Танк Маус. Мамонт ставший Мышью. Часть 1
Наука и Техника : Шумилин С. ?. / 17 августА 2018 г.
Считается, что только глубокой верой руководителей III Рейха в мощь Чудо-оружия (Вундерваффе) и непоколебимым убеждением в превосходстве немецкой технической мысли объясняется возникновение здесь в годы Второй мировой войны концепции разработки и производства супертяжелых танков. Кажется, чем же еще можно объяснить подобные иррациональные проекты в период острой нехватки промышленных ресурсов, растущего превосходства союзников в воздухе, а следовательно, существования высокой вероятности быстрого уничтожения танка даже с максимально толстой броней?
Также совершенно нерациональным представляется использование в ходе боевых действий, имеющих маневренный характер, откровенно медлительного танка очень больших габаритов, с весьма ограниченной тактической подвижностью и непомерно высокими требованиями к дорожному покрытию и прочности мостов, по которым он смог бы передвигаться. Учитывая все это, концепция разработки супертяжелых танков представляется совершенно иррациональной. Тем более, что по объему затраченных на него материалов, массе, огневой мощи немецкий супертяжелый танк можно было бы (конечно, очень приблизительно) сравнить с четырьмя гораздо более практичными танками Пантера. В чем же причины, которые склонили Гитлера и его ближайших соратников к принятию решения о проектировании и строительстве супертяжелых танков?
Конечно, можно вспомнить, что значительная часть населения III Рейха верила в комплекс пропагандистских мифов о близком к завершению или существующем чудесном оружии, которое окажет спасительное влияние на ход войны. Часто в своих выступлениях вожди Рейха заявляли о наличии арсеналов тайного нового оружия, применение которого на поле битвы должно было позволить Германии переломить невыгодный для нее ход военных действий. Поэтому интересам руководства III Рейха вполне отвечала бы программа создания какого-либо особенного супертанка, новой боевой колесницы для непобедимых немецких войск. Кроме того, новый танк, созданный на высочайшем техническом уровне, мог бы посеять страх в рядах врагов и укрепить веру в победу собственных войск. Вероятно, можно допустить, что это было важным аргументом в принятии решения относительно проектирования супертяжелых танков. Контролируемые утечки информации об их строительстве и деятельность вражеской агентуры давала надежду на то, что враг будет обеспокоен, а собственное общество получит еще одно ободряющее и укрепляющее дух известие, на этот раз о супертанках.
Тем не менее существует и более рациональное объяснение факту разработки германских супертяжелых танков. Уже к концу 1941 года и особенно после вступления в войну Америки, руководству III Рейха стало понятно, что, несмотря на значительные сырьевые и промышленные ресурсы, захваченные ими к этому времени в Европе, Германия никогда не будет иметь промышленного потенциала, равноценного соединенным силам промышленности США, Великобритании и СССР. Выход из этого положения виделся в том, чтобы сконцентрироваться на самых современных, даже можно сказать - революционных, видах вооружений, с высокими боевыми возможностями, которые бы не нужно было производить в больших количествах. Их ограниченное число должна была компенсировать их боевая эффективность. В авиации таким революционным вооружением виделись реактивные истребители и бомбардировщики, по своей скорости намного превосходящие обычные винтовые самолеты, развитие ракетных технологий привело к созданию баллистической ракеты Фау-2, перспективными модификациями которой планировалось обстреливать не только Лондон, но даже и Нью-Йорк, а в сфере бронетехники таким чудо-оружием, по всей видимости, считался неуязвимый супертяжелый танк.
Вообще можно сказать, что начать производство тяжелых танков Германию вынудил опыт первых месяцев войны в СССР. Здесь выявилось качественное превосходство новых советских танков КВ и Т-34 над германскими машинами. Именно это заставило германское командование предпринять срочные меры по резкому повышению боевых свойств своих танков.
Сложившаяся к этому времени ситуация в общем-то не удивительна, если вспомнить, какие задачи ставились перед танками германским военным командованием. Перед войной немцы, в отличие от, например, французских генералов, считавших танки в первую очередь средством прорыва глубокоэшелонированной обороны противника (для чего им было необходимо мощное бронирование и вооружение, а это в свою очередь влекло за собой большой вес конструкции и как следствие - относительно небольшую скорость передвижения), рассматривали танки в качестве средства развития тактического успеха и превращения его в оперативный. По их мнению, победа должна была достигаться маневром и действиями по уничтожению артиллерийских батарей, штабов, тыловых подразделений, подходящих подкреплений прямо на марше и блокированием линий коммуникаций противника. Исходя из этих задач, главным для немецких танков считались скорость и маневренность, а бронирование полагалось достаточным и противопульное. Эта концепция блестяще оправдала себя во Франции - и именно в таком духе планировался и Блицкриг в СССР. Но в ходе вторжения в СССР оказалось, что основные средние немецкие танки Pz. Kpfw. III и Pz. Kpfw. IV, не говоря уже о легких Pz Kpfw.I и Pz. Kpfw.II, практически по всем параметрам уступают советским КВ и Т-34. В результате немцам пришлось вплотную заняться проектированием и постройкой более мощных и тяжелых танков - Pz. Kpfw. V Пантера и Pz. Kpfw. VI Тигр. Хорошо забронированные и вооруженные, они представляли собой грозную силу, но из-за большой массы и довольно сырой конструкции их подвижность, скорость и запас хода не шли ни в какое сравнение ни с советскими танками, ни с Pz. Kpfw. III или Pz. Kpfw. IV. По сути дела, Пантера и Тигр являлись не средством развития тактического успеха, а истребителями танков противника. Эти их качества блестяще продемонстрировал Михаэль Виттман - один из самых успешных танковых асов Второй мировой войны. В знаменитом бою у Виллер-Бокаж 13 июня 1944, где ярко проявилось как мастерство Виттмана, так и техническое превосходство танка Тигр над машинами союзников, он в течение 15 минут на своем Тигре № 007 уничтожил 11 танков, 2 противотанковых орудия и 13 бронетранспортеров, полностью разгромив разведку 7-й бронетанковой дивизии англичан, так называемых пустынных крыс, которые доставили немало хлопот даже самому Роммелю еще в Африке. Из-за действий Виттмана британский прорыв был ликвидирован.
Однако успешное применение супертяжелых танков прорыва Германией на заключительной стадии Второй мировой войны представляется крайне сомнительным, особенно принимая во внимание решительное преимущество авиации союзников в воздухе, а также формирование в рамках ВВС специализированных сил, которые имели в своем распоряжении самолеты и вооружение, предназначенные для уничтожения бронетехники и живой силы противника на земле. Дополнительным аргументом против использования таких колоссальных танков на тогдашнем поле боя была легкость их обнаружения, небольшая подвижность и скорость, что при тогдашнем прогрессе в разработке необычайно эффективного бронебойного оружия обеспечивало высокую вероятность уничтожения такого танка при использовании относительно дешевых боеприпасов. А супертяжелые танки, как мы все понимаем, были весьма и весьма дороги.
По всей вероятности, супертяжелые танки оправдывали бы себя на поле брани только в двух случаях. Во-первых, там, где они могли бы действовать из хорошо замаскированных засад - и были бы в этом случае необычайно эффективными (правда, только до момента выявления неприятелем места их размещения, потому что, располагая превосходством в воздухе, противник быстро расправился бы с медлительными колоссами). Во-вторых, в ходе массированного танкового наступления, вроде того, которое имело место на Курской дуге, но только если при этом господство в воздухе было бы на стороне германских войск. В противном случае эти танки, медленные и имевшие исключительно высокий силуэт, стали бы легко обнаруживаемой целью для артиллерии и авиации противника - и, хотя наверное их броня выдержала бы множество попаданий, тем не менее судьба их была бы предрешена.
И все же, несмотря на все рациональные соображения, идея создания супертяжелого танка владела фюрером III Рейха Адольфом Гитлером, как известно, питавшим слабость к циклопическим сооружениям. И именно его можно считать отцом самого большого и самого тяжелого танка Второй мировой войны. А главным конструктором немецкого супертяжелого танка, получившего впоследствии имя Маус (Мышь), стал профессор Фердинанд Порше, австрийский инженер-конструктор и любимец Адольфа Гитлера, живший в 1875-1951 годах прошлого века. Фердинанд Порше наиболее известен в качестве фактического творца знаменитого легкового автомобиля Жук, хотя ради справедливости нужно отметить, что первоначальные эскизы этого автомобиля он выполнил совместно с Гитлером, который, собственно, и был автором идеи создания народного автомобиля (Volkswagen). С Гитлером Порше познакомился в начале тридцатых годов, будучи тогда руководителем небольшого конструкторского бюро в Штутгарте, со временем выросшего в мощную автомобильную фирму. Конструирование сверхтяжелого танка не стало для Фердинанда Порше первым опытом создания бронеобъектов. До этого он уже спроектировал и построил свой вариант тяжелого танка Тигр VK.4502(P), который хотя и проиграл в конкурсе танку фирмы Хеншель VK.4503(H) - и в результате не был запущен в серийное производство, но послужил базой для мощного самоходного орудия Sd Кfz 184, названного в его честь - Фердинанд. Располагая достаточным опытом разработки бронетехники, Порше без колебаний взялся спроектировать новый танк, концепция которого была ему предложена непосредственно Адольфом Гитлером. Идею создания супертяжелого танка Гитлер выдвинул на совещании, посвященном вооружению германских бронетанковых войск, прошедшем 8 июня 1942 года. Надо сказать, что Гитлер и раньше уже носился с идеей разработки таких монстров, что видно по протоколам аналогичных совещаний, касавшихся вооружения немецкой армии и проходивших в 1941 году. Однако во время июньского совещания фюрер не ограничился только разговорами, но прямо приказал начать опытно-конструкторские работы над сверхтяжелым танком прорыва.
В результате был утвержден проект сверхтяжелого танка, под названием Мамонт (Mammut). Машина должна была вооружаться орудиями калибра 150-мм в передней башне и 128-мм в кормовой. Мощное бронирование должно было иметь толщину по бортам корпуса и башен - 180 мм и достигать толщины 200 мм в их передней части. При боевой массе танка 160 т, его максимальная скорость должна была составлять 15 км/час.
Хотя профессор Ф. Порше, как уже упоминалось, без колебаний взялся за осуществление проекта, но, забегая вперед, скажем, что на пути его планов сразу же встал тотальный дефицит материальных ресурсов, ощущавшийся в тот период в III Рейхе. Данные проблемы сопровождали работы до самого конца, существенно сдерживая их развитие и в значительной мере обусловив отказ от запуска танка в серийное производство. Постройка такого колосса и дальнейший его запуск в серийное производство потребовал бы сосредоточения огромного объема дефицитных материалов (сталь, цветные металлы и т.д.), имевших для экономики III Рейха стратегическое значение. Существенной была и огромная прожорливость проектируемого танка - потребляемого им топлива могло бы хватить нескольким обычным бронемашинам. Но пока, несмотря на эти препятствия, опытно-конструкторские работы шли вперед.
За инженерные, исследовательские и проектные вопросы проекта отвечал Фердинанд Порше, а за проблемы, связанные с запуском танка в производство - как прототипов, так и серийных машин, нес ответственность рейхсминистр вооружений и военной промышленности Альберт Шпеер. Проект начал реализовываться силами конструкторского персонала предприятий Порше. На фирме Порше он получил рабочий шифр Тип 205 (Projekt Nr.205), а название танка трансформировалось из Мамонта (Mammut) в ... Мышонка (Mauschen). Где-то на этом же этапе Мамонт потерял и одну из башен.
В своей работе конструкторы практически ничем не ограничивались, если не считать дефицита сырья. Единственные (уже упоминавшиеся выше) требования касались калибра орудий и толщины брони, а также имелось пожелание Шпеера об оснащении танка дизельным двигателем. Дизельное топливо было доступнее и дешевле, чем бензин, а сами дизельные двигатели были устойчивее к морозам, что было очень важно в суровых климатических условиях Восточного фронта. Кроме того, дизель по сравнению с карбюраторным двигателем был более экономичен и, следовательно, не требовал установки более объемных топливных баков. Таким образом, конструкторы могли совершенно свободно отдаться творчеству. В результате возник танк, не только удовлетворяющий выдвинутым требованиям, но и воплотивший в себе самые передовые технические решения. Так, несмотря на неудачу с запуском в производство спроектированного им тяжелого танка Тигр (P) - VК 4501, Фердинанд Порше решил в новом сверхтяжелом танке использовать аналогичную комбинированную силовую установку, состоящую из двигателя внутреннего сгорания, приводившего во вращение генератор электрического тока, который запитывал тяговые электродвигатели левого и правого бортов. Хотя при такой конструкции силовой установки для ее производства требовалось большое количество остродефицитной электромеханической меди, Фердинанду Порше удалось убедить в рациональности такого решения даже самого Гитлера.
В отличие от танка Тигр (P), где устанавливалось два двигателя внутреннего сгорания и два генератора, на Тип 205 было решено поставить один дизельный двигатель и сдвоенный электрогенератор. В ходе дальнейших испытаний Типа 205 такая система показала вполне удовлетворительную работоспособность.
Со стороны Главного управления вооружений сухопутных войск за проектными работами присматривал полковник Генел. Правда, единственной его функцией оставалось следить, чтобы Порше успел представить прототип танка к 5 мая 1943 года. То есть руководство III Рейха считало, что такая новаторская, сложная и громадная боевая машина будет спроектирована и изготовлена в течение года, а если считать от момента принятия решения на начало производства работ Гитлером, то на протяжении всего 13 месяцев!
Фюрер лично интересовался прогрессом работ над танком. 3 января 1943 года он пригласил профессора Порше доложить о ходе работ над новой конструкцией. С нескрываемым удовлетворением осмотрев деревянную модель танка, которую привез Порше, он... не сделал никаких поправок, что было, вообще-то говоря, не в его стиле. Правда, ради соблюдения исторической справедливости следует сказать, что Фердинанд Порше был его любимцем, и Гитлер соглашался даже с его поправками в своих проектах, как это было во время работы над эскизами Фольксваген - Жук. Тогда именно Порше внес поправки в первоначальные наброски фюрера, придав задней части Жука тот характерный округлый, спадающий назад профиль, тогда как Гитлер предполагал в этом месте выступающий багажник, в стиле конструкции типа седан.
После визита Порше к Гитлеру Главное управление вооружений сухопутных войск (Herreswaffenamt) очень быстро - уже 12 января 1943 года - назначило производителей и поставщиков конкретных узлов Тип 205. В создании машины приняли участие сразу несколько фирм: корпус и башню изготавливала фирма Крупп, Даймлер-Бенц отвечала за двигательную установку, Сименс - за элементы трансмиссии, а предприятия Шкода отвечали за изготовление шасси танка. Общую сборку и монтаж оборудования должны были выполнять предприятия фирмы Алкетт (Altmarkishe Kettenfabrik GmbH - сокращенно Alkett), расположенные в Берлине.
В ходе строительства прототипа, конечно же, не обошлось без споров и различных трений. Военные требовали как можно более быстрого ведения работ, чтобы танк как можно скорее очутился на фронте. С другой стороны, они сомневались в эффективности концепции системы управления танком, очевидно, хорошо помня проблемы проекта VК 4501 (P). Однако Порше доказал, что управление танком Тип 205 будет адекватным и не более сложным, чем на тяжелых танках типа Тигр. Затем военные потребовали, чтобы Тип 205 вооружили кроме орудий также и мощным огнеметом с запасом огнесмеси в 1000 литров. Порше не согласился на такую модификацию вооружения, аргументируя это тем, что при таком дополнительном оборудовании масса танка, и так огромная, вырастет еще на 4900 кг. В результате Тип 205 затянул бы почти на 180 тонн!
В феврале 1943 года, в Техническом Институте в Штутгарте, были успешно испытаны силовая установка танка и система охлаждения двигателя. А 6 апреля 1943 года был готов деревянный макет нового танка в масштабе 1:1, с которым ознакомился рейхсминистр вооружений и военной промышленности Альберт Шпеер. Сам Гитлер осмотрел макет лишь 14 мая 1943 года в своей штаб-квартире в Растенбурге, в так называемом Волчьем Логове. Вот как об этом вспоминает Гейнц Гудериан в своей книге Воспоминания солдата: 14 мая Гитлеру показали деревянную модель мышонка - танка профессора Порше и фирмы Круппа, на котором намеревались установить 150-мм пушку. Общий вес танка должен был достигнуть 175 тонн. Нужно было рассчитывать на то, что он в действительности после конструктивных изменений по указаниям Гитлера будет весить 200 т. Модель не имела ни одного пулемета для ведения ближнего боя. Уже по этой причине я должен был отклонить ее. Конструкция имела тот же самый недостаток, который делал Фердинанда Порше непригодным для ведения ближнего боя. А ведь танку, в конце концов, неизбежно приходится вести ближний бой, ибо он действует во взаимодействии с пехотой. Начались бурные споры, так как все присутствующие, кроме меня, находили мышонка великолепным. Он обещал быть именно гигантским...
После презентации в Волчьем Логове название танка опять изменилось, на этот раз, правда, менее кардинально - Мышонок превратился всего лишь в Мышь (Mauschen в Maus). Кроме того, Гитлер выразил мнение, что вооружение танка должно быть усилено - например, установкой орудия калибра 150 мм вместо ранее планировавшегося 128-миллиметрового. В соответствии с этой руководящей директивой военные и конструкторы к июлю 1943 года рассмотрели несколько вариантов спаренных артиллерийских установок: 127-мм морская и 75-мм танковая пушки; 128-мм и 75-мм танковые пушки; 150-мм специальная танковая или морская и 75-мм танковая пушки.
В конце концов, выбор пал на вариант - 128-мм пушка KwK 44 L/55 и 75-мм пушка KwK 40 L/36,6. В будущем планировалось перейти на систему, состоявшую из 150-мм и 75-мм пушек.
С этого момента работы перешли в практическую плоскость. Однако, несмотря на общее одобрение проекта как самим Гитлером, так и Шпеером, в ходе его дальнейшей реализации постоянно возникали задержки - слишком много различных фирм субподрядчиков было привлечено к этому проекту, а координация их работы оставляла желать лучшего.
Тем не менее 1 августа 1943 года на предприятии Алкетт началась сборка первого прототипа Мауса, который получил обозначение Тип 205/1. Всего несколькими днями позднее было принято решение о начале монтажа второго прототипа - Тип 205/2, хотя сборка и первого прототипа задерживалась изза бомбардировок союзниками предприятий Круппа.
Важной для будущего всего проекта Маус стала дата 27 октября 1943 года, когда в ходе совещания, посвященного серийному производству танка, было принято решение о выдаче заказа на постройку 152 Маусов. За серийными сверхтяжелыми танками закреплялось обозначение - Panzerkampfwagen VIII Maus. При этом ни Порше, ни Рабе не сумели определить хотя бы приблизительный срок окончания отработки конструкции танка.
Это было связано с тем, что в конструкцию было заложено много передовых, еще не проверенных решений. Так, например, предполагалось, что серийные танки Маус будут оснащаться танковым дизелем разработки фирмы Даймлер-Бенц - МВ 509. Это был модернизированный вариант двигателя MB 507, разработанного в 1942 году для установки на опытный образец танка Pz.Kpfw.V Пантера, но который так и не попал в серийное производство. Для установки в опытный сверхтяжелый танк Маус» этот двигатель предполагалось модернизировать, за счет наддува увеличив его мощность с 720 л.с. до 1100-1200 л.с. Но доработка двигателя затягивалась, и уже в конце 1942 года Порше стало понятно, что в ближайшее время он его не получит. Поэтому в качестве временной меры на первом прототипе пришлось использовать доработанный авиационный карбюраторный двигатель DB 603 А2 той же фирмы. Замена силовой установки в свою очередь потребовала внесения изменений в конструкцию корпуса и модификацию его соединения с генератором электрического тока.
Продолжение следует...