-1. Для постановки дымовой завесы на поле боя на корме машины устанавливались две дымовых шашки МДШ, поджиг которых производил заряжающий с помощью включения двух тумблеров на щитке МДШ, установленного на моторной перегородке.

Приборы наблюдения были немногочисленны, но весьма удачно размещены на корпусе самоходки. Водитель в походном положении вёл машину с открытым люком, а в боевом использовал оптические смотровые приборы с броневыми крышками. В командирской башенке, располагавшейся по правому борту, имелось пять смотровых целей с бронестеклами. На крыше монтировался прибор наблюдения МК-4.

Стандартная окраска СУ-100 была защитно-зеленой по всем поверхностям. На бортах боевой рубки белой краской наносились трехзначные номера и опознавательный знак части. В зимний период самоходки окрашивались легкосмываемой белой краской. Иногда на крыше и бортах рубки могли наноситься знаки для опознавания с воздуха. Это могли быть круги и полосы, но в одном из случаев имело место использование белых крестов. На бортах допускалось нанесение надписей и лозунгов, например: “Советский старатель”, “За Родину” и т.д.

Успех конструкции СУ-100 стал очевиден ещё до поступления этих самоходок в войска. В связи с этим в июле 1944 года КБ УЗТМ, в лице главного конструктора Л.И.Горлицкого, выступило с предложением оснастить САУ более мощной артиллерийской системой.

Самым простым вариантом казалась тогда установка в стандартной рубке подходящего по габаритам более крупнокалиберного орудия – и такое как-раз нашлось. Речь шла о 122-мм пушке Д-25С, разработку которой завершило в это же время КБ завода №9 НКВ. Переделок почти не понадобилось. Была лишь незначительно изменена маска орудия и размещение боекомплекта. Новая самоходка получила обозначение СУ-122П и поступила на испытания в конце лета. Сравнительно с серийной СУ-100 положительный эффект был достигнут только в плане воздействия осколочно-фугасного боеприпаса (почти в два раза), в то время как бронепробиваемость орудия Д-25С оказалась такой же, как у Д-10С. При условии наличия в войсках 122-мм самоходных систем на базе ИС-2 о серийного производства СУ-122П отказались.

Второй вариант заключался в оснащении самоходки орудием меньшего калибра, но с увеличенной дульной мощностью. Если вспомнить, то в 1942-1944 гг. немецкая армия получала на вооружение большое количество САУ с орудиями калибров 75-мм или 88-мм – вспомнить хотя бы Jagdpanzer IV или тех же “Ferdinand”. При более слабом воздействии фугасного снаряда они отличались отличной бронепробиваемостью, хорошей защищенностью и могли перевозить больший боекомплект. Этот путь избрал и начальник ЦАКБ В.Г.Грабин – ещё в феврале 1944 года он выступил с предложением создать 85-мм пушку большой мощности, причем сделал это весьма оригинальным способом.

За основу была взята всё та же пушка С-34 у которой стандартный ствол был заменен на 85-миллиметровый. А вот гильзу планировалось использовать 100-мм от орудия Б-34 или 122-мм от орудия Д-25 (или его аналога). В последнем случае это было мало выполнимо, поскольку 122-мм артсистемы имели раздельно-гильзовое заряжание, а 85-мм орудие – унитарное. В итоге пришли к выводу, что можно использовать 100-мм гильзу с усиленным зарядом.

Для доработок выбрали неудавшийся прототип СУ-100-2, на который была установлена 85-мм пушка С-34-I увеличенной мощности. Самоходка получила обозначение СУ-85ПМ, но расчет на успех ЦАКБ не оправдался. Снаряд вёл в полёте себя нестабильно, поскольку не был рассчитан на увеличившуюся начальную скорость. Хотя, на дистанции 1000 метров несколько раз удалось пробить бронеплиты толщиной 120 и 140 мм от дальнейших работ по СУ-85ПМ отказались.

Похожая участь постигла и опытный образец СУ-100 оснащенный 85-мм артсистемой Д-10-85. Она была создана по тому же принципу, что и С-34-I (с использованием гильзы от Б-34), причем ствол был удлинен гладкоствольной дульной надставкой. На испытаниях, проведенных в январе-феврале 1945 года, удалось достичь начальной скорости снаряда 1050 м\с, правда при этом наблюдался срыв ведущих поясков снарядов и их кувыркание в полёте. Выход был найден в увеличении количества поясков, но это повлекло бы за собой усложнение производства боеприпасов. Так было принято решение не изготовлять больше подобные “гибриды”, как не имеющих перспектив и резерва для развития.

Перевооружение самоходно-артиллерийских частей, ранее оснащенных СУ-85, началось с ноября 1944 года. По новому штату № 010/462 каждый полк должен был иметь 382 человека личного состава, 21 самоходную установку СУ-100 и другую вспомогательную технику, включая ремонтно-технические автомобили и топливозаправщики.

С декабря 1944 года приступили к формированию трех средних самоходно-артиллерийских бригад РВГК в составе трех полков СУ-100 в каждом. Бригаде полагалось иметь 1492 человека личного состава, 65 СУ-100 и три СУ-76. Эти подразделения получили следующие названия: 207-я Ленинградская, 208-я Двинская и 209-я.

На фронт они были отправлены в январе-феврале 1945 года, поступив в распоряжение 2-го Украинского (207-я и 209-я сабр) и 3-го Украинского фронтов (208-я сабр). Позднее, в марте-мае 1945 года, в Белорусско-Литовском военном округе была сформирована 231-я бригада. Помимо этого батареи СУ-100 передавались в состав танковых полков и бригад.

Не успев к освобождению Украины и Белоруссии самоходные орудия СУ-100 сыграли важную роль в сражениях на территории стран Восточной Европы, Германии и Австрии.

Первой важной битвой в длинном боевом пути СУ-100 стала операция по уничтожению войск противника в районе Будапешта. Поздней сенью 1944 года советским войскам удалось блокировать город, но находившая в “кольце” немецко-венгерская группировка была очень сильна. Пришлось перебрасывать резервы – в декабре в распоряжение командования 3-го Украинского фронта прибыл 1-й гвардейский танковый корпус И.Н.Руссиянова. Любопытно, что это подразделение было создано из остатков частей 100-й стрелковой дивизии (!), фактически в одиночку оборонявшей Минск тремя годами ранее. За это время корпус несколько раз убывал на переформирование и перед отправкой в Венгрию получил весьма разношерстный состав. Соединению Руссиянова достались как сравнительно новые Т-34, так и “поношенные” М4А2 “Sherman”, переданные из других подразделений. Для усиления корпуса в его состав ввели сразу три самоходно-артиллерийских полка оснащенных 59 новейшими СУ-100. Выгрузившись на восточном берегу Дуная командование поручило самоходчикам вести наступление в район Бичке, пока противник не успел там закрепиться. В течении 4 января экипажи трех полков СУ-100 и пехотные подразделения обошли с фланга 93-ю стрелковую дивизию немцев и устремились в тылы противника. Населенный пункт был занят советскими войсками, которые перешли к обороне в ожидании контрудара. Поскольку его направление оставалось неизвестным силы полков сильно растянули по фронту. К утру 6-го января два полка СУ-100 передали в оперативное подчинение 18-го тк, сильно пострадавшего в недавних боях у селения Байна. Боевое крещение “соток” состоялось 7-го января под Жамбеком.

В этот день немцам удалось продавить оборону 49-го стрелковой дивизии, соединения которой начали отступать. Оставшись наедине с противником экипажи 382-го сап были вынуждены отбиваться всеми имеющимися средствами. Немецкое наступление было остановлено дорогой ценой – было уничтожено 9 и подбито ещё 2 самоходки.

Впрочем, самое ожесточенное сражение, вылившееся во встречный танковый бой, разгорелось 9-го января под Замолем. Получив приказ контратаковать противника части 1-го гв. бригада напоролись на сильную противотанковую оборону. Около полудню в районе Дьюлы немцы ввели в бой значительные танковые, что привело к обоюдным большим потерям – за этот день бригада потеряла 18 танков (в основном “Sherman”) и более 600 человек личного состава.

Далее 382-й полк был передан в подчинение 21-й стрелковой дивизии и принял участие в обороне Секешфехервара, а самоходки 1-й гв.бригады, в составе двух батарей, отправили к Барачке и Фельше-Бельше. Именно здесь гвардейцы были атакованы танковыми соединениями дивизий SS “Viking” и “Totenkompf”. Противник у СУ-100 был более чем достойный – помимо различных StuG и Pz.IV немцы ввели в бой тяжелые танки Pz.VI “Tiger” и Pz.VI “Konigtiger”. Противнику удалось вбить “клин” в порядки двух кавалерийских дивизий, практически не имевших танков, и пробиться к Барачке. Утром 24-го января вермахт перешел в генеральное наступление с участием сразу трех танковых дивизий IV корпуса, но успеха не имел и на этом атака выдохлась.

В общей сложности, в период с 19 по 25 января (за время операции “Conrad II”) 1-я гвардейский механизированный корпус потерял 54 “американца” и 17 СУ-100. Начало для “соток” вроде бы выглядело не очень радужным, но не надо забывать, что в ряде случаев самоходки использовались в качестве штурмовых орудий и действовали без поддержки пехоты и танков.

В связи с обострением обстановки командование фронтом 25 января ввело в сражение последние резервы, включая 145-й сап оснащенный СУ-100. Фронт удалось стабилизировать к 30 января, после чего начался разгром оставшихся сил противника. Штурм Будапешта завершился 15 февраля, когда остатки IX горного корпуса SS пошли на прорыв и даже смогли добиться некоторых успехов. Правда, из 28.000 немецких и венгерских солдат к своим сумели пробиться около 800. Однако, битва на венгерской земле на этом не закончилась.

Для разгрома оставшихся немецко-венгерских сил советское командование спланировало операцию и озера Балатон. Хотя бронетанковые войска РККА тоже понесли сильные потери их ударный потенциал был всё ещё сильным. При проведении Балатонской операции отличились 207-я, 208-я и 209-я самоходно-артиллерийские бригады, которые до этого числились в резерве. К 10 марта общее количество СУ-100 составляло уже 188 машин за вычетом потерь.

Оборонительное сражение развивалось успешно для советских войск, но обе стороны несли значительные потери. Командование 28-й армии вынуждено было перебросить на передний край фронта 208-ю бригаду, передав её в подчинение 135-й стрелковому корпусу, но эта мера явно запоздала. Самоходки получили приказ выдвигаться утром 9 марта двумя полками в район Надьхерчек – Дег, а третий полк оставили в армейском резерве в районе Шар. Подготовка к маршу практически не велась, поэтому на шоссе Цеце — Секешфехервар 1068-й полк попал под удар прорвавшихся немецких танков и потерял 14 из 21 самоходок.

В аналогичной ситуации месяцев позже оказался другой полк воевавший в Словакии. Сейчас широко известна послевоенная фотография с тремя сгоревшими СУ-100 на дороге под Брно. Все самоходки были подбиты огнем единственной немецкой противотанковой САУ, стрелявшей из засады. Это лишний раз доказывало, что даже поверженного врага не стоило сбрасывать со счетов и перед маршем стоило провести разведку. С другой стороны, бронирование СУ-100 явно не выдерживало огня из 75-мм и 88-мм противотанковых орудий.

Отыграться за этот проигрыш тогда не удалось. Всего же, за 8-9 марта, 208-я бригада подбила и уничтожила 14 вражеских танков и САУ, а также 33 бронетранспортеров. Собственные боевые потери составили 12 самоходок, 8 из которых сгорели.

В течении 10-го марта, отражая контратаку сил противника, существенный урон ему нанесли экипажи 1951-го и 1953-го полков. Так, СУ-100 под командира батареи старшего лейтенанта А.Кочерги, а также боевые машины младших лейтенантов Ворожбицкого и Самарина, подбили и сожгли по три немецких танка и САУ. На другом участке фронта батарея 1952-го полка под командованием капитана Васильева подбила три “королевских тигра” не понеся собственных потерь.

В тот же день 1953-й полк был передан 5-му кавалерийскому корпусу и получил задачу организовать засаду и уничтожить немецкие войска, пытавшиеся прорваться из окружения в районе Шимонторниа. Замаскировав свои машины в лесу, через которые готовились провести атаку немцы, экипажи организовали скрытые огневые позиции. Утром 11 марта в атаку пошли 14 немецких танков, включая тяжелые. По сигналу САУ вышли на позиции и открыли огонь с дистанции 1500 метров. Несмотря на большое расстояние сразу немцы потеряли три танка и вынуждены были прекратить атаку.

Действия экипажей самоходок заслужили самой высокой оценки, однако в виду больших потерь в танках, доходивших к концу Балатонской операции до 50-70%, в течении 11-12 марта батареи СУ-100 использовались по несвойственному им предназначению – непосредственной поддержки пехоты. Результат был вполне ожидаемым и привел к утрате нескольких десятков машин, большая часть из которых не подлежала восстановлению. Достаточно сказать, что в 208-й сабр, по состоянию на 5 марта, находилось 63 “сотки”, но к 16 марту их число уменьшилось до 23.

Главным результатом сражения в Венгрии стало закрепление практики засад, реализация которой началась ещё в 1944 году с применением СУ-85. Как правило, батарея “соток” маскировалась в лесу или на обратных склонах гор, а огневые позиции устраивались в 100-200 метрах впереди. Рядом оборудовался наблюдательный пост, на котором находился офицер и командирская СУ-76 и Т-34. При появлении противника самоходки делали несколько выстрелов и уходили к укрытиям, не давая противнику обнаружить себя. В случае, если среди атаковавших поднималась паника, “расстрел” велся дальше. Обычно же СУ-100 открывали огонь с дистанции 1000-1300 метров, причем снаряды выпущенные из пушки Д-10С часто накрывали цель с первого раза. Для средних танков типа Pz.IV это заканчивалось частичным разрушением корпуса, а в броне “пантер” и “тигров” возникали большие проломы.

В отчете о боевых действиях в оборонительных боях под Будапештом отмечалось, что самоходки СУ-100, при чуть больших габаритах, имеют существенное преимущество перед СУ-85 по огневой мощности. Хотя скорострельность Д-10С в боевых условиях составляла 3-4 выстрела в минуту (5-6 у пушки Д-5С-85) масса выстрела заметно компенсировала это отставание. Также было отмечено, что “лобовая часть СУ-100 для легкой и средней артиллерии неуязвима, для тяжелых танков и артиллерии калибра 88-мм лобовая броня недостаточна, очень хрупкая”. Из недостатков нарекания поступали в адрес тугой работы механизмов наведения пушки и большая уязвимость прицельных приспособлений. Кроме того, высказывалось пожелание оснастить СУ-100 пулеметов, как это делалось на тяжелых ИСУ-152. В итоговом заключении указывалось, что 100-мм самоходки являются “самыми эффективными средствами борьбы с тяжелыми танками противника”.

После разгрома 6-й танковой армии вермахта у озера Балатон советские войска приступили к освобождению западных районов Венгрии, южной части Чехии и Словакии, а также Австрии. Противник был сильно обескровлен, но не думал капитулировать. Даже наоборот – на отдельных участках фронта немецкие и венгерские войска переходили в контратаки.

По состоянию на 16 марта 1945 года в состав группы армий “Юг” входило не менее 260 самоходных орудий (в основном StuG III и Stug IV), 42 зенитные САУ, 423 “пантеры” и 102 “тигра” и “королевских тигра”. Так что противник у советских противотанковых самоходок был более чем достойный. Дополнительным “стимулом” к укреплению дисциплины и обороноспособности немецких и венгерских частей стало введение военно-полевых судов, для которых было достаточно одного офицера. Отставшие от своих частей солдаты и офицеры в ряде случаев расстреливались на месте.
Советское командование через Секегфехервар, Папа и Шопрон в направлении на Вену. Для Венской наступательной операции были сконцентрированы силы 2-го и 3-го Украинского фронта. Помощь им оказывали румынские и болгарские армии, наступавшие в южной Словакии. В общей сложности почти 900 немецким боевым машинам к концу февраля противостояло всего 705 советских танков и САУ, но резервы были на подходе.

На направлении главного удара предстояло действовать частям 3-го Украинского фронта, в составе которого находился уже знакомый нам 1-й механизированный корпус, где оставалось 17 СУ-100. Если на 5 марта фронт располагал всего 428 танками и САУ (что было следствием тяжелых потерь в Венгрии), то к 16 марта их количество увеличилось до 728. Основную часть сил составляли Т-34 и СУ-76, но в отличии от других операций здесь было сосредоточено большое количество тяжелых и средних самоходных орудий. Например, в составе 9-й гвардейской армии и 207-й самоходной артиллерийской бригады 20 СУ-100 и три американских СУ-57 и всего две “тридцатьчетверки”. Благодаря слаженным действиям авиации, пехоты и бронетехники советским войскам удалось овладеть городом Дьер и начать наступление в Австрии. Большую роль здесь сыграли удачные действия 1-го мехкорпуса. В начале апреля разгорелись ожесточенные бои у Винер-Нейштадт, Кроме того, севернее Вараждина силы наступавших были увеличены за счет подоспевших подразделений югославской армии. Бои за Вену продолжались с 5 по 13 апреля – удары наносились с трех направлений, но к центру города удалось выйти только спустя четыре дня после начала операции. Здесь самоходные орудия СУ-100 не слишком широко в открытых столкновениях с бронетехникой противника, поскольку к тому моменту её основная часть была выбита из боёв.

На немецкой земле СУ-100 впервые появились в середине января 1945 года, во время проведения Восточно-Прусской наступательной операции. Продвижение советских войск было довольно медленным в связи с глубоко эшелонированной немецкой обороной, поэтому, для закрепления тактического успеха в сражение были введены резервы. В бой пошел 1207-й сап 186-й танковой бригады и 381-й сап 178-й танковой бригады. Днем 17-го января “сотки” выдержали трудный бой, но не позволили противнику сорвать планы командования по окружению и разгрому немецкой группировки. Здесь же немцам достались и первые трофеи.

Берлинская битва стала последним крупным сражением в Европе. Советские войска в апреле 1945 года зажали противника в плотное кольцо, но это совершенно не означало, что битва будет легкой. Вермахт ещё располагал значительными резервами, в том числе и танковыми, не учитывать которые было бы большой ошибкой. Жестокие бои разгорелись уже на подступах к Берлину.

С юга наступала 1-я гвардейская танковая армия в составе двух гвардейских танковых корпусов. На 23 апреля 11-й гв.тк под командованием генерала М.Е.Катукова располагал следующими силами: 57 Т-34, 18 ИСУ-122, 8 СУ-100, 5 СУ-85, 2 СУ-57 и 10 СУ-76. Соседний 8-й гв.тк имел несколько другой состав: 72 Т-34, 8 ИС-2, 9 СУ-100, 4 СУ-85, 2 СУ-57, 17 СУ-76. Небольшое количество “соток”, как и других противотанковых САУ, можно объяснить только их быстрым “выбиванием” из частей первой линии, поскольку они нередко действовали на острие танкового удара.

Армия наносила удар с южного направления с задачей окружить и разгромить остатки дивизии SS “Nordland” и частей берлинского гарнизона. После нескольких дней кровопролитных боёв части 11-го гв.тк находились в центре Берлина и 29 апреля получили задачу очистить от противника парк Тиргартен и частями 8-го гв. механизированного корпуса войти в связь с 2-й гв. танковой армией. К этому времени в корпусе оставалось 42 Т-34 и 25 различных САУ, включая 10 СУ-100. Небольшие потери в самоходках были обусловлены их грамотным использованием и прибывшим пополнением из тыловых частей. Хотя к утру 30 апреля удалось очистить парк и выйти к рейхстагу корпус понес потери и не смог форсировать Ландвер-канал в виду отсутствия средств для переправы. Спустя несколько часов корпус передал свои позиции другому подразделению и получил приказ оставшимися силами (12 танков) нанести удар по Рейхстагу двигаясь вдоль канала и Рейхсканцелярии. Однако к вечеру 11-й гв.тк был выведен из боёв. Боевые потери среди СУ-185 и СУ-100 составили в общей сложности 22 машины, четыре из которых сгорели от артогня и “фаустпатронов”.

Всего, в период с 16 апреля по 2 мая 1945 г., 1-я гвардейская танковая армия потеряла безвозвратно 232 танка и САУ. По типам боевых машин эти потери распределились следующим образом: 185 Т-34, 12 ИС-2, 3 ИСУ-122, 5 СУ-85, 8 СУ-100, 16 СУ-76 и 3 СУ-57.

Действовавшая по-соседству 2-я танковая армия также продолжала упорные бои у парка Тиргартен, пытаясь взять штурмом одноименную ж\д станцию. Сопротивление немцев было очень ожесточенным, поэтому в ночь на 1 мая в Берлин был введен 9-й танковый корпус. К 25 апреля в его составе числился 1415-й сап, располагавший 11 СУ-85 и 7 СУ-100, причем все самоходки находись в резерве.

В 8:00 корпус сосредоточился в районе Симменсштадта, а в 15:00 двумя бригадами сосредоточился в северо-восточной части Шарлоттенбурга для наступления на парк Тиргартен. Для прорыва немецкой обороны была создана штурмовая группа, состоявшая из роты автоматчиков, роты танков и батареи СУ-100. Автоматчики двигались впереди, и вели огонь по окнам домов на противоположной стороне улицы. За автоматчиками шли танки, уничтожавшие огневые точки противника. СУ-100 прикрывали действия автоматчиков и танков, а также разрушали здания, в которых засел и упорно оборонялся противник. В это же время саперы подорвали стену парка, дав возможность ускорить темп наступления, однако полностью задача была выполнена только к 7:00 утра 2 мая.

В целом, подобный пример совместных действий СУ-100 и пехотных частей был довольно типичным для Берлинской операции, однако это совершенно не гарантировало полное отсутствие потерь. Именно 2-я танковая армия оказалась в наиболее тяжелом положении – к концу Берлинской было безвозвратно потеряно 209 боевых машин: 123 Т-34, 53 М4А2 “Sherman”, 7 ИС-2, 7 СУ-122, 7 СУ-100, 1 СУ-85 и 6 СУ-76. В ходе штурма Берлина было выведено из строя 18 СУ-100, причем 10 машин побили ПТО, одна подорвалась на мине и как минимум две получили попадания из “фаустпатронов”.

В это же время, в течении 26 апреля, немцы предприняли несколько контратак с целью пробиться из захлопывающейся “мышеловки” под Хальбе. Роль “тарана” играли части 21-й танковой дивизии и разведывательный батальон Frundsberg. Немцы пробивались на юг, в берлинском направлении, прокладывая путь к спасению остальным. Командование 3-й гвардейской армии, через порядки которой пробивалась 21-я дивизия, в ночь на 27 апреля усилило основной рубеж двумя стрелковыми дивизиями, вслед за которыми прибыла 71-я механизированная бригада, имевшая в своём составе 1978-й сап оснащенный самоходками СУ-100. Советским войскам удалось удержать Хальбе и уничтожить часть сил противника, хотя отдельным подразделениям немцев всё же удалось выйти из окружения.

В юго-западную группировку советских войск входила 3-я гвардейская танковая армия, которая к 24 апреля вышла к Тельтов-каналу. Входившие в неё 6-й и 9-й механизированные корпуса должны были прорваться на улицы Большого Берлина. Однако форсирование канала обернулось большими потерями – за день было потеряно более 400 человек личного состава, поскольку противник занимал здесь плотную оборону и периодически подтягивал резервы.

Тем не менее, к исходу 24 апреля 6-й гв. танковый корпус полностью переправил все бригады на северный берег канала и, развивая наступление в пригороде Лихтерфельде, вышел на линию железной дороги Берлин — Потсдам. Другим корпусам также удалось наладить переправы и форсировать Тельтов-канал к утру 25 апреля.

Бои на потсдамском направлении продолжались с переменным успехом, поскольку танковым подразделениям большую часть времени приходилось действовать без поддержки пехотных частей. Более того, днем 25-го апреля своя же авиация по-ошибке нанесла удар по передовым частям армии. В течении трех последующих дней танкистам предстояло действовать в сложных условиях, находясь под угрозой прорыва противника из “котла” под Хальбе. Война для 3-й танковой армии завершилась в районе Шенеберга и Вильменсдорфа.
Интересно, что находившиеся в распоряжении армии 100-мм самоходные орудия довольно длительное время стояли в резерве. На 28 апреля количество СУ-100 было следующим: 1049-й сап – 15 единиц, 1415-й сап – 7 (и 11 СУ-85), 1818-й сап – 6 (и 4 СУ-85), 95-я танковая бригада – 5 (11 Т-34 и 1 ИС-2).

За Берлинскую операцию 3-я гв. танковая армия из 632 бронеединиц потеряла 191 танк (174 – безвозвратно) и 40 САУ (30 безвозвратно). Доля СУ-100 здесь была сравнительно невелика. С 15 апреля по 2 мая общие потери составили 32 самоходки этого типа из которых только 4 были полностью разрушены артогнем и одна сгорела после обстрела из “фаустпатронов”.
Среди потерь 4-й танковой армии числилось 16 СУ-100 – это примерно десятая часть из 120 машин. Интересно, что наибольшее количество (14 единиц) пришлось на противотанковую артиллерию и только одну самоходку удалось подбить из ручного гранатомета.

Таким образом, самым опасным противником для СУ-100 были не знаменитые “фаусты”, а “труженики полей” – буксируемая и самоходная артиллерия. Её насыщенность в Берлине была весьма высока, так что подобных потерь стоило ожидать. Но в целом СУ-100 проявили себя с хорошей стороны, заслужив репутацию надежной и мощной боевой машины.

В августе 1945 года на Забайкальский фронт были переброшены 208-я и 231-я бригады, которым предстояло принять участие в разгроме Квантунской армии. В качестве противотанкового средства СУ-100 в Китае практически не использовались, да и достойных противников у них здесь почти не было. Серьёзную угрозу могли составить только средние танки “Шинхото Чи-ха” оснащенные 47-мм пушкой, но только при условии ведения огня с дистанции до 500 метров, а таких ситуаций почти не наблюдалось. Достаточно сказать, что до 1 сентября бронетаковые части РККА в боях с японскими войсками потеряли всего 78(!) танков.

Необходимость в модернизации СУ-100 назрела уже в первые месяцы их эксплуатации. Помимо выше указанных причин (высокие нагрузки при работе с механизмами наведения пушки, тонкое бортовое бронирование, отсутствие пулеметного вооружения) настоящим “бичом” всех советских самоходок военного периода было плохое вентилирование боевого отделения.

Для решения этой проблемы на машинах второй серии (октябрь-ноябрь 1944 г.) применили два вентилятора со сферическими бронеколпаками расположенных в задней части крыши справа. Самоходки третьей серии (с 20 ноября 1944 года) получили бронеколпаки в виде “колоколов”, пониженную командирскую башенку и улучшенную маску орудия. Поскольку СУ-100 считались противотанковыми самоходками их прицельные приспособления иногда ограничивалось ломающимися телескопическими прицелами. Однако, с января 1945 года, самоходки приобрели именно тот вид, который запомнился нам до настоящего времени.

В послевоенный период модернизация СУ-100 проводилась параллельно с танками Т-34-85. С конца 1950-х гг. на самоходки начали устанавливать следующие модернизированные узлы и агрегаты:

— двигатели В-2-34М или В-2-34М-11;

— топливные насосы НК-10;

— воздухоочистители ВТИ-3 с эжекционным отсосом пыли;

— командирский прибор наблюдения ТПКУ-2Б;

— прибор ночного видения механика-водителя БВН;

— радиостанция 10РТ-26Э;

— внутреннее переговорное устройство ТПУ-47.

В боекомплекте стандартным стало наличие кумулятивных снарядов, а место пистолетов-пулеметов ППШ заняли более современные АК-47.
Во второй половине 1960-х гг. появился улучшенный прибор ночного видения ТВН-2 и радиостанция Р-113. Опорные катки от Т-34-85 заменили на катки от танка Т-44 образца 1946 года.

В общей сложности, с сентября 1944 по март 1946 года, советскими танковыми предприятиями было выпущено 3037 самоходных установок СУ-100. Большая часть из них в послевоенный период была отправлена в Западную Группу Войск или передана союзным государствам.

В послевоенный период СУ-100, оставшиеся на территории Европы, играли роль сдерживающего фактора. Если вспомнить, то самым сильным танком союзников был в 1945-1947 гг. американский М26 “Pershing”. Обладая 120-мм лобовым бронированием и мощной 90-мм пушкой М3 эта боевая машина была опасным противником, но как показали немногочисленные бои с немецкими танками “американец” оказался не настолько силён, как на это рассчитывали. Достойную конкуренцию М29 мог составить только британский “Centurion”. Впрочем, оба этих танка могли стать легкими жертвами СУ-100 при грамотном использовании самоходки, как это делалось в апреле-мае 1945 года.

Первым “испытанием нервов” могло стать Берлинское восстание летом 1953 года, но тогда “сотки” держали в резерве, а всю “грязную работу” сделали Т-34-85.

Прошло три года и в октябре 1956 года СУ-100 были использованы в ходе операции по подавлению венгерского восстания. Попытка уладить конфликт на уровне руководства в Венгрии тогда закончилась полным провалом, что спровоцировало военные столкновения с применением артиллерии и танков с обеих сторон. В городских боях для разрушения опорных пунктов противника активно привлекалась самоходная артиллерия. Вместе с ИСУ-152 “сотки” из состава 33-й гвардейской механизированной дивизии (ранее дислоцированной в Румынии вблизи румыно-венгерской границы) составили основную ударную силу в уличных боях в Будапеште. Хотя применение бронетехники носило весьма широкий характер боевые потери дивизии составили всего 14 машин, среди которых был один тяжелый танк ИС-3 (уничтожен после детонации боекомплекта), 12 средних Т-35-85 и одна самоходка СУ-100. Весьма любопытно, что несколько “соток” из состава венгерской армии перешло в руки повстанцев, однако в боях они почти не использовались и впоследствии были захвачены советскими войсками.

Третьей “миротворческой” акцией, в которой приняли участие СУ-100, стала операция “Дунай”. На этот раз, весной 1968 года, усмиряли “политические беспорядки” в Праге. Самоходки принадлежали Западной Группе войск и вновь выполняли роль “сил устрашения”. После выполнения боевой задачи “сотки” вернули в места постоянной дислокации.

Последним боевым эпизодом в истории СУ-100 советской армии стала война в Афганистане. Решение об отправке устаревших “соток” на афганскую землю может показаться нелепым, но не надо забывать, что самоходная артиллерия тогда не вступала в открытые бои с моджахедами, действуя на почтительно расстоянии. Тут СУ-100 не нуждались в мощной бронезащите и успешно действовали вплоть до середины 1980-х гг., пока их не передали армии Афганистана. Без должной технической поддержки самоходки в скором времени пришли в полную негодность и были разобраны.

В Советском Союзе СУ-100 не выходил из разряда боевых машин “первой линии” вплоть до 1968 года. Столь долгой службе самоходка была обязана не только удачной конструкцией орудия, но и отличными эксплуатационными качествами. К тому же, содержать СУ-100 на вооружении было менее расходным делом. Постепенно “сотки” стали переводить в резерв, передавая их на долговременное хранение. Тем не менее, достаточно много машин продолжало использоваться в учебных целях.

Например, в течении 1981 года прошла модернизацию 121 самоходка. На СУ-100 было установлено оборудование 38-го НИИИ БТТ, которое превращало САУ в автоматические самоходные мишени, способные к прямолинейному движению и стрельбе единственным заряженным в орудие холостым выстрелом. Такие беспилотные машины использовались при проведении учений “Запад-81”, “Запад-83”, “Запад-84” и “Осень-88”.

Не редкими гостями были СУ-100 на военных парадах. Конечно, пик их “парадного использования” пришелся на 1945-1950 гг., но и в дальнейшем “сотки” периодически участвовали в военных праздниках. Последний раз в массовом количестве СУ-100 можно было видеть на парадах, проводившихся на Красной площади в честь Дня Победы в 1985 и 1990 гг. Это были модернизированные самоходки снятые с хранения и прошедшие ремонт. После этого “парадные” СУ-100 нигде больше не появлялись.

На сегодняшний день сохранилось больше десятка этих машин, причем некоторые из них находятся во вполне рабочем состоянии. Помимо САУ-памятников множество «соток» было передано в различные музеи. В нашей стране самоходки СУ-100 образца 1945 года имеются в экспозициях Музея Великой Отечественной войны в Минске и на «Линии Сталина» под Заславлем. В России «сотки» можно видеть в музее БТТ в подмосковной Кубинке, в музее на Поклонной горе, в Омске, Петербурге и других городах, а также в музее танка Т-34. «Зарубежная коллекция» СУ-100 представлена в музеях Познани, Варшавы, Самюра, Вены и Абердинского полигона.

Возможность ознакомиться с новой советской САУ первыми получили немцы, которым в ходе январских боёв 1945 года в Венгрии и Восточной Пруссии удалось захватить несколько подбитых машин. Одну СУ-100 отправили для испытаний в тыл. Мнение немецких специалистов было однозначным – противостоять 100-мм бронебойному снаряду мог только сверхтяжелый танк “Maus”, но только при условии обстрела с передней полусферы. Любой другой немецкий танк, включая “королевские тигры” мог стать легкой добычей СУ-100, особенно учитывая широкое применение их экипажами практики засад.
О боевом применении СУ-100 в составе вермахта сведений не сохранилось. Впрочем, несколько машин использовались немцами на завершающем этапе боёв в Германии. К примеру, одна трофейная самоходка имелась в составе 4-й танковой дивизии и была уничтожена во встречном танковом бою в апреле 1945 года.

Второй по счету войной для СУ-100 могло стать противостояние в Корее, где в период с 1950 по 1953 гг. шёл широкомасштабный конфликт с применением всех видов техники. Советская сторона, открыто поддерживавшая Северную Корею, передала ей лишь средние танки Т-34-85 и легкие самоходки СУ-76М. Отсутствие на тот момент противотанковых “соток”, по всей видимости, мотивировалось наличием скромного количества бронетехники у южан. В любом случае, СУ-100 попали в Северную Корею лишь после стабилизации фронта и до конца войны находились в резерве. Точное количество переданных “соток” (как впрочем и другой техники) остаётся неизвестным вплоть до сегодняшнего момента. Официально СУ-100 с вооружения северокорейской армии не снимались.

овелось “соткам” постоять на страже кубинской революции. Согласно подписанным в июле 1960 года протоколам и коммюнике советская сторона начала оказывать активную военно-техническую помощь Кубе. В числе прочей техники на Остров Свободы прибыло около 30 танков Т-34-85 и самоходок СУ-100. Сколько именно “соток” было поставлено кубинской армии – не уточняется. Американское правительство отреагировало на этот шаг крайне вяло, поскольку тогда Фидель Кастро и его соратники не занимали откровенно прокоммунистической позиции. Однако спустя полгода ситуация полностью переменилась.

Резкое охлаждение отношений между Кубой и США вылилось в серию провокаций на морской границе. Апогеем стала высадка так называемой “бригады 2506”, сформированной из кубинских эмигрантов.

Десант был произведен с американских кораблей 17 апреля 1961 года в заливе Кочинос у Плайя-Ларга и Плайя-Хирон. Помощь контрреволюционерам оказывали 10 танков М4 “Sherman” и 20 бронемашин М8, но несмотря на превосходство в бронетанковых силах им не удалось достичь поставленной цели. Подразделения кубинской милиции и ополчения сдерживали противника до вечера 17 апреля, пока не подоспели армейские подразделения с танками Т-34-85. К утру 18 апреля к месту боя своим ходом прибыл весь танковый батальон из Санта-Клары, еще две танковых роты перебросили из Манагуа на трейлерах. После продолжавшейся несколько часов артподготовки восемь батальонов армии и милиции перешли в наступление. Танки Т-34-85 и САУ СУ-100 двигались позади боевых порядков пехоты, поддерживая их непрерывным огнем. К 10:30 утра они взяли Плайя-Ларга и вышли на
берег, где перенесли огонь на пытавшиеся приблизиться к берегу десантные катера. Вторжение завершилось полным разгромом “бригады 2506”.

Дальнейшая судьба кубинских СУ-100 оказалась достаточно прозаичной. По мере поступления новой техники устаревшие самоходки отправились в резерв. Одна из них была установлена в качестве памятника в Гаване.

По состоянию на 2007 год общее количество СУ-100 оценивалось в 100 единиц, которые формально ещё остаются на вооружении армии Кубы, но находятся на консервации или используются в качестве долговременных огневых точек сил береговой обороны.

Чрезвычайно мало информации о СУ-100 поставленных в 1973 году во Вьетнам. По всей видимости, это были самоходки уже снятые с вооружения СА, но прошедшие капитальный ремонт. Не исключено, что это могли быть машины чехословацкого производства. Весьма примечательно, что “сотками” предполагалось заменить более старые СУ-76М (!), которые составляли тогда основу самоходной артиллерии армии ДРВ. Впрочем, на этом данные о вьетнамских СУ-100 практически исчерпываются. В 1975 году они приняли участие в наступлении на территории Южного. По состоянию на 2007 год “сотки” всё ещё оставались на вооружении вьетнамской армии, но скорее всего находятся на консервации.

Первым союзником РККА, получившей на вооружение самоходные орудия СУ-100, стала Народная Армия Польши, формирование которой проводилось на территории СССР. Первые две машины были переданы польской стороне к 9 мая 1945 года, когда война в Европе уже закончилась, поэтому в боевых действиях они участия не принимали. СУ-100 поступили в распоряжение 46-го самоходно-артиллерийского полка. Видимо, после этого поставки “соток” были временно прекращены, поскольку по состоянию на 1949 год полк по-прежнему располагал двумя машинами.
Вторая партия самоходных орудий поступила в 1952-1953 гг., когда из состава Советской Армии было передано 173 СУ-100 и ИСУ-122М. К 31 декабря 1954 года Польша располагала 25 или 26 “сотками”, которые оставались на вооружении до конца 1960-х гг.

Второй страной, армия которой получила самоходки СУ-100, являлась Чехословакия. Поставки САУ начались уже в послевоенный период, но со стороны СССР было передано лишь несколько машин, которые послужили эталонами при развертывании собственного производства. Выпуск чехословацкой версии СУ-100 (которая отличалась лишь мелкими доработками) был налажен в 1950 году на бывшем заводе ВММ. До 1956 года включительно было построено 1420 машин, четверть из которых пошла на экспорт.

Чехословацкие СУ-100 официально оставались на вооружении до начала 1970-х гг., после чего порядка 1000 самоходок было переведено в резерв. Как и в Советском Союзе “сотки” продолжали использоваться в учебных целях, но к 1980-м гг. почти все из них были отправлены на консервацию. В 1992 году, после распада страны на Чехию и Словакию, обе армии получили примерно равное количество СУ-100, которые уже были сняты с вооружения. Большая часть из них была разобрана на металл.

В числе союзников по организации Варшавского Договора, также получивших СУ-100, была Народно-национальная Армия ГДР. Немцам было передано всего 23 машины, которые оставались на вооружении самоходно-артиллерийского полка 9-й танковой дивизии до начала 1960-х годов. До настоящего времени сохранилось лишь несколько самоходок бывшей ННА ГДР.

В Восточной Европе самоходные орудия СУ-100 также находились на вооружении армий Болгарии (получены в 1952-1956 гг.), Румынии (48 машин) и Албании (около 30 машин). Точное количество “соток”, служивших в этих странах остаётся неизвестным. С вооружения они были сняты задолго до “революций” 1990-х гг. и большей частью разобраны. Исключение составили только албанские СУ-100 – в виду экономической отсталости этой страны её армии пришлось достаточно длительное время довольствоваться тем, что было получено в 1950-1960 гг. В результате, несколько СУ-100 оставались на вооружении вплоть до 1995 года включительно. Окончательно “сотки” отправили на “покой” только после 1997 года, когда Албания фактически перешла под контроль NATO.

Вне пределов ОВД СУ-100 поставлялись только в Югославию. После потепления отношений с СССР появилась возможность обновить парк бронетанковой техники, основу которого оставляли танки М4, М47 и Т-34-85, а также самоходки М18 и М36. Советская сторона предоставила югославской армии несколько десятков (примерно 30) самоходок, которые оставались на вооружении вплоть до распада страны.
В 1991-1992 гг. “сотки” использовались по прямому назначению, однако сказать что-либо конкретное о применении СУ-100 в последней войне на Балканах пока сложно.

В 1950-е гг., по мере поступления новых самоходных орудий, СУ-100 стали активно поставлять в страны “третьего мира”.

Самая большая партия СУ-100 была поставлена самому большому другу на Африканском континенте – то есть Египту. После неудачной арабо-израильской войны 1947-1948 гг. и государственного переворота египетская армия взяла курс на модернизацию бронетанковых сил при непосредственном содействии СССР. В числе прочей техники в течении 1953 года, при посредничестве ЧССР, было доставлено 100 самоходок, которые являлись значительной силой. Особенно ярко преимущество CУ-100 выделялось на фоне израильских танков М4, так как поставки “центурионов” были впереди.

Первым испытанием для египетских СУ-100 стал Суэцкий кризис 1956 года. Тогда неграмотное применение “соток” стало причиной потери нескольких десятков машин, часть из которых была брошена экипажами. Наиболее эффективно самоходки использовались лишь при обороне Порт-Саида. Помощь пехотным подразделениям тогда оказали четыре СУ-100, выделенные в отдельный отряд 53-й артиллерийской батареи. Все машины были уничтожены в бою с британскими десантниками 5 ноября. Ещё шесть СУ-100 было уничтожено израильской армией в ходе операция “Кадеш”, проводимой на Синайском полуострове. Кризис удалось разрешить только при посредничестве СССР и хотя большая часть самоходок была вновь введена в строй британские и французские войска вывезли несколько машин в качестве трофеев.

Повторно СУ-100 использовались египетской армией в 1967 году в ходе так называемой “Шестидневной войны”. Местом основного применения “соток”, а заодно и “полем смерти” вновь стал Синайский полуостров. Общие потери тогда составили 51 самоходку, причем многие из них достались израильской армии во вполне рабочем состоянии.

Последний раз “сотки” использовались в войне Судного дня (1973 г.). На этот раз оставшиеся СУ-100 были сведены в батальоны и распределены между пятью пехотными дивизиями. Итог этой битвы вновь оказался печальным для арабских стран – потеряв большую часть техники и Синай им пришлось вновь обратиться за помощью к сверхдержавам, чтобы остановить дальнейшее продвижение израильской армии. После этого немногие оставшиеся СУ-100 был отведены в части второй линии и некоторое время использовались для обучения личного состава. На данный момент все “сотки” египетской армии сняты с вооружения.

Партнер по антиизраильской коалиции, которым являлась Сирия, тоже не была обделена поставками СУ-100. Между 1964 и 1967 гг. сирийская армия получила по меньшей мере 20 самоходок, которые были введены в состав противотанковых рот, придававшихся бронетанковым и механизированным бригадам. Во время обеих войн с Израилем “сотки” были введены в бои на Голанских высотах. При этом, использовались СУ-100 не по прямому назначению, а в качестве САУ непосредственной поддержки пехоты, что и определило их высокие потери. Несколько машин сирийцы потеряли на маршах. В дальнейшем СУ-100 были сняты с вооружения армии Сирии.

Возможно, несколько бывших сирийских самоходок было передано Ираку – есть непроверенные данные, что на 1991 год армия этой страны обладала небольшим количеством СУ-100.

Из стран Аравии “сотки” поставлялись только в Южный Йемен. С 1957 года начались поставки советского оружия йеменской армии – в данном случае танки Т-34-85 и самоходки СУ-100 понадобились южному Йемену для создания перевеса в силах на границе с Британским Аденом (с 1967 года — Народная Республика Южный Йемен). В 1962 году несколько СУ-100 были переданы Египетским правительством, которое поддержало антимонархический переворот в этой стране. О точном количестве йеменских “соток” сведения отсутствуют, однако на 2007 год 30 машин ещё оставалось на вооружении.

Другой африканской страной, продвигавшей активное сотрудничество в военной сфере с СССР, стал Алжир. Предположительно в 1962-1965 гг. советской стороной было передано более полусотни СУ-100, которые оставались на вооружении алжирской армии до конца 1970-х гг. Сейчас около 50 самоходок находятся на консервации.

Не совсем ясно, как попали восемь СУ-100 в Марокко. По крайней мере, западные источники приводят именно такое количество машин по состоянию на 2007 год. Можно предположить, что “сотки” были переданы марокканцам одной из арабских стран.

В конце 1970-х гг. устаревшие самоходки были направлены в Анголу, где местное социалистическое правительство с переменным успехом боролось с вооруженными формированиями организации УНИТА и ЮАР. Здесь им компанию составили всё те же Т-34-85, причем оба типа машин неплохо зарекомендовали себя в боевых условиях. Несколько СУ-100 всё ещё остается в армии Анголы, но скорее всего – в небоеспособном состоянии, поскольку техническая поддержка со стороны СССР и Кубы была прекращена ещё в 1990 году.

Китайская армия в послевоенный период также обзавелась несколькими СУ-100, переданными Советским Союзом в рамках военно-технической помощи. Как это ни странно, но китайцы не стали копировать “сотку”, ограничившись лишь использованием имевшихся машин. К настоящему времени все СУ-100 армии Китая сняты с эксплуатации.

Снятым с вооружения “соткам” в скором времени нашлось не менее подобающее применение. На этот раз СУ-100 были задействованы для съёмок батальных сцен в кино.

Самой известной кинокартиной с участием “сотки” можно считать “На войне, как на войне”, где играли такие замечательные советские актеры как М.Кононов, О.Борисов, В.Павлов, М.Глузский и другие. Фильм был снят в 1968 году по мотивам одноименной повести В.Курочкина и местами не вполне соответствует этому произведению. Например, в книге действие происходит зимой, экипаж воюет на СУ-85, а главный герой в конце повествования погибает от осколка шальной мины. При экранизации фильм было решено снимать летом, поскольку это сразу снимало множество проблем, и сделать финал менее трагичным. Что касается СУ-85, то поскольку 85-мм самоходку уже давно сняли с вооружения её роль вполне достоверно сыграла “сотка”.

“Киношные” СУ-100 также использовались и в других кинокартинах – достаточно вспомнить эпопею “Освобождение”, и это не считая документальных фильмов, посвященных военной тематике.

Интересно сложилась судьба СУ-100 за границей. Наверное, самым известным фильмом с участием “соток” стал “La battaglia di Algeri” совместного итало-алжирского производства. Картина снималась в 1965-1966 году на территории Алжира и была посвящена партизанской войне против французских колонизаторов. В качестве французской бронетехники алжирская армия предоставила свою, в том числе и СУ-100.
Другим, но менее известным фильмом, был “Misfit brigade” (в русской версии перевода – “Колеса страха”). Эта картина, снятая совместными усилиями кинематографистов США, Великобритании и Югославии, была снята по роману Свена Хассела и повествует о судьбе немецких “штрафников” из отдельного взвода 27-го бронетанкового полка. Интересно, что югославские СУ-100 здесь играли роль немецких противотанковых самоходок “Hetzer”.

ТАКТИКО-ТЕХНИЧЕСКИЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ СРЕДНЕЙ САМОХОДНОЙ УСТАНОВКИ
СУ-100 образца 1944 г.

БОЕВАЯ МАССА 31000 кг
ЭКИПАЖ, чел. 4
ГАБАРИТНЫЕ РАЗМЕРЫ
Длина, мм 8130 (с пушкой)
Ширина, мм 9450 (с пушкой)
Высота, мм 2245
Клиренс, мм 400
ВООРУЖЕНИЕ одна 100-мм пушка Д-10С и пистолет-пулемет ППШ в укладке
БОЕКОМПЛЕКТ 33 выстрела и 1420 патронов
ПРИБОРЫ ПРИЦЕЛИВАНИЯ телескопически прицел 10Т-15
панорамный прицел
БРОНИРОВАНИЕ маска пушки — 110 мм
лоб рубки — 75 мм
лоб корпуса – 45 мм
борт корпуса — 45 мм
корма корпуса — 40 мм
днище — 15 мм
крыша — 20 мм
ДВИГАТЕЛЬ В-2-34, V-образный 4-тактный 12-цилиндровый дизель, мощностью 500 л.с.; ёмкость внутреннего топливного бака 460 литров
ТРАНСМИССИЯ механического типа: главный многодисковый фрикцион сухого трения (сталь по феродо); четырехходовая, четырехступенчатая коробка передач с демультипликатором (6 скоростей вперёд и 2 назад); два двухступенчатых планетарных механизма поворота и два двухрядных бортовых редуктора
ХОДОВАЯ ЧАСТЬ (на один борт) 5 опорных катков с индивидуальной пружинной подвеской, переднее направляюще и заднее ведущее колесо; гусеница из 74 стальных траков шириной 500 мм
СКОРОСТЬ 47 км\ч по шоссе
? км\ч по грунту
ЗАПАС ХОДА 300 км по шоссе
500 км с дополнительными баками
ПРЕОДОЛЕВАЕМЫЕ ПРЕПЯТСТВИЯ
Угол подъёма, град. 35°
Высота стенки, м 0,73
Глубина брода, м 1,30
Ширина рва, м 2,50
СРЕДСТВА СВЯЗИ радиостанция 9-РС, переговорное устройство ТПУ-3Ф-бис, танкофон

СУ-122П Самоходная артиллерийская установка

Разработчик:КБ завода Уралмаш
Год начала работ: 1944
Год выпуска первого прототипа: 1944
Серийно не выпускалась в виду наличия в войсках аналогичных САУ.

Создавая самоходное орудие СУ-100 конструкторский коллектив ЧКЗ не мог предположить, что быстрый темп, взятый ими в начале весны 1944 г., будет нарушен неготовностью орудия Д-10С к боевой эксплуатации. Фактически, первые серийные СУ-100 можно было отправлять на фронт уже летом, однако многочисленные проблемы технического характера заставили отложить серийный выуск САУ на несколько месяцев. Вместо неё в серию было запущено самоходное орудие СУ-85М, являвшееся симбиозом коруса и ходовой части от СУ-100 и 85-мм орудия Д-5С от СУ-85. Поскольку эта мера носила временный характер на заводе «Уралмаш» разработали собственный вариант САУ, вооруженный 122-мм орудием Д-25С (разработано заводом №9 НКВ). Новая самоходка, получившая обозначение СУ-122П, имела минимальные отличия от СУ-100. Как и прежде, при создании СУ-122П использовалось шасси и основная масса компонентов от Т-34-85, боевое отделение и рубку позаимствовали от «сотки», также нашли себе применение некоторые узлы от СУ-85. Работы по 122-мм САУ продвигались весьма быстро — положительную роль при этом сыграли одинаковые посадочные места и габариты орудий Д-25С и Д-10С. Внешне самоходка отличиалась только наличием дульного тормоза.

Сборку СУ-122П начали уже в мае 1944 г., и в сентябре самоходка поступила на заводские испытания, которые были пройдены вполне успешно. Через несколько недель СУ-122П предъявили на государственные испытания, отправив самоходку на полигон в Гороховец. Несмотря на то, что тактико-технические данные САУ, полученные ранее, подтвердились, приказа о начале серийного производства так и не последовало. Причин для такого решения у АБТУ было несколько:

— прежде всего, по бронепробиваемости Д-25С уступала Д-10С примерно 4-5 мм, зато эффект от действия осколочно-фугасного снаряда был почти вдвое выше;

— боезапас сократился до 26 выстрелов;

— скорострельность, из-за раздельного заряжания орудия, сократилась до 3-4 выстрелов в минуту;

— отдача орудия была выше чем у СУ-100, что при выстреле «с хода» негативно сказывалось на выносливости ходовой части;

— остались нерешенными прежние проблемы с теснотой боевого отделения.

Этого оказалось достаточно, чтобы отвергнуть СУ-122П. Дополнительно «масла в огонь» подлило мнение замнаркома танковой промышленности Ж.Я.Котина, который с недоверием относился к установке крупнокалибрных орудий на шасси Т-34. Кроме того, 122-мм пушки в первую очередь шли на танки ИС-2, так что производство САУ с аналогичной артиллерийкой системой посчитали нецелесообразным.

ТАКТИКО-ТЕХНИЧЕСКИЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ САМОХОДНОЙ УСТАНОВКИ
СУ-122П образца 1944 г.

БОЕВАЯ МАССА 32000 кг
ЭКИПАЖ, чел. 4
ГАБАРИТНЫЕ РАЗМЕРЫ
Длина, мм 5920 (по корпусу)
Ширина, мм 3000
Высота, мм 2245
Клиренс, мм ?
ВООРУЖЕНИЕ одна 122-мм пушка Д-25С
БОЕКОМПЛЕКТ 26 выстрелов раздельного заряжания
ПРИБОРЫ ПРИЦЕЛИВАНИЯ смотровой прибор МК-IV
телескопический прицел ТШ-19
БРОНИРОВАНИЕ лоб корпуса – 75 мм
борт — 45 мм
корма — 45 мм
маска пушки — 110 мм
крыша — 20 мм
днище — 20 мм
ДВИГАТЕЛЬ В-2-34М, дизельный, 12-цилиндровый, мощностью 500 л.с. при 1800 об\мин
ТРАНСМИССИЯ механического типа: многдисковые главный и бортовые фрикционы суого трения, 5-скоростная коробка передач
ХОДОВАЯ ЧАСТЬ (на один борт) 5 сдвоенных обрезиненных катков диаметром 580 мм на один борт, заднее ведущее колесо, крупнозвенчатая гусеница
СКОРОСТЬ 50 км\ч
ЗАПАС ХОДА ПО ШОССЕ 300 км
ПРЕОДОЛЕВАЕМЫЕ ПРЕПЯТСТВИЯ
Угол подъёма, град. 35°
Высота стенки, м 1,00
Глубина брода, м 1,30
Ширина рва, м 2,50
СРЕДСТВА СВЯЗИ радиостанция 9Р\9РС и переговорное устройство ТПУ-3бисФ

Объект 740

Разработчик: КБ завода №100
Год начала работ: 1944
Год выпуска первого прототипа: 1945
Серийно не строился из-за технической недоработанности.

Пока шли работы над самоходными установками ИСУ-122-1, ИСУ-152-1 и ИСУ-130 в недрах КБ №100 созрел ещё один проект САУ, получивший индекс «Объект 740». Новая самоходка должна была отличаться более мощным бронированием и вооружаться 152-мм гаубицей-пушкой МЛ-20СМ, проектированние которое начали в КБ Грабина в конце 1943 года. От стандартной МЛ-20С она отличалась,главным образом, отстутствием дульного тормоза, что позволило бы увеличить мощность выстрела. Сейчас эта машина более известна как ИСУ-152 образца 1945 года.

Конструкция новой ИСУ-152 была сочетанием отдельных угрегатов от тяжелого танка ИС-3 и САУ ИСУ-152, а также новых разработок. Броневой корпус самоходной установки был спроектирован таким образом, чтобы обеспечить наилушую снарядостойкость. Для этого броневые листы рубки сваривались под очень большими углами наклона (особенно по бортам), что придавало САУ характерные только её «ромбические» формы при виде спереди. Лобовой лист корпуса был выполнен в виде цельной бронеплиты толщиной 120 мм установленной под углом 50°, нижний лист имел толщину 100 мм и устанвливался под углом 55°. Верхние бортовые листы толщиной 90 мм имели угол наклона 60°. Толщина бронирования маски пушки составила 160 мм, что вместе с защитой противооткатных устройств и лобовым листом корпуса дало суммарное толщину брони 320 мм. При этом высота САУ составила всего 2240 мм, при увеличении боевой масы всего на 1300 кг.

Ходовая часть была заимствована у тяжелого танка ИС-3 и состояла из 12 сдвоенных опорных катков с индивидуальной торсионной подвеской, 6 поддерживающих роликов, передних направляющих и задних ведущих колес зубового зацепления. Каждая гусеница состояла из 86 одногребневых траков шириной 650 мм.

Гаубица-пушка МЛ-20СМ монтировалась в рамке на лобовой бронеплите рубки. Баллистика орудия была аналогична предыдущему варианту МЛ-20. С орудием спаривался крупнокалиберный пулемёт ДШК калибра 12,7 мм. Спаренная установка монтировалась в рамке на лобовой бронеплите рубки по осевой линии машины. Её вертикальные углы наводки составляли от -1°45′ до +18°, горизонтальная наводка ограничивалась сектором в 11°. Дальность прямого выстрела по цели высотой 2,5-3 м составляла 800-1000 м, дальность выстрела прямой наводкой — 3,8 км, наибольшая дальность стрельбы — около 13 км. Выстрел производился посредством электрического или ручного механического спуска, практическая скорострельность — 1-2 выстрела в минуту. Боекомплект орудия составлял 20 выстрелов раздельного заряжания. Снаряды укладывались вдоль обоих бортов рубки, заряды — там же, а также на днище боевого отделения и на задней стенке рубки.

Для защиты от нападения с воздуха САУ оснащалась вторым зенитным крупнокалиберным пулемётом ДШК на вращающейся турели у люка заряжающего с коллиматорным прицелом К-10Т. Боекомплект к спаренному и зенитному пулемётам составлял 300 патронов.
Помимо этого, для самообороны экипаж имел два автомата (пистолет-пулемёта) ППШ или ППС с боекомплектом 497 патрон (7 дисков) и 25 ручных гранат Ф-1.

Для наблюдения за окружающей обстановкой использовались четыре прибора МК-IV. Стрельба из орудия осуществлялась при помощи телескопического прицела ТШ-17К (прямой наводкой) и панорамы Герца (с закрытых позиций). Для обеспечения возможности огня в тёмное время суток шкалы прицелов имели приборы подсветки.

В кормовой части корпуса устанавливался 12-цилиндровый 4-тактный двигатель В-2ИС мощностью 520 л.с. Пуск двигателя обеспечивался электрическим стартёром СТ-700 мощностью 15 л. с. (11 кВт) или сжатым воздухом из двух резервуаров ёмкостью 10 л в боевом отделении машины. Дизель В-2ИС комплектовался топливным насосом высокого давления НК-1 с всережимным регулятором РНК-1 и корректором подачи топлива. Для очистки поступающего в двигатель воздуха использовался фильтр типа “Мультициклон”. Общая ёмкость внутренних топливных баков составляла 540 л. Самоходка также оснащалась двумя наружными дополнительными топливными баками (каждый по 90 л), не связанными с топливной системой двигателя.

Трансмиссия машины состояла из многодискового главного фрикциона сухого трения, 4-ступенчатой КПП с демультипликатором (8 передач вперед и 2 назад), двух бортовых двухступенчатых планетарных механизма поворота с многодисковым блокировочным фрикционом сухого трения «сталь по стали» и ленточными тормозами и двух двухрядных комбинированных бортовых редукторов. Средства связи включали в себя радиостанцию 10РК-26 и переговорное устройство ТПУ-4-БисФ на 4 абонента.

Экипаж самоходки состявлял 5 человек. Три члена экипажа располагались слева от орудия: впереди механик-водитель, затем наводчик, и сзади — заряжающий. Командир машины и замковый находились справа от орудия. Посадка и выход экипажа производились через четыре люка на крыше рубки. Круглый люк слева от орудия также использовался для вывода наружу удлинителя панорамного прицела. Корпус также имел днищевой люк для аварийного покидания экипажем самоходки и ряд мелких лючков для погрузки боекомплекта, доступа к горловинам топливных баков, другим узлам и агрегатам машины.

Испытания ИСУ-152 начались весной 1945 года и не принесли желаемых результатов. Из-за больших углов установки бронелистов увеличилась теснота боевом отделении. Отказ от дульного тормоза привел к тому, что откат увеличился до 900 мм, из-за чего пришлось перенести рабочее место механика-водителя в левую верхнюю часть боевого отделения. Кроме того, с орудием МЛ-20СМ самоходка не могла нести на борту десант.

Все эти недостатки, а также ряд других конструктивных недоработок привел к тому, что ИСУ-152 образца 1945 года на вооружение принята не была. Единственный прототип сейчас демонстрируется в музее бронетанковых войск в Кубинке.

ТАКТИКО-ТЕХНИЧЕСКИЕ ДАННЫЕ ТЯЖЕЛОЙ САМОХОДНОЙ УСТАНОВКИ
Объект 740 обр.1945 г.

БОЕВАЯ МАССА 47300 кг
ЭКИПАЖ, чел. 5
ГАБАРИТНЫЕ РАЗМЕРЫ
Длина, мм 9050
Ширина, мм 3070
Высота, мм 2240
Клиренс, мм 450
ВООРУЖЕНИЕ одна 152-мм пушка-гаубица МЛ-20СМ обр.1945 г., один 12,7-мм пулемет ДШК спаренный с пушкой и один зенитный ДШК
БОЕКОМПЛЕКТ 22 выстрела раздельного заряжания и 300 патронов
ПРИБОРЫ ПРИЦЕЛИВАНИЯ смотровой прибор MK-IV
телескопический прицел ТШ-17К
панорама Герца
БРОНИРОВАНИЕ лоб корпуса (верх) — 120 мм
лоб корпуса (низ) — 100 мм
борт корпуса (верх) — 90 мм
борт корпуса (низ) — 90 мм
корма рубки — 60 мм
крыша рубки и корпуса — 30 мм
маска пушки — 160 мм
днище — 20 мм
ДВИГАТЕЛЬ В-2ИС, V-образный, 4-тактный, 12-цилиндровый, дизельный, мощностью 520 л.с.
ТРАНСМИССИЯ механического типа с 5-скоростной КПП и демультиплкатором
ХОДОВАЯ ЧАСТЬ (на один борт) 6 сдвоенных опорных катков, 3 поддерживающих ролика, переднее направляющее и заднее ведущее колесо, мелкозвенчатая гусеница со стальными траками
СКОРОСТЬ 37 км\ч по шоссе
10-12 км\ч по проселку
ЗАПАС ХОДА ПО ШОССЕ 220 км по шоссе
120 км по проселку
ПРЕОДОЛЕВАЕМЫЕ ПРЕПЯТСТВИЯ
Угол подъёма, град. 32°
Высота стенки, м 1,00
Глубина брода, м 1,50
Ширина рва, м 2,50
СРЕДСТВА СВЯЗИ радиостанция 10РК-26 и переговорное устройство ТПУ-4Бис-Ф

СУ-101 \ СУ-102 v Штурмовые самоходные артиллерийские установки

Разработчик: КБ УЗТМ
Год начала работ: 1944
Год выпуска первого прототипа: 1945
САУ остались в единственных экземплярах в виду принятия на вооружение танка Т-54.

1944-й год стал наиболее плодотворным для РККА в плане оснащения бронетанковых подразделений противотанковыми самоходками. Хотя номенклатура выпускаемых САУ была совсем небольшой, по сравнению с Германией, мощности 100-мм самоходных орудий гарантированно хватало для поражения любого немецкого танка на дистанции до 2000 метров. Исключение составляли, разве что, “Jagdtiger” и опытный сверхтяжелый танк “Maus”. Вместе с тем, процесс наращивания брони не стоял на месте, а СУ-100 обладала рядом конструктивных недостатков, которые можно было устранить только в процессе полной переработки машины. Больше всего претензий вызывали два пункта: чрезмерный вынос ствола за габариты корпуса и устаревшая трансмиссия.

За решение данной проблемы взялись специалисты Уралмашзавода (УЗТМ), которым проектирование САУ большой мощности было поручено ещё в конце 1943 года. Субподрядчиками этого предприятия тогда выступали завод №100 и ОКБ 172, которые должны были поставить шасси и артсистему, однако к 1 марта 1944 года ни один из агрегатов получен не был. Тогда бригадой конструкторов под руководством Л.И.Горлицкого был предложен проект “среднего фердинанда” с использованием ходовой части от СУ-85 и вооружением, состоявшим из 85-мм или 100-мм орудия – на выбор предлагались Д-5-85БМ и Д-10. Однако на этом сходство с серийной самоходкой заканчивалось.

Спустя две недели были представлены первые эскизы самоходного орудия ЭСУ-100, а в течении месяца были спроектированы его основные узлы: бронекорпус, торсионная подвеска (с использованием катков от Т-34), электрическая трансмиссия и боевое отделение под пушки Д-5-85БМ или Д-10. В разработке проектной документации САУ приняли участие конструкторы А.М.Лехтцинд, И.И.Эммануилов, А.Г.Гайворонский, Г.Ф.Ксюнин, И.Ф.Вахрушев, Л.А.Пинус, Е.А.Карлинский, Е.И.Линькова, Д.А.Гериев, В.Л.Лихоманов, Н.Н.Ефимов, А.Д.Нехлюдов и другие.

По компоновке советская САУ напоминала немецкий “Ferdinand” – боевое отделение размещалось сзади, моторный отсек – в центре, трансмиссия и отделение управления – впереди. Представленный в апреле 1944 года на пленуме НКТП проект ЭСУ-100 получил хорошую оценку, однако уже в июне решением начальника ОГК НКТП И.Бера все работы по данной машины отменялись. Поводом послужил мнение, что ЭСУ-100 не подходит под требования танкосамохода прорыва. По огневой эффективности САУ не имеет преимуществ перед серийной СУ-100, а запуск в серию машины с электротрансмиссией мог потянуть за собой множество проблем производственного характера. В то же время данный агрегат признавался очень перспективным и впоследствии нашел применение на опытном тяжелом танке ИС-6.

Несмотря на это, бригады Горлицкого продолжило развитие ЭСУ-100 в инициативном порядке, чему поспособствовала неожиданная поддержка со стороны высшего руководства страны. Есть версия, что Сталин, которому доложили о состоянии работ по танку Т-44, распорядился создать на его базе самоходку со 122-мм орудием. Под эти “требования” и решили подстроиться специалисты УЗТМ. Работы продвигались весьма быстрыми темпами, так что в октябре 1944 года завод представил в технический совет НКТП для рассмотрения пять проектов:

СУ-122П, вооруженную 122-мм пушкой Д-25С, к тому моменту уже изготовленную в металле и успешно прошедшую заводские испытания;

ЭСУ-100, вооруженную 100-мм пушкой Д-10С, с задним расположением боевого отделения и электротрансмиссией;

СУ-100-М-1, вооруженную 100-мм пушкой Д-10С, на шасси танка Т-34, но с задним расположением боевого отделения (соответственно, МТО было перенесено на нос);

СУ-100-М-2, вооруженную 100-мм пушкой Д-10С, на базе танка Т-44, с задним расположением боевого отделения;

СУ-122-44, вооруженную 122-мм пушкой Д-25-44С, с использованием агрегатов и базы Т-44, с переднем расположении боевого отделения.

Одобрение получили два последних варианта, однако 10 октября состоялось обсуждение макетов СУ-100-М-1 и СУ-100-М-2, в ходе которого было выявлено более 40 различных недостатков. Далее последовал приказ Наркома танковой промышленности №625 от 26 октября 1944 года, в котором заводу УЗТМ было предложено завершить проектирование, выпустить чертежи и изготовить опытные образцы СУ-100-М-2 и СУ-122-44. Видимо, подобное требование несло в себе скрытое желание перестраховаться на случай неудачи с “советским фердинандом”.

Окончательный проектный вид СУ-100-М-2 был утвержден на заседании Техсовета НКТП и ГБТУ в марте 1945 года – то есть, через год после начала работ по ЭСУ-100. Опытный образец самоходной установки, именовавшейся как “Уралмаш-1”, предписывалось сдать к 1 мая.

За это время были проведены совместные испытания серийной СУ-100 образца 1945 г. и “Jagdpanther”, выявившие нецелесообразность размещения боевого отделения с длинноствольным орудием в носовой части корпуса. Кроме того, масса проектируемой САУ “Гром” со 122-мм пушкой оказалась слишком велика. В то же время, для самоходки “Уралмаш-1” прорабатывалось два варианта вооружения: СУ-101 (со 100-мм пушкой Д-10С) и СУ-102 (со 122-мм пушкой Д-25-44С). Таким образом, конкурентов у самоходки УЗТМ не оставалось, однако реальная ситуация выглядела не столь безоблачно.

Конструкция самоходного орудия СУ-101 сочетала в себе как хорошо освоенные в серийном производстве, так и принципиально новые узлы и агрегаты.
Корпус САУ был сварным и собирался из листов катаной броневой стали, большая часть из которых имела рациональные углы наклона. По мощности бронирования СУ-101 даже превосходила СУ-100. Толщина лобового листа корпуса равнялась 90 мм при угле наклона 27°, толщина лобового листа рубки — 122 мм при угле наклона 35°. Бортовые листы имели толщину 75 мм, кормовой лист (единый для корпуса и рубки) — 40 мм.

В носовой части корпуса, слева от двигателя, располагалось место водителя, органы управления и элементы трансмиссии. За ними, вдоль оси машины со смещением к правому борту, разместили дизельный двигатель В-2-44 мощностью 500 л.с. Ёмкость основного топливного бака составила 370 литров, наружных – 360 литров (они размещались по бортам боевого отделения и не были связаны с топливной системой САУ).

Кормовое отделение полностью занимал боевой отсек, где находились места для командира, наводчика и заряжающего. В кормовом бронелисте справа был выполнен прямоугольный люк с броневой дверью. На крыше боевого отделения, у левого борта, находился круглый люк с вращающейся крышкой, в которую был вмонтирован смотровой прибор командира. Чуть впереди него – двухстворчатый люк.

Основное вооружение СУ-101 состояло из 100-мм пушки Д-10С, установленной в лобовом листе надстройки корпуса в литой броневой маске. Ствол орудия выступал за габариты корпуса всего на 630 мм. Угол возвышения составлял – 18°, склонения – 2°, угол горизонтального наведения – 22,5°. Боекомплект составлял 35 выстрелов. Легкое стрелковое вооружение состояло из 12,7-мм пулемета ДШК с боекомплектом 450 патронов, который монтировался на кольце основания крышки люка командира.

Модификация СУ-102 отличалась только наличием 122-мм орудия Д-25С. Угол возвышения равнялся – 18,5°, склонения – 0°24′, горизонтальный сектор наведения – 19°. Боекомплект САУ составлял 28 выстрелов унитарного заряжания. На обеих самоходках устанавливались телескопический прицел ТШ-19 и панорама. Масса СУ-102 несколько повысилась и составила 34800 кг, против 34100 кг у машины оснащенной 100-мм орудием.

Электрооборудование машины было выполнено по однопроводной схеме (аварийное освещение — двухпроводное). Напряжение бортовой сети составляло 24 и 12 В. В качестве источников электроэнергии использовались четыре аккумуляторных батареи 6СТЭ-128, соединенных последовательно-параллельно с общей емкостью 256 А•ч, и генератор ГТ-4563-А мощностью 1 кВт и напряжением 24 В с реле-регулятором РРА-24Ф. Для внешней радиосвязи машина была оборудована радиостанцией 9РС, для внутренней связи — переговорным устройством ТПУ-3-БИС-Ф, световой сигнализацией (командир — механик-водитель) и танкофоном (резиновый шланг с наконечниками) для двусторонней связи командира с механиком-водителем. Средства внешней связи включали радиостанцию 9-РС, внутреннее переговорное устройство ТПУ-3Ф-бис, световую сигнализацию и танкофон для двусторонней связи командира с механиком-водителем.

Ходовая часть почти полностью соответствовала среднему танку Т-44 образца 1944 г. На каждый борт она включала по 5 сдвоенных обрезиненных катков с индивидуальной торсионной подвеской, ведущего колеса переднего расположения и заднего направляющего колеса. Гусеничные траки и колеса заимствовались у Т-34-85.

Перед началом испытаний СУ-101 был проведен обстрел одного из специально изготовленных бронекорпусов. Уже при первых огневых тестах выявилась недостаточная прочность его отдельных элементов. Например, кормовой 30-мм бронелист был пробит насквозь фугасной гранатой калибра 122 мм с расстояния 300 метров, при этом задняя эвакуационная дверь была сорвана с петель. Военные посчитали это недоработкой конструкции, однако Горлицкий настоял на том, увеличение кормовой брони до 45 мм неизбежно приведёт к возрастанию массы САУ, а попадание столь крупного снаряда в реальном бою чрезвычайно редки.

Заводские испытания первого прототипа СУ-101 проводились в мае-сентябре 1945 г. Первоначально планировалось изготовить два опытных образца со 100-мм пушкой и один со 122-мм пушкой, но в связи с завершением войны их количество сократили. Возможно, постройка ограничилась только двумя самоходками СУ-101, одна из которых впоследствии была перевооружена орудием Д-25С.

Общее впечатление от СУ-101 было весьма хорошим. По бронезащите и вооружению советский самоход превзошел не только “Jagdpanther” (чего сильно желали в НКТП), но и большинство противотанковых САУ союзников. При этом, скоростные качества и проходимость по местности у него остались такими же как у серийного танка Т-44 с незначительными изменениями. Из наиболее существенных недостатков отметили тесное боевое отделение, которое к тому сильно нагревалось при постоянной работе двигателя, создавая невыносимые условия для работы экипажа, а также сильное воздействие на крышу корпуса ударной волны при выстреле, особенно у СУ-102.

Впрочем, главной причиной, по которой самоходные орудия конструкции УЗТМ были отвергнуты НКТП, послужило ожидаемое принятие на вооружение среднего танка Т-54, также оснащенного 100-мм пушкой. Насколько оправданным было такое решение показало время, особенно в отношении СУ-102. В 1949 году на смену СУ-100 пришло 122-мм самоходное орудие «Объект 600» (более известное как СУ-122-54), созданное на базе того же Т-54А и имевшего классическую «самоходную» компоновку с передним расположением вооружения. Из преимуществ перед СУ-102 эта машина обладала более просторным боевым отделением и выкокой дульной мощностью орудия Д-49. Вместе с тем, СУ-122-54 имела большой вынос ствола и экипаж из 5 человек, а её боевая масса составила 36400 кг. В серийное производство новая самоходка пошла только в 1954 году, а ведь за это время можно было выпустить несколько сотен СУ-102, в то время как суммарное количество СУ-122-54 оценивается всего в 77-90 экземпляров.

После завершения полигонных испытаний оба прототипа САУ были отправлены на временное хранение. Впоследствии СУ-102 была разобрана, а СУ-101 удалось сохранить в первоначальном виде и сейчас эта машины находится в экспозиции музея БТТ в подмосковной Кубинке.

ТАКТИКО-ТЕХНИЧЕСКИЕ ДАННЫЕ ШТУРМОВОЙ САУ
СУ-101 обр.1945 г.

БОЕВАЯ МАССА 34100 кг
ЭКИПАЖ, чел. 4
ГАБАРИТНЫЕ РАЗМЕРЫ
Длина, мм 6100
Ширина, мм 3000
Высота, мм 2100
Клиренс, мм 400
ВООРУЖЕНИЕ одна 100-мм пушка Д-10 (122-м пушка Д-25-44 для СУ-102) и один зенитный 12,7-мм-мм пулемет ДШК
БОЕКОМПЛЕКТ 26 (28 для СУ-102) выстрелов и 450 патронов
ПРИБОРЫ ПРИЦЕЛИВАНИЯ телескопический прицел ТШ-19
командирская панорама
БРОНИРОВАНИЕ лоб корпуса – 90 мм
лоб рубки – 120 мм
борт корпуса — 75 мм
корма — 40 мм
ДВИГАТЕЛЬ В-2-44, карбюраторный, 12-цилиндровый, мощностью 500 л.с., ёмкость основного бака 370 литров
ТРАНСМИССИЯ механического типа
ХОДОВАЯ ЧАСТЬ (на один борт) 5 сдвоенных опорных катков наторсионной подвеске, переднее ведущее и заднее направляющее колесо; ширина траков — 500 мм, число траков — 70
СКОРОСТЬ 54 км\ч по шоссе
25 км\ч по грунту
ЗАПАС ХОДА ПО ШОССЕ 350 км
ПРЕОДОЛЕВАЕМЫЕ ПРЕПЯТСТВИЯ
Угол подъёма, град. 35°
Высота стенки, м 0,73
Глубина брода, м 1,30
Ширина рва, м 2,50
СРЕДСТВА СВЯЗИ радиостанция 9-РС, переговорное устройство ТПУ-3Ф-бис, танкофон