Еще в 1931 г., когда чаша весов в создании отечественной версии «шеститонника» отчетливо качнулась в сторону двухбашенного «чистильщика окопов», С.А. Гинзбург добился финансирования работ по созданию «танка-истребителя» на шасси В-26, оснащенного одной башней кругового вращения от танка Т-19 улучшенный, вооруженного 37-мм пушкой большой мощности, спаренной с пулеметом. По его мнению, такая схема «истребителя» имела большие преимущества перед предложенной англичанами (две 37-мм пушки в корпусе и две пулеметные башни) с точки зрения массы, стоимости и маневра вооружения. Однако до 1932 г. работы над этим танком совершенно не велись. Небольшая серия 37-мм пушек Б-3 (5К) была установлена в малой башне Т-26 взамен 37-мм орудия Гочкиса, но широкого распространения этот опыт не получил.
Весной 1932 г. Ижорский завод представил башню для только что принятого на вооружение танка-истребителя «типа Б-Т», выполненную на основе чертежей башни Т-19 для вооружения 37-мм пушкой большой мощности. Однако если для Т-19 предполагалось создать башню конической формы, башня Ижорского завода была цилиндрической, так как осуществлять серийно раскрой криволинейных броневых листов большой твердости, их гибку и подгонку в СССР еще толком не умели.
Как уже отмечалось ранее, в то время в стенах Ижорского завода трудился гениальный изобретатель-самоучка Н. Дыренков. Он, очевидно, критиковал утвержденную конструкцию башни, предлагая взамен собственную (сваренную из плоских листов), так как в письме начальнику УММ от 11 апреля 1932 г. С. Гинзбург упоминает, что «претензии [211] тов. Дыренкова к конструкции большой башни для танка Т-26 и Кристи выглядят необосновано...» и что «...тов. Дыренков своей конструкцией показал, что он не умеет проэктировать башень».
Доработанная башня Ижорского завода со спаренной установкой 37-мм пушки 5К и пулемета ДТ была выполнена в двух экземплярах, отличавшихся видом соединительных швов. В одной башне они осуществлялись посредством бронеболтов и клепки, во второй же - сваркой. Проверка качества изготовления башен показала, что в сварной башне, несмотря на лучшую герметичность швов, были деформированы листы дна и крыши, что не позволяло установить ее на шариковую опору и закрепить на предусмотренных местах собранную крышку люка. По броневой стойкости также преимущества остались за клепаной башней, так как бронебойные пули «немецкого образца», попавшие в район сварных швов, вызвали образование глубоких шрамов и микротрещин на обратной стороне листов. [212]
Было понятно, что технология сварки нуждается в совершенствовании, и освоение серийного выпуска уже велось только в отношении клепаной конструкции.
После окончания испытаний башня Ижорского завода была рекомендована к принятию на вооружение с учетом добавления в ее кормовой части бронеящика для радиостанции из листов толщиной 10-12 мм. Для проведения войсковых и государственных испытаний Ижорский завод должен был изготовить уже 10 башен с учетом устранения отмеченных недостатков.
Серийное производство увеличенных башен должно было начаться в октябре 1932 г., но ввиду принятия на вооружение 45-мм противотанковой пушки 19К было решено провести испытания пушки указанного типа также и в башне танка-истребителя. Такое решение сулило большие преимущества, так как осколочное действие 45-мм снаряда ожидалось не в пример большим, чем 37-мм при сходной бронепробиваемости. А это было очень важно, так как позволяло использовать танковую пушку «истребителя» как эффективное оружие не только против бронецелей противника, но также против вражеских огневых точек и живой силы, что было крайне важно.
С. Гинзбург, ознакомившись с конструкцией 45-мм противотанковой пушки, предложил установить ее в опробованную башню без ее переделок. Однако ряд конструкторов, в том числе П. Сячинтов, считали, что такое решение преждевременно и не будет успешным. Тем не менее в начале 1933 г. была отработана конструкция спаренной установки 45-мм пушки и пулемета, и опытный образец, будучи установленным в указанной башне на заводе им. Ворошилова, подвергся трем последовательно проходившим циклам испытаний. Испытания продемонстрировали все ожидавшиеся преимущества, только частые отказы автоматики, особенно при стрельбе осколочной гранатой, портили впечатление о новом танковом оружии. [213]
В феврале 1933 г. начальник вооружений РККА М. Тухачевский отдал приказ о проведении сравнительных испытаний систем 20-К и Б-3 в танке Т-26:
«ПРИКАЗ Начальника вооружений РККА
№ 4/3/с 10 февраля 33 г.
§1
Для выявления прочности орудийных установок 45-мм пушки (20-К) и 37-мм пушки (Б-3) в танке Т-26, прочности танка, правильности и безотказности функционирования систем, удобства их обслуживания, провести параллельные испытания их стрельбой и пробегом.
§2
Объем и характер испытаний согласно объявляемой при сем программы.
§3
Для чего назначаю комиссию под председательством Нач. ГАУт. ЕФИМОВА в составе членов - зам нач. УММ т. БОКИС, зам нач НТУт. ЗАХОДЕР, нач. УМА ГАУт. ДРОЗДОВА и представителя от промышленности по нaзнaчeнию нач. ВОАО.
§4
Начало испытания 3 марта. Заключение о результатах испытаний представить 15 марта.
ЗАМ НАРКОМА по ВОЕННЫМ и МОРСКИМ ДЕЛАМ и НАЧАЛЬНИК ВООРУЖЕНИЙ РККА... ... ... (ТУХАЧЕВСКИЙ)»
19 февраля 1933 г. состоялись испытания возкой артиллерийских систем Б-3 (5К) и 20К, а 3 марта начались испытания «стрельбой и пробегом». Целью этих испытаний было выявление прочности башни, а также безотказности работы всех систем башни после пробега, а также впервые в практике проектирования танков в СССР рассматривался вопрос удобства обслуживания пушки в башне на походе и в бою. Испытания показали сходные результаты по обеим пушкам, хотя полуавтоматика 45-мм орудия 20К работала плохо. [214]
Один из анонимных членов комиссии (замечания написаны от руки карандашом и подписи не имеют) с сожалением отмечал:
«Новая башня с мощным вооружением выдвигает наши танки в разряд передовых образцов... Однако не вполне понятно почему была избрана именно эта 45-мм пушка, отличающаяся плохой безотказностью в работе... Вновь должен заметить, что 45-мм пушка, предложенная заводом «Красный Путиловец» много перспективнее и работает лучше, но почему-то не изготавливается и на новые танки не устанавливается.»
Но с весны 1933 г. 45-мм пушка уже считается основным оружием для танков Т-26 и БТ. Правда, конструкция пушки 20К обр. 1932 г. была еще несовершенна. Полуавтоматика давала большое число отказов, что приводило к необходимости частого ручного разряжания и значительно снижало скорострельность.
В конце 1933 г. коллектив спецбюро завода № 8 («шара-га» из заключенных инженеров) предложил вариант улучшения конструкции орудия. В частности, они усилили раму орудия, немного изменили конструкцию штока тормоза отката, ввели электроспуск, а также новый инерционный механизм [215] полуавтоматики, который стал надежно работать, но только при стрельбе бронебойным снарядом. Иногда это улучшенное орудие называют 45-мм танковой пушкой обр. 1934 года, но этот индекс прижился только в танковых частях, тогда как в артуправлении орудие по-прежнему называлось «45-мм танковая пушка 20-К обр. 1932 г.» Чтобы иметь возможность отдельного учета, с 1936 г. данное орудие начали именовать «45-мм танковая пушка 20К обр. 1932/34 гг.». Именно эта пушка и стала наиболее массовой в отечественном предвоенном танкостроении.
...
Для установки новой, «большой» башни на корпус Т-26 потребовалось внести в конструкцию танка некоторые изменения. Первоначально их было немного. Главным образом существовавший корпус дополнялся новым подбашенным листом, на котором двухместная башня с малой кормовой нишей устанавливалась сдвинутой к левому борту. Собственно, никаких других изменений первоначально выполнено не было. [216]
Однако для установки 45-мм пушки 20К в «большую» башню ее пришлось несколько переработать, так как имевшаяся оказалась все же тесноватой. В срочном порядке ОКМО разработал несколько различных вариантов новой орудийной башни. После рассмотрения предложенных моделей руководство УММ РККА остановилось на «уравновешенной конструкции с цельнокроеными бортами». Эта башня во многом повторяла предыдущую, но имела развитую кормовую нишу, которую образовывали продолжения бортовых листов. При изготовлении башни планировалось применять электросварку (хотя был разработан и чисто клепаный вариант). Самой сложной деталью в изготовлении пушечных башен была неподвижная часть маски орудия, выпуск которой требовал массу времени и высококвалифицированных сварщиков. Поэтому уже в конце 1933 г. предпринимаются попытки изготовить ее штамповкой в один прием, но до 1935 г. этого сделать не удавалось.
Но именно эта башня принимается к производству «для установки на танк Т-26 и танк-истребитель Б-Т».
Производство однобашенных танков Т-26, вооруженных 45-мм пушкой 20К, не сулило никаких трудностей и должно было начаться весной 1933 г. Но из-за неподачи вооружения и оптики изготовление новых танков началось лишь летом. Так, в докладе М. Тухачевского о ходе выполнения танковой программы 1933 г. сообщалось:
«Причины невыполнения программы по Т-26 - 45-мм пушки стали поступать только в июне, перископические прицелы ожидаются не ранее четвертого квартала.»
По этой причине до конца 1933 г. завод № 174 выпускал однобашенные Т-26 параллельно с двухбашенным вариантом танка. Помимо башни увеличенного размера с 45-мм пушкой новый Т-26 выпуска 1933 г. еще не имел никаких других отличий от двухбашенной машины.
Однако ввиду того, что масса нового танка выросла на 850-1200 кг (по сравнению с двухбашенным и без того перегруженным танком), возникли здравые опасения, что мощность [217] выпускаемого на «Большевике» мотора 85-88 л.с. будет уже недостаточна для обеспечения нормальной подвижности Т-26 на поле боя. Осенью 1932 г. представитель фирмы «Виккерс», словно зная об этих размышлениях, предложил советской стороне новый вариант двигателя «шести-тонника» мощностью 100 л.с.
Но после получения подробного описания мотора специалисты двигательного цеха завода № 174 высказали предположение, что сами смогут выполнить подобные изменения, дабы поднять мощность мотора до 95 л.с. Для этого был разработан и изготовлен новый карбюратор.
Первый экземпляр нового двигателя был испытан на стенде 22/III-05/IV.1933 г. Он продемонстрировал мощность 96 л.с. и проработал непрерывно в течение 5 часов. Однако, будучи установленным в танк, мотор никак не желал [218] работать нормально. Практически ни один из 30 моторов установочной серии не выдержал гарантированной наработки. В мае 1933 г. был установлен порог мощности нового мотора в 92 л.с. (часто писали 90 л.с.), который новый мотор легко одолел. При этом эксплуатационная мощность мотора составляла 75 л.с.
Именно таким «железным сердцем» и оборудовались почти все Т-26 с цилиндрической пушечной башней.
В 1934 г. корпус танка в его кормовой части подвергся небольшим изменениям (так как в МТО танка планировалась установка дизеля мощностью 150 л.с.), а также в крыше подбашенной коробки с правой стороны добавился вентилятор боевого отделения, так как при стрельбе из 45-мм орудия загазованность боевого отделения была значительно повышена, и это приводило порой к отравлению экипажа пороховыми газами.
По подобному пути шла и модернизация танка БТ в КБ Харьковского завода им. Коминтерна под руководством [219] А. Фирсова. В июле 1932 г. здесь был разработан танк БТ-4 со сварным корпусом. После получения технической документации на «большую» башню Ижорского завода здесь попытались установить ее как на корпус БТ-2, так и на корпус БТ-4, получив в результате варианты новых танков - соответственно БТ-5 и БТ-6. После рассмотрения опытных образцов для серийного производства выбрали танк БТ-5 как наиболее простой в освоении на существующем оборудовании, который дополнили новым люком механика-водителя с наблюдательной щелью, закрытой пуленепробиваемым стеклом «триплекс».
В заключение темы необходимо отметить, что именно по заказу УММ в начале 1934 г. для вооружения танков Т-26 и БТ была разработана 45-мм «тяжелая осколочная граната» О-240, широко использовавшаяся затем в Красной армии в танковых и противотанковых 45-мм орудиях вплоть до 1945 г.
Свирин М. Н. Броня крепка. История советского танка. 1919-1937. - М.: ЯУЗА, ЭКСМО, 2005. - 384 С. ил. ISBN: 5-699-13809-9. Тираж 5000 ЭКЗ.